Ведьма Минари (СИ)

Глава 10

Проснулась среди ночи и немного повернулась, чтобы видеть мужа. Вирт недовольно заворочался, подстраиваясь под меня, но не проснулся, а только притянул меня поближе. От его рук шел настоящий жар, который согревал лучше любого костра, хотя костер он сделал хороший. Бревна все еще горели и давали достаточно тепла, чтобы мы не замерзли морозной ночью.

Прислушалась к себе и с облегчением выдохнула. Жуткая ноющая боль отступила. Вчера, когда мы легли, Вирт прижал меня спиной к себе и обнял, положив руки на живот и снимая самую острую боль. Не знаю, что помогло больше, его руки или отвар, но сейчас от боли не осталось даже намека. Внезапно услышала, как рядом хрустнула ветка, и я испуганно дернулась и разбудила Вирта.

— Вирт! — здесь кто‑то есть.

Вирт вскочил, нависая надо мной и прикрывая собой.

— Кто здесь? — крикнул он, вглядываясь в темноту позади костра. И сразу несколько магических шаров загорелось вверху, заливая поляну светом.

— Загрызни, — едва слышно выдохнул Вирт, и я почувствовала, как напряглись его мышцы, и весь он подобрался, готовясь вскочить.

Приподняла голову и застыла от ужаса, глядя на жутко скалящиеся, покореженные тела с горящими фосфором глазами. Собаки, если их можно еще было так назвать, застыли в стойке, готовясь к нападению. Еще секунда и ближайшие ряды бросятся вперед, чтобы разорвать нас.

Вожак загрызней сделал шаг и внезапно замер, принюхиваясь. Окровавленная шерсть на его загривке вздыбилась, и он припал к земле. Угрожающе зарычал и оскалил передние зубы, глядя прямо перед собой на костер, за которым мы прятались. Стая за ним напряглась, готовясь к смертельному броску. Жуткий вой разнесся по лесу и в следующее мгновение вожак взвился в прыжке. Это был сигнал к нападению. Десятки голодных монстров одновременно бросились вперед.

Я закричала, а Вирт выставил руку, и яркая вспышка озарила поляну. Широкий столб света, рванул вверх, расходясь вокруг нас, как круги на воде, и отрезая от загрызней.

— Не бойся, это купол, самый мощный их известных мне щитов, они не смогут пробиться через него.

И вправду, вожак и несколько добежавших первыми чудовищ врезались в щит и с диким воем отпрянули, мотая обожженными мордами.

— Купол заставляет испытывать боль любого, кто прикоснется к нему, даже нечисть, — сказал Вирт, с напряжением глядя на обезумевших монстров.

Вожак отбежал и почти разумным взглядом окинул щит. Потом закрутился на одном месте и завыл от бессилия, с ненавистью глядя на него. Стая отпрянула.

Вирт поднялся и достал из лежащей у изголовья кожаной сумки небольшой арбалет. Затем вынул и разложил перед собой короткие стрелы с серебряными наконечниками. Снова потянулся к сумке и высыпал передо мной кристаллы артефактов. Коротко приказал.

— Заряди.

Схватила все кристаллы в охапку и держала, пока хватило сил терпеть обжигающую боль. Потом разжала руки и на землю упали рубиново красные камни.

Вирт начал читать заклинание над выложенными в ряд стрелами, отполированные древки которых внезапно вспыхнули непонятной игрой света, отражающейся на их наконечниках огненными рунами. Взял первую стрелу и зарядил арбалет, прицелился в главаря и выпустил ее одновременно с последними словами заклинаниями.

Стрела прошла через щит и, вырвавшись с другой стороны, загорелась и распалась в воздухе, разделяясь на множество других огненных стрел, несущихся в сидящих на поляне загрызней. Вирт не останавливаясь, выпустил еще несколько таких стрел в свору. Огненный дождь накрыл поляну. Загрызни падали и катались по земле, пытаясь сбить пламя, но к моему ужасу не погибали, а зарываясь в землю и спустя какое‑то время опять поднимались невредимыми.

Первая стрела, выпущенная в вожака, вообще не причинила ему вреда, хоть и пробила шею. Он просто припал к земле, наступил на нее лапой и резко мотнул головой, выдергивая ее.

Вирт нахмурился, задумался на долю секунды, и с его рук сорвалась яркая молния, превратившаяся в сплошную стену огня за щитом, выжигающего поляну и вековые сосны на ней. Деревья затрещали и горящими головешками рассыпались вокруг нас.

Я с ужасом смотрела на последствия страшной силы заклинания, и на несколько искореженных собачьих тел, рассыпающиеся пеплом на ней, когда Вирт неверяще произнёс.

— Это невозможно.

Проследила за ним взглядом, и окаменела, когда поняла, на что он смотрит.

Земля, покрытая золой и углями по периметру поляны, зашевелилась. Еще мгновение и два десятка выживших загрызней вырвались из‑под нее и бросились в атаку, уже не обращая внимание на боль от соприкосновения с куполом. Казалось, они еще больше обезумели и щит их больше не пугает.

Вирт наклонился и поднял кристалл артефакта. Сжал его в руке и начал произносить заклинание. Прошло несколько секунд, и воздух вокруг нас начал вибрировать. Вирт, мокрый от пота, скинул плащ и куртку и, оставшись в одной рубашке, упорно продолжал читать древние руны. Наконец, когда все вокруг нас уже звенело от напряжения, он прижал руки к куполу изнутри и сделал толчок. Яркая вспышка и разрывная волна, сметая все на своем пути, разошлась по кругу от купола. Сумасшедшая сила подбросила загрызней в воздух и отшвырнула назад, впечатывая покореженные тела в устоявшие за поляной деревья и разбрасывая гниющие куски на много метров вокруг.

Несколько минут стояла тишина и Вирт все это время напряженно всматривался в лес. Наконец он выдохнул и, тяжело дыша, опустился на землю рядом со мной. Я едва успела прижаться к нему, когда он снова вскинул голову и прислушался. Мгновение и мы услышали вой. Начавшийся в глубине леса, он быстро приближался и вот лес вокруг нас уже снова ожил и засветился множеством глаз. Мертвые собаки с оскаленными зубами снова неслись к нам, несмотря на поломанные, а у некоторых оторванные лапы и вырванные из тел куски.

Вирт зажмурился и упрямо покачал головой.

— Купол выстоит.

Он взял еще один кристалл артефакта и начал ждать, пока загрызни не приблизятся вплотную. Вот первая тройка добежавших монстров кинулась вперед и начала вгрызаться в купол, пытаясь разорвать нити магии зубами и когтями. Стена щита дрогнула, но Вирт провел рукой вдоль его основания, и мелкая рябь пробежала вверх по стене света. Мгновение и из купола вырвались длинные тонкие иглы с жалами на конце. Загрызни взвыли и задергались, но какая‑то сила все равно толкала их вперед, не обращая внимания на пронзающие их тела шипы.

Вирт сгрёб еще несколько кристаллов и, прижав ладонь к земле, резко отнял. Вверх выскочили языки пламени, формируя крохотный костер, который горел просто из земли. Он бросил в его огонь последние кристаллы. Пламя костра струей взметнулось вверх и коснувшись верха купола, стекло по нему вниз, расщепляется на языки чистой магии, опутывающие оставшихся загрызней и выжигая дотла их мертвые тела. Пламя росло и ширилось, перекидываясь с застрявших в куполе на тех, что еще были снаружи, быстро распространяясь и выжигая чистым огнем нечисть, превращаясь в огненные шары, мечущиеся по поляне и безошибочно находящие спрятавшихся загрызней и тех, что в надежде спастись, как в первые разы, зарывался в землю. Вирт обессилено прислонился к куполу, глядя на рассыпающихся пеплом монстров.

— Я исчерпал свой резерв. Если это не поможет, то не поможет уже ничего.

Я встала и обняла его, пытаясь поддержать и поделиться своим теплом с его ледяным телом.

— Вирт, ты справился, они горят. Даже сейчас. Смотри, как вспыхивает лес вокруг, когда огонь находит их.

Мы еще несколько минут сидели, всматриваясь в ночную тьму и уже все более редкие всполохи в ней. Наконец последние вспышки погасли и Вирт позволил себе обессилено прислониться к щиту.

— Я очень горжусь тобой, — прижалась к нему и хотела еще добавить, что люблю, но слова замерли от раздавшегося за спиной хруста. В ужасе повернула голову и встретилась взглядом с горящим злобой взглядом вожака, который обошел купол с другой стороны. Почти разумные глаза прожигали своей ненавистью.

— Вирт, — испуганно позвала я внезапно охрипшим голосом. Он поднял голову и, не мигая, уставился на амулет на ошейнике загрызня.

— Ты не простая собака, — сказал он, медленно отстраняя меня и поднимаясь. — Тебя не кусал другой загрызень, ведь так? — он приблизился к месту, у которого стоял загрызень и начал внимательно рассматривать собаку по другую сторону щита. — Тебя кто‑то создал и создал с определенной целью. Поэтому ты так упорно преследуешь нас и не уходишь, поэтому не пожалел свою стаю. Я узнаю руны на твоем ошейнике — магия крови. И руку, сделавшую твой ошейник, я узнаю — Изериус. — Собака зарычала, а Вирт продолжил, — Глава Ковена так жаждет получить мою Магию? Что ж он сам не пришел? Старик совсем обезумел, если решился на такое.

Вирт обернулся ко мне и попытался успокоить.

— Я убью его, не бойся; теперь я знаю, что делать, — он снова потянулся к своей сумке и вытащил длинный тонкий нож с серебряным травлением по лезвию и повернулся к собаке.

— Я не могу убить тебя обычной Магией, зверь, но никто не помешает мне убить тебя без всякой магии; просто, как бешеного пса. Изериус просчитался. А то, что тебя создали магией крови, даже поможет мне отвлечь тебя.

Вирт уколол себе ладонь и смазал лезвие ножа кровью.

— Вирт не смей! — крикнула я и попыталась выхватить у него нож, но он отодвинул меня и высоко поднял руку с зажатым ножом.

— Не мешай, Минари. Я правильно делаю. В нож втравлено серебро и как только я сорву с него амулет, я смогу его убить. А благодаря крови, он будет бросаться на нож, а не на меня.

— Вирт, прошу тебя, — в последний раз попыталась я остановить его, но он покачал головой

— Нам не уйти отсюда, пока я не убью его. Я должен успеть сделать это, пока у меня еще остались силы, — он крепко поцеловав меня, и оттолкнул, а сам шагнул из‑под купола.

Загрызень метнулся молниеносно, но Вирт успел отскочить и выставить нож.

Лезвие полоснуло по груди монстра, оставляя глубокую царапину, края которой практически на глазах сошлись.

Зверь и человек отскочили друг от друга, чтобы через мгновение опять сойтись в смертельной схватке.

Загрызень снова бросился, но Вирт ушел в сторону, одновременно толкнув его в шею одной рукой, а второй хватая за холку и опрокидывая рывком на землю. Но мертвый пёс вывернулся и отскочил. Отбежал недалеко и снова припал к земле, оскаливая зубы. Еще один бросок, но на ней раз Вирт сделал обманное движение и когда пёс прыгнул, упал на колени, выставляя нож и подныривая под него. Загрызень тяжело, всем телом напоролся на лезвие, глубоко вспарывая себе брюхо. Из раны вывалились гниющие внутренности и пёс задёргался и завыл, бешено щелкая зубами, в попытке дотянутся до ножа в руке Вирта. Но тот навалился на него, прижал его шею коленом к земле и с силой сорвал амулет с ошейника. Всего мгновение смотрел на него, но этого хватило издыхающему загрызню, чтобы невероятным образом извернуться и оцарапать ему клыками бедро. Вирт выхватил нож и еще раз ударил собаку, а потом откатился в сторону, зажимая ногу рукой, и неверяще глядя на расползающееся кровавое пятно.

Я видела все, что произошло, видела так отчетливо, как никогда в жизни. Казалось, мир вздрогнул и разделился на две половины. До и после. Словно яркая вспышка перечеркнула все, и я провалилась в другой мир, где всё было ярче, и сильнее ощущалось; будто кто‑то невидимый, наконец, стер пелену с моих глаз. Даже защитный щит изменился, становясь совсем прозрачным и обнажая передо мной тонкие светящиеся серебряные нити его магии. Эти нити странным образом тянулись от купола к Вирту, а от него ко мне, где сплетались с моими, и возвращались обратно к нему; ярким сиянием окутывая нас, за исключением места у него на бедре, куда дотянулись зубы загрызня. В этом месте нити были оборваны и почернели, и к моему ужасу, чернота расширялась.

Внезапно купол начать дрожать и нити в нём начали лопаться и рассыпаться яркими вспышками — у Вирта больше не было сил держать его. Я бросилась на помощь мужу, но в страхе остановилась, глядя на открывшееся окно портала за его спиной и выходящего из его сияния старика. Кошмар, пережитый на Совете, повторялся. Уже знакомый мне Маг в белом плаще победно захохотал.

— Попались! Оба попались! И ты, и девка твоя. Вот это удача!

— Изериус? — с ненавистью прошептал Вирт, оборачиваясь. — Ты совсем обезумел, старик. Ковен не простит такого даже тебе. Тебя разжалуют, и будут судить. Ты выпустил загрызней в двух верстах от деревни, за это даже каторгой не отделаешься.

— Плевал я на Ковен, дурак! Что мне какой‑то Ковен? — резко оборвал его старик. — Что мне какие‑то людишки в деревне? Какое мне дело до всего этого… без Магии? А теперь у меня будет нескончаемый резерв, — взвыл он ликуя. — Ты, да еще девка твоя, — указал он на меня тростью. — Хороша, — удовлетворенно кивнул он, — и Магия только проснулась, прямо загляденье. Какой я молодец, как грамотно всё рассчитал. Жаль только, что не брюхата, — с сожалением покачал он головой, — а я так надеялся. Но даже и так мне вашего резерва за глаза на всю жизнь хватит. А жить я теперь буду долго.

Вирт, превозмогая боль, попытался подняться, но старик выбросил вперед костлявую руку, сжимающую амулет, и его отбросило, и выгнуло дугой от страшной боли. Он закричал, а Изериус бросился вперед и, разорвав рубашку у него на спине, впился, как дикий зверь, зубами ему в лопатку и присосался к ране.

Какое‑то время в ужасе смотрела на дикую картину, разворачивающуюся передо мной, и все не могла осознать, что происходит. Потом стряхнула наваждение и больше не сомневалась в том, что должна сделать. Я обвела взглядом поляну, выискивая оружие, и, наконец, увидела мертвого загрызня с торчащим в груди ножом. Медленно подошла к дохлому зверю и дернула за окровавленную рукоятку. Потом повернулась к жадно заглатывающему кровь безумцу.

— Магия, я напьюсь твоей Магией, — булькал он, жадно глотая, и с силой, невероятной для такого старого человека, удерживая извивающегося Вирта.

Так же осторожно подошла к нему, и, не позволяя руке дрогнуть, размахнулась и всадила нож ему в спину. Старик дернулся, забулькал захлебываясь, и попытался откашлять, но сил ему не хватило. Он только и успел, что повернуться и перевести на меня быстро стекленеющий взгляд. Портал за его спиной схлопнулся.

Я отпрянула, зашаталась и упала согнувшись в рвотных позывах. Какое‑то время сидела не в силах пошевелиться, а потом перевела затуманенный слезами взгляд на Вирта и поняла, что он больше не двигается. Меня прошиб холодный пот и я кинулась к нему.

— Вирт, не умирай, — трясла я его в ужасе. — Прошу тебя, очнись! — я припала головой к его груди, ожидая самого страшного, но к счастью, сердце билось ровно, хоть и глухо.

С огромным трудом заставила взяла себя в руки, и внимательно осмотрела поляну и лес неподалеку от пожарища в поисках уцелевших палок, из которых можно было соорудить носилки. Но искать тут было уже нечего. Пришлось спуститься в овраг за поляной, где удалось найти две не до конца обгоревшие и достаточно длинные жерди. Вернулась на поляну и оттянула Вирта подальше от трупов загрызня и старика. Потом еще раз осмотрела его раны. Чернота от зубов загрызня медленно, но упорно разъела ему ногу, но кровь из нее не шла, чего нельзя было сказать о ране на спине, из которой безумный Маг пил кровь. Ее края не сошлись, и она по — прежнему зияла, тугой струйкой выпуская его кровь вместе с Магией.

Моя котомка с травами, к сожалению, не уцелела, от лошадей и поклажи тоже ничего не осталось — что не уничтожили загрызни, сгорело в магическом пламени. Поэтому нужно было срочно искать какой‑то другой способ остановить кровотечение.

Огляделась и неподалеку заметила дымящуюся палку, один конец которой все еще пылал яркой головешкой. Потянулась за ней и положила рядом. Потом вернулась к мертвому Изериусу и обыскала его. Сняла с него все амулеты. В карманах нашла еще несколько и мешочек с кристаллами артефакта. Забрала их и вернулась к Вирту.

— Прости меня, мой родной, я просто не знаю, как по — другому помочь тебе, — с жалостью сказала я и вытряхнула один кристалл ему на рану, собираясь зажечь его от головешки, как зажигал их от костра под куполом Вирт. Но делать этого не пришлось. Едва коснувшись раны, кристалл стал багрово красным, практически темно вишнёвым, и сам собою вспыхнул. Вирт сильно дернулся, застонал, но так и не очнулся.

Слезы застилали мне глаза, и я едва сдерживалась, чтобы не вырвать от запаха горящего мяса, но все‑таки заставила себя осмотрела рану еще раз.

Запекшаяся рана выглядела отвратительно, но главная цель была достигнута — кровотечение остановилось, и Магия больше не сочилась из раны. Я сняла с себя плащ и закутала его. В который раз, поблагодарив торговца и мужа за подаренное платье. Пусть жутко грязное и рваное, но оно по — прежнему хранило тепло и согревало меня, несмотря на мороз.

Потом положила две палки на расстоянии двух локтей друг от друга и принесла сброшенные Виртом в куполе плащ и куртку. Плащ привязала за концы к палкам. Получилось некое подобие носилок. Расправила их и перевернула мужа на бок, подсовывая импровизированные носилки под него, а потом осторожно опустила его на спину. Сверху укутала курткой. Сняла с него ремень и привязала к носилкам, протянув подмышками.

Затем привстала и медленно тронулась в путь, прикладывая огромные усилия, чтобы тянуть его по пожарищу. С большим трудом подтянула носилки к краю поляны и так же медленно, и не обращая внимания на подгибающиеся от усталости колени, потянула носилки дальше на север.

Рассвет наступил и давно прошел, а я упрямо тянула носилки, позволяя себе лишь короткие привалы, и молилась всем Богам, чтобы успеть добраться до деревни засветло; я понимала, что вторую ночь в лесу мы не переживем. Наконец, когда солнце уже высоко стояло в зените, я увидела просеку. Такие просеки обычно вырубались в лесных деревнях вместо дороги. Опустила носилки и подползла к горящему нездоровой лихорадкой Вирту

Стараясь хоть как‑то сбить температуру, нагребла снега и обтерла его горящее лицо.

— Только держись, прошу тебя, Вирт. Только держись. Мы почти добрались.

Я снова взялась за носилки и потянула их, не обращая внимание на лопнувшие мозоли и судороги в уставших мышцах. Потом решила немного поменять положение, но не углядела и споткнулась о корягу в мерзлой земле. Я упала, и сильно оцарапала руки и колени о торчащие из земли корни. Попыталась снова встать, и вскрикнула от резкой боли в щиколотке. Стиснула зубы и, уговаривая себя, что мне просто показалось, попыталась встать еще раз; и снова ничего не получилось — нога упрямо подворачивалась и не хотела меня больше держать. Неожиданно для самой себя всхлипнула. Я так устала, так вымоталась. Мне нужен был хотя бы минутный отдых, хоть искра надежды, но все было против меня. Я легла на дороге и горько заплакала от обиды и бессилия.

Наверное, я все‑таки отключилась, потому что раздавшийся надо мной голос стал полной неожиданностью. С трудом разлепила воспаленные глаза и приподнялась на руке. На дороге стояли санки и какой‑то заросший бородой человек, с тревогой склонился над Виртом.

— Магистр Вирт, — тряс он его, потом наклонился и припал ухом к груди, — жив, сердешный, — он с облегчением вытер лоб. — Ну, слава Богам, а то я уж думал, что преставился.

Шатаясь, привстала, держась руками за тонкий ствол дерева и опираясь на здоровую ногу. С трудом выпрямилась и тупо уставилась на санки, все еще не веря, что это не видение.

— Чего застыла? — прикрикнул на меня мужик, затаскивая Вирта в санки, — нашла место, где спать, дурында! Нет, чтоб костер развести.

Ноги опять подогнулись, и я упала перед ним на колени.

— Спасите нас, пожалуйста, — протянула к нему в мольбе руки.

— Свят, свят, свят, — замахал он на меня руками и подбежал, чтобы помочь подняться. — Чего это ты? Видишь же, не брошу, — он потянул меня к санкам, но поняв, что идти я не могу, подхватил и забросил на примятую солому рядом с Виртом.

— Вот же, послали Боги, подарочек, — ворчал он, погоняя худую лошадь, а я рыдала и не могла остановиться.