Я. Хочу. Тебя.

47 Глава 47

– Не переживай. Царапина.

Усаживаюсь за руль, крепко прижимая к себе Нику.

– И не спорь, – тут же накрываю пальцами ее открывшиеся для спора пухлые губки. – Я в этом разбираюсь. А что кровищи много, так это пустяки. Ничего не задето.

– Арман! Тебе надо в больницу! Срочно!

Да. Про тихую и молчаливую Ромка точно сказал. Это не про нас! Ну, кто указывает мужчине, что ему делать, а? И откуда только взялась такая?

- Я врач! Я лучше знаю!

Упрямо бормочет и даже нагло отбивается обеими руками , когда обнимаю ее. Притягиваю к себе.

- Ну, врач ты пока еще не до конца, - хмыкаю.

Сметаю ее сопротивление своим напором. Вжимаю в свою грудь.

Даже на губы не набрасываюсь, как голодная зверюга.

Ни хера.

Сломала она во мне что-то, эта девчонка. Мелкая пигалица с огромными глазищами!

Прости прижимаю.

Слушаю, как колотятся, будто одно, наши сердца.

Так дико.

Рваными, жадными ударами.

Будто, как и я, возмущаются, что между ними расстояние. И куча всякой хрени типа мяса и ребер.

А им в одно слиться хочется!

Так и меня до ужаса бесит такая куча одежды между нами!

Но и даже сквозь нее я чую жар ее нежного тела.

- Перестань, Никккка! Не дури. По ком ты там анатомию с физиологией учила? По скелетам? А я здоровый мужик. Ни хрена мне не станется. Думаешь что? Это первая пуля, которуя я поймал? Главное, что тебя не задело, - шепчу, прижимаясь лбом к ее лбу.

Чувствуя. Как по нему стекают крупные исходящие паром капли пота.

Стискиваю зубы по хруста.

Блядь.

А ведь она могла пострадать! Даже представить страшно, что было бы, не окажись я рядом!

- А вот ты… Вот ты пережила сегодня, моя хорошая. Натерпелась…

Глажу по волосам, и глаз от ее отовать не могу.

А внутри, прямо в сердце судорожно все дергает.

Внутренности ошпаривает от понимания, как ей тяжело все это пережить пришлось.

- Расскажи, малыш, - глажу ее по спине. Всю бы обхватил. Почему у человека всего две руки? Мне для нее все десять нужно, не меньше!

- Расскажи, как все было. Станет легче. Всегда лучше выговориться. Кстати, можешь похерачить по мне. Со всей дури. Кулаками. Отдаю тебе себя в добровольную грушу.

- Тебя?

Смешно так глаза округляет.

И не понимает, маленькая.

Что еще сильнее в них тону. С каждым разом. Все глубже и глубже. Совсем пропадаю и ненормальным окончательно становлюсь. Самым сумасшедшим на свете!

- Я виноват перед тобой. Ника. Не сумел защитить. Самым последним уродом себя чуствую.

- Но ты… ты же меня спас!

И снова эти глазищи. Еще больше становятся. А я уже не тону. Я подыхаю. Реально. Как есть. Со всеми, на хрен, потрохами!

- Он же в меня стрелял. Я видела. Успела заметить, куда он дуло направил. А ты дважды меня спас. От него. И телом свои закрыл.

Ага. Спаситель хренов.

Оставил одну в доме и без охраны.

Блядь, просто никого и никогда охранять мне не было надобности!

Себя, как-нибудь, сам охраню! Не видел еще, чтоб кто-то сунулся в любое из моих логов, когда я там!

Охрана у меня обычно, когда дом пустует и то долго.

Я вообще мало терплю чужих людей на своей территории. Никогда Бадрида не понимал, у которого в доме и целый штат слуг и войско охранников. Хотя, второе еще понятно. Он империей рулит. В любой момент люди могут понадобиться. Под рукой должны быть. Чтоб не собирать долго. Это логично.

Но в остальном…

Ты же как на витрине постоянно!

Меня напрягает и раздражает любое чужое присутствие.

Даже женщин с которыми спал, редко до утра оставлял. А уж утром сразу выпинывал вон. До ванны максимум позволял дойти – и тут же на хрен, за порог.

К кухне, на которую почему-то все они пытались назойливо проникнуть, не подпускал никогда и категорически.

Откуда у них у всех такие одинаковые повадки?

Вроде кухня это такой способ пометить мужика. Отхватить себе территорию на ему принадлежащей.

Только с Никой все иначе.

Все. Абсолютно. Иначе.

С самого первого взгляда. И дальше. С каждой секундой дальше!

- Вот только не надо! – хриплю, а внутри у самого все переворачивается в фарш, когда эти глазища вдруг начинают плавать в выступающих капельках влаги.

- Блядь, Никкка. Не надо. Лучше матери меня, но не плачь.

- За что? Ты столько раз меня спасал!

Блядь. Сжимаю челюсть так. Что сейчас вылетит.

- Этого мне не надо, Никккка!

Рычу, а кулаки сами по себе сжимаются до хруста.

- Со мной. Из благодарности. Оставаться не надо!

Рычу! Рычу. А сам башкой биться о лобовуху готов!

Блядь, ну какого хрена?!

Я же отпустить ее уже не могу! Но чтобы она осталась из-за того, что какую-то благодарность дурацкую чувствует ко мне!

Знаю я эту бабью дурь.

Они из чувства жалости или благодарности с мужиком оставаться хоть на всю жизнь готовы.

А сколько мудаков таким пользуются и спецом разводят глупых баб на сентиментальность?

Только это не мужики. Так, придатки с отростками!

А мне эта ее благодарность, как серпом по яйцам!

- Ниииииикккккккккааааа!

Дергаю на себя.

Закидываю на самые бедра.

- Прекращай давай! Ни хера я не сделал такого, что не было бы нормально. Кроме того, что без охраны тебя оставил. Тут да. Тут мудак и прощелкал, признаю! Больше не допущу такой херни. Свиту тебе найму на случай. Если меня рядом не будет. Но в ближайшее время как-то не очень могу представить себе такого случая!

- Никкккка!

Блядь. Ну вот что ты с ней будешь делать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она же сердце мне рвет. На хрен. С потрохами!

Я бы, блядь, лучше бы обратно в лесок вернулся. К Гудимову и его не сдавшимся людям! Кто бы мог подумать, что такие верные у него остались! Или не поверили, что я его реально с голым задом оставил?

Один бы, блядь. Вернулся. Там, в драке, легче и понятнее! А с ней…

С ней то жар то холод. Полное безумие! И изнутри так выворачивает, так ломит!

- Не плачь, слышишь?

Неуклюже стираю подушками пальцев с ее глаз слезинки.

- Только не плачь. Маленькая! Хотя… Если тебя правда надо выплакаться…

Блядь. Я на говно изойду! Но если ей и правда надо?

Они же по-другому совсем устроены, эти странные создания.

Не поймешь, от чего радоваться могут.

А после того, что натерпелась, может, и правда, ей так лучше? Все с водой из себя вымыть?

С ними никогда не угадаешь.

Только вот раньше угадывать всю эту хрень я даже и не пытался! А теперь хочу! Хочу ключик к ней найти! Ну хоть самый простенький!

- Ты поедешь? В больницу?

Всхлипывает, обхватив меня своими крошечными ручонками.

- Ну вот нет, Никкккка! Никаких больниц! Я тебе что? Инвалид? Домой мы едем. Домой. На хрен из этого поганого города! В нем всего-то и было хорошего, что ты. Так что все хорошее я из него забрал! И не спорь! Барахло твое ценное из квартиры в багажнике. Все спаковал. А дома. Так и быть. Если так хочешь. Отдамся тебе на растерзание как почти доктору!

Осторожно подхватываю руками, укладывая на сидение.

Она прижалась ко мне. Затихла. И только после заметил, что малышка уже спит.

Сильно ее измотало, конечно.

Но вообще… Она таки маленький, но стойкий оловянный солдатик! Ни истерик тебе, ни еще какой-нибудь хрени!

Моя. Моя женщина! Моя с первого взгляда и навечно! И точка!

Мирно спит на сидении, свернувшись в клубок, а я почти не дышу, чтоб не разбудить. Чтоб сон ее, такой сладкий, не потревожить!

Охренеть!

Кажется, это я ее. Кто успел на меня накидуть поводок!

А я и рад.

Еду и улыбаюсь, как идиот.

Бочки виски и то было бы мало для такого эффекта!

Бережно выношу из машины, чтобы занести в самолет.

Частный, естественно.

И без того привык так перемещаться. Ну, а с Никой о другом и речи быть не может!

Не удерживаюсь.

Прижимаю к себе слишком крепко, хоть и боюсь разбудить.

Жадно, как голодный зверь втягиваю ее запах.

И от него ведет. И все нервы напрягаются в оголенный нерв. Сразу будто в стойку становлюсь. Полной готовности. Как на ринге. Или нет. Даже круче.

Хочется рычать даже когда мой пилот бросает на мою Нику мимолетный взгляд.

Такого в жизни со мной не было! Представить даже не мог!

Провожу по полуоткрытым во сне сочным губам подушечками пальцев.

Блядь, даже на ногтях проносится вспышками ток! Мощными разрядами!

Бережно вношу по трапу. Укладываю на диван, прикрывая легким одеялом.

В салоне тепло, но я слышал, что после стресса, бывает, знобит. А я не хочу, чтобы моя девочка испытывала хоть самое маленькое неудобство!

Трусь уже отросшей щетиной о ее нежную щеку.

Не могу сдерживаться. Касаюсь ее губ своими и тут же заставляю себя оторваться. Одергиваю. Иначе не остановлюсь.

Она вся такая. Сладкий, терпкий, дико, до одури, до безумия будоражащий нектар! Пить и не оторваться! И не напиться никогда! Всей жизни будет мало!

А внутри, за ребрами колотится дикая смесь.

Радости какой-то запредельной. Нежности, что аж щемит. Переворачивает снова и снова все внутри. И дикого желания впечатать в себя. На максимум.

Что ты со мной сделала? Что вытворила,ведьма? Самая настоящая ведьма! Надо проверить. Нет ли так у нее хвостика!

Глажу по щеке руками и так хорошо становится. Так уютно. Будто в настоящий свой дом попал. Которого и не искал. Даже не думал, что он у меня есть!

– Тссссс…. Спи, маленькая. Спи. Все хорошо. Я рядом, – шепчу, когда дергается слегка во сне.

Подхватываю на руки и сам не замечаю, как быстро пролетело время полета.

Даже водителю не доверю везти драгоценную ношу. Сам сажусь за руль, бережно уложив свою девочку на заднее сидение.

Даже не гоню. Еду плавно и осторожно, как восьмидесятилетняя бабушка. В жизни так не ездил. Даже когда учился. Даже после трех раз, когда машину на хрен из-за моей лихой езды занесло с дороги к ебеням!

Даааааааа…. И что-то мне подсказывает, что многое теперь измениться и будет по-другому! И, блядь, мне даже не жалко!