Великодушные враги (Право на измену)

26

Начальник конвоя торговцев из Йорка, рослый, широкоплечий детина, с огненно-рыжей шевелюрой и квадратной, словно высеченной из гранита челюстью, назвался Патриком из Смитфилда. Александр подошел к стулу, к которому тот был привязан.

— Я Хэпберн, — сказал он прямо. — Говорят, у вас есть для меня послание.

Патрик оглядел его.

— Так вы и есть Александр Хэпберн? Я о вас наслышан.

— Многие обо мне наслышаны. А теперь выкладывайте, откуда у вас эта серьга и где сейчас ее хозяйка?

— В надежном месте. Развяжите меня и вытащите из этого проклятого погреба, тогда, может, я вам и скажу.

Александр подошел поближе.

— Говорите сейчас же, а не то и развязывать будет некого! Ясно?

С минуту Патрик размышлял, потом кивнул.

— Девочка в безопасности. Она называет себя Маргарет Росс, но я ей совсем не поверил. Говорит, мол, надо ей с вами увидеться по секрету, чтоб никто не узнал. Она в гостинице «Три монашки», двое моих лучших людей за ней приглядывают. Я с ней обращался почтительно, хоть она и клялась, что вовсе не знатная. — Он усмехнулся. — Врать она совершенно не умеет.

Александр испытал облегчение. Джонет в безопасности. И не иначе как по вмешательству божественного провидения, она попала в честные руки.

— Это верно, врать она не умеет, — согласился он, чувствуя, как маска болезненного напряжения, сковавшая его лицо, падает, сменяясь веселой усмешкой.

Он вытащил кинжал и освободил Патрика от пут.

— Считаю излишним напоминать вам, чтобы вы забыли о встрече с юной леди и о нашем с вами разговоре. Если вы этого не сделаете, я вас разыщу.

Патрик встал.

— Мы умеем держать язык за зубами. Я и мои люди.

Александр кивнул.

— Вам вернут серьгу с рубином и возместят все расходы, связанные с девушкой. Плюс небольшая компенсация за пережитые неудобства.

Начальник конвоя покачал головой.

— Я не беру двойной платы за одну и ту же работу. А вот если вам понадобятся верные люди, могу назвать троих. Вам стоит только попросить.

— Один из них — вы?

— Точно.

— Считайте, что вы уже на службе. Остальные тоже, если вы за них ручаетесь, — с улыбкой добавил Александр. — Ну, а теперь давайте выбираться из этого погреба. Мне он нравится не больше, чем вам. Ставлю всем выпивку, как только мы доберемся до этой вашей гостиницы.

Джонет долго металась от кровати к дверям и обратно, потом, утомившись, присела на грубо сколоченный стул, вместе с кроватью составлявший всю обстановку комнаты. Патрик поместил ее сюда и ушел разыскивать Александра. Он ушел после полудня, а теперь было уже за полночь. Джонет не думала, что он ее бросил, но мало ли что могло случиться! Предоставленная самой себе, она за последние несколько часов успела пережить тысячу воображаемых напастей.

Услыхав шаги в коридоре, девушка затаила дыхание. Кто-то остановился у дверей. Послышался стук. Два раза, потом еще два. Патрик!

Джонет, подхватив юбки, подлетела к дверям и дрожащими пальцами отодвинула щеколду. За дверью стоял Александр, заполняя собою тесный коридор. На миг она застыла, словно прикованная к месту.

— Алекс! О, Алекс, — прошептала Джонет, задыхаясь, и бросилась ему на шею. — Слава Богу, ты жив!

Александр подхватил ее, оторвав от пола, и перешагнул через порог.

— Я, конечно, рад тебя видеть, любовь моя, но предпочитаю, чтобы наша дружеская встреча проходила за закрытыми дверями.

Он захлопнул дверь ногой и, немного ослабив объятия, позволил девушке соскользнуть вдоль его тела на пол. Они вновь крепко обнялись, их глаза встретились.

— Ну а теперь, когда мы наконец одни… Прежде всего, милая, подари-ка мне настоящий поцелуй. Потом я, так и быть, выслушаю твои резоны, а ты уж, будь добра, растолкуй мне хорошенько, почему бы мне не разложить тебя поперек колена и не всыпать тебе как следует!

Слова были грубы, но голос Александра звучал ласково, его глаза светились нежностью. Сердце Джонет наполнилось ликованием. Невероятно, как этому человеку удается разогнать тьму.

Привстав на цыпочки, она обвила руками его шею и улыбнулась.

— Я вижу, ты все еще не утратил здорового интереса к разнообразию.

Улыбка загорелась в глазах Александра и раскрыла его чувственные губы.

— Все верно, дорогая, но здесь не было никого, кто мог бы доставить мне это удовольствие. Возможно, мы займемся этим позже.

А потом их губы слились в поцелуе, который не насытил обоих, хотя тянулся бесконечно долго.

— Ах, Джонет, — вздохнул наконец Александр, — знала бы ты, что я пережил из-за тебя в последние два часа.

Он обхватил ее лицо ладонями и пристально посмотрел в глаза.

— За каким дьяволом ты сюда явилась и почему так удивилась, застав меня в живых?

Джонет набрала в грудь побольше воздуха. Она весь день ломала голову, как раскрыть ему глаза на правду, но все выходило как-то не так.

— Потому что Диана вместе с французами хочет тебя убить, — выпалила она. — И все они в сговоре с Мэрдоком!

Александр выслушал ее совершенно невозмутимо.

— Понятно. А могу я узнать, каким образом ты пришла к столь потрясающему заключению?

Джонет не ожидала, что он воспримет новость так спокойно, и, запинаясь, пересказала ему все, что ей удалось узнать.

— Прости, Алекс, — пролепетала она под конец, — я знаю, ты… тебе нравится Диана.

Александр задумчиво и внимательно взглянул на нее.

— Джонет, ты очень многим рисковала, приехав сюда. По моей вине ты попала в беду. По моей вине ты все еще в опасности. Но я тебя уверяю, Диана не состоит на службе у французов.

— О, Алекс, ты просто не хочешь меня слушать! — с досадой воскликнула Джонет. — Я знаю, ты ей доверяешь, но она явно предала тебя! По крайней мере, на этот раз, а может быть, предавала и раньше! А теперь они все собираются…

Он схватил ее за плечи.

— Нет, Джонет, это ты меня послушай! Диана не служит французам. Я знаю это.

— Но я же слышала голос этого человека! Он говорил по-французски.

— Вот в этом я не сомневаюсь.

Александр на нее как-то странно посмотрел.

— И вот что я тебе скажу: если тебе удалось подслушать, о чем шепчется с кем бы то ни было Диана Хэмптон, значит, именно этого она и добивалась, черт бы ее побрал! Искусством интриги Диана владеет даже лучше, чем я сам.

— Что?

— Ты часом не обзавелась ли привычкой навещать нашу беседку после моего отъезда?

Джонет озадаченно сдвинула брови.

— Обычно я ходила туда по вечерам, когда уставала до смерти от рукоделия.

— А потом ты по чистой случайности узнала, что этот отряд из Йорка отправляется сюда на следующий день?

Девушка кивнула.

— При нашей ближайшей встрече Диане придется держать ответ за все, что она натворила, — сказал Александр, помрачнев. — Тем не менее ни в каком заговоре против меня она не участвует.

— Но, Александр, послушай меня, было же письмо, адресованное Мэрдоку. Я его не видела, но слышала, как они о нем говорили.

— Да, девочка моя, такое письмо действительно было. Я сам его прочел и сжег часа два назад. Но в нем не было ни слова обо мне. В письме сообщалось, что ты прибываешь в Эдинбург с караваном йоркских купцов.

Джонет застыла в оцепенении. Значит, Дугласам известно, что она в Шотландии. Что ж, дело того стоило, ведь она пошла на это ради Алекса.

— В письме сообщалось обо мне? — прошептала она. — Но как оно попало к тебе?

— На этот вопрос я ответить не могу. Благодари Бога, что оно так и не попало к Мэрдоку.

— Вот как, — Джонет перевела дух, стараясь переварить все свалившиеся на нее новости.

Она подняла на него глаза. Все вдруг встало на свои места.

— Диана нарочно послала меня сюда, верно? Чтобы Дугласы могли меня захватить?

— Да, — ответил Александр, притянув ее к себе. — И ей придется за это ответить. Но и я тоже хорош. Как я мог свалять такого дурака и оставить тебя там одну?!

Он замолчал. Джонет прижалась к нему, стараясь сдержать слезы при мысли об изнурительном путешествии через границу, о ночевке в чистом поле с незнакомыми, грубыми людьми, которых она боялась, о бесконечных часах, проведенных в тоске и страхе за Александра… наконец, о Томасе Дугласе. И ей вспомнились слова Дианы.

«Мы с Александром собираемся пожениться. Вам давно уже пора об этом узнать».

Но если спросить его прямо сейчас, она не выдержит и расплачется.

— Я устала, Алекс, — с горечью прошептала Джонет. — Я больше не могу оставаться в дураках.

Она почувствовала, как его пальцы забираются в короткие пряди волос у нее на затылке, ласкают, гладят, успокаивают. Потом они спустились чуть ниже и принялись осторожно расстегивать крючки ее платья.

— Ты вовсе не дура, Джонет. Просто тебе не повезло: ты попала в компанию людей, совершенно лишенных чести. Ты не была рождена для такой жизни, милая моя, и будь на то моя воля, ты никогда бы ее не узнала. Если бы я только мог…

Александр вновь умолк, и Джонет услышала, как тяжело он вздыхает. Спустив платье с ее плеч и наклонившись, он поцеловал ее в шею.

— Я собираюсь уложить тебя в постель, — прошептал он, — и, если не возражаешь, составлю тебе компанию.

Джонет решила сменить тон.

— А зачем же еще, по-твоему, я чуть не два дня провела в пути?

Александр снял с нее сорочку, прижимая к себе и целуя так нежно, что ей опять захотелось плакать.

— Понятия не имею, зачем тебе понадобилось пускаться в столь дальний путь, — ответил он. — Не знаю даже, что нам предпринять завтра. Я твердо знаю лишь одно: сейчас, благодарение Богу, ты в безопасности. Более того, ты здесь, в моих объятиях.

Он поднял Джонет на руки и уложил ее на кровать, на ходу загасив свечу, потом разделся сам и тоже лег, нежно прижимаясь к ней сзади. Джонет сразу согрелась и почувствовала себя в безопасности, как ей показалось, впервые за целую вечность.

Она свернулась калачиком, закрыла глаза, наслаждаясь теплом и покоем, ощущением силы, исходящим от обнимающих ее крепких мужских рук, его ног, плотно прижатых сзади к ее согнутым коленям, его тела, в точности повторяющего ее позу. Ей было так хорошо и уютно, что Джонет крепко уснула.

Александр встал рано, быстро оделся и спустился вниз. Постоялый двор только-только начал просыпаться. Он нашел Гранта в общем зале за столом с пинтой эля.

— Все спокойно?

— Угу.

Александр огляделся.

— А где Патрик?

— Я отослал его спать. Разослал ребят посторожить тут по соседству, чтобы дали нам знать, если кто-то вдруг придет по нашу душу.

Александр кивнул и сел к столу, велел подать эля и плотный завтрак на двоих.

— Как девочка? — спросил Грант.

— Она совершенно выбилась из сил.

— А ты, я вижу, здоров хвастать.

Александр сердито вскинул голову.

— Значит, ты плохо видишь. Я имел в виду именно то, что сказал. Джонет выбилась из сил. Ей столько пришлось пережить из-за меня.

— Ну, стало быть, тебе дважды не повезло, — Грант поморщился и отхлебнул эля. — Вчера, когда я вытащил тебя из замка, у тебя был на руках очень даже лакомый кусочек. Говорят, от разочарования даже заболеть можно.

— Этот лакомый кусочек метет хвостом в спальне короля, — угрюмо пояснил хозяин Дэрнэма. — Впрочем, нет, зачем же возводить напраслину на парня, он заслуживает уважения. Скажем так: достославная Нэн ложится в постель, с кем прикажет Джордж Дуглас. Вчера была моя очередь.

Он отпил глоток эля и, поморщившись, добавил:

— Король меня предупредил, что обычно Джордж Дуглас любит за всем присмотреть сам, но уж коли он чего не видит, ему о том докладывают на следующее утро во всех подробностях.

— Веселенькая у них подобралась компания, — заметил Грант. — После такого воспитания, того и гляди, наш бедный Джейми в Лондоне зачахнет с тоски.

— По правде говоря, планы несколько изменились. В Лондон он не поедет.

В одной из досок стола образовалась большая дырка от выпавшего сучка. Грант принялся старательно прилаживать к ней днище своей пивной кружки.

— Не поедет? А почему?

— Ему это не по вкусу. Малыш говорит, что готов взять бразды правления в свои руки.

Упорно продолжая двигать кружку по столу, Грант спросил:

— А как же письмо, Алекс? Ты же хотел узнать правду?

Александр долго не отрывался от своей кружки.

— Ну, может, когда-нибудь мне удастся его достать другим способом. Но я понял, что такой ценой заполучить его не могу. Думаю, отец и сам не захотел бы этого.

Грант наконец поднял глаза. Его лицо расплылось в одной из столь редких для него улыбок.

— Я не был знаком с твоим отцом, братец, но думаю, он бы сейчас гордился своим сыном.

Хозяин Дэрнэма удрученно покачал головой.

— Вообще-то он, наверное, велел бы мне не хвалиться, пока дело не сделано. И еще напомнил бы, чтобы я не увлекался и не упустил чего-то важного. — Он встретился глазами с Грантом. — Эдинбургский замок слишком хорошо охраняется. Придется действовать, когда парень поедет куда-нибудь, скажем, на охоту. Он ведь обожает охоту. Ну а мы постараемся все устроить так, чтобы раз в жизни зайчику повезло ускользнуть от своры гончих.

Тут к ним подошла полусонная горничная, неся поднос с заказанным завтраком. Александр бросил на стол несколько монет.

— Поешь и позови Джима, — приказал он, — а сам иди выспись хорошенько. В ближайшие дни нам понадобится вся наша смекалка.

— Полагаю, скоро предстоит работа?

— Скоро, будь уверен. Дай сперва оглядеться. Может, на следующей неделе, когда Ангус отправится на смотр разъездных судов.

Александр озабоченно взглянул на поднос с едой.

— Теперь Джонет не сможет поехать в Лондон. Я не могу ею рисковать: один Бог знает, что взбредет в голову Вулзи! К тому же, если все у нас выйдет, как я рассчитываю, ей и не придется покидать Шотландию. А если нет… — Он сунул руку за пазуху и вытащил письмо. — Пошли одного из ребят в Дэрнэм. Это письмо для Дункана Максвелла с кратким изложением всей истории. Тут только то, что ему нужно знать. Пусть его привезут сюда. В худшем случае девочка хоть не останется одна, с нею рядом будет кто-то из близких, человек ее клана. — Он посмотрел на Гранта долгим взглядом. — Если меня не будет, поручаю тебе переправить их обоих через границу к Лайлу.

— А что будет с Лайлом? И с Дианой? Думаешь, Вулзи будет ими доволен?

Александр еще больше нахмурился.

— Конечно, нет. В том-то все и дело.

— А Мьюр?

Хмуро глядя в пол, Александр взял со стола поднос.

— Видимо, нам больше не придется принимать его во внимание. Суд назначен на сегодня.

Он направился к лестнице, поднялся и открыл дверь комнаты Джонет. Она только что проснулась.

— Привет, соня.

Джонет зевнула и потянулась. Она не сразу вспомнила, где она и что произошло. Но Александр улыбался ей, и она тоже улыбнулась. Давно она не спала так долго и так сладко. Потом ее лицо вспыхнуло от смущения.

— Ой, Алекс, я заснула! Прости.

Он все еще улыбался.

— Если ты думаешь, что я остался только ради этого, то я вообще не понимаю, какого лешего ты так рисковала, чтобы пробраться сюда.

Джонет вспомнила неделю, проведенную с Дианой, ее насмешливый и сочувственный взгляд. Она села в постели, завернувшись в простыню.

— Иногда я сама себя об этом спрашиваю. Мне бы хотелось знать, что я для тебя значу, Алекс, — она пытливо посмотрела ему в глаза. — Диана сказала, что собирается за тебя замуж. Если это так, то кто же тогда я? Мне об этом даже подумать страшно.

Александр поставил поднос у дверей и пересек тесную комнатку. Он долго стоял у кровати в молчании, так долго, что Джонет опустила голову и отвернулась.

— Господи, значит, это правда?

— Нет, Джонет, это не так. Теперь уже нет. Я пытаюсь решить для себя, что можно рассказать тебе об этом.

— Мог бы попытаться сказать правду.

Он сел на постель.

— Правда в том, что разговоры об этом браке действительно велись. Подразумевалось, что это будет чисто деловое соглашение между старыми друзьями. Я дал согласие, но потребовал соблюдения некоторых дополнительных условий.

Джонет вновь взглянула ему в глаза, изо всех сил стараясь не потерять самообладания. Ей не верилось, что она сидит тут и все это слушает.

— И что же это были за условия?

— У англичан есть кое-что крайне важное для меня, Джонет. Я потратил четырнадцать лет, чтобы это раздобыть. — Помолчав, Александр продолжил: — Это письмо шотландского предателя, посланное англичанам накануне Флодденского сражения. Попади оно мне в руки, я смог бы предъявить его как неопровержимое доказательство невиновности моего отца. Взамен мне необходимо выполнить их задание. — Он опять замолк, не решаясь продолжать. — Ну а чтобы сделка показалась мне более выгодной, они предложили мне графский титул и богатую вдову в придачу. Диану Хэмптон.

Джонет принялась внимательно изучать простыню, покрывавшую ее колени. В грубом домотканом полотне обнаружились два крупных узелка. Она стала скрести по ним ногтем, словно не было на свете занятия важнее этого.

— Полагаю, они требуют что-то из ряда вон выходящее.

— Угадала.

— И я полагаю, — продолжала она, осторожно прощупывая почву, — что тебе пришел бы конец, если бы все вышло наружу. Тебе нельзя было бы здесь оставаться.

— Мое имя давным-давно погублено, милая. В Шотландии я конченый человек. А вот в Англии обо мне думают не так скверно.

Джонет взглянула на его руку, лежавшую на постели рядом с ее рукой. Подаренный ею перстень с рубином, перстень ее отца, был у него на пальце. Протянув руку, она провела по граням камня кончиком пальца. Это был красивый перстень, и он прекрасно смотрелся на большой и сильной руке Александра. Джонет обхватила его пальцы своими и крепко сжала их.

— Не делай этого, Алекс. Что бы это ни было, ради всего святого, не делай этого!

Он сжал ее руку в ответ.

— Любопытное совпадение, моя дорогая. Я и сам уже решил отказаться.

— А как же графский титул? — она вскинула на него взгляд. — А женитьба?

— Боюсь, теперь они отзовут свое предложение.

Джонет вновь опустила глаза на простыню.

— Только говори правду. Больше я ни о чем не прошу, но уж на правду имею право рассчитывать. Ты разочарован?

Он высвободил свои пальцы, взял ее за подбородок и заставил поднять лицо. Его губы изогнулись в улыбке. В глазах появилось уже знакомое ей выражение: они потемнели и загорелись приглушенным, словно тлеющие под пеплом угли, огнем желания. Когда он вновь заговорил, его голос звучал тихо-тихо:

— Разве я похож на человека, страдающего от разочарования?

Джонет прильнула губами к его губам, таким горячим, страстным и голодным. Сразу обретя уверенность в себе, она обняла его, обхватила обеими руками, прижимаясь к нему изо всех сил, словно желая раствориться в нем без остатка.

— Я так мало могу предложить тебе взамен, — прошептала она. — Ни захватывающих душу тайн, ни графского титула, ни богатства. Но все, что у меня есть, я готова отдать тебе, если хочешь. Навсегда. Я никогда не буду принадлежать другому.

— Я не имею права этого требовать, Джонет. Я даже не имею права все это принять. И отныне, что бы я ни делал, сколько бы ни старался, мне никогда не заслужить этого права. — Он крепче привлек ее к себе. — Но все, что у меня есть, я готов отдать тебе, если хочешь. Навсегда. Я никогда не буду принадлежать другой.

Слезы выступили у нее на глазах.

— Я люблю тебя, Алекс. Я… — Джонет судорожно перевела дух и попыталась начать сначала. — Я… о Господи!

А потом слова оказались бессильны, они были просто не нужны. На несколько мгновений их заменило нечто, куда более убедительное.

В нескольких кварталах от гостиницы, в мрачном зале суда тюрьмы Толбут, высокий мужчина встал, чтобы стоя выслушать длинный список предъявляемых ему обвинений. Однако он не слушал. Все его мысли были заняты загадочным посланием, полученным несколько дней назад. В нем сообщалось, что некий ценный груз благополучно вывезен из страны.

Он закрыл глаза и стал молиться. Он обращался к Богу всех проклятых с мольбою о том, чтобы раз в жизни слова его злейшего врага оказались правдой.

А в замок Стептон, расположенный в нескольких милях от границы, наконец прибыл предназначенный для Джонет конвой из Лондона. Диана уже готовилась выразить свое смятение и недоумение по поводу необъяснимого исчезновения девушки. И вот дверь в ее гостиную распахнулась. Вошла женщина с серыми глазами, видевшими все насквозь. Даже Диану, которую — казалось бы — уже ничто на свете не могло смутить, взгляд посетительницы привел в трепет.

— Я приехала за девушкой, — сказала женщина. — А теперь рассказывайте, что именно вы с нею сделали.