Во власти чувств

Глава 20

— Я-Пси, — пробормотал Лукас. — Дай-ка угадаю. Ясновидящие?

Саша кивнула.

— Сейчас их, как правило, нанимают крупные корпорации — прогнозировать рынок, но я слышала, что прежде они помогали полиции бороться с преступностью.

Если бы они не утратили свою человечность, поддавшись холодному соблазну денег, возможно, родители Лукаса остались бы в живых. И как ему теперь не ненавидеть ее расу? Не ненавидеть ее саму?

— А вот Э-Пси больше нет, — задумчиво произнесла Тамсин.

— Верно, — нахмурилась Саша. — И это совершенно бессмысленно. Способности могут проявляться крайне редко, но исчезнуть полностью?.. Невозможно.

— А ты сверяла системы классификации? — уточнил Лукас.

Саша кивнула, решив не упоминать, что для этого ей пришлось ненадолго подключиться к ПсиНет.

— Да, эти сведения в открытом доступе. Похоже, Советники не думали, что кто-то ими заинтересуется. До «Безмолвия» категория Э-Пси использовалась не раз. После принятия программы ее не переименовали, она просто исчезла. — Саша разочарованно выдохнула. — И я понятия не имею почему!

— А в чем твоя специализация? — спросил Нейт.

На этот вопрос Саше очень не хотелось отвечать, потому что рассказать — все равно что признаться в своей никчемности.

— У меня ее нет.

— Но ты же телепат, — нахмурилась Тамсин. — Мальчики сказали, ты с ними мысленно общалась.

Саша улыбнулась, вспоминая озорное любопытство Джулиана и Романа.

— Телепатия — один из основных навыков, без которых нам не выжить. — Иначе просто не получится поддерживать связь с ПсиНет. — Все Пси владеют ею как минимум на уровне единицы. Мой коэффициент телепатии — три и пять, а еще телекинез — чуть больше двух, ну и парочка слабых способностей, которые даже замерить не удалось.

— Ты же кардинал, — крепче обнял ее Лукас, видно, разглядев под улыбкой скрытую боль, — то есть у тебя уйма сил.

Саша тут же покачала головой:

— Нет, это означает лишь, что у меня большой потенциал. Обычно основная способность кардинала превышает коэффициент десять — все, что выше этой отметки, просто невозможно замерить. Хотя в измерениях нет особой необходимости, кардинала и так легко определить. — С самого рождения их выдают глаза. — И в моем случае этот потенциал так и не реализовался. — Саша пожала плечами, стараясь не выдать, что это для нее значит. — Мама всегда говорила, что даже это не помешает мне занять высокую должность при Совете, но я думаю, она собиралась мне помочь. — Например, посредством расчетливых убийств. — Хотя со временем она перестала поднимать эту тему. Мы обе понимали, что мне просто не хватит сил, чтобы там выжить.

Вскочив с коленей Нейта, Тамсин принялась вышагивать по комнате. Страж удивленно уставился на нее.

— Саша, я не Пси, но я чувствую твои способности, так же, как я чувствую Лукаса.

Та склонила голову набок:

— Я не совсем понимаю…

— Пси уверены, что веры не способны их прочитать, но некоторые все же могут. — Тамсин обрушила эту на Сашу новость с поистине кошачьей ухмылкой. — Спроси у Лукаса.

Саша обернулась к нему и увидела на его лице точно такую же улыбку:

— Ну-ка, выкладывай.

— Раскомандовалась, — прорычал он, но в его глазах замерцало веселье. — Всякий раз, когда ты используешь свои способности, я об этом знаю. Более того, я чувствую уровень этих сил. И ты, котенок, никак не тянешь на троечку.

— Быть не может, — отмахнулась Саша. — С самого нашего знакомства я толком не использовала никаких способностей. Та волна телекинеза, например, которой я тебя оттолкнула, была совсем слабой. Должно быть, ты что-то неправильно уловил.

Подавшись вперед, Лукас прикусил ее нижнюю губу.

— Это за тот толчок.

Она скорчила гримасу:

— Осторожнее, а то я могу прибегнуть к трансмутации — меня как раз хватит, чтобы сделать твои волосы зелеными.

Она блефовала, но Лукас все равно прищурился, размышляя, насколько она серьезна.

— У тебя есть силы, — прервала их игры Тамсин. — Может, ты Э-Пси, как твоя прабабушка. Может, эта способность у вас под запретом, и поэтому тебе о ней не рассказывали, вместо этого убедив, что ты ничего не умеешь. Если каждый день слышать ложь под видом правды, рано или поздно в нее начнешь верить, даже если это идет вразрез с тем, что чувствуешь.

Саша широко раскрыла глаза:

— Когда я была маленькой, мои учителя не раз говорили, какой у меня огромный потенциал, и очень жаль, что он заблокирован.

Обрывая ее мысли, Лукас одним быстрым движением вдруг поднялся.

— Что?.. — Она тоже хотела встать, но Лукас усадил ее обратно на диван.

— Тихо. — Нейт повернул голову в сторону входной двери.

Лукас замер в молчаливо опасном ожидании.

— Где Вон и Клей?

— На заднем дворе.

Нейт подошел к Лукасу.

— Тэмми, уведи отсюда Сашу.

— Я не уйду. Это и моя битва.

Лукас пронзил ее сверкающим зеленым взглядом.

— Вообще-то нет. Снаружи волки. Тэмми?

Целительница шагнула вперед и взяла Сашу за руку.

— Идем. Лукас не сможет сосредоточиться, пока ты рядом, — едва слышно прошептала она.

Саша почувствовала в нем яростное стремление защищать и поняла, что Тамсин права. Не желая ставить его под угрозу, она, пусть и несколько разочарованная, последовала за Тэмми на второй этаж.

В коридоре они встретили Дориана, с головы до ног одетого в черное. Прижав к губам палец, он взмахом головы велел им не задерживаться. Саша застыла, улавливая исходящий от него смертоносный гнев, обещающий гибель каждому, кто вздумает ему помешать.

— Идем же, — потянула Тамсин ее за руку.

Нахмурившись, Дориан жестом приказал им двигаться. Саша заставила себя сделать шаг, затем другой. Сейчас ей было не по силам справиться с глубокой яростью стража — только не когда он сознательно взращивал ее в себе.

Оказавшись за тяжелой деревянной дверью спальни, Саша повернулась к Тамсин:

— Как ты это выносишь? Сидеть здесь в безопасности, пока они внизу?

— Я целительница. Моя смерть не принесет никакой пользы. И моя битва начинается после того, как они отвоюют свою.

Ее голос прерывался от эмоций.

— Ты хотя бы так сражаешься. Они должны позволить мне им помочь — моих телекинетических или телепатических способностей хватит, чтобы устроить там хаос.

— Возможно, удастся обойтись без насилия. У нас с волками союз. — Похоже, Тамсин сама не очень-то себе верила. — Я тут кое о чем подумала.

— О чем? — Саша ходила по комнате, чувствуя себя скорее зверем в клетке, а не спокойной рассудительной Пси. — Что глупо запираться здесь, когда мы способны сами себя защитить?

— Если спустишься, сделаешь Лукаса уязвимым. — Тамсин словно умоляла ее одуматься. — Если волки догадаются, что брачный танец не завершен, они используют тебя, чтобы добраться до Лукаса.

— А они поймут, если мы не скажем?

Тамсин затихла на секунду.

— Не знаю. Они волки, а не кошки. Их нюх сильно отличается от нашего — возможно, они решат, что ты уже принадлежишь Лукасу.

Почему-то это заставило Сашу улыбнуться.

— Как ты можешь так легко об этом говорить? Мне казалось, хищные веры очень ценят свою независимость.

— Все просто. — Тамсин взяла Сашу за руку. — Ведь Лукас тоже тебе принадлежит.

Саше хотелось отстраниться, но она чувствовала, что целительнице необходимо касаться кого-то, чувствовать связь со Стаей. Там, внизу, лицом к лицу с волками, находился Нейт, и, несмотря на все свои рациональные рассуждения, Тамсин была в ужасе. Не совсем понимая, откуда она знает, что делать, Саша притянула Тэмми к себе, и та без колебаний шагнула к ней в объятия.

— Почему вы считаете меня одной из Стаи? — спросила Саша, поглаживая густые волосы целительницы.

— От тебя пахнет Лукасом — не только на физическом уровне. Не знаю, как это выразить словами. — Тэмми отступила, словно что-то помогло вернуть ей силы. — Мы признаем тебя и телом и сердцем. Мы знаем, что ты одна из нас.

— Но я ведь еще не повязана с Лукасом, — возразила Саша, чувствуя, как на ее шее смыкается удавка. Она не могла, не хотела разрушать жизни людей, ставших для нее всем. Если Лукас умрет, Стая распадется. Может, она и не погибнет, если ее возглавит кто-то из стражей, но душевно леопарды будут сломлены. Она ни за что не сделает этого с ними.

— Ты так к этому близка, что разницы никакой. — Откинув с лица волосы, Тамсин подняла руку, не давая Саше себя перебить. — И не спрашивай, в чем заключается последний этап. Не могу сказать. У каждой пары он свой… — Она вздохнула. — Впрочем, мужчина, как правило, знает, что надо сделать — я так понимаю, это естественный способ не позволить чересчур независимой женщине избежать брачных уз.

— Он никогда мне не скажет. — Саша тяжело опустилась на пол, свесив голову. — Тамсин, я теряю над собой контроль… и не хочу утащить за собой Лукаса.

Тамсин встала перед ней на колени.

— У тебя нет выбора. Наши узы — это вовсе не обычный брак. У веров не существует понятия развода, и раз уж ты нашла свою пару, нельзя просто развернуться и уйти.

Саша встретила ее полный сострадания взгляд.

— Я его убью, — панически прошептала она.

— Возможно. А может быть, ты спасешь его. — Тамсин улыбнулась. — Без тебя Лукас постепенно превратился бы в настоящего зверя, хищника, не знающего жалости и пощады.

— Ни за что.

— Он крещен кровью, Саша. Никогда не забывай. — Тамсин уселась рядом. — Знаешь, каким он был до встречи с тобой? Знаешь, что он делал? Я день за днем наблюдала, как он душит Стаю своей опекой, становится все более жестким и непреклонным, особенно с детьми, и я ничего не могла с этим поделать. — То, с каким пылом заговорила вдруг целительница, завораживало. — О, конечно, он был нашим альфой, и мы за ним бы в ад спустились, стоило ему только попросить. Но чтобы править, нужно что-то, помимо железной хватки, и Лукас начинал терять это что-то.

— Вроде бы у него неплохие отношения с Китом, — вспомнила Саша худощавого подростка.

— Пять месяцев назад, после гибели Кайли, он запретил Киту бегать в одиночку.

— Почему?

— Не хотел, чтобы с парнишкой что-то случилось. — Тамсин покачала головой. — От Кита пахнет будущим альфой — если с ним нянчиться, это сломает его психику и навсегда отвернет от Стаи. Он больше, чем все остальные дети, нуждается в свободе для живущего в нем зверя.

— И ты заставила Лукаса передумать?

— Нет, Саша. Это ты. — Тамсин положила руку ей на колено. — Казалось, Кит вот-вот сорвется, как вдруг Лукас — как раз после встречи с тобой — взял его на пробежку. А когда он вернулся, Кита с ним не было.

— Он его отпустил? — Саша знала, что это, должно быть, оказалось для Лукаса очень непростой задачей. Стремление защищать тех, кто ему дорог, любой ценой было у него в крови. И в то же время он не мог этого делать — иначе это сгубило бы тех, кого он пытался уберечь от беды.

— Ты заставила его думать разумно, видеть дальше своих эмоций.

— Кажется, ты меня переоцениваешь. Я в своих-то эмоциях разобраться не могу.

— Похоже, я знаю, кто такие Э-Пси.

Саша стиснула кулаки.

— Думаешь, «Э» означает «эмоции»? Я тоже так предполагала, но это бессмысленно. До «Безмолвия» все Пси испытывали эмоции.

Вместо ответа Тамсин неожиданно сменила тему:

— Веры-целители по всей стране заключили что-то вроде союза, — начала она. — Мы делимся знаниями даже с теми, кто формально должен быть нашим врагом. Альфы и не думают нам мешать. Они знают, что умение исцелять — не из тех, что выбираются добровольно, и мы неспособны скрывать информацию, если она может спасти чью-то жизнь.

— И это Пси считают себя свободными от предрассудков, — прошептала Саша, до глубины души пораженная человечностью так называемых животных. — Да мы воды не подадим противнику, даже если он будет умирать у нас на пороге.

— Но не ты, Саша. А ты ведь тоже Пси. Возможно — правда, только возможно — есть и другие, похожие на тебя.

— Если бы ты знала, как я надеялась… Я не хочу быть одна, Тамсин. — От слез перехватывало горло. — Я не хочу умирать в холодной тишине.

Тамсин покачала головой:

— Ты больше никогда не будешь одна. Ты с нами, ты в Стае. — Она накрыла Сашину ладонь. — Не бойся отпустить ПсиНет. Когда ты упадешь, мы тебя поймаем.

Саше отчаянно хотелось сказать ей правду, но она не могла. Если хоть кто-то из леопардов догадается, они ни за что не позволят ей привести свой план в исполнение. Тогда волки нападут на Советников, и в войне Пси и двух крупнейших хищных стай страны погибнут тысячи — как виновных, так и ни в чем неповинных.

Самый охраняемый секрет ПсиНет заключался в том, что это не просто информационная сеть — это паутина каналов жизненной энергии. Никто не знал, как она была создана, хотя ходили слухи, что она возникла сама по себе, потому что каждый Пси нуждался в постоянной связи с другими разумами.

Если этот канал заблокировать, смерть неминуема. Даже в коме Пси поддерживали связь — тело само подключалось к источнику жизни. Как только Саша выпадет из Сети, ее ждет бесконечная тьма.

— Спасибо, — прошептала она Тамсин, пряча свой страх.

Та лишь сжала ей руку.

— Так вот, я рассказала тебе о союзе целителей не просто так. Дело в том, что мы передаем друг другу и разные легенды. Одна из них очень интересна — о целителях разума, которые исчезли лет сто назад. Странное совпадение, не находишь?

Саша вскинула голову:

— Целители разума?

— Да. Они умели забирать чужие боль и страдания, помогали людям избавиться от груза эмоций. Они исцеляли истерзанных, измученных, надломленных, перевязывали невидимые кровоточащие раны. — У Тамсин загорелись глаза. — Перед ними преклонялись, потому что они пропускали через себя все то, что забирали. Они снимали бремя с других, и, должно быть, это причиняло им немалую боль.

Саша было так потрясена, что ее било дрожью. Все те разы, что она представляла, как снимает чужую боль, которая тяжестью оседала на ее сердце… это не было игрой воображения.

— Они исцеляли души, — прошептала она, зная, что Тамсин говорит чистую правду.

И это все объясняло. Неудивительно, что ей становилось все хуже. Способности, жестко подавлявшиеся двадцать шесть лет, скапливались, не получая выхода. И вот они достигли точки кипения.

— Мне кажется, вот кто ты, Саша. Ты целительница душ.

Одинокая слеза поползла по ее щеке.

— Они говорили, что я неправильная, — прошептала она. — Говорили, что во мне изъян.

Их ложь заставляла ее сдерживать свой свет, эту звездную радугу ее целительного дара.

— Калечили меня. А ведь они все знали!

Мать наверняка поняла, чем объясняется ее непохожесть на других. Она Советник — она знала семейную историю, знала то, что скрывали… что должны были уничтожить.

— Стараясь избавиться от ненависти и агрессии, — Тамсин подвинулась к ней, обнимая за плечи, — они избавились и от своего самого драгоценного дара.

Лукас вышел во двор. Его сопровождали Нейт и Дориан. Вон и Клей держались в тени, а Мерси пряталась на дереве за спиной волков.

Хоук стоял в компании двух своих лейтенантов: Индиго — потрясающе красивой женщины с холодными глазами снежного волка, высокой, стройной и безо всякого сомнения смертельно опасной, и Райли — очень крупного мужчины, на первый взгляд медленного и грузного. Впрочем, это было лишь иллюзией — он мог снять на лету матерого зверя. Даже не меняя облика.

— Зачем вы здесь? — спросил Лукас.

Хоук шагнул вперед, оставляя лейтенантов за спиной. Лукас сделал то же самое. Встреча двух вожаков на нейтральной территории. Вот только это не было нейтральной территорией — они находились в убежище Дарк-Ривер. Волки не имели права ступать на эту землю без чертовски веской на то причины. Предыдущий визит Хоуку простили лишь потому, что он пришел один. Появление же с сопровождающими было знаком агрессии.

— Мы хотим поговорить с твоей Пси, — безо всякого вступления заявил Хоук.

— Нет, — яростно отрезал Лукас.

— Я доверяю тебе, кот, но не кому-то из Пси. — В глазах Хоука горела жажда крови. — И я не отдам жизни своих людей в руки кого-то из них, пока не встречусь, с ней лично. Бренну похитили четыре дня назад — осталось всего лишь двое суток до ее смерти. А ты просишь нас ждать.

— Если ты мне доверяешь, зачем тебе видеться с ней?

— А ты не сделал бы то же самое на моем месте? Что, если бы в руках той твари находилась Рина? — На лице Хоука вдруг появилось неестественное спокойствие. — Мы пришли не затем, чтобы драться, так что можешь велеть своей кошке на деревьях спускаться.

Лукас не удивился, что Хоук засек Мерси — слабак не способен возглавить хищную стаю. Сам Лукас был таким же.

— Вам не о Мерси надо беспокоиться.

— Черт возьми, Лукас. Не рви наш союз ради этой никчемной гребаной Пси. Она же ничего не зна…

Кулак Лукаса впечатался в челюсть волка. Тот рухнул на землю. По двору эхом прокатилось рычание, и стражи и лейтенанты приготовились броситься на противника.