Я. Хочу. Тебя.

30 Глава 30

Арман.

Это охренеть просто!

Громыхаю дверью, чтобы отгородиться. Быть подальше от чертовки-зеленоглазки!

Твою мать!

Еле сдерживаюсь, чтобы не захерачить со всей дури по стене, как дверь захлопывается.

Стены!

Они, блядь, слишком тонкая преграда! И по хрену, что сделаны из камня!

Тут не камень.

Тут железо нужно.

Каленое.

Самое надежное. Самое прочное.

Потому что все инстинкты вопят о том, чтобы на нее набросится! Зверь внутри рвет и мечет, готов растерзать зеленоглазку ! Разобрать на косточки! Загрызть насмерть!

А нельзя!

Ни хрена с ней нельзя!

Вены вздуваются так, что сейчас лопнуть.

Сам поражаюсь, как сдержался. Как меня хватило в этой гребаной ванной проверять ее!

Но тогда другое важнее было!

Чувствовал себя увальнем. Полным кретином! Почти насильником!

Я же что?

Я же, блядь, ее за шалаву Гудимовскую принял! Даже не думал особенно церемониться!

А тут…

Ошпарило, когда вошел. Узостью опьянило. Башню снесло.

И так слишком долго сдерживался. Слишком долго хотел. Ее. Именно ее. Не просто трахнуться лишь бы с кем.

С первого взгляда заворожила. Опьянила. С ума слетел напрочь. Как кувалдой бахнула по мозгам.

Зацепила на крючок. Нет. На крюк. Огромный такой. Что только с мясом и вырвать. И то хрен знает, как еще получится!

Твою мать!

Таки сдерживаюсь. А то напугаю крошку еще сильнее. Вот как в простыню завернулась и смотрела на меня. Дрожь одна по всему телу. Сочному. Трепетному. Манящему. Чистый наркотик, а не тело!

Но такое же запретное!

Ведь и правда на лоскутки размету и не замечу!

И глазищи. Глазищи одни перепуганные только из-под той простыни и торчали!

Черт.

Душ не поможет. Я уже и так толкьо что льдом не обкладывался, пока ее ждал. А теперь, когда попробовал, запахом ее одуренным пропитался, так разве что под ледник засунуться! Чтобы намертво смерзлось там все!

Матерясь, спускаюсь в подвал.

Херачу по груше со всей дури.

Из нее песок уже летит во все стороны, а меня все не попускает.

И что?

Сам. Из собственного дома сбежать теперь должен?

Охренеть!

И от кого?

От пигалицы маленькой! Девчонки!

А таки должен. Иначе не сдержусь. Оно мне надо, снова слезы ее чтоб всю постель замочили?

Только бешенство накрывает. Ярость дикая. От того, что тронуть сейчас не смогу. Что не сама, не по доброй воле у меня оказалась. Да еще и мудак этот, хахаль ее.

Блядь! Как можно свою женщину в такое дерьмо втянуть?

Съездил бы к Гудимову.

Нашел бы получше применение своему пару и кулакам.

Хотя даже не уверен, что остановился бы даже после того, как его гнилая башка повалилась бы на его музейный пол!

Пеленой красной перед глазами накрывает, как представлю, что было бы, если б я не приехал!

Этот больной на всю голову затрахал бы девчонку в усмерть!

Сжимаю зубы. До крошева.

Потому что, на хрен, не могу с него спросить.

Судя по рассказу, он-то как раз в своем праве!

За долги обычное дело баб забирать. Чтоб мотивация у ушлепка была. Не слинять, хоть за такой косяк и за такое бабло никто и не отпустит. Все выезды из города ему закрыты.

И шевелиться. Бабло отрабатывать, пока девку его раскладывают во всех позах.

Хоть по всему раскладу Гудимову легче было бы сопляка закопать. Если кто про гниль эту в его клубе узнает, край ему.

Разводить серьезных людей, пусть даже и на ставки, это конец. Больше слову никто не поверит. Сделок не будет ни с кем, разве что с такими же кидалами. А там еще бабка надвое сказала, кто кого первым в итоге и прикопает. У кидал чести нет. Им легче замараться, чем свой кусок заработать.

А вот сопляка я бы лично сейчас замочил.

Снова и снова так и стоит она перед глазами в том блядстком зале, в шортиках этих непотребных.

За такое убивают. Раздирают. Живьем вытягивают жилы и на глотку наматывают!

Но…

Твою мать!

Я обещал. Слово дал зеленоглазке.

И что, что она не пришла?

Все равно.

Как ни распирает, а слово свое обратно забрать не могу!

Любому бы в глаза плюнул. Сказал бы, что расклад слишком круто поменялся. Да и не убивать я его пообещал в конкретный жизненный момент. На дальнейшие его косяки мое слово распространяться не обязано!

А все равно.

Внутри что-то лупит прямо в ребра.

Не могу.

Вот именно ей слово данное не могу преступить. Никак.

И снова по груше херачу. Уже третью на крюк насаживаю. Две растерзанные валяются по углам.

Дико хочу зеленоглазку. Так, что перед глазами темнет и воздух в легких закипает! Но за горло того упыря подержаться хочу почти так же!

– Твою мать!

Даже рычу, убивая последнюю целую грушу.

Нет.

Мне точно в одном доме с ней оставаться нельзя!

Даже не поднимаюсь наверх.

Наспех принимаю душ и натягиваю первое попавшееся шматье.

Ну и что, что тренировочное?

Хочу я посмотреть на того смертника, который вздумает меня хоть куда-то не пропустить!

У меня адреналин сейчас прямо из ушей хлещет. Вместе со сперматоксикозом! Даже разговаривать не буду! Просто размажу по стенке и все!

И дико начинаю хохотать где-то уже на середине дороги. Разогнавшись так, что, кажется, собрал все мигалки в этом городке!

Охренеть.

Я ведь реально сбежал от этой пигалицы! По-настоящему!

Я! Арман Багиров!

Который в жизни ни от чего не убегал! Стволам в лицо смелся!

Сбежал из собственного дома, потому что в нем маленькая чертовка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кто бы мне сказал? В жизни бы не поверил!

Бросаю через приоткрытое окно мигающим активистам слишком даже щедрые чаевые.

Не останавливался бы, да жалко их. Шины же все себе на хрен сотрут.

Благо, до ночника добираюсь уже без этих их зубодробильных сирен. А то прям точно. С фейерверками ехал!

Мальчику на входе повезло. Бог мозгами не обидел. Сразу прикинул, что им даже втроем со своими двумя метрами роста и явно подкормленными бицепсами лучше даже не раскрывать рот про дресскод. Молча отшатнулся, стоило мне повернуться, пропуская вперед.

Плевать, что белый день.

В ночниках вечная ночь.

Кипящая. Бурлящая. Бьющая ключом.

Все забито. Спиртное льется рекой.

Девки на танцполе вырисовывают задницами восьмерки.

Вот. Вот что мне надо, чтобы сбросить пар.

Одну из этих задниц. А лучше две. Или даже три.

Надо пар спустить. Так, чтобы яйца выдоили. Только тогда я смогу спокойно вернуться домой и знать, что не подвергну свою въерошенную пташку опасности быть затраханной до смерти!

– Приватную кабинку мне. И… Вот эту рыженькую, пожалуй. И еще тех двух блондинок, что шест шортиками кожанными полируют. И да. Виски еще. Бутылки две давай сразу.

Виски мне нужен. Однозначно. Надеюсь, двух пузырей хватит, чтобы в себя прийти.

– Как скажете, господин Багиров.

Надо же! Узнают даже в гадюшнике, хоть в этом городке я почти и не бываю. Охренеть, как мелкие люди любят выслуживаться. Специально изучают внешность тех, кто на высшей ступени.

– Кабинка уже освобождается, виски несут, самый лучший, а девушки… Девушки через пять минут закончат танец и будут в полном вашем распоряжении. Абсолютно полном, – делает загадочные глаза.

А то я не знаю, что для меня любая будет в полном распоряжении! Даже если полное распоряжение означает нетронутую задницу!

– Какой на хрен танец? Уже! Секунда тебе времени!

Рявкаю, направляясь к уже распахнутым дверям ВИП-помещения.

Пять минут! Да я, кажется, сейчас готов трахнуть даже этого официанта! Совсем охренел!

Член дымится.

Так, что только успеваю опрокинуть в себя полбутылки вискаря.

Сметаю со стола стаканы. Эта херня мне точно не понадобиться! Я не аристократ, как старший Багиров.

Мне, когда приспичит, вискарь прямо из горла в глотку течет. А наперстками хлебать все равно, что уныло подрачивать под душем!

И на диван я девок тащить не собираюсь.

Жрать за столом точно не буду.

Использовать ближайшею поверхность собираюсь исключительно по назначению!

По тому самому, для которого сюда и пришел!

Сразу дергаю одну из блонд за волосы. Резко опускаю перед собой на четвереньки.

Нет.

С ротиком ее мне играться некогда.

Мне засадить нужно. Со всего размаху. Жестко.

Рывком разворачиваю к себе прямо упругой задницей.

Сейчас первая, самая нужная разрядка.

Остальное потом.

Потом буду уже оттягиваться по полной.

Сдираю кожанные шорты, превращая их в клочья.

Они что? Все сговорились эти блядские шорты из кожи, да еще и одинаковые носить?

Резко дергаю бедра на себя, раздвигая коленом упругую сочную задницу.

И , блядь, понимаю, что не могу.

Член раздулся от дикой, болезненной похоти. Сейчас ткань штанов прорвет. И по лбу меня захерачит, окончательно вырубив. Лобную кость проломит.

Сперма бьет по мозгам. Яйца ноют так, словно по ним врезали. Сочно. Со всего размаху. Ногой. В сапоге со стальным ободком.

Я же сдохну сейчас. Или взорвусь. Рванет так, что весь ночник спермой и кишками заляпаю.

Никогда не сдерживался! Сколько я уже без бабы? Да ни один монах столкьо времени без траха не выдержит! Но им проще. У них рука для этого есть. А я так низко скатываться не готов!

А не могу.

Одну хочу. До одури. До вздутых жил.

Хоть бейся головой о стену!

– Пошли вон отсюда. И виски мне скажите, что принесли. Бутылки три еще.

Откидываюсь на спинку. Челюсти хрустят. Рычу, сжав зубы.

Ну, твою мать же!

Когда меня что останавливало? Когда сдерживало?

Ну, общие девки. Так и я не жениться собрался!

Мне такие для пользования в принципе больше нравятся. Это браться мои чистеньких любят. Целок. И чтоб он один у нее был. Хоть и любовница. Хоть даже нет. Не любовница. С любовницами хотя бы разговаривают. А у Бадрида и Давида так. Шлюхи для траха. Но все равно. Им упирается. Принципиально.

А я опытных люблю. Умелых. Раскрепощенных. Таких, что не просто на лету схватывают, чего от них хотят, но и даже удивить чем-то могут!

Так чего вдруг заклинило?

Можно подумать, я кому-то что-то должен.

Эх, Ника, Ника!

Сжимаю кулак. Последние капли вискаря успевают пролиться в горло прежде, чем лопает бутылка, превращаясь в стеклянную крошку.

Охренеть.

Пигалица. Мелкая.

А по яйцам врезала. Сапогом. Нет. Ни хрена. Сапожищем!

Ника это моя женщина. Та, которая Победа. Богиня. Круче Фортуны. Круче всех.

Так какого хрена мне почему-то кажется, что не я. Что меня победили?

И кто? Малявка!

Ну, победила, это громко сказано! Но в нокаут отправила конкретно!

Черт!

В этом городе слишком мало виски!

Домой нельзя. Нельзя сейчас с ней на одной площади находиться!

И подраться не с кем.

Вот что мне бы помогло!

Хорошая, настоящая драка!

Только Градов отправился в какие-то свои ебеня. Давид далеко. Бадрида вообще нет. А больше, по сути, и подраться не с кем. Других просто прихлопну и не замечу. А мне ответный удар нужен. Хороший. Настоящий.

Так, чтоб искры из глаз пару раз повалили.

Чтоб зеленый крючок из них выскочил. Пусть хоть на время!

До начала следующих суток.

Тогда уже девчонку не пощажу! Возьму свое! С процентами! В абсолютное пользование!

И даже слушать не стану, если начнет что-то там лепетать или опять разревется!

Расклад простой. Моя. Она моя. Пока не наиграюсь. А я играть буду , похоже, долго!

Прихродится обойти все клубы. Все кабаки. Все заведения, кроме совсем уж конченных гадюшников.

Залить эту странную хрень. Что со мной происходит.

Это дикое желание. Унять распирающий стояк, которым не то что гвозди, сваи забивать можно!

И этот бред, что со мной вдруг начал твориться. Полная дичь. Ну реально.

За девчонку, еще и ни хрена не умеющую, завод отдал.

Да за этот завод пять тонн таких девок придушить можно!

Еще и импотентом стал. Хожу со стояком бешеным, а трахнуть никого не могу. Не способен! Отвращает!

Реально. Аж противно становится. Блевать тянет.

Запах у них у всех не тот.

Задницы скучные.

И вообще. Ну все. Все на хер не то!

Но виски в городе кончается. Брожу. Шатаюсь из одного бара в другой. Все вылакал. Все, что можно пить и не травануться до слепоты.

А ни хрена.

Не вырубило.

И похоти к малявке не отключило.

И задницы других девок красивее не стали.

Вариантов больше не остается.

Ну, не начать же мне окучивать розы в собственном парке, в конце концов! На это специально обученные люди есть!

И спать я там тоже не стану, как выброшенная из дому собака, под журчание фонтана!

Возвращаюсь в дом.

В конце концов, я мужик.

Я могу и сдержаться!

Уже глубокая ночь. Хотя нет. Ни хера. Скорее, скоро утро.

Но, как только дохожу до спальни, бросаю единственный взгляд на лежащую в моей постели девчонку, все тормоза на хрен снова отключаются!

Так и останавливаюсь. Сам себя дальше, вперед не пускаю. Внутри все разрывается и рычит.

Приходится обеими руками в дверной косяк упереться.

Жилы на шее раздуваются до удушья. Вены, кажется, сейчас просто лопнут.

Такая маленькая. Такая нежная.

Расслабленная вся. Податливая наверняка со сна. Теплая такой особенной негой.

И простыня, мать ее, сползла.

Бедро оголенное так и светится белизной в темной комнате. Так и манит. Хуже маяка работает в самый черный шторм.

А у меня шторм. Буря. Ураган.

И грудь ходуном ходит, как будто бежал на скорость всю страну три раза в обе стороны. Ну, или до столицы и обратно!

Охренеть. Какая ж сладкая. Даже на таком расстоянии чую, как пахнет. Манит. Призывает этим запахом! Нельзя не распробовать! Невозможно удержаться! Тут и мертвый бы встал. И к ней ринулся. Прямо на нее.

Чееееерт!

Дьявол и все его приспешники! Моя богиня Победы!

Кто-нибудь!

Дайте ж мне сил не накинуться на девчонку и не растерзать ее!

Она же даже нормально спать не может! Крутится во сне! Губами сочными причмокивает.

А меня не просто выворачивает.

Меня уже потряхивать по-взрослому совсем начинает.

Ни хрена виски не расслабляет. Кто сказал? Кто эту дичь придумал? Стояк еще бешеней становится.

Ноги распахивает, переворачиваясь во сне.

А у меня не только член. У меня вся кровь и все жилы, все дымиться. Сейчас вспыхнет!

Особенно когда она так сладко начинает постанывать во сне… Ну точно. Манит! Веееедьма!

– Арман?

Приотрывает глаза. Видно, услышала мое рычание. Я вообще сейчас. Не рычать. Выть на луну готов.

– Ты… Ты пьян?! О, Боже!

Дергается.

Простынка совсем сползает. Падает вниз. На пол.

Почти отпрыгивает на постели, вжимаясь в деревянную спинку.

Ну твою ж мать!

Не то ты делаешь, девочка! Охххх, не то!

Мало того, что всей своей обнаженностью мне глаза напрочь ослепляешь, отбивая последнюю силу воли!

Так еще так и вижу, как перекидываю тебя через эту спинку. Оставляю только сочные упругие бедра. А волосы… Волосы наматываю на кулак, и…

Ох, твою мать!

Не знал бы, что девственница, решил бы, что специально!

Ни одна опытная соблазнительница так яйца выкручивать не умела в моей жизни!

– Да, – хриплю, медленно подходя в постели.

Отворачиваюсь, поднимая простыню. Бросая прямо в нее, не глядя.

– Прикройся, – челюсть сжимается до хруста. Я так все зубы себе с ней раскрошу!

– Ты… Пьян!

Опять лепечет. Ну, нет чтоб замолчать! Не драконить меня этим голосом. Самым блядь сексуальным из всех, которые слышал! Не напоминать, какой за этим голоском нежный розовый язычок прячется!

– Пьян, – рычу, падая на постель.

Прижимаю ее к себе. Уже хоть в простыню завернутую.

Запах вдыхаю, как одуревший. Хоть так. Хоть маленькую дозу свою получу пока, уже легче станет.

– Пьян, Ниииика! А вот ты мне скажи, – прижимаю к себе крепче. Не даю трепыхаться.

– У вас с твоим долбоящером общий бизнес? Какой наркотой ты меня опоила, м? Крышу рвет хуже всего, что существует в природе! Да не бойся ты, – опять рычу.

Вертится. Выкручивается под моими руками. Сама не понимает, как по члену упругой попкой езолит. Как зверя, которого и так ничем не усмирить, еще сильнее распаляет.

– Не бойся, – хватаю в охапку. В стальной захват. Такой, в котором трепыхаться уже не получится. Аж глаза кровью наливаются.

– Не трону. Спи давай.