Великодушные враги (Право на измену)

28

Слова приветствия замерли на губах у Джонет. Пристально глядевшая на нее женщина была матерью Александра, в этом не могло быть никакого сомнения, хотя выглядела она слишком молодо и скорее могла сойти за его старшую сестру.

— Вы удивлены, — сказала женщина. — Мой сын тоже удивится. Я — Элизабет Хэпберн, Джонет. Я мать Александра.

Девушка не сразу обрела дар речи.

— Я так и поняла, — вымолвила она наконец, войдя в комнату, закрыв дверь и торопливо приседая в запоздалом реверансе. — Простите меня, миледи, я ожидала… — тут Джонет запнулась, вспыхнув до корней волос и тем самым выдавая себя с головой.

— Александра, разумеется, — улыбнулась Элизабет. — Подите сюда, дитя мое, и расскажите мне все, что вам известно. Мой сын имеет какое-то отношение к происходящему?

— Не знаю, миледи. Я вообще мало что знаю о его делах. По правде говоря, совсем ничего.

— Вас это смущает?

— Мне бы хотелось лишь знать, что он цел и невредим.

— Думаю, так оно и есть, хотя должна признаться, за последние годы мне пришлось пережить из-за него немало тревожных часов.

Все это мать Александра произнесла с такой уморительной серьезностью, что Джонет не удержалась и прыснула со смеху. Элизабет Хэпберн тоже рассмеялась. Они принялись внимательно изучать друг дружку. Обе одновременно почувствовали зарождение взаимной симпатии.

— Охотно верю, — кивнула Джонет, подходя ближе. — Но как вы узнали обо мне?

— Один мой друг привез мне письмо. Лайл Барроу. Алекс много рассказывал о вас. Мне показалось, что вы… не такая, как все.

Элизабет опять улыбнулась.

— Я гостила у друзей в Йорке и решила сама наведаться в Стептон, чтобы забрать вас с собой в Лондон. А узнав, что вас там нет, собрала своих людей и отправилась на поиски. Мы с леди Линтон знакомы уже несколько лет, — добавила мать Александра. — Она в своем роде замечательная женщина, но… скажем так: Алекс предпочитает, чтобы я сама выяснила, куда и почему вы пропали.

Джонет опустила глаза, не сомневаясь, что Элизабет Хэпберн не менее проницательна, чем ее сын.

— Я была уверена, что Александру грозит опасность с неожиданной для него стороны, — ответила она. — К счастью, я ошиблась.

— Понятно.

Не поднимая головы, Джонет искоса бросила робкий взгляд на собеседницу. Элизабет Хэпберн не сводила с нее глаз.

— Должно быть, вы очень его любите, если рискнули вернуться сюда, Джонет.

Джонет подняла голову. Пытаться что-то скрыть от этой женщины было бесполезно.

— Да, я люблю его.

Лицо Элизабет просияло нежной, прекрасной улыбкой, так живо напомнившей Джонет улыбку Александра, что сердце у нее сжалось.

— Я послала Джима Стоуна принести нам хорошего вина и чего-нибудь поесть. Он скоро вернется. Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать со мной?

Джонет взглянула на нее в изумлении.

— Вы послали Джима? Я думала, он никого не слушает, кроме Александра.

Элизабет усмехнулась в ответ.

— Я тоже могу кого угодно заставить побегать, и Джиму это отлично известно. К тому же это дает ему возможность закончить то, чем он был занят, когда я на него наткнулась. Мы встретились случайно при въезде в город, и Джим предупредил, что мне ни в коем случае нельзя появляться в замке, потому что я, оказывается, лежу на смертном одре в Дэрнэме. Этот негодник Александр уже всем успел раззвонить о моем тяжелом недуге.

— Судя по вашему виду, вам было даровано чудесное исцеление, миледи.

— Да, похоже на то. — Мать Александра ласково коснулась руки Джонет. — Прошу вас, зовите меня просто Элизабет.

Александр наклонился и, набрав в ладони воды из кувшина, плеснул себе в лицо. Ему удалось поспать всего четыре часа после того, как они с Грантом и горсткой верных королю слуг провели день и две ночи в осаде, запершись в служебном крыле Эдинбургского замка, где размещался архив, и отражая атаки Дугласов, пытавшихся перед бегством уничтожить компрометирующие их документы, а также захватить то немногое, что осталось от королевской казны. Он повернулся к Гранту.

— Который час?

— Около полудня.

— Яков здесь?

— Да. Он вернулся из Стерлинга сразу после завтрака вместе с Уорреллом, Арраном и дюжиной других верных лордов. Его войско заполонило весь город и растянулось на много миль вокруг. Ангус окопался в Танталлоне. Он теперь и носа не покажет в Эдинбурге. — Грант широко зевнул. — Король со вчерашнего дня тебя спрашивает, так что тебе стоит поторопиться, братец. Весь замок уже так и гудит слухами.

Александр вытер лицо полотенцем и принялся переодеваться.

— Могу себе представить.

Грант немного замялся, прежде чем выложить следующую новость.

— Должен тебя предупредить — Мьюр на свободе. Уоррелл вытащил его из тюрьмы так быстро, что им по прибытии не пришлось даже расседлать лошадей.

— Я ничего другого и не ждал, — не поднимая головы, проговорил Александр.

— И еще одно. От Джима с постоялого двора пришел посыльный. Ваша мать в Эдинбурге.

Тут Александр повернулся к нему.

— Что?

— Вроде бы она приехала в Стептон, чтобы познакомиться с Джонет, а когда обнаружила, что там девочки нет, отправилась ее разыскивать и добралась до самого Эдинбурга. Джим узнал ее на въезде в город и привел на постоялый двор, где она и остановилась.

На лице Александра появилась улыбка.

— Видишь, что должно было случиться, чтобы она вернулась в Шотландию! Ведь до сих пор мне никакими силами не удавалось выманить ее из Англии. Пожалуй, Диана, сама того не желая, оказала мне услугу.

Тут он вспомнил о Джонет и сообразил, что теперь девушка в Эдинбурге в полной безопасности, а если бы не вмешательство Дианы, она была бы сейчас на полпути в Лондон.

— На самом деле, даже две услуги. Богом клянусь, хотел бы я быть мухой на стене в Стептоне в ту минуту, когда там появилась моя матушка!

Грант позволил себе усмехнуться.

— Верно. Леди Элизабет никому спуску не даст. Даже Диане.

Александр стал натягивать сапоги.

— Поезжай на постоялый двор, — приказал он. — Передай матушке и Джонет, что я буду там, как только смогу, и тогда скажу им, что делать дальше.

— Ладно, братец.

Грант вышел, а Александр на мгновение застыл на месте. Погрузившись в горестные мысли, он не сводил глаз с рубинового перстня у себя на руке. Как объяснить Джонет, что им необходимо расстаться? Что это для ее же блага? И как сказать ей «прощай»?

Он вышел в коридор и почти достиг большой королевской приемной, где Яков собрал своих придворных, когда из-за угла ему навстречу вышел высокий мужчина. Роберт Максвелл.

Оба остановились, впившись глазами друг в друга.

— Ты! — воскликнул граф Мьюр.

— А-а-а, привет, Мьюр. Вижу, вы воскресли из мертвых. И пахнет от вас лучше, чем когда вы были трупом. — Александр насмешливо улыбнулся. — Видно, успели принять ванну.

Мьюр гневно прищурился.

— Меня предупреждали, что ты где-то здесь. Только не рассчитывай задержаться здесь надолго. Яков выгоняет всех, кто имел дела с Ангусом. Большинство из них он уже вышвырнул отсюда сегодня утром. И хотя ты ловко успел переметнуться на другую сторону в последнюю минуту, считай, что дешево отделался, если тебя просто вытолкают взашей. Потому что, если мне дадут сказать свое слово, тебя упрячут под замок!

— Это ваше любимое занятие — сажать Хэпбернов под замок, верно? Скажите, Мьюр, неужели никто, кроме меня, не считает вас тоскливым брюзгой?

Александр уже решил было освободить себе дорогу, оттолкнув противника, но граф схватил его за руку.

— Джонет… где она?

Грубым движением Александр высвободился и расправил рукав камзола, стараясь удержаться и не вспылить.

— Она в безопасности. Сейчас, по всей вероятности, собирается обедать. Скоро она вернется к вам.

Мьюр не сводил глаз с руки Александра.

— Этот перстень! Он принадлежал моему брату. Откуда ты его взял?

— Плата за оказанные услуги. Это чисто деловое соглашение, болван! — добавил Александр, переводя взгляд с перстня на покрасневшее от гнева лицо Мьюра. — Я вытащил девицу из лап Дугласов, чтобы переправить ее в Англию. — Он вновь подумал о Джонет. Если при дворе станет известно о ее знакомстве — пусть даже чисто деловом — с таким человеком, как он, Александр Хэпберн, репутация девушки будет погублена мгновенно и навсегда. — Советую вам помалкивать об этом, Мьюр. Королевский двор питается сплетнями, и я бы на вашем месте не стал сервировать им на ужин свою любимую племянницу. Предоставьте говорить мне. Я ничего против нее не имею.

Щека у Мьюра задергалась.

— Если ты ее обидел, — прохрипел он, — если ты ее хоть пальцем тронул, я убью тебя!

— В отличие от вас и некоторых наших общих знакомых, у меня нет привычки срывать зло на женщинах и детях, — презрительно бросил хозяин Дэрнэма. — А теперь прошу извинить, милорд, мне сообщили, что Его Величество настоятельно требует моего присутствия.

— Погоди! Этот перстень… он принадлежал семье Джонет несколько столетий. Я его выкуплю, — предложил Мьюр голосом, скорее походившим на звериный рык.

Александр вспомнил ту ночь, когда Джонет подарила ему этот перстень.

— Нет, — ответил он тихо.

— Я дам вдвое больше, чем перстень стоит, ублюдок!

Александр покачал головой.

— Он пришелся мне по вкусу… Перстень МакДональдов, вы же понимаете. Повелители Островов и все такое…

Он повернулся на каблуках и направился по коридору прямо в переполненный аудиенц-зал короля Якова. Придворные сторонились, когда он проходил мимо, голоса замолкали, зато потом за его спиной начиналось громкое перешептывание. Так всегда было, и он твердо знал, что так всегда будет.

Александр надменно вскинул голову и принял нарочито развязный вид. Как глупо было надеяться, что когда-нибудь он сможет это преодолеть… сможет сделать порядочной девушке предложение выйти за него замуж.

Он отвесил церемонный поклон перед королевским троном и опустился на одно колено. Шум голосов смолк. Все навострили уши, желая услышать приговор короля.

Яков поднялся. Его юное лицо было совершенно непроницаемым.

— Хэпберн из Дэрнэма, вы ослушались королевской воли. Я ожидал увидеть вас в Стерлинге, в числе других верных мне людей.

Александр поднял голову.

— Я надеялся принести больше пользы Вашему Величеству, оставшись здесь.

— Ах да, мне докладывали.

Король спустился с возвышения, на котором стоял трон, и остановился прямо перед Хэпберном.

— Кажется, я должен вас поблагодарить за оказанные услуги… — тут он настолько понизил голос, что никто, кроме Александра, его не услышал, — еще раз.

Яков улыбнулся, и Александр ответил улыбкой. Юноша нравился ему. Хоть бы он стал хорошим королем…

— Встаньте, Александр Хэпберн, и примите знак нашего благоволения, — продолжал король уже вслух. Он снял с собственного пальца и протянул Александру массивный золотой перстень. На нем был выгравирован королевский герб с цветком чертополоха [Символ Шотландии.]. — Говорят, его носил мой отец. Примите его вместе с моей благодарностью… Возможно, в один прекрасный день он перейдет к вашему сыну.

Александр судорожно перевел дух. Позади него раздался гул возмущенных голосов. Он все прекрасно слышал, но ему было наплевать. Настал его час.

— Вы оказали мне честь, Ваше Величество.

— Вы заслуживаете большего. Ведь это вы спасли мою казну, — улыбка короля стала еще шире. — Носите его, Хэпберн из Дэрнэма. Носите его так, чтобы все видели. Это самое малое, что я могу для вас сделать.

Александр взял перстень и надел себе на палец.

— Я буду носить его с гордостью, Ваше Величество. Но он может пригодиться вам самому. Несмотря на все мои усилия, ваша казна почти пуста. — Он грустно улыбнулся королю. — Боюсь, вы не богаче меня, Ваше Величество.

— Да, но у меня есть одно верное средство против бедности, которого нет у вас, Хэпберн. Дугласы будут объявлены вне закона. Я вам уже говорил, что буду кланяться Дугласам только на кладбище, — усмехнулся Яков, и что-то мальчишеское промелькнуло в его улыбке, несмотря на жестокость слов. — Можно считать, что нам повезло. Дугласы — богатый клан.

Позади них раздался звук шагов и шум возбужденных голосов. В изумлении Яков поднял голову. С его губ сорвалось проклятие, улыбка пропала, сменившись сердитой гримасой.

— Кто впустил сюда эту женщину? Немедленно уберите ее отсюда! Я не потерплю Дугласов при своем дворе!

Александр обернулся. В дверях зала стояла Джонет, а позади нее — его мать и недавний пленник Дункан Максвелл. Надо же было такому случиться, чтобы Грант разминулся с ними! Теперь быть беде! Если бы он не свалился от усталости и не проспал несколько часов, всего этого можно было избежать. А еще лучше было бы вообще обойтись без сна! Он мог избавить Джонет от неприятностей.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Эта девушка — не Дуглас. Как и вы, она много настрадалась от них.

— Она замужем за Томасом Дугласом, не так ли? Вот уже несколько недель. Я не потерплю ее здесь! Пусть убирается из Эдинбурга! — капризно топнул ногой король.

— Это был не законный брак, Ваше Величество, а тайный и навязанный силой. Сам священник, сочетавший их, дал письменные показания под присягой. И вопреки слухам, которые распускал тут Мэрдок, госпожа Максвелл ни единого дня и даже часа не провела в Уайтстоуне с его сыном.

Двое королевских стражников топтались возле Джонет, не сводя глаз с Якова в ожидании приказа. Мьюр пробирался вперед, намереваясь высказаться. За ним следовал Уоррелл. Сцена приковала к себе всеобщее внимание. Александр знал, что к вечеру весь двор будет обсуждать никак не меньше дюжины различных версий происшедшего.

Он набрал в грудь побольше воздуху.

— Если Ваше Величество соизволит выслушать, я все объясню. Вам хорошо известно, что мы с Мэрдоком Дугласом всегда были на ножах. Он выдал меня французам — вспомните тот день, когда я был атакован прямо здесь, в королевском замке. Позже тем же вечером мне устроили засаду, избили, заперли в погребе и собирались отправить на корабль, отплывающий во Францию.

— Почему мне об этом не доложили? — нахмурился король.

— Мне удалось сбежать, и Ангус замял это дело, — торопливо с улыбкой пояснил Александр. — Но я твердо решил, что не останусь в долгу у своего старого друга, и мне пришла в голову мысль умыкнуть из-под носа у Дугласов богатую невесту. Может, и маловато для расплаты, но все же лучше, чем ничего. Смею вас заверить, что уже через несколько часов после венчания госпожа Максвелл оказалась в Англии. Там она и пребывала все это время в доме одной моей доброй знакомой. Вы помните графиню Линтон, Ваше Величество?

Лицо Якова расплылось в улыбке. Вся эта история показалась ему забавной.

— Конечно, помню. Такую женщину трудно забыть.

Александр тоже позволил себе улыбнуться. Диана была перед ним в долгу, и он не сомневался, что, несмотря на интригу, затеянную ею против Джонет, она не откажется подтвердить его слова. Даже Мьюр, слава Богу, видимо, понял, что это тот самый случай, когда лучше промолчать. Он побледнел и выглядел подавленным. Что ж, у него было на то множество причин.

— Леди Линтон встретила девушку на границе и приняла ее под свою защиту вплоть до приезда моей матери. Все это время госпожа Максвелл тихо и мирно прожила в ее доме, ожидая отъезда во Францию с дипломатической миссией. В Париже ее готов был принять у себя герцог Олбани. Разумеется, услышав о вашем освобождении, она вернулась сюда.

— Вот так история!

— Совершенно верно.

— Полагаю, она не будет носить фамилию Дуглас?

— Ни в коем случае, Ваше Величество. Девушку запугали и силой заставили подчиниться. Они пригрозили, что будут пытать ее дядю в тюрьме, чтобы вырвать у нее согласие на брак. У госпожи Максвелл, пожалуй, больше причин ненавидеть Дугласов, чем у кого бы то ни было в этом зале, за исключением Вашего Величества.

Яков взглянул на Джонет уже совсем по-другому: в нем пробудились рыцарские чувства. Девиц, попавших в беду, полагалось спасать, а эта, ко всему прочему, была прехорошенькой.

— Что ж, в таком случае готов приветствовать эту леди при дворе. Ваш покорный слуга в любое время.

Александр сделал женщинам знак приблизиться. Джонет на мгновение встретилась с ним глазами, но после этого уже не отрывала взгляда от Роберта Максвелла.

— А теперь окажите мне честь, Ваше Величество, позвольте представить вам мою мать, — продолжал Александр, плавно переводя внимание короля с Джонет на другую женщину. Он шагнул вперед и взял руку Элизабет, тайком пожимая ее, пока подводил мать к Якову. — Моя мать, Ваше Величество, — повторил он, прекрасно сознавая, что довольно будет нескольких минут, чтобы все освежили в памяти и принялись пересказывать друг другу старые сплетни. — Леди Элизабет Хэпберн из Дэрнэма.

Не опуская головы и не сводя своих прекрасных глаз с короля, Элизабет сделала грациозный реверанс.

— Для меня это большая честь, Ваше Величество. Я давно мечтала быть представленной вам.

— И леди Джонет Максвелл, — добавил Александр. — Если Ваше Величество позволит…

Он не смог закончить фразу, потому что Мьюр пробился вперед и обнял Джонет, а она засмеялась и заплакала, без конца повторяя его имя. У него на глазах тоже выступили слезы.

Александр смотрел на них, и противоречивые чувства разрывали ему грудь. Он дал Джонет то, о чем она все время мечтала. Но он не ожидал, что ему самому будет так больно на это смотреть.

Мьюр прижимал ее к груди и тоже повторял ее имя. Тем временем его взгляд переместился, теперь он смотрел поверх плеча Джонет. Смотрел на Элизабет Хэпберн.

Александр улыбнулся и обернулся к матери. Не обращая внимания на жадные взоры любопытных, он обнял ее.

— Добро пожаловать в Шотландию, матушка. Добро пожаловать домой.