Воровка. Ты не убежишь

14

Я резко поворачиваю голову, из-за чего в голове начинает шуметь. Смотрю на растрёпанную Василису, которая держит в руках швабру и с воинственным видом надвигается на парня. Выглядит она забавно — походит на взъерошенного цыплёнка, решившего напасть на кота.

Я жду насмешки со стороны парня, но он вскидывает руки и переводит на меня взгляд.

— В восемь. В саду. Иначе ещё до начала учёбы все будут знать правду о нашей первой встречи.

— Шантажируешь? — презрительно кривлю губы.

— Предупреждаю, девчонка, — вся весёлость слетает с лица парня. — Я не играю и не шучу. Я ещё проверю наличие других вещей в своей сумке. Мало ли, что ещё пропало.

Он отталкивается ладонями от стены, снова кончиками пальцев пробегается по моему плечу и уходит, обогнув сопящую, как разъярённый ёж, Василису по широкой дуге.

Я провожаю широкоплечую фигуру взглядом и без сил падаю на скамейку.

— Спасибо тебе, — кидаю благодарный взгляд на Василису, которая всё ещё сжимает в руках швабру.

— Не обольщайся, — фыркает и вскидывает точёный подбородок, — я просто хотела помыться.

— Ладно, — я склоняю голову к плечу и рассматриваю этого воинственного ежа.

Смотрю в её кукольное лицо, на котором глаза кажутся огромными и перепуганными до ужаса. Если на перроне и в комнате она была в мешковатой одежде, то сейчас лёгкий халат не скрывал её хрупкости. Длинная шея лишь подчёркивается короткими и рваными прядями. В груди вместо злости и обиды почему-то разливается тепло и желание защитить.

— Иди, мойся. Я посижу, посторожу, чтобы никто не зашёл, — говорю мягко, улыбаясь, вопреки всему.

Девушка с недоверием смотрит на меня. В глазах вижу мнительность и уязвимость. Мне очень сильно хочется узнать, кто её обидел, но, если полезу сейчас, я её спугну.

Сидя на лавочке и смотря на девчонку, я твёрдо решаю, что сделаю всё, чтобы подружиться с ней и добиться её расположения. Девушка окидывает меня полным подозрения взглядом и кивает. Медленно идёт к кабинке, снимает халат и кидает на лавочку.

— Но если ты заберёшь мои вещи и уйдёшь… — я стараюсь не улыбнуться её попыткам выглядеть угрожающей.

— А был кто-то, кто с тобой так поступил? — интересуюсь осторожно.

Она открывает рот, намереваясь сказать что-то грубое, её глаза становятся влажными, но Василиса передумывает. Отворачивается и спешит скрыться в душевой кабине.

— Кто оставил эти синяки? — спрашиваю, но мой голос тонет в шуме воды.

Сердце сжимается в тревоге за эту девушку, кто-то слишком сильно её обидел. Я поднимаюсь с лавочки, закрываю дверь на замок и одеваюсь.

Василиса выходит из душевой через десять минут.

— Я удивлена, что ты ещё здесь.

— Слушай, Василиса, — улыбаюсь мягко, — спрячь колючки, хорошо? Я тебе не враг. Напротив, хочу с тобой подружиться.

— Зачем тебе это? — спрашивает хмуро, а у самой глаза горят надеждой.

— Лиса, — сокращаю имя девушки, — нам через десять минут нужно спуститься в столовую. Пойдём, тебе нужно переодеться.

— Пойдём, — вздыхает тихо.

Мы вместе выходим из ванной и направляемся в комнату.

— И прости меня за то, что я так… невежлива. Просто я не люблю, когда меня рассматривают.

— Ну, что за глупости? Ты ведь такая красивая! — восклицаю, всплеснув руками.

— Не нужно, — Лиса качает головой. — Прошу тебя.

На языке вертится сотня вопросов, но я не озвучиваю ни один из них. Пока девушка одевается, я заплетаю волосы в две тугие косы. Без десяти шесть вечера раздаётся громкий звонок, после чего приятный мужской голос говорит:

— Уважаемые студенты, объявлен сбор в шесть часов вечера в столовой. Форма — парадная.

Я кидаю взгляд через плечо на Василису и вопросительно вскидываю брови:

— Пойдём?

— Да, — девушка кивает. — Ты расскажешь, что связывает тебя с тем парнем? Кто он?

— Ничего не связывает. Я даже не знаю его имени, — пожимаю плечами. — Просто мы ехали в одном автобусе на соседних сидениях.

— Держись лучше от него подальше. Такие, как он, сначала солгут с три короба, а потом предадут, — уголок её губ нервно дёргается.

— Я и не собираюсь с ним сближаться, — фыркаю, хотя у самой в груди что-то нашёптывает, что всё будет совершенно иначе.

— Просто будь осторожна, — Василиса протягивает руку и сжимает мою руку.

Её прохладные пальцы подрагивают. Я смотрю в её бледное лицо, в грустные глаза, полные тоски. Дёргаю девушку на себя и сжимаю в крепких объятиях.

— П-п-пойдём, — Лиса отстраняется от меня, а я замечаю крупные слёзы в её глазах.

Мы выходим из комнаты, закрываем дверь на ключ. В неясном порыве я ловлю руку Василисы, сжимаю подрагивающие и холодные пальцы, чтобы большим пальцем начать поглаживать внешнюю сторону её ладони.

— Спасибо, — шепчет едва слышно Василиса. — Правда, спасибо.

Я только улыбаюсь. Мы вливаемся в поток студентов, которые идут в столовую и занимаем столик у окна. Когда на свободный стул справа от меня садится мой давний знакомый, я даже не удивляюсь.

— Мирон, зачем мы сюда сели? — спрашивает рыжеволосый, как огонь, парень, голос которого я уже сегодня слышала.

— Можешь пересесть, если тебе что-то не нравится, — Василиса морщит нос и складывает руки на груди, смотря на рыжего с неприязнью.

— А ты чего дерзишь, ёж? Голова мёрзнет? — молодой человек выгибает бровь и смотрит на девушку с интересом.

— А у тебя мозг отсох, да? Местный шут, что ли? — как кошка, шипит Василиса.

— А ты в рыжий покрасилась, чтобы на меня быть похожей? — парень выгибает бровь и подаётся вперёд к Василисе.

— Сегодня же выведу, боюсь такой же глупой стать, — Василиса закатывает глаза.

Я усмехаюсь и перевожу взгляд на Мирона, который сидит на соседнем стуле, сложив руки на груди и внимательным взглядом изучая меня. Форма академии подчёркивает широкий разворот его плеч и крепкие ноги. Я прикусываю губу, признавая, что молодой человек невероятно хорош. Просто до безобразия.

— Милые косички, Аврора, — молодой человек протягивает руку и пальцами перехватывает кончик косы.

Я не нахожусь с ответом. Пусть парень прикасается к моим волосам, и я не должна чувствовать этого прикосновения, но сначала по затылку, а после и по спине, бегут крохотные мурашки.

Я вскидываю руку и пытаюсь высвободить косу из хватки Мирона. Соприкасаюсь с ним пальцами и крупно вздрагиваю.

Бог мой. Меня будто током со всей силы приложили. Из груди вырвался взволнованный вздох, ресницы затрепетали. Внутри меня происходила борьба: разум призывал к холодности, но сердце, предавшее меня, билось беспорядочно. Что это за чертовщина такая? Я ведь всегда умела сохранить холодный рассудок. Всегда умела отстраняться от собственных эмоций. Но с этим парнем почему-то это не работает.

Под рёбрами будто огненный шар клубится, обжигает, разрастается с каждой секундой. Того гляди — рванёт.

А карие глаза смотрят в душу. Гипнотизируют. Затаскивают на дно чёрных, как бездна, зрачков.

— Пусти, — говорю осипшим голосом.

И парень подчиняется. Я ставлю локти на стол и ладонями зажимаю виски, прячась от пронизывающего до самых костей взгляда.

Мне чертовски везёт, когда снова раздаётся трель и мужской голос объявляет о начале собрания.

— Дорогие студенты, мы рады приветствовать всех вас в нашей академии. Вы только вошли в стены нашего учебного учреждения и готовы получать знания. Каждый из вас выбрал заинтересовавшее его направление, по которому будет идти следующие четыре года. Предупреждая все ваши вопросы — почему четыре, а не пять, скажу, что первый год у вас будут одинаковые дисциплины. К великому сожалению, уровень образования у вас слишком разный, наша задача — привести знания наших студентов примерно к одному уровню. Первый курс всегда является самым сложным для наших студентов. Многие не выдерживают нагрузки и покидают стены нашего учреждения. Сразу хочу предупредить — в холле висит экран, на котором будут отображаться лучшие студенты каждого курса. Чем выше средний балл за обучение, тем выше стипендия, которую он будет получать, независимо от того — учитесь вы платно или на бюджете. Рейтинг лучших учеников направлен на поддержание дисциплины и порядка. Нашим студентам запрещается пользоваться телефонами в учебные часы. С девяти часов утра до семи вечера.

— Но как же звонить родным и близким? — стройная блондинка с безупречной укладкой подскакивает со своего места.

— Вы можете это сделать перед сном, милая леди. Либо на выходных.

— Но мы не в девятнадцатом веке!

— Назовите мне столицу Португалии прямо сейчас, — говорит мужчина, смотря на студентку со снисходительной улыбкой.

— При чём здесь это?

— При том, что без интернета на мой вопрос дать ответ может лишь малая часть студентов, находящихся в этой столовой.

— И? Я пришла учиться на менеджера, а не географа, — блондинка никак не желает успокоиться.

— Мы обсудим этот вопрос позже, — мужчина мягко улыбается. — Правила этикета тоже включены в программу обучения.

— И что будет, если обнаружат телефон в учебное время?

— Минус пять баллов рейтинга. Подъём в академии в восемь часов. Завтрак в восемь тридцать. В девять часов начинаются занятия. Отбой в одиннадцать вечера. Кто будет замечен в коридорах после отбоя, тот будет заниматься исправительными работами — помогать в столовой, прачечной, саду или библиотеке. Где больше всего нужна будет помощь. Форму вы все получили, позже объяснят, какую и когда нужно носить. Учебники можно получить в библиотеке в течение недели. Поздравляю с поступлением, студенты. Приятного аппетита.

Когда речь ректора смолкала, в столовой повисла тишина, полная смеси удивления, недоумения и страха. Заметила, как однокурскники переглядываются, обмениваясь недоумевающими взглядами. Явно никто не ожидал таких строгих правил, когда ехал сюда.

До меня начали доноситься тихие шепотки. Кто-то говорил, что эти правила слишком строгие, кто-то пожимал плечами, принимая их как неизбежное.

Ректор хлопнул в ладоши, на мгновение вновь установив в помещении тишину, и ушёл за стол преподавателей, а я перевела ошарашенный взгляд на Василису.

— Кажется, из одной клетки я попала в другую, — прошептала девушка.

Она устало трёт глаза, которые выглядят подозрительно влажными.

— Ничего страшного, Лиса, привыкнем, — я склоняюсь к уху девушки. — Главное — не попадаться на глаза после отбоя, когда будем пробираться ночью из комнат мальчиков.

У меня получается развеселить соседку. Она тихо прыскает в кулак и кидает быстрый взгляд на рыжеволосого соседа, который возмущённо смотрит на ректора.

— Чёрт. Мои предки явно решили от меня избавиться. Это не академия, а армия. Военное училище, блин.