Вкус волчьих ягод

Глава 28

Мы вышли, постояли немного на крыльце. Дождь прекратился, но воздух был влажным. Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь запахом мокрой травы, опавших листьев, размокшей коры деревьев… Такого воздуха в городе не найти, даже в скверах и парках.

Егор пошел перекинуться несколькими словами с братом. Я сунула руки в карманы куртки, которую он мне выдал взамен моей промокшей. Смотрела на братьев и раздумывала над дальнейшими действиями.

Надо еще раз попробовать уехать из деревни. При свете дня и вдвоем с Егором. На его машине. Неужели не получится? Не может такого быть… Я, конечно, уже ничему не удивляюсь… но все же…

Егор переговорил с Кубой и махнул мне рукой, подзывая к калитке.

Мы медленно шли по деревенской улице. Прохожих не попадалось. Ненадолго остановились у колодца. Я посмотрела на раскисшую от дождя приступку, сделанную специально, чтобы туда ставить ведра. На лавки, установленные для местных жителей, чтобы те могли присесть, обсудить новости и сплетни. Этот колодец можно считать сердцем деревни, как в городах – главная площадь и ратуша, так здесь – перекресток, колодец и лавки.

– Егор, кто мог проклясть воду и зачем?

Я открыла крышку, закрывающую колодец от мусора, и посмотрела вниз. Вода как вода. Ни запаха дурного, ни вкуса… Выглядит обычно. Гладкая. Даже не рябит. Захотелось бросить туда ведро, чтобы разбить черную зеркальную поверхность. Но я не стала…

– Не знаю… – его голос звучал озабоченно. – Это очень серьезный шаг, понимаешь? Тут проклятье ни на человека, ни на семью, ни на род… А будто на всю деревню целиком.

– То есть вряд ли это сделал кто-то из местных жителей?

– Сложно сказать.

– Но кому могла не угодить целая деревня?

– Меня даже не этот вопрос интересует. Хотя и этот тоже… Но в первую очередь, подозрение падает на того (или тех), кто обладает достаточной для такого проклятья силой. Ведь никто ничего странного в этой воде не почувствовал, да и вообще в деревне… Ну, болеют люди, бывает. Эпидемиями сейчас никого не удивишь, после ковида-то. И если бы врачи не приехали, если бы ты внимание на странные анализы не обратила, если бы мы с этой водой к Болотнику не заявились, никто бы и не узнал, не почувствовал. Ни мы, ни люди…

Царапнуло немного эта вот оговорочка… Что он имеет ввиду? Кто такие «мы» и почему стоят отдельно от «людей»?

В этой деревне, в которой мне уже пришлось столкнуться с ведьмой, и с зазовкой, и с блуждающими огоньками, мавками… Кого еще можно встретить? Вампиров, оборотней, леших, ведьмаков? Я нахмурилась, но переспрашивать Егора и уточнять ничего не стала, может просто оборот речи, но на будущее в памяти себе пометку сделала.

– Если это кто-то не из наших… приехал, проклял и убрался, – продолжил Егор, – это одно. Такого ищи-свищи. Хотя тоже можно отследить. А вот если из местных, то кто? Если бы не цепь случайностей, про проклятье никто бы не узнал. Несильное оно, на долгое время рассчитано… То один заболел, то другой, а через пару лет, глядишь, и нет больше никакой деревни… дома ветшают и даже дачники не селятся… Видел я такое уже. Ход не новый.

Мы отошли от колодца и медленно брели по улице. Дорога раскисла, тут и там в рытвинах стояли лужи, отражая хмурое серое небо.

– Егор, давай попробуем уехать, ­ – предложила я. – Может, у тебя получится меня вывезти? На своей машине?

– Можно попытаться, но это пустая трата времени.

– Почему ты так уверен?

– Не первый год живу, не первый раз такое вижу. И сил на это уйдет порядком и у меня, и у тебя. Чтобы заклятье порвать напрямую, это как лбом в стену. Тут надо действовать хитрее.

– Егор, это всё странно для меня. Ты запросто такие вещи говоришь, которые я раньше только в кино видела и в страшных сказках читала.

– Сказки тоже придумывались не на пустом месте, – Егор усмехнулся. – А ты, кстати, хорошо держишься. Не истеришь, в панику не бросаешься…

– Благодаря тебе.

Егор замолчал, задумчиво улыбнулся, будто своим мыслям, и взял меня за руку.

До конца деревни мы шли молча, погруженные в себя. А вот и последний дом. Почти на отшибе. За ним, чуть дальше на пригорке, виднелась ограда кладбища и круглый купол часовни.

– Дом Лесаны, – Егор указал кивком головы где именно.

Мы остановились чуть поодаль. Я рассматривала постройку. Дом как дом. Забор деревянный. Давно не красили. Штакетник во многих местах подгнил. Жались к ограде облетевшие кусты сирени, распустила над калиткой ветки, разросшаяся плакучая ива. По-хорошему ее бы спилить уже. Дерево старое… слышно, как скрипит на ветру. От сильных порывов может и на крышу повалиться. А крыша ненадежная, шиферная, поросшая мхом и лишайником. Козырек над крыльцом густо усыпан облетевшими ивовыми листьями.

Желтая краска на деревянных стенах дома облупилась. Покрашенные в зеленый резные наличники должны были, наверное, оживлять общий вид постройки, но сейчас они со своей ролью справлялись плохо. В окне за белой занавеской горел свет. Стало быть, дома хозяйка.

­ – Слушай, а эта Лесана, она нормальная вообще? Ну, кроме плохого характера… – ­ задала я, пришедший мне только что вопрос.

– В каком смысле? – не понял Егор. – Психически вроде нормальная. Но я же ее давно не видел, точно утверждать не возьмусь. А что?

– Нет, не в этом смысле. Она случайно никаким ведьмовством не увлекалась? Или там… гаданиями… или прочей эзотерикой? Лесана не могла проклятье на деревню наслать? Или на Кубу, кстати?

­– Нее… вряд ли. Точно нет, – покачал головой Егор. – И хотя она частенько к старухе Томке бегала… Но чтобы сама ведьма? Сомнительно. С другой стороны… Если ведьма совсем молодая и неученая, лишнего внимания к себе не привлекает, то ее так сразу и не почуешь. Во всех женщинах ведьмовские задатки есть, в ком-то больше, в ком-то меньше… Если дар сильный, и девочку правильно обучать, с самого детства… То можно воспитать хорошую, опытную ведьму. Так они себе преемниц и растят. Правда, в основном из дочек и внучек. Но можно и пришлую взять, если своими не обзавелась…

Я слушала Егора, заинтересованно. Уж не та ли эта ниточка, которая может вывести нас к разгадке? Но тон у него был сомневающийся. Не верил, что Лесана, на такое способна. Не то чтобы ей совесть не позволила. Совести, насколько я поняла, у девчонки было или крайне мало, или отсутствовала напрочь. Но вот физически она с таким проклятьем не справилась бы, силы бы не хватило, и знаний, и опыта…

Куда она все-таки пропала? Действительно все бросила и укатила в поисках лучшей жизни? И от возлюбленного, которого столько лет добивалась, сбежала? Ой, сомнительно…

– А мать, Лесаны? Степановна эта? Что за женщина?

– Ее подозревать я бы тоже не стал. Даже меньше, чем Лесанку. У девчонки хоть ум имелся и жизненная хватка, хитрость эдакая природная. А мать ее… Неприметная, недалекая, вечно недовольная женщина. Ходит, бубнит себе под нос, проклятья на всех насылает, особенно когда выпьет, но в целом безобидная.

– Понятно...

Я подошла ближе к забору, окинула взглядом двор, поискала колодец или колонку. Ничего такого. Тоже, наверное, к общему ходят. Обветшалость, запустенье и тоска – вот чем веяло от этого дома.

Ветер растрепал волосы и сбросил мне на голову с ивы тяжелые холодные капли дождя. Неприятно.

Дальше дорога огибала небольшой заросший камышами пруд, в котором судя по загаженному берегу, летом купались гуси, и уходила в сторону кладбища.

Егор проследил мой взгляд и предложил:

– На кладбище часовня старинная, ей лет сто уже, не меньше. Пан Липецкий возводил, у него имение недалеко было, в войну разрушили, людей угнали…

– Пошли посмотрим, – легко согласилась я. Идти-то, в любом случае особо некуда.

И если деревня была пуста и местных в этот дождливый осенний день мы не встретили, то вот на кладбище люди были…

______________

А в нашем горячем литмобе Полюбить зверя еще одна захватывающая история от автора Ван Лав

Страсть с бооольшим изъяном