Я. Хочу. Тебя.

24 Глава 24

И…

О, черт! Мне и правда закладывает уши!

Потому что дверь, через которую я вошла, с грохотом слетает с петель!

А тот, кто уже почти обнажил свой орган, просто отлетает к стене, сметенный ударом мощного кулака, который проносится с молниеносной скокостью перед моими глазами!

– Ты охренел, Дрын? Я что? Разрешал тебе и твоим упырям тыкать в девчонку своими вялыми членами? Или приказ такой отдавал?

Рычит хриплый голос у меня за спиной.

А я уже даже выдохнуть боюсь.

Не знаю, спасение мое пришло, или еще хуже будет!

– Так… Вы же сами приказали. Раз в вашем клубе ее хахаль дела такие мутил…

– Девку трахать приказала не было! Что ты успел? Что ты, на хрен, я тебя спрашиваю, успел?!

– Ничего, босс, – этот Дрын сразу сникает. Даже как-то меньше становится.

– Только пристариваться начал…

– Хорошо, – надо мной наклоняется незнакомое лицо.

Глаза зверские какие-то. Злющие. Неадекватные. Будто он сам под завязку той самой наркотой накачан.

– Очень хорошо , – скалится в ухмылке, похлопывая меня по расбухшим губам.

– И правда. Сочная девка. Спелая. Как раз по мне. А порченный товар мне на хрен не нужен! Давайте. Хмыря за баблом, а ее пакуйте и ко мне. И там девка еще какая-то в соплях вся на входе. Тоже его? Не задохера тебе, недоросток? Ну, ту и возьмите, если так приперло. А эту… Эту ко мне. И не в бордель. В дом прямо.

– Куда вы меня? Куда?!

Дико выкручиваюсь, когда два амбала поднимают меня за руки и ноги и куда-то тащат.

– Заткнись. Блядь, ну что ты такая дикая, а? Повезло тебе. Сам Тарантул к себе взял. Одни трахать будет. Пока не наиграется. Так что ты уж старайся. Чтоб ему не скучно с тобой было. Иначе вернешься к нам и познакомишься со всем, чего мы сегодня не успели….

– Отпустите…

Вырваться, конечно, шанса ни единого, но я все же продолжаю извиваться изо всех сил.

Даже пытаюсь укусить одного из уродов, пока меня пытаются зашвырнуть на заднее сидение стоящей во дворе машины.

Может, это и был бы шанс вырваться.

Черный ход, маленький дворик, широко распахнутые ворота… И никого вокруг, кроме этих двоих.

Но нет.

Так, как в ту ночь в клубе, мне не везет.

Только хуже.

А ответ раздается отборный мат, и я тут же получаю звонкую пощечину.

– Эй, не увлекайся. Тарантул сказал не трогать. Ты же знаешь. Свои игрушки он предпочитает лупашить сам.

– Сучка меня укусила! Я что? Терпеть это должен?

– Ничего. Потерпишь, – он гнусно ухмыляется, пока они оба таки зашвыривают меня на заднее сидение.

– А ты , мелкая, отвыкай быть такой чувствительной. И дикой. Выкинешь такой номер с Тарантулом вообще на хрен без зубов останешься. А чувствительных он любит… Плетью хлестать. По сочной заднице. Чем громче орать будешь, тем ему больше в кайф.

– Вы же понимаете, что это дикость?

Я все еще дергаюсь, хоть уже и обреченно.

Машина заводится, а на ходу я точно не выпрыгну!

Да и держат меня с обеих сторон. Теперь, кажется, еще крепче.

– Я же не виновата!

– Уже поздно. Виновата, не виновата. Тарантул на тебя глаз положил. Этого хватает. Даже если бы просто по улице шла, никто бы тебя спрашивать не стал. А ты как раз в его вкусе. Такая…. Вся прям невинная. Чистенькая…

Его мерзкая рука противно ведет по моей щеке, останавливаясь на губах.

– Таких все любят. Кому интересны раздолбанные шлюхи? Мы бы тоже с кайфом бы оторвались. Но нам не повезло. А тебе… Что так, что так – в расход. С нами, даже, если разобраться, получше бы было. У нас все по правилам. Отдал бы твой сученок бабки, – пошла бы на свободу. А так… Тарантул пока не наиграется, хрен отпустит. А интересы у него специфические… Да…

– Да кто вы такие! И он! Он что, хозяин мира!

Нет, ну должен же быть какой-то закон!

Никто не вправе хватать людей среди белого дня и вот так…

– Это же похищение!

Задыхаюсь.

– И вы, и этот ваш Тарантул за это ответите! А если… Если вы меня выпустите, я никому ничего не скажу! Костя вам должен – это его дело! Про него в полицию заявлять не буду! Сами разбирайтесь. А меня... Меня вам лучше выпустить! Да вы хоть представляете, какой это срок!

Чеееерт…

Сжимаю кулаки, понимая, что моя последняя надежда гаснет, когда они оба начинают откровенно ржать. Даже головы запрокидывают.

– Слышал, Косой? Она нас ментами пугает!

Дыхание перехватывает, когда замечаю все-таки по дороге патруль.

Может, заявления они и не боятся, допустим, что ничего я не смогу доказать, но… Не могут же их так просто пропустить, если увидят в салоне пленницу!

– Смешно ты шутишь, девочка, – тот, кого назвали Косым, похлопытает меня по спине.

– Только скоро шутить отучишься. Очень скоро…

Замираю.

Может, есть шанс, что пока они надо мной насмехались, не заметили полицию? Ведь едут прямо, даже не думают сворачивать…

Пожалуйста! Господи! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Пусть мне еще повезет! Сегодня! Один только разочек!

И я обещаю! Больше никогда в жизни! Не переступлю порог ни одного клуба или бара! Только работа и институт! Все!

– Глаза ей, кстати, завяжи. Не положено ей видеть, куда едем.

– Ой, да ладно! Ты видел, чтобы хоть одна краля от Тарантула выходила? Ну, в сознании по крайней мере. Что-то я таких чудес не помню. Да и кому она скажет?

– Завяжи, завяжи. Положено так. Хочешь, чтоб второй раз за день нам влетело из-за этой девки?

– Ладно…

Пыхтит, вытаскивая из кармана черную ленту. Жестко фиксирует голову, пока второй туго завязывает узел мне на затылке.

Так затихаю, что даже не дышу. Похоже, они и правда так увлеклись, что ничего и не заметили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А тот, кто за рулем?

Ну, может, он не совсем потерянный человек и даже готов помочь, пусть и не явно. А, может, они настолько привыкли подчиняться командам, что без команды свернуть он будет ехать прямо даже если впереди будет пропасть или пылающее здание.

Как бы там ни было, а машина останавливается.

Слышу, как по стеклу окна стучат, а само окно со стороны водителя плавно едет вниз…

– Ты совсем охренел, сержант?

Рявкает Косой так, что у меня происходит внутреннее землетрясение.

– Не видишь, кого тормознуть решил? Или уже так бабло тебе глаза заморочило, что решил не пропустить даже мою тачку и поживиться? Охренел вкрай?

– П… Простите, – черт! Он таки начинает заикаться!

А моя надежда тает быстрее, чем мороженное в горячем кофе.

– Простите, не приметил сразу. Номера у вас в брызгах каких-то, в болоте… Вот и не признал…

– Ты марку признавать должен!

Рявкает Косой.

– Или помыть мне номера решил, а? Вернусь, помоешь. Так и быть. Только для этого руки тебе сейчас не отрываю. Поехали! Мы что? У каждого столба в фурике так останавливаться будем?!

Да кто же они такие?

Ох, мамочки!

Кажется, теперь я по-настоящему пропала!