Я. Хочу. Тебя.

6 Глава 6.

– Отпусти!

Предпринимаю еще одну попытку, начиная со всей силой молотить по его спине и плечам кулаками.

Ну, здесь-то он должен меня услышать!

Крики стихли, адреналин невозможный от толпы и боя тоже еже должен бы угаснуть?

Или нет?

Он не реагирует.

Мои удары для него даже не щекотка, это я прекрасно понимаю!

Но мое « нет» и сопротивление он должен же понять?

Не из одних же мышц состоит! Разум тоже должен быть!

– Отпусти…

Будто со стеной разговариваю.

С роботом.

Может, он вообще глухой?

Реакции ноль.

Даже ухом не ведет. Не рычит в ответ. Ничем не выказывает, что вообще что-то чувствует и слышит.

– Эй… Как там тебя… Смерч!

От его тяжелых шагов по всему коридору разносится грохот. Кажется, сейчас все вокруг рассыпется. Просто обрушится на нас, оставив по себе одни руины.

Его поступь хуже землетрясения.

Теперь становится страшно. Так, что холодеет в жилах.

Здесь пусто.

Мы вдвоем. Совершенно одни.

Лучше бы была толпа и крики. Тогда, быть может, у меня еще был бы шанс как-то вывернуться!

– Эй…

Дергаю за волосы. Не сильно. Так, чтобы не раздраконить еще сильнее зверя. Просто обращаю на себя внимание. Чтобы услышал. Хотя… Уже без особенной надежды. Скорее, просто с отчаянием.

Но реакции ноль.

Даже не верится, что только что на ринге он реагировал так молниеносно на каждый выпад противника.

Кстати, тот же вроде бы поднялся. Значит, победа не считается окончательной? Может, Шторм еще потребует реванша и этому придется вернуться на ринг?

Эх. Если бы я что-то понимала в правилах этих проклятых боев без правил!

Толкает ногой дверь, и мне кажется, что от нее останутся только щепки.

Реально, она просто повисает, сорванная с петель до середины.

Но все же каким-то чудом удерживается.

А я?

Удержусь ли я после такого натиска? Или от меня мокрого места не останется?

– Моя…

Глухо рычит он, опуская меня на ноги у стены.

Резкий запах пота, крови вперемешку с чем-то терпко-мужским, бьет в нос. Кружит голову. Так, что подкашиваются коленки.

Прижимается ко мне огромным телом.

Выбрасываю руки вперед, стараясь защититься от мощного тела. От стальных мышц, что уже впечатались в мою кожу, заставляя замереть. Утратить здравый смысл. Выбивая последний воздух из легких.

Не смотреть.

Не смотреть в глаза.

Это главное.

Он же зверь. Хищник после драки.

Даже через кожу чувствую, как бурлит, почти кипит в его венах кровь. Как перекатывается в его мускулах безумная сила и бешеный дикий яростный адреналин.

Он хищник. Разгоряченный. Дикий. Одержимый.

Подхвативший только что с поля боя свою добычу.

Разве такого остановить?

И…

Руки подрагивают.

Голова плывет, опаляясь бешеным дурманом.

Разве я? Я сама смогу остановиться?

И не пропасть. Не потонуть в этом безумии, если снова встречусь и с ним взглядом?

Теперь наедине… Так близко… Без всяких заграждений…

Не смотреть…

Но глаза сами поднимаются на его лицо. Будто по приказу, который подчиняет. Не оставляет ни единого шанса ослушаться.

Замираю на его губах, чувствуя, как все тело будто заряжается его диким, неуемным адреналином.

Эти губы одним своим видом способны свести с ума. Особенно тем жаром, что от них исходит…

Боже! Я уже плавлюсь. Уже забываю, кто я. Даже собственное имя!

Держаться! Надо держаться! Иначе у меня просто нет никаких шансов!

Он просто разорвет меня!

Трахнет, как тысячи выпрыгивающих из трусов фанаток. А после вышвырнет, как использованную тряпку. Даже имени не спросив. Даже лица не запомнив.

А я…

Как я буду с этим жить дальше? Этот бешенный адреналин, он же схлынет. И я сойду с ума от этой грязи. Как буду смотреть в глаза Косте, остальным? Да даже самой себе в зеркале! Кого я там буду видеть? Грязную шлюху, которая позволила себя отыметь незнакомцу в какой-то клубной раздевалке?

О, нет! Я не могу допустить такого!

– Посмотри на меня!

Его пальцы обхватывают подбородок.

Резко дергают лицо вверх.

Зажмуриваюсь, но все равно не выдерживаю этого накала.

– В глаза, – рвано хрипит он, и этот надтреснутый хрип заполняет вены. Выстреливает, лупя по каждому нерву. Заставляет дрожать. Покоряться. Распахнуть глаза.

– Вы ошиблись… Я не… Не из тех…

Бессильно лепечу и тут же замолкаю, встречаясь с его черным дьявольским взглядом.

И тут же словно лечу в пропасть.

Упала бы. Если бы огромные руки не удерживали сейчас меня.

Его глаза пронзают. Насквозь. Выжигают свое клеймо прямо внутри. Во всех внутренностях. До края. За гранью.

И меня ведет.

Пьянею, как он самого крепкого алкоголя.

Черный взгляд. Дьявольский. Порочный.

Пропитанный адской похотью. Такой, от которой даже воздух в маленькой комнатушке начинает сгущаться. Его можно резать ножом.

Ударяет прямо в сердце. Разносится по крови. Заставляет ее вспыхнуть в миг.

Полыхает. Дурманит. Заставляет покориться. Сгореть в этих лихорадочных алчно пожирающих меня до последней капли глазах.

Закалывает, как бабочку на булавку. Пронзает.

– Я. Сказал. Ты. Моя.

Каменный пресс буквально врезается в меня, вышибая воздух окончательно.

В голове мутнеет, когда его чувственные губы властно обрушиваются на мои.

Сминают. Размазывают.

Последнее слово он произносит прямо мне в рот.

И его голос лупит. Ударяет куда-то внутрь живота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Проносится огнем вместе с его диким вкусом.

Вкусом зверя. Настоящего мужчины. Силы такой, что заставляет всех вокруг расступаться перед ним.

Вкусом, от которого забываешь обо всем на свете…

И лишь распахиваешься, подчиняясь его напору.

Он толкается языком мне вовнутрь, обжигая до самого горла. Порабощая.

Пробуждая во мне самой что-то дикое. Первобытное. Отзывающееся пронзающей насквозь дрожью во всем теле. Прострелами в позвоночнике.

Дурманом. Который заставляет глухо стонать, проглатывая этот стон, который тут же забивается уверенным алчным языком мне обратно в горло.

Пальцы на ногах поджимаются.

Я вся превращаюсь в оголенный, пламенеющий комок натянутого нерва.

Вдыхаю его вкус. Жадно напитываюсь. Чувствую себя, будто я сухой песок, и оживаю по-настоящему только под рваными толчками его языка. Под его руками, что уже легли на грудь собственническим жестом. Сжали ее огромными ладонями дикого зверя. Мужчины, который привык подчинять. Властвовать. Брать свое.

И ураган разливается по венам.

Будто и не было никогда другого мужчины. Словно никто никогда меня не целовал.

Хотя…

Разве кто-то хоть раз в жизни целовал меня ТАК?

Разве кто-то, кроме него, так способен?

Его огромный орган упирается прямо в меня.

Так крепко, что вздрагиваю, пытаясь отстраниться, но только еще сильнее упираюсь в стену. Сливаюсь с ней.

Наталкиваясь на его жадную руку, что уже нетерпеливо мнет мою попу. Пока вторая сжимает сосок. Выкручивает. Заставляя задыхаться. Чуть не стекать лужицей у его ног. Высекает искры из глаз, когда он с первобытным хрипом чуть сдавливает его, выкручивая вверх.

– Сладкая девочка. Какая же ты сладкая, – хрипит он мне прямо в горло, вжимаясь еще сильнее.

Его член огромный. Он будто уже впечатался в меня.

Чувствую сквозь тонкую ткань платья, как его орган набухает еще сильнее.

Как нетерпеливо дергается, пульсируя. Пульсируя ровно в том же ритме, что и стеночки у меня внутри.

Ощущаю даже набухшие вены его члена.

Здравый смысл орет о том, что нужно бежать.

Это не часть человеческого тела!

Это настолько же огромное орудие, как и его руки. Плечи. Кулаки. И точно такое же оружие убийства! Потому что поместиться во мне и не разорвать на части ЭТО точно не сможет!

Он раздавит меня! Раздавит своим натиском. Своим напором. Своей дьявольской запредельной страстью. И своим органом, для которого я точно не готова!

– Нам будет хорошо вместе. Этой ночью. Я тебя со своего члена не отпущу. До рассвета вертеть на нем буду, – ударяют меня его грубые слова прямо вниз живота.

Ударами тамтамов там отдаются.

Это же грубо. Пошло. Запредельно порочно.

Но…

Его хриплое дыхание так сбивается, а глаза так лихорадочно скользят по моему лицу, опускаясь ниже, к самой груди, что я забываю обо всем на свете.

Даже эта грубость почему-то заставляет все внутри гореть еще сильнее.

И то, как жадно он начинает мять мою ягодицу.

И мне не вырваться.

Стоит оттолкнуться от его руки, дернувшись вперед, как я еще сильнее впечатываюсь в его член. Слышу его рычание. Жадное. Нетерпеливое.

Выходит, что сама чуть не насаживаюсь на жаждущий меня пронзить орган. Трусь о него, хоть и не специально.

Дергаюсь назад, и тут же попадаю на его бесцеремонную руку.

Которая уже задрала платье и теперь сжимает мою попку через тонкое кружево трусиков. Оставляет на ней раскаленные следы. Будто ожоги. Которым мне так сладостно подставлять свою плоть…

– Ты вся течешь… Для меня… Моя!

Резким движением он просто рвет кружево трусиков, отшвыривая их куда-то в сторону.

Всхлипываю, когда его палец резко толкается мне внутрь.

Сжимаюсь от такого жадного натиска, от резкого проникновения.

Но тут же понимаю, что он прав. Я и правда. Такая мокрая, что влага растекается по бедрам.

Стенки сами по себе жадно начинают откликаться на его толчки. Сжимаются, обхватывая его палец.

О. Боже. Мой.

Немного больно. Но… Так блаженно. Так сладко, что я сама готова толкаться ему навстречу!

Соски горят огнем под его жадными уверенными пальцами. Болезненно ноют, переполняясь жаждой все новых прикосновений. Затвердевают в камушки так сильно, что, кажется, об них можно порезаться.

– Моя. На всю ночь, – жарко выдыхает он мне в губы, резко выпуская из порочного плена своих рук.

Отодвигается на пару сантиметров.

И вдруг становится холодно.

Даже закусываю губу.

Тело само льнет к его стальным мышцам.

Будто орет, умоляя, чтобы он продолжал!

Почему остановился? Зачем?

Миг, – и он резко дергает замок молнии моего платья вниз.

Распахивает одежду, отшвыривая его в сторону.

Я остаюсь перед ним в одном ничего не прикрывающем, абсолютно прозрачном кружевном белье.

Никогда такого не ношу, но тут Ритке ухажер какой-то ее, которого она почему-то держит в секрете, подарок сделал. А ей размер не подошел, вот и передарила мне. На меня зато сел, как влитой. Вот и решила с какого-то перепугу сегодня нарядиться… Скорее, чтобы Ритке приятно сделать. Она все твердит, что я ношу унылое белье.

Вот и сделала. Приятно. Только не ей, а громиле.

Миг промедления, в котором я не чувствую жар его кожи, его срывающих с петель, прикосновений, и дурман в голове резко рассеивается.

Осознание лупит по вискам сильнее, чем его удары противнику на ринге. Будто молотком со всего размаху по голове ударили. Хлещет по разгоряченным щекам, как пощечина. Заставляя их гореть еще сильнее. Только теперь уже от дикого, жгучего стыда.

Как я докатилась до такого?

Я. Стою перед незнакомцем. Перепачканным кровью и потом. Смотрящим на меня с дикой похотью, в которой больше нет ничего, кроме звериного, неудержимого желания просто подмять под себя и овладеть. Да что там. Будем называть вещи своими именами.

Просто трахнуть. Похабно. Даже имени не спросив. Да и на что оно ему?

Ведь и я не знаю его имени. Понятия не имею, кто он. Только кличка какая-то дикая. Смерч. И ничего больше.

Стою перед ним. Совершенно обнаженная. Еще пару секунд назад сама дрожащая от дикого звериного желания. Готовая отдаться.

Съеживаюсь.

Мороз проносится по всей коже. Оставляя по себе ледяные пупырышки.

– Не надо. Прошу…

Выбрасываю перед собой обе руки, когда эта громадина снова надвигается на меня.

– Что за глупости, детка?

В его глазах начинает колыхаться черная ярость.

– Ты только что сама чуть на мой член не запрыгивала! Цену себе набиваешь?

Уже рычит. Смотрит грозно. Исподлобья.

Будто размазывает, вдавливает в пол этими глазами. Убивает.

Дар речи потеряла бы в любой другой обстановке.

Но сейчас отступать и теряться никак нельзя!

– Вы… вы не так все поняли, – лепечу, пытаясь прикрыться.

Но он резко отбрасывает мои руки, которыми неуклюже стараюсь закрыть грудь и гладко выбритый лобок.

– Я… Не собиралась… И… Я ведь с самого начала просила меня отпустить!

– И ты не такая, верно?

Его глаза становятся мрачнее всех грозовых туч, которые я видела когда-то в жизни.

– Да. Не такая, – киваю, цепляясь за его слова.

Он понял?

По крайней мере, больше не прижимается ко мне своим огромным телом. Уже хорошо. Да?

– Не таких здесь не бывает, – цедит мне в лицо, вдруг резко обхватывая шею руками. – Что ты лепечешь? Не такие сюда не приходят! Только те, которые готовы отдаться бойцу после драки!

– Нет! Вы не понимаете!

Мои глаза распахиваются до боли. Ноги подгибаются, но теперь уже от страха.

Он же просто нечеловечески рычит! Зверь. Зверюга. Во всем зверь.

Что в драке, что в похоти, что в ярости.

Мамочки! Как же я так вляпалась? Почему я, ну? Почему?

– Я правда. Никогда и не хожу в такие места. Только сегодня. С друзьями. И со своим парнем…

– С сутенером, что ли?

Брезгливо морщится, но отпустить меня не спешит. Так и сжимает горло. Пусть и не мертвой хваткой, но синяки, наверное, останутся. И стоит сжать ему чуть сильнее….

– Нет! Почему с сутенером?

Нелепо взмахиваю руками, чувствуя, как меня поднимает в воздух.

– Со своим парнем. Мы встречаемся и он привел меня сюда…

– Бабла, значит, хочешь. Не фанатка, а пришла продаться подороже.

Он кривится так, как будто ему под нос вывалили целое ведро навоза.

Не любит шлюх? Что ж, я тоже не особенно лояльно к ним отношусь.

– Боишься, что без бабла останешься и долю сутенеру своему не отстегнешь.

– Нет, я…

Боже! И что ему говорить, когда он ничего не слышит! Да и мысли в висячем положении, когда тебя держат за горло, не особенно складываются!

– Только вот я не привык платить за секс.

Рычит прямо мне в лицо, заставляя холодеть еще сильнее.

– И разве не знаешь? Торговать телом в этом клубе запрещено. За такое сутенеру руки выламывают. А ноги вообще из задницы выдирают и скармливают собакам. Прямо на заднем дворе клуба. А шлюх, что попытались пролезть, отдают на всех. Скопом дерут. Прямо на ринге. Не херовое зрелище, да, малышка? Похлеще некоторых унылых боев будет.

Мамочки!

И что теперь делать?

Как выкручиваться?

Все внутренности от ужаса переворачиваются внутри. Будто их через мясорубку пропускают.

Пальцы на ногах подгибаются до боли.

Его разъяренный взгляд так и хлещет по лицу. Лупит своей бешенной яростью. Валит наповал.

Этому громиле и кулаками работать не нужно. Одних глаз выше крыши хватает.

Разве он способен сейчас меня услышать? Вникнуть в смысл моих слов?

Господи! Да он же сейчас на адреналине! Это еще похуже, чем наркотики! Чем наркоманский азарт от ставок в глазах Кости!

Под завязку переполнен адреналином драки. И похоти. Красная пелена, как у быка, перед глазами.

Не услышит. Не разберет моих слов. И все равно, даже если и расслышит, то не поверит!

Он знает свою правду. И где-то он прав. В такие клубы разве нормальные девушки ходят? Я сама ни за что бы сюда не пришла!

Так что вариантов нет.

Точно.

Одни фанатки, готовые отдаться победителю. И им, похоже, всем, кроме Оксанки, все равно, какому из них.

Я же все видела.

Сомневаться нет никакого смысла.

А если он и правда сейчас меня отнесет обратно? Швырнет на ринг? Отдаст на растерзание неадекватной и бешеной после боев толпы?

Ой, нет.

Они же меня и правда разорвут! Ошметков, мокрого места от меня не останется!

Кто поможет?

Костя с Мишкой?

Да это невозможно!

Их разорвут на куски прежде, чем они доберутся до ринга, на котором буду я!

И, глядя в эти страшные глаза настоящего дьявола, я даже не сомневаюсь, что им вполне способны повыдергивать ноги. Совсем не в фигуральном смысле!

Один рывок вот для такого. Как этот Смерч, – и все. Нет ног. Нет человека!

Да и как они меня найдут? Или я их, чтобы доказать свою правоту? Хоть я сильно сомневаюсь, что этот зверь будет кого-то искать. Тратить время! Ему проще и быстрее со мной расправиться!

А Мишка с Костей так и пропали, когда вместе пошли забирать его выигрыш! И я понятия, малейшего представления даже не имею, куда! Может, они вообще не в этом клубе! Разве при всех такие деньги кто-то будет передавать?

Точно нет. Наверняка ушли в какое-то другое, более тихое место. Иначе точно бы такой бой не пропустили!

– Пожалуйста…

Лепечу, чувствуя, что и сама с трудом разбираю глухие звуки, что слетают с моих губ.

Горло сдавливает не его рука. А дикий спазм ужаса.

– Пожалуйста… Вы правда. Не так все поняли! Я никогда не хожу на подобные мероприятия… Никогда в жизни в таком клубе не была! Ни разу! Мой парень… Он обожает эти бои. Вот и притащил меня. Мы компанией пришли. Вы можете проверить… Моя подруга…

Хватаюсь за эту мысль, как за соломинку.

Пусть найти парней нереально, как и Ритку, что унеслась за ними, но ведь Оксана где-то здесь! Может быть, даже в какой-нибудь соседней комнате! Да, может, прямо через стену!

Ну! Бойцов-то, что дрались перед этим на ринге он же должен знать! Наверняка!

А, раз она так и не вернулась, похоже, ее мечта в виде мускулистого Грома все-таки сбылась!

– Моя подруга…

Лепечу уже увереннее. Внутри разрастается надежда.

– Оксана… Она сейчас где-то здесь. С одним из бойцов! Гром! Его зовут Гром! Вы же наверняка знаете, где его раздевалка!

Или у них принято куда-то уезжать?

Если так, то мне вряд ли что-то поможет!

Хотя…

Сомневаюсь я, что Оксана с ним запрыгнула в машину и понеслась куда-то в ресторан на свидание! Ага, еще и цветы он бы по дороге купил! И за костюмом бы заехал, чтобы привести себя в порядок.

Боже!

Какие же бредовые мысли проносятся у меня в голове! Или это такая защитная реакция?

– Чистенькая, значит, – ухмыляется, разрезая мне кожу своим хриплым рыком. Искривляет чувственные крупные губы в настоящем оскале хищника.

– Случайно, значит, пришла.

– Да!

Отчаянно киваю головой, сжимая кулаки. Даже улыбаюсь.

Он все понял! Поверил! Можно начинать дышать!

– А подруга твоя, выходит, сейчас где-то за стенкой с одним из бойцов кувыркается! Сама, небось, запрыгнула. Шмотки по дороге к нему сбросила, или не все успели разглядеть ее прелести?

Черт!

Да…

И как я не подумала, что пример Оксанки такое себе спасение?

Только все усугубила!

Ну, что он теперь обо мне подумает?

Черт, черт, черт!

– Хватит заливать, – ревет, наконец все же меня отпуская.

Но только для того, чтобы сдернуть все еще болтающееся на руках платье и отшвырнуть его в сторону.

– Ты с самого начала на меня залипла. Глаз не отводила. Разве что не облизала все мое тело, так смотрела. И ты же течешь… Вся течешь. Белье пропиталось насквозь!

Его рука властно накрывает мое лоно.

Раздвигает складочки, прижимая всей пятерней.