Я. Хочу. Тебя.

3 Глава 3

Поднимаю глаза на сцену и тоже замираю.

Даже дыхание, кажется, останавливается.

Тишина такая, что ножом резать можно.

Пытаюсь проморгаться, даже закрываю глаза. Но, когда вновь смотрю на ринг, ничего не меняется. То, что я увидела, не предмет моего воображения, одуревшего от воплей, вида драк и крови и этого дикого запаха пота вперемешку с сладковато-приторным кровавым.

Они действительно там стоят.

Два огромных гиганта.

Кажется, люди просто не могут быть настолько огромными!

Но нет.

Такие и правда существуют!

Две высоченных груды мышц.

Два атланта, будто сошедших с картинки.

Кажется, и этот ринг и это помещение для них слишком малы. Все, кто в зале, кажутся на их фоне жалкими пигмеями.

Такого роста, что запросто смогли бы подпирать небо.

Огромные мышцы бугрятся, перекатываются под кожей.

Кажется, одним пальцем каждый из них способен убить. Разорвать.

Стоит такой рукой обхватить обычного человека, и от него останется только мокрое место и ошметки кожи и одежды. Или вообще ничего не останется.

Шумно сглатываю, глядя на две огромные груди. На кубики пресса, что подрагивают угрожающе.

От них так и веет мощью.

Сокрушительной силой.

Могучей, бешеной, настоящей мужской энергией, которая сбивает с ног.

Даже пол, мне кажется, покачивается под ногами.

Или это подкашиваются мои ноги?

Когда один из них вдруг словно выхватывает меня взглядом из всей толпы в зале.

Прожигает черным взглядом.

Буравит насквозь.

Будто до самого нутра достает.

Внутренности задевает и прокручивает.

Его ноздри бешено раздуваются.

Вены, что тугим жгутом оплетают мощные мыщцы рук, перекатываются в напряжении.

Как стальные канаты.

Кубики пресса напрягаются, очерчивая еще более угрожающий рельеф.

Из его горла вырывается глухое рычание.

И я вздрагиваю.

Он не отводит взгляда.

Продолжает буравить.

Бьет по оголенным нервам так, что все тело начинает дрожать.

Ноги таки подгибаются.

Его взгляд нечеловеческий. Запредельный. Бешеный.

Ощущение такое, что он уже размазал меня по всему залу. И одновременно вонзился внутрь. Взял во всех возможных позах.

В его глазах плещется запредельный напор. Не меньший, чем в его литых могучих мышцах.

А еще…

Еще в них играет порочная, черная похоть.

Такой силы, что мне приходится ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть.

Он будто срывает с меня одежду этим одним взглядом.

Я чувствую себя абсолютно, совершенно голой.

И мне бы отвернуться. Опустить глаза. Уйти. Сбежать. Со всех ног мчаться прочь от этого безумного наваждения!

Но он будто держит меня. Как на крючке.

Ни сдвинуться, ни взгляда отвести не могу.

Он подчиняет. Приказывает. Прожигает.

Я не могу сопротивляться этому взгляду! Этой дикой, безумной мощи, что черной пропастью плещется в нем!

Кажется, сердце подпрыгивает к самому горлу.

Начинает прямо в нем так яростно колотиться, что может выпрыгнуть в любой момент.

Тело не слушается. Замирает. Подрагивает странной мелкой лихорадочной дрожью.

Зрители в зале начинают что-то кричать. Свистеть. Возмущаться промедлением.

Но он не сдвигается с места.

Никак не реагирует на выкрики и требования начать бой.

Даже не поворачивается к своему противнику.

Продолжает пронзать, буравить меня своим черным омутом глаз.

И я тону в этом омуте.

Со всего размаху улетаю в эту пропасть.

С каждой секундой захлебываясь все больше и больше, все сильнее.

Забываю обо всем на свете.

Не вижу остальных, всех этих людей.

Будто и нет здесь никого больше. Только он и я. Все остальное нереально. Оно тает перед глазами, словно дымка. Будто его и не существует в реальности.

Он продолжает смотреть.

Так, будто все уже решил. Словно я его собственность.

Ведущий подходит к нему, шепчет что-то на ухо, но он лишь вскидывает в его сторону налитую мышцами огромную руку.

И тот тут же отскакивает. Если бы не успел, уже наверняка валялся бы на ринге со сломанной челюстью, как минимум. Отскочить самый разумный вариант в этом случае.

Атлант снова издает рычание. Из самого горла.

Бьющее по каждой клеточке. По каждому нерву. Пронзающее меня насквозь. Не обращая внимания ни на кого. Словно и для него, как и для меня сейчас, больше ничего не существует, кроме этого дикого, безумного сплетения наших взглядов.

Как завороженная, как загипнотизированная смотрю на его лицо. Впитываю в себя.

Он красив.

Яростной, мужской нереальной, какой-то идеальной красотой.

Как бог войны.

Нечеловеческой.

Бьющей током от одного взгляда на него. Пронзающей насквозь.

Высокий лоб. Широкие скулы. Сильный подбородок.

Он идеален. Чистое совершенство. Высеченный гениальным скульптором, не иначе. Впрочем, ни один скульптор не обладает такой гениальностью. Разве что дьявол. Или Господь Бог. Но вряд ли последний наделил бы такой обжигающей красотой такого. Я смотрю в черную бездну глаз явно не ангела.

И главное то, что написано на этом лице.

Страсть. Победа. Всегда. Во всем.

Безоговорочное подчинение всех, кто попадает в поле зрения.

Он привык подминать под себя. Подчинять безоговорочно.

Это видно. Читается в каждой клеточке. В выражении лица. Невозможно не подчиниться. Даже на расстоянии оставляет меня пригвожденной к себе. Сминает. Порабощает. Заставляет забыть собственное имя.

И губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чувственные.. Достаточно большие. Идеально очерченные темной вишней на смуглом лице

Теперь мой взгляд опускается на них.

Даже пальцы подрагивают. Непреодолимая, ненормальная тяга просыпается вдруг к ним прикоснуться. Провести пальцами.

Какие они на вкус?

Бред. Это бред.

Я не должна об этом думать.

Эти губы наверняка просто обрушивают свою мощь. Размазывают до нутра. Не оставляют после себя ничего живого.

У них может быть только один вкус. Металла и крови. Другого не остается. Они умеют только пожирать.

Но здравый смысл тонет. Сердце начинает колотится часто. Рвано.

Особенно, когда плотно сжатая нитка этих губ размыкается.

– Ты. Моя.

Он произносит это беззвучно.

Но я читаю. Невозможно ошибиться. Он и правда говорит это. Одними губами.

И в висках начинает бешено биться пульс. Ударять по ним так, что сейчас разорвет черепную коробку.

Меня всю бросает в жар. Дикий. Безумный.

Я таки падаю на стул, больше не в силах удерживаться на ногах.

Все тело горит.

Голова кружится сильнее, чем от того шампанского, которое успела выпить.

Вскочившие зрители должны бы заслонить меня от него.

Но меня все равно трясет от его безумной энергетики. Даже на расстоянии и сквозь толпу я чувствую дикий жар его мощного нереального тела.

Теперь появляются крики. Только сейчас начинают проникать в мое сознание. Становятся все громче. Оглушая.

Тянусь за коктейлем, стоящим на столе. Даже не важно сейчас, чей он. Костя заставил ими весь стол.

Опрокидываю в себя, но наваждение так и не проходит.

Так же, как он, по-прежнему так и не сдвигается с места.

– Бой вообще будет или нет?

– Вы вышли драться или покрасоваться?

Ревет разъяренная толпа.

Но даже они не закрывают меня от его черного дьявольского взгляда.

А я…

Невольно, так, будто глаза сами по себе опускаются вниз, смотрю на его тело.

Идеальное. Нереальное. Невозможное.

Оно напряжено.

Стальные канаты мышц надуваются под кожей. И мое тело тоже превращается в натянутую напряженную струну.

Внутри вспыхивает настоящее пламя. Внизу живота растекается горящая пульсация, когда скольжу взглядом ниже.

Под шортами явно виднеется конкретная выпуклость.

Все лицо, все тело вспыхивает, словно меня бросили в костер. Полыхает. Стонет, растекаясь по стулу.

Там… Там у него все тоже нереально, запредельно огромное. Это видно даже через шорты.

Но что происходит с моим телом?

Это бред.

Даже щипаю себя за запястье.

Я не могу так реагировать на незнакомца! Я же нормальная, порядочная девушка! На каком свидании я позволила Косте себя поцеловать? На седьмом, кажется!

А сейчас я теку, как последняя шлюха, чувствуя, как дикие спазмы пронзают мое влагалище!

Это наваждение. Дурман. Больное и совершенно ненормальное!

Я ведь не могу его хотеть! Я не такая, как эти обезумевшие фанатки, что бросали свое белье к ногам бойцов! Готовые отдаться тому, кого впервые видят!

Да и наверняка он просто горилла с грудой мышц. И больше ничего в нем нет, хоть и дьявольски красив. До одури вызывающий тягу.

К тому же…

То, от чего я не могу почему-то отвести глаз, его огромный член наверняка просто разорвал бы меня! Ничего, кроме боли, такое орудие не принесет!

Но как завороженная продолжаю смотреть. Непристойно пялиться . Прямо туда. Где под шортами подрагивает и становится еще большим его огромное орудие.

Будто магнит перетягивает мой взгляд снова на губы.

Словно подчиняюсь какому-то безмолвному приказу.

Приказу, который снова и снова бьет током. Проносится по венам.

– Я. Хочу. Тебя, – снова беззвучно произносят эти губы.

– И ты. Сегодня ночью. Будешь. Моей.

Даже пальцы на ногах поджимаются.

Глотаю, даже не глядя и не считая очередной коктейль. Просто опрокидываю в себя.

Но не помогает. В голове гудит так, словно по мне проехался танк.

– Итак! Начинает бой!

Ревет в микрофон ведущий под одобрительный рев толпы.

– Этот бой сегодня не был запланирован! Но два идеальных, несокрушимых бойца решили сразиться! Они идеальны! Совершенны! Непобедимы! Каждый из них – совершенная машина убийства! Сегодня мы не будем называть имен! Этот бой просто сражение двоих! Но те, кто находится в этом зале наверняка знают одного из противников! Потому что не знать этого человека нельзя!

– Град! Град! Град!

Раздается дикий вопль толпы.

– О, нет!

Ведущий поднимает руку, заставляя всех умолкнуть.

– Бойцы сегодня дерутся инкогнито. Этот бой не войдет ни в один из рейтингов и соревнований. Поэтому повторяю! Никаких имен! Но, чтобы высказывать свою поддержку, предлагаю вам называть бойца справа от меня Штормом. А второго Смерчем. Тем более, что вряд ли кто-нибудь из вас сможет сказать наверняка, кто из сегодняшних бойцов тот, чье имя вы только что называли! Даже я, находясь так близко, и то не смогу определить этого наверняка! А, может, его среди них и нет!

Толпа шумно ревет. На ринг снова начинает вылетать женское белье.

– Град! Град! Град!

– Возьми меня!

Слышатся женские вопли.

С ужасом осматриваюсь вокруг, будто выплывая из дурмана.

Они совсем обнажены. С оголенными грудьми, с раздвинутыми ногами. Платья и юбки болтаются где-то в области талии.

Некоторые сжимают грудь. Пощипывают соски. Стонут так, как будто проживают свой яркий оргазм с жизни.

А, может, и правда?

Засовывают пальцы себе внутрь, демонстративно толкаясь ими, а после втягивая в рот.

Это отвратительно. Мерзко. Я никогда. Никогда не превращусь в такое подобие человека, как эти текущие самки, живущие на каких-то диких инстинктах!

Хотя…

То, как до сих пор пронзает мое тело ударами тока, прошибая соски и все между ног, говорит о том, что и сама чуть было не стала такой же, как они!

А Оксана? Куда она пропала? Ушла ведь с тем Громом!

– Град! Смерч! Шторм!

Раздаются дикие выкрики.

Кажется, им все равно, кто победит. Все равно, кому отдаваться, бешено извиваясь под налитыми мощью руками.

Но он даже не смотрит на них. Только на меня. По-прежнему. Рассыпая по коже миллиарды диких мурашек.

– Итаааак! Начинаем! Самый интригующий бой десятилетия!

Кажется, Смерч, как его назвал ведущий, совсем не думает о бое.

Но как только раздается удар гонга, резко поворачивается.

Наносит сокрушительный удар противнику. Даже сквозь рев я слышу хруст, с которым его кулак врезается в его тело.

Кошмар!

Нужно бежать! Нужно испариться отсюда как можно скорее!

Пытаюсь подняться, но меня шатает, словно пьяную.

А молниеносный взгляд черных глаз тут же пригвождает к месту.

Озираюсь в поисках Риты.

Мне сейчас как никогда нужна поддержка, чтобы вырваться из этого дикого, безумного пекла. Снова стать самой собой. Вернуть себе разум и здравый смысл.

Она же была рядом!

Но теперь Риты нет.

Я остаюсь совершенно одна.

Ладно.

Наверное, она пошла за новыми коктейлями. Я же выпила все, что было на столе.

Усаживаюсь обратно, успокаивая себя.

Нужно просто дождаться, когда Рита вернется. Да и Кости уже давно нет. Должен уже бы появиться.

А после мы сразу же уйдем.

И никакие уговоры досмотреть, чем закончится эта битва гигантов на меня не подействуют!