Вкус волчьих ягод

Глава 35

За окном быстро темнело. Я поглядывала на двери в ожидании Егора. Куда он пошел? Зачем? Всё так странно. Дурные предчувствия сдавливали сердце и заставляли беспокоиться. А как не беспокоиться, когда вокруг происходит столько всего странного и все постоянно только и говорят, что об этой Велесовой ночи, ждут ее? И мало кто говорит хорошее, а подготовка такая, будто намечается восстание мертвецов, не меньше. И лица при этом у всех серьезные.

Сколько живу никогда ничего необычного не замечала. Ну да, традиция известная во всем мире. Все празднуют по-разному. Но это же всего лишь традиция, повод устроить праздник. Или нет?

Быстрей бы уже все закончилось.

Хлопнула входная дверь.

Может Егор? Сердце встрепенулось, я в волнении, поднялась из-за стола. Но нет. Куба. Он заглянул в кухню. Мазнул по мне взглядом, ничего не сказал. Вид у него был хмурый и серьезный. На лбу появились морщины, брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию.

Прошел к раковине, взял с полки кружку и наполнил ее водой из-под крана. Все это в полнейшей тишине. Я смотрела на него, не отводя взгляда, ждала, может, скажет чего. Первой начинать разговор не хотелось. Что я ему скажу? Простите, извините, вы меня не знаете, я вас тоже, поэтому я тут ночью в уголочке тихонько посижу, а утром разойдемся как в море корабли? Ну бред же…

Куба не проронил ни звука. Напился воды, сполоснул и тщательно протер кружку полотенцем, поставил ее на полку. С таким громким стуком, что я аж вздрогнула. А может в тишине мне просто показалось? И пошел в комнату. Там тоже вел себя шумно. Скрипела кровать, хлопали дверцы шкафа... Специально, что ли? Демонстрирует злость? Хотя, может, и хорошо. Любая эмоция лучше, чем полная апатия. Может, хоть ненадолго выползет из своего панциря, выберется из стоячего болота равнодушия?

Куба вышел из комнаты и направился сразу в сени. Там тоже несколько минут чем-то шуршал… и вот громко хлопнула входная дверь. Я выдохнула и чуть расслабилась, только сейчас заметив, что пока он был в доме, сидела, подобравшись и не шевелясь.

Ну где же Егор? Провела пальцем по телефону, лежащему рядом со мной на столе. Прошло минут тридцать.

– Помогать будешь? Или мне одному стараться? – услышала я скрипучий голос за спиной.

Домовой стоял в дверном проеме и держал в руке корзину, полную рябиновых гроздьев и сушеных трав.

– Помогу, конечно. Ты только говори, что делать.

Трофим подошел к столу и вытянув руки вверх поставил на пустой край корзину.

– Со стола прибери, если есть больше не собираешься, – проворчал он.

Я торопливо поднялась и принялась составлять еду в холодильник, а посуду в раковину. Ее было немного, но тем не менее. Пока я прибиралась, Трофим принес несколько старых газет.

Мы застелили ими стол и высыпали сверху содержимое корзины. Помимо рябины в ней оказались соцветия чертополоха и ветки можжевельника.

– Ты из рябины бусы делать умеешь?

– Какие бусы?

– Обычные. Как малые девчушки себе ладят. Иголкой нанизывают ягоды на нитку.

– Конечно, умею!

– А венки плести?

– Ну… тоже могу… Но с этим уже чуть сложнее, у рябины хвостики совсем короткие.

– В венок не только ее надобно... Ладно, делай бусы. Себе. Длинные в три ряда вокруг шеи должны обернуться, а я венком займусь.

Трофим взгромоздился прямо на стол и ловко маленькими пальчиками принялся перебирать растения. Заметив мой вопросительный взгляд, протянул мне будто взявшиеся из ниоткуда катушку красных ниток и иголку.

Сначала сидели молча, каждый занятый своим делом. Но мне быстро наскучило, и я спросила:

– Трофим, а поясни мне… а то я не очень поняла. Почему сегодняшней ночью по легенде встречаются Белобог и Чернобог, а ночь называют Велесовой?

– Потому как именно Велес дверь отворяет…

– Какую дверь?

– Ну, так между мирами.

– А их несколько?

– Где вас только таких темных берут? – домовой картинно закатил глаза. – Вообще, что ли, про наш мир ничего не знаешь?

– Ну почему же… В школе училась и в мединституте, там кое-что рассказывали, но совсем не то что ты говоришь. Я учила, что Солнце – это звезда класса Джи, а Земля – третья по удаленности от нее планета... А про двери между мирами в учебниках ничего не было.

– Ну так слушай, я тебе расскажу, а то так неучем и помрешь.

Я улыбнулась и приняла вид самый участливый, готовая познавать новую картину мироустройства, которую мне еще придется встроить в уже существующую, чтобы дальше нормально жить и умом не тронуться.

– Есть три мира, – лекторским голосом начал вещать Трофим. – Явь – мир в котором живут живые, такие вот как мы с тобой. Навь – загробный мир, в котором обитают души умерших, те часто перерождаются там в злых духов, ну и Чернобог в Нави один из главных. А также есть еще мир Правь – в котором живут светлые боги, в том числе и Белобог…

– Хм-м-м… И между ними можно перемещаться? Богам понятно, а обычным людям?

Я отвела в сторону руки, между которых свисала нитка с ягодами, уже порядочной длины. Примерила на себя. Нет, еще рано закругляться, на три оборота не хватит.

– Да. Один раз в году особо смелые человеки могут прогуляться туда и обратно, если готовы заплатить свою виру за такой поход, – продолжил рассказ Трофим.

– Виру?

– Плату за проход и наказание за преступление. Да-да – заметил мое изумление домовой. – Переход из мира в мир – это малая смерть. И как ни крути – преступление (пЕрЕступление через закон) против себя и своей природы. Кто решится на такое? Однако смельчаки, желающие заглянуть за черту жизни, находились во все времена.

– Ясно… А Велес при чем?

– Велес – страж границ трех миров. Следит за равновесием и ладом власти Чернобога и Белобога. Сегодняшней ночью Велес ненадолго отворит дверь между мирами Нави и Прави, а дверь эта находится в Яви, то есть в мире людей. На миг откроется проход сразу в три мира. От этого и весь сыр-бор.

– Понятно…

– Чего тебе понятно? Не веришь небось? – хитро посмотрел на меня Трофим.

– «…Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса. Кто ни во что не верит даже в черта, назло всем. Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем…»

Домовой рассмеялся.

– Замечательная песня. Владимир Семенович, сильным оборотнем был, жаль так вот сложилось… тяжело без стаи…

Я выпучила глаза от удивления. Высоцкий? Оборотень? Но уточнять ничего не стала.

– Да, девонька. Вымарывают знания, переписывают историю, переиначивают мир вокруг. Но память предков убить трудно. У себя в городе, да и у нас тут на каждой детской площадке, можно увидеть качели с лошадками. Кто сейчас помнит, что это кони Стрибога? Да почти никто, но, делая детские качельки или колыбель, мастер режет на ней коня, а на оконном наличнике – крылатую деву с хвостом – Берегиню…