Властелин Хогиоку

Глава 38. Спи моя радость, усни…

Хицугая задумчиво рассматривал резьбу на потолке. На самом деле, за всё то время, что он провёл здесь, Тоширо прекрасно изучил этот узор и, наверное, мог бы уже нарисовать его закрытыми глазами. Но отступаться от своего он не собирался. Рангику — племянница Ямамото и не пристало ей водиться с каким-то там Ичимару, который, даром что маг, был очень подозрительным типом. Мацумото конечно была очень не довольна, что Тоширо торчит под её дверью днём и ночью, но поделать ничего не могла.

Наверное, Хицугая так и просидел бы весь день, медитируя на потолок, но внезапное появление гонца спутало все его планы. Сначала Тоширо очень удивился, увидев перед собой худую фигуру Курумадани Сэнносукэ, известного всем как Афро-сан.

— Они напали! Они идут от одной деревни к другой! Они идут! — паникующим голосом заорал он, размахивая руками, пытаясь что-то показать.

— Спокойно, — произнёс Хицугая. — Кто напал?

— Орки! Орки Айзена! — выкрикнул Афро-сан.

Хицугая мигом забыл о Мацумоте. Нужно было срочно что-нибудь предпринять. Тоширо не мог оставить людей в беде.

* * *

Ичиго и Кайен уже сутки не приходили в себя. И хотя Унохана Рецу, владычица Больничных палат и по совместительству местный доктор, говорила, что ничего страшного и скоро они очнуться, Рукия всё равно волновалась. Но ничего сделать не могла. Поэтому эльфийке только и оставалось, что ждать.

Сейчас девушка сидела под деревом в удивительном Угендоу. Как же она мечтала сюда вернуться, и вот теперь её желание сбылось. Только… что же на самом деле произошло на той поляне? Она понимала, что Ичиго овладел пустой, а в Кайена вселился какой-то странный Бог. Но почему со всеми, в кого она влюбляется, происходит что-то странное? А ещё этот Комамура… Он ведь сказал, что она должна стать невестой его хозяина. Неужели этот странный Бог чайного куста и есть тот самый? Рукия с опаской взглянула на свой меч. Значит, не случайно именно она тогда слышала голос Соде но Шираюки? Неужели всё было спланировано с самого начала?

— Здравствуй, Рукия. Как Ичиго? — Несмело подошла к эльфийке Иноуэ.

С этими четырьмя: Орихиме, Коном, Ренджи и Садо — тоже не все понятно. Чем они занимались, когда Ичиго и Кайен крошили всё вокруг? Они ведь так и не сказали. Молчат и лишь таинственно переглядываются.

— Всё так же, — ответила Рукия.

Орихиме вздохнула, взглянула наверх, где в эльфийском домике на дереве лежали Куросаки и Шиба.

— Я тогда попозже зайду, — проговорила тихо Иноуэ, опустив голову.

Рукия кивнула в знак согласия. Можно было конечно пригласить девушку остаться и попытаться всё выяснить ещё раз. Но эльфийке сейчас этого делать не хотелось. Потом как-нибудь.

А вот чем был занят Исида, Рукия знала. Он следил за Ячиру, отец которой в это время бегал по лесу и пытался найти Ичиго. Как ни странно, но Кенпачи это не удалось. Гном так и проносился по «Больничным палатам» всю ночь, а к утру добежал до Угендоу. И это было ещё хорошо, что Котецу Исане успела послать сообщение в город, что сюда скоро прибудет отряд Куросаки Ичиго и с ними будет гном, иначе беды было бы не миновать. Как бы то ни было, гному удалось прибыть в Угендоу намного раньше всех остальных.

Ведь когда Кайен и Ичиго потеряли сознание, Рукия сразу растерялась и хотела бежать за помощью, но Бьякуя её остановил, сказав, что надо немного подождать.

И действительно, спустя десять минут на поляне появились Иноуэ, Садо, Ренджи и Кон. Они не выглядели удивлёнными, словно уже знали, что произошло.

Орихиме тут же попыталась вылечить Ичиго и Кайена. В каком-то смысле ей это удалось. Их раны тут же затянулись. Вот только они всё равно не просыпались.

Там же, на злосчастной поляне, их нашли Коцубаки Сентаро и Котецу Кионе с отрядом, которых владыки «Больничных палат» послали встречать Ичиго и его друзей. С помощью вновь прибывших им и удалось переместить Куросаки и Шибу в Угендоу.

И вот теперь Рукия сидела под деревом, ожидая, когда они оба очнуться.

* * *

Хицугая открыл дверь и вошёл в тронный зал. Его шаги глухим эхом отдавались по всему помещению. Стражники, стоящие у дверей, невольно поёжились, слишком уж громким был этот звук. Последнее время тронный зал наполняла лишь тишина и иногда негромкий шёпот.

Картина, открывшаяся капитану, стала уже донельзя привычной. Его дядя, сгорбившись, сидел на троне, отчего его фигура казалась намного меньше, чем на самом деле. И Тоширо в который раз удивился, как за несколько месяцев Ямамото сумел превратиться в немощного старика. Ведь раньше, не смотря на его лысину и длинную белую бороду, он выглядел как настоящий воин.

Кажется, его дядя дремал, а громкие шаги Хицугаи разбудили его. Во всяком случае, Генрюсай приоткрыл один глаз и устало взглянул на племянника.

— Как ты посмел разбудить Ямамото? — печально спросил Изуру, первый советник ярла. — Он болен. И ему нужен покой.

Последнее время Кира постоянно находился возле Генрюсая и отлучался лишь на недолгое врем, чтобы справить свои неотложные дела, а так же чтобы перемолвиться парой слов с Момо.

Хицугая подозрительно глянул на Изуру. Тоширо начал догадываться, что в состоянии Ямамото виноват именно Кира. Но поделать с этим он ничего не мог – не было доказательств.

— Я по срочному делу, — произнёс капитан. — На дальние деревни Руконгая напали орки.

Ямамото закрыл глаз. Неужели опять заснул?

— И всё же это не настолько важно, чтобы тревожить покой ярла, — вздохнул Кира.

— Как это? — возмутился Тоширо. — Гибнут люди, руконгайцы, мы должны их защитить. Дядя, скажите хоть что-нибудь!

— Кхе, кхе! — кашляну в ответ Ямамото.

— Ярл хотел сказать, что солдаты нужны здесь, чтобы охранять его. Зачем же ещё нужна дружина? — вперил в Хицугаю один глаз Кира, второй был скрыт косой чёлкой.

«Тоже мне переводчик», — раздражённо подумал Хицугая.

— Но как же люди! — выкрикнул он.

Его звонкий голос эхом разнёсся под сводами тронного зала. Но уже через несколько мгновений затерялся, затух, застряв в темных углах.

«Словно паутиной дворец окутал», — подумал Тоширо.

Но он тут же отбросил эту мысль и выжидательно посмотрел на дядю.

Тот почти незаметно пошевелился на кресле и изрёк:

— Кхе!

Тоширо передёрнуло.

— Вам не стоит забывать о своём первостепенном долге, капитан Хицугая. Ваш отряд был специально создан, чтобы защищать ярла, — тихо сказал Кира, а потом грустно добавил. — Я знаю, что люди не простят мне этого. Но я и не прошу. Я буду до конца нести свою вину за их смерть, но долг свой выполню.

Хицугая ничего не ответил. Лишь развернулся и вышел из тронного зала. Он понимал, что тем самым нарушил этикет, который был принят уже много-много лет. Но это мало волновало капитана. Потому как в ближайшем будущем Хицугая собирался совершить куда более серьёзный проступок — не выполнить приказ.

Но не успел Тоширо сделать и пару шагов как налетел на Момо, что с мечтательным видом шла по коридору, прижимая к груди портрет.

— Привет, Снежок! — радостно выкрикнула подруга его детства, похоже, что она ещё ни о чём не знала.

— Не называй меня так, — по привычке бросил Хицугая.

Но Хинамори как всегда не обратила на это внимание.

— Ты посмотри, что мне добрый дядя Гин подарил! – весело заявила она, протягивая портрет Тоширо.

Но тот лишь мельком глянул на изображение мужчины с каштановыми волосами, в очках и доброй улыбкой.

— Гин? Он здесь?! — выкрикнул капитан.

— Нет, только что ушёл к себе в башню, — Хинамори не переставала радостно улыбаться.

Хицугая сделал два глубоких вздоха.

— Послушай Момо, я конечно рад, что Ичимару постоянно дарит тебе портреты какого-то странного чудика, но не могла бы та созвать мой отряд. У меня срочное сообщение, — произнёс Тоширо как можно более спокойным голосом.

— Конечно, — кивнула Хинамори и убежала.

— Никакой дисциплины, — пробурчал Тоширо. — А все это дурное влияние Рангику.

И Хицугая направился на тренировочную площадку, где по-обыкновению собирался его отряд. Капитан не собирался обманывать своих людей, поэтому он решил рассказать им всё как есть. А они уж пусть сами решают: ехать ли с ним и нарушить этим приказ или остаться здесь.

* * *

Ичиго устало брёл. Он и сам не знал, куда и зачем. Здесь в полной темноте это было не важно. Куросаки помнил, что поначалу он куда-то очень торопился. Но потом почему-то забыл об этом. И сейчас ничего не было: ни прошлого, ни будущего, лишь настоящее. Можно было бы остановиться, присесть и так замереть навечно, прекратить это бессмысленное движение вперёд. Но какое-то врождённое упрямство не давало этого сделать. Ещё несколько шагов. И ничего не меняется. Всё та же темнота.

— Ичиго… — чей-то голос прорывает пустоту.

Такой родной и знакомый звук. Этот голос принадлежит ей. Вот только Куросаки никак не может вспомнить, как её зовут. Он даже не знает кто такой Ичиго.

Ещё несколько шагов. И всё забыто. Словно и не было этого голоса. И снова пустота. Ведь здесь нет прошлого.

«Вот уж придурок, ты долго здесь бродить собираешься? Я уже устал ждать! И даже успел выспаться», — прозвенел знакомо-ненавистный голос в голове.

Ичиго удивлённо завертел головой.

«Вот уж действительно, идиот — он и в Африке идиот, — продолжил говорить неизвестный. — Хи-хи! Не туда смотришь!»

Куросаки продолжал идти, не понимая, кто с ним говорит. Каждый его новый шаг обрывал воспоминания. Но этот кто-то не умолкал, не давая о себе забыть. Ичиго молча слушал, не отвечая, потому что каждая фраза неизвестного казалась ему всего лишь началом разговора.

«Похоже, что бревно, из которого тебя пилили…

Было как раз из рощицы волшебных дубов…

Если бы я мог сейчас завладеть твоим телом…

Ну так нет же! Хотя всё равно буду королём!

Налево поверни…

Хотя нет, тебе рано ещё налево…

А вот братишке твоему в самый раз…

И чего же я добрый такой сегодня?..

Ну ничего, хотя бы голос командный выработаю…

Прямо иди…

Да не ты идиот…

Стой лошадка! Приехали!»

И в это мгновение кто-то схватил Ичиго за плечо. Хоббит резко обернулся. И впервые за долгое время тьма отступила. Перед ним стоял его брат, Кайен. Шиба невесело усмехнулся.

— Повезло же мне, что я могу слышать голос твоего пустого, — произнёс он, а потом добавил: — Хотя неясно, с чего он решил нам помочь.

— Что происходит тут? Почему ты здесь? — тут же решил всё выяснить Куросаки.

— Сам не знаю, — пожал плечами Кайен. — Но пойдём. Нам ещё надо проснуться.