Возвращение домой

Глава 18

День заседания правления подошел слишком быстро. У Сары было темно в глазах от фактов, цифр, множества мелочей, но она все отчетливее понимала — о бизнесе ей известны лишь крохи. Конечно, рядом Рурк, но перспектива объявиться перед кланом Кэтчемов в качестве главы корпорации устрашала. Тем не менее, едва все расселись по местам, Сара вошла в комнату и с совершенно невозмутимым видом опустилась в кресло Эвелин.

На лицах собравшихся возникло недоумение. Но ошеломленное молчание длилось несколько секунд. Как и следовало ожидать, первым отреагировал Пол.

— Эй, девочка, что ты себе позволяешь?

Сара посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась:

— Я буду вести это заседание.

— Черта с два ты поведешь!

— Что? — взорвался Уилл. — Послушай, юная особа…

— Да, леди, судя по всему, хватает наглости, — вмешался Чэд. — Но ты, Сара, сама себе создаешь неприятности. Может, Эвелин тебя и выбрала своей преемницей, но дочь ты ей или нет, она не позволит узурпировать ее положение. — Он огляделся, серые глаза быстро метнулись к двери, потом к Элис, — а где сама Эвелин?

— Я… в общем-то я несколько дней не говорила с ней, но думаю, она еще в отпуске, в горах, в шале, — ответила Элис извиняющимся тоном.

— Да господи, она там больше двух недель! — резко бросил Пол и грубо выругался. — Она же знала, что заседание правления назначено на сегодня, и должна была вернуться.

— Пренебрегать делом не похоже на Эвелин, — пробормотал Уилл. — Совсем не похоже.

— Если она не собиралась возвращаться, то должна была проявить вежливость и отменить заседание, — резко заявила Мэделин. — У нас с Лоуренсом нет времени неизвестно зачем летать взад-вперед.

— А не могло с ней там что-то случиться? Она совершенно одна, и всякое бывает. Может, позвонить ей туда? Просто убедиться?

— Расслабься, Китти-Кэт, — Эрик положил свою руку на руку кузины и улыбнулся. — Там три охранника, и я уверен, с Эвелин все в порядке. Я считаю, просто здорово, что старушка наконец расслабилась. Она несколько лет не брала отпуск.

— Эвелин не в отпуске. Она в больнице Святого Луки.

Заявление Сары, сделанное тихим голосом, прогремело, как ружейный выстрел. Присутствующие онемели, а потом началось настоящее столпотворение. Все кричали одновременно.

— Что?

— В больнице? Эвелин в больнице?

— Что случилось?

— Боже, с ней произошел несчастный случай. — Китти вскочила на ноги, стул перевернулся. — Я так и знала! Я просто чувствовала! Эвелин не могла не явиться на заседание.

— Когда ее госпитализировали? — поинтересовался Лоуренс со свойственным ему педантизмом.

Сара посмотрела на Рурка.

— Три недели назад, — сказал он.

— Три недели!

— Невероятно! — прогремел Уилл, стукнув здоровым кулаком по столу. — Почему об этом не известили семью?

— Прекратите! Какое это имеет значение? Я хочу знать, что с ней. Насколько серьезно она больна? Чем? Что с ней? Скажите?

Искреннее волнение в глазах Китти вызвало у Сары особые чувства. Пожалуй, вину за то, что не испытывает глубокой печали из-за болезни матери, и зависть к Китти, способной испытать ее.

Приемная дочь Эвелин, казалось, в любой момент может потерять сознание. Сара потянулась к Китти и коснулась ее руки.

— Успокойтесь, Китти. Эвелин не попала в катастрофу.

— Нет? Тогда в чем дело?

— Она больна. Боюсь, что очень. У Эвелин острая форма лейкемии.

— Лей-кемии? — заикаясь, протянула Китти. Слезы навернулись на глаза, она поднесла руку к губам. — О Боже мой. О Боже мой!

— Ну подожди. Не волнуйся так. — Эрик помог ей сесть в кресло.

На другом конце стола Мэделин разразилась слезами. Пока Лоуренс успокаивал ее, остальные что-то бормотали, удивлялись, недоверчиво смотрели друг на друга.

— Слушай, Китти-Кэт, я повезу тебя к ней в больницу.

— Но не сейчас, — вмешался Рурк. — Сначала состоится заседание правления.

— К черту заседание! Как можно думать о бизнесе в такой момент? Эвелин в критической ситуации. Китти совершенно не в себе, чтобы думать о делах. Да и все мы.

Сара внимательно посмотрела на Эрика, обнимавшего кузину за плечи, как бы защищавшего ее. Через стол он сверлил взглядом Рурка. Сара слышала про Эрика, что у него легкий характер, но сейчас парень готов был наброситься на Фэллона. Игра? Или на самом деле он беспокоится об Эвелин? Если так, подумала Сара, то каким образом столь холодная женщина смогла вызвать такую преданность?

— Я вовсе не бесчувственный, Эрик. Просто выполняю указания Эвелин. Она просила меня довести до вашего сведения, что никого из вас не хочет видеть до тех пор, пока не состоится это заседание. Я предлагаю приступить к делу. А также, чтобы вы знали, Эвелин оставила вместо себя Сару, отдав ей временно свое право голоса.

Не обращая внимания на открытые рты, Рурк кивнул Саре. Та набрала полную грудь воздуха и взялась за молоточек.

К концу заседания Сара чувствовала себя так, будто прошла босиком через заминированное поле.

Бросив все бумаги и записки на стол Эвелин, она шлепнулась в кресло, откинула голову на высокую спинку и со вздохом закрыла глаза.

— Боже милостивый, неужели они всегда такие?

— Гм… Большей частью. — Рурк уселся напротив нее. — Я предупреждал тебя об их упрямстве и избалованности, они привыкли добиваться своего любой ценой.

Сара открыла один глаз и посмотрела на Рурка.

— Упрямые, избалованные — так можно сказать о двухлетнем ребенке. Они невыносимые! — При обсуждении каждого пункта Сара сталкивалась с вызовом, упрямством, раздражительностью, с хитрыми попытками обработать ее.

— Согласен. Сегодня они были в великолепной форме. Но вообще-то их нельзя осуждать. Им нанесли оскорбление. Ты свалилась им как снег на голову, они еще не успели понять, что с тобой делать, а ты уже в руководящем кресле. Кэтчемы собственники по натуре, они не отдадут своего без борьбы.

— Это предупреждение?

— Не совсем, но тебе лучше быть готовой — все вместе или по одному они попытаются что-то предпринять.

— Ты имеешь в виду — вытеснить меня.

Рурк пожал плечами:

— Или как-то использовать.

— Не вижу, как они могут сделать то или другое…

Прозвучал сигнал внутренней связи, Сара нажала кнопку:

— Да, Элис?

— Это Джен. Драконша ушла на ленч.

Сара, скосив глаза, посмотрела на Рурка. Тот ухмыльнулся.

Дженнифер и Элис вели войну, в которой каждая отстаивала свою территорию. Когда Эвелин в офисе не было, Элис считала своей обязанностью выполнять требования Сары. А Дженнифер ревностно боролась за свое место. С первой минуты они с секретаршей Эвелин шипели друг на друга, как пара котов.

Сначала Сара думала, что ей лучше работать в другом кабинете, только не в офисе Эвелин. Чтоб не быть рядом с Рурком. Но сейчас она считала иначе.

— Звонят мистеру Фэллону, — продолжала Джен. — Мистер Хакли. Он говорит, это срочно.

Рурк нахмурился:

— Я поговорю отсюда, Дженнифер. Хакли — наш подрядчик в «Западном рае», — напомнил он Саре и протянул руку.

Через несколько секунд по его лицу Сара поняла — у Роджера Хакли плохие новости.

— Ну? — спросила она, когда Рурк положил трубку.

— В «Западном рае» пожар.

— Насколько серьезный?

— Серьезный. Половина разрушена.

— Пострадавшие?

— К счастью, нет. Это произошло среди ночи, не было никого, кроме сторожа. Но и его не оказалось на месте.

— Слава Богу, — вздохнула Сара и стала массировать виски. — Мы полностью застрахованы, конечно, но банкам это не понравится. Они уже насторожились из-за этих несчастных случаев, а отсрочки с финансами убьют нас. — Ее пальцы застыли, когда она снова посмотрела на Рурка. — О Боже, еще что-то?

Он кивнул:

— Это был поджог.

Эрик чувствовал себя виноватым из-за того, что так недолго пробыл у Эвелин. Он извинился и сослался на предстоящий скучный деловой ужин. Эвелин сделала вид, будто бы поверила, потом пошутила насчет красивой блондинки.

Что ж, она права, действительно, его партнер по ужину блондин и красивый. И очень сексапильный.

Когда Эрик взглянул на него через стол с зажженной свечой, воспоминания об их последней встрече ярко вспыхнули. Это была ночь фантастического секса. Похотливая. Безумная. Эротичная. Переплетенные гладкие вспотевшие тела. Вздохи, стоны, вскрики, бормотания в темноте. И удовольствие. Ах да! Удовольствие такое сильное, что кричали оба.

Эрик окинул взглядом правильные черты лица партнера, прекрасной формы нос, чувственные губы, серебристые волосы, невероятно длинные ресницы, ах, как они хороши сейчас, когда, опустив глаза, он читает меню. О да, чувственность и красота — их невозможно отрицать. Но внутри… Кит Моррисон — средоточие порока и разврата.

Продолжая наблюдать за ним, Эрик размышлял — что такого он увидел в этом мужчине? Почему раньше не заметил расчета в глазах, жесткости?

Ужас тисками сдавил грудь. Все силы Эрика уходили на то, чтобы сидеть спокойно, пока официант принимал у Кита заказ. Эрик отказался от еды. Он слишком нервничал, чтобы думать о ней.

Чего хочет Моррисон? Сколько будет стоить его молчание? А стоить будет, Эрик не сомневался. После получения анонимного письма и фото прошло два месяца, все это время Кит играл с ним — то посылал многозначительные записки, то звонил в офис, напоминая детали свидания и угрожая все обнародовать. Сегодня он впервые захотел встретиться.

— Ну разве не прекрасно? Мы снова вместе, — насмешливо сказал Кит, когда официант ушел. Изображая застенчивость, он легко коснулся пальцев Эрика. Тот отдернул, будто обжегся. Кит улыбнулся. — Ну что ты, Эрик, любовь моя? Что случилось? Неужели не рад меня видеть?

— Не мели чепухи. Давай перейдем к делу. Что ты хочешь от меня?

— Ой, какие мы горячие! Я-то думал, мы продолжим наши отношения. — Насмешка и зловредное удовольствие сверкнули в глазах Кита. — Ну хорошо, я собирался все уладить деликатно, но если требуешь прямоты, скажу: хочу денег. Много денег. Иначе придется сообщить любящему папаше о гомосексуальных наклонностях его сына.

— Это неправда. Я и с женщинами могу! — выпалил Эрик, прежде чем успел прикусить себе язык.

В глазах Кита зажглось любопытство.

— Правда? Ой, как интересно. Да, здорово, но я очень сомневаюсь, что старина Уилл Кэтчем придет в восторг, когда узнает потрясающую новость — один из его сыночков бисексуал. Я занимался кое-какими исследованиями, стараясь понять, что у тебя за семья. Могу ответственно заявить: твой отец — железный патриарх с истинно мужскими взглядами на жизнь. Вряд ли ты захочешь, чтобы он увидел наши прелестные фотографии. Не так ли?

— Это шантаж.

— Ну, вот тебе пожалуйста. Шантаж — плохое слово. Нехорошее. Я бы предпочел назвать это торговлей информацией. Звучит намного благороднее. Как считаешь?

— Ты, дерьмо… — Но Эрик умолк, не договорив, заставив себя удержаться и не произносить больше грубых слов. Он отвел взгляд, но челюсть ходила ходуном, а кулаки под столом стиснулись добела. Он с трудом подавил желание ударить Кита в лицо. Эрик понимал: если не удержится — завтра же газеты размалюют всю грязь. А Кит будет счастлив.

Наконец Эрик снова посмотрел на Кита.

— Хорошо. Твоя взяла. Сколько ты хочешь?

— Ну уж, конечно, не мало. Правда, не хочется показаться и слишком жадным. — Он вздохнул, улыбнулся и посмотрел в лицо Эрику красивыми, опушенными длинными ресницами глазами. — Я решил быть великодушным — всего-навсего полмиллиона.

— Что? Ты что? Сумасшедший? У меня нет таких денег.

— Да ради Бога. Кэтчемы — одна из самых могущественных семей в Техасе. Не забудь, я напрягал мозги, занимаясь исследовательской работой.

— Тогда ты должен знать, что наше состояние сделано на нефти и скоте. А и тот и другой бизнес сейчас в упадке. Ни нефтяная компания, ни скотоводческая уже несколько лет не дают никаких доходов.

Кит пожал плечами и принялся вертеть серебряную вилку, как бы изучая ее.

— Возможно. Но еще есть «Эв косметикс». Там у тебя один процент акций.

— Да, но я не могу их продать. И они все равно не дадут мне полмиллиона долларов, которые ты требуешь. Особенно сегодня, когда все доходы компании пущены на развитие бизнеса. Ты просишь невозможного. Мне неоткуда взять таких денег.

Кит холодно улыбнулся.

— Ну что, Эрик, любовь моя, единственное, что я могу тебе предложить, — сумей найти такие деньги.