Юджина. Девять жизней

Глава 20. Тот, что идет по пятам

Кошка, не играй угольком — лапку ожжешь.

Осознание, в сколь неприличном виде она лежит под магом, настигло Юджину слишком поздно.

— Я не хочу… — попробовала возмутиться Юджина еще раз.

Рот тут же заткнули поцелуем.

— Тебе следует закрыть не только глазки, но и свой соблазнительный ротик, — в перерывах между поцелуями, сказал Шиан. И тут же уткнулся губами в ладошку Юджины, которую она выставила как барьер между ними.

— Перестань затыкать меня! Это ты тут болтаешь без передышки всякую чушь! — зашипела она.

— Прости. Я волнуюсь. Обещаю исправиться.

Обещание свое Шиан выполнил в полной мере, больше ни на что не отвлекаясь. Желая лишь доставить удовольствие своей женщине, разбудить ней ту же жажду, что снедала его. Заставляя забыть о стыде, преодолевая страх и помогая пройти через боль, чтобы окунуться в чистое наслаждение.

Немортери мало что мог ей дать. Да и она никогда ничего от него не требовала. Бастет не нужна была ни его забота, ни его любовь. И он сам — разве он был нужен ей? Лишь только его страсть она была готова принять. Лишь только в постели она переставала играть с ним и позволяла увидеть себя настоящую. Так было всегда. И теперь, опаляя Юджину поцелуями и прикосновениями, Шиан надеялся, что это позволит удержать бастет рядом с собой. Привязывая и опутывая своими ласками, он ловил ее сбившееся дыхание, вдыхал ее запах, прислушивался к лихорадочному биению ее сердца.

Пока лишь близость тел… но как хотел Шиан, чтобы в этот раз это стало чем-то большим!

Юджина выбралась из объятий Шиана, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он схватил ее за руку.

— Ты куда?

— К себе в спальню. Хочу привести себя в порядок.

— Останься. Моя ванная комната полностью в твоем распоряжении.

Он хотел приказать ей, но прозвучало так, будто он просил. Юджина заколебалась, но все же помотала головой.

— Отпусти… пожалуйста.

Юджина вернулась в свою комнату, и не включая свет в комнатах, пустила воду, наполняя фарфоровую ванну. Сняла сползающее с плеч, так и не застегнутое, платье, белье. От горячей воды между ног защипало, зато напряженные, сведенные мышцы спины и шеи немного расслабило. Только руки так и не перестали дрожать, да и успокоить мысли оказалось не так просто.

Она это сделала. Она действительно отдалась человеку, который не был ей мужем. Которого она даже его не любила. И получила удовольствие, испачкав не только свое тело, но и душу. Значит, правы были те, кто за спиной называл ее развратной шлюхой, кто говорил, что когда-нибудь она опозорит своих родителей.

В темноте шумела вода, заглушая всхлипы Юджины. Как никогда она чувствовала себя одинокой и потерянной. Не знающей, как себя защитить. Не от немортери, а от собственной слабости, сделавшей ее уязвимой перед ним. Если бы она вела себя чуть скромнее, если бы она не позволяла ему себя целовать…. Если бы. Их было так много.

Инстинкты зверя с каждым днем становились все сильнее, вот только опыт и разум Юджины все еще оставался человеческими. И то, что кошка внутри столь охотно отзывалась на страсть Шиана, лишь унижало ее еще больше.

— Я не хочу быть с тобой, Шиан, — тихо сказала она в темноту, когда слезы иссякли. Сказала то, что так и не удалось сказать магу. — Я не выбирала тебя и не желаю оставаться рядом лишь только потому, что ты считаешь, что так будет лучше.

Юджина пока еще не знала, как она это сделает, но решила точно. Нельзя было оставаться рядом с немортери. Она должна была сбежать, с кольцом, дарующим память, или без него. Пусть даже это означало встретиться с пугающим Вороном.

— Что ж, у меня ведь девять жизней, так? И мне уже приходилось умирать. Так что я не должна бояться смерти.

Вот только уверенности, что Каоран хочет именно ее смерти, не было. И дело было не в его словах или ее собственной глупой уверенности в собственной неуязвимости. Юджина помнила, что ей рассказывал Фредерик. Белый Ворон охотился на двусущных, и особую 'страсть' питал к убийству бастет. И все же, было ли это осколком воспоминания, или чем-то еще, но Юджина чувствовала, что Каоран не тронет ее. По крайней мере, не сразу.

Немортери зашел к ней перед отъездом, рано утром. Но Юджина, так и не сомкнувшая глаз в эту ночь, сделала вид, что спит. Шиан поцеловал ее в белое плечо, пробежался пальцами по разметавшимся по подушке волосам.

— Ты не должна ни о чем сожалеть, — мягко сказал маг. — И не должна бояться будущего. Я верю, что в этот раз у нас все получится.

Так и не дождавшись ответа, он ушел, тихо затворив за собой дверь.

Проспав до полудня, Юджина поднялась с головной болью и ломотой в теле. Настроение было паршивей некуда. Наскоро поев, она отправилась донимать немногочисленных слуг, надеясь, что они знают, как попасть в башню мага или как покинуть поместье. В ход шло все — лесть, подкуп, угрозы и даже флирт. Мальчишка конюх, став объектом внимания молодой женщины, страшно перепугался, что хозяин узнает и накажет его, но устоять перед убойным очарованием пробующей своей силы бастет не смог. И спустя всего лишь пару минут готов был выболтать все тайны хозяина. Вот только как тот попадает в башню, в которой не было дверей, он так и не знал.

Выйдя из конюшни и потирая ушибленную руку (с флиртом она немного перестаралась, поэтому конюха пришлось ставить на место с помощью оплеух), Юджина направилась к своему любимому месту в поместье — старой беседке. Но еще у входа в сад заприметила странное. Щебневая дорожка была усыпана черными перьями, поломанными и окровавленными. Юджина присела на корточки, разглядывая находку и встревоженно хмурясь.

— И что это значит?

Над головой раздался шум, а затем в метре от Юджины наземь свалился ворон, уже мертвый. Довольно давно мертвый, судя по его состоянию и запаху.

Каоран Хогин. Однажды они уже встречались во сне вервольфа, но в этот раз бастет и бессмертный ворон встретились наяву. Высокий худой бродяга с бледными, будто выцветшими глазами, терпеливо ждал ее за железными прутьями ворот. И хотя Юджи знала, что не только железо, но и магия защищает поместье от проникновения зла, подходить ближе к Каорану было страшно.

— Я знаю, кто ты. Белый Ворон. Так тебя зовут двусущные.

— Не самое худшее прозвище, что мне давали. А кто ты? — усмехнувшись, спросил Каоран.

— Юджина Доэрти, — вскинув подбородок, сказала девушка.

— И только? Я разочарован ответом. Отказаться от прошлого, предпочесть быть безродной девкой, переходящим призом для двусущных и постельной игрушкой для немортери… не этого я ожидал от дочери Махдет. Я так полагаю, что ты даже не пыталась вернуть себе кольцо.

Юджи покачала головой.

— Двусущные рассказывают, что Белый Ворон — убийца бастет. Ты говоришь, что хочешь, чтобы я вернула себе память. Но тебе ведь нужна моя смерть. Ты обманщик, Каоран Хогин, царь Менефера.

— Зачем так холодно? Можешь называть меня отцом, Сехмет.

Внутри Юджинв все замерло.

— У меня… есть родители. Настоящие мама и папа.

— Несчастные смертные, пригревшие бастет в своем доме. Даже не знающие, что именно из-за тебя они не смогли иметь других детей. Родных им по крови по духу. Хочешь расскажу, как бастет перерождаются? Они вселяются в тело ребенка, еще находящегося в утробе матери, изгоняют его душу и меняют плоть. Занимают чужое место. Но я именно тот, кто дал тебе твою первую жизнь. Будь благодарна, девочка.

— Это ложь, неправда!

Бастет отчаянно всматривалась в лицо ворона, боясь увидеть сходство между ними. И не находила. Вот только это — не успокаивало.

— Надень кольцо и ты вспомнишь.

— Нет.

— Упрямая… — произнес Каоран, задумчиво касаясь когтистыми пальцами узкого подбородка. — Тогда так. Надень кольцо, и я обещаю, что сегодня никто не пострадает. Иначе я убью всех, кто находится в поместье. Зайти внутрь я не могу, но превратить это место в ад вполне способен. Тогда ты сама выпорхнешь мне прямо в руки. Так ведь, Мервин?

Тот самый мальчик конюх, что совсем недавно пытался неуклюже заигрывал с бастет, шел, шатаясь, по гравиевой дорожке. В руке его было черное перо — одно из тех, что валялись вокруг особняка. Но страшнее было другое. Следы крови на лице и ладонях. И глаза — пустые, страшные.

— Если я прикажу ему и остальным слугам — то они набросятся друг на друга. Или же убьют себя. Интересное будет зрелище. Не находишь?

Юджина закусила губу, не зная, что же ей делать.

— Я не смогу… понимаешь, не смогу. Кольцо в башне. Мне не попасть туда. В ней нет двери.

— Тогда я тебе помогу. Подойди ближе.

— Думаешь, я приму что-то из твоих рук, Ворон? После того, что ты сделал со слугами?

— У тебя есть выбор? Впрочем, я не собираюсь давать тебе зачарованные вещи. Я поделюсь с тобой чем-то более драгоценным. Своей кровью.

Каоран достал откуда-то из своих грязных лохмотьев прозрачный флакон размером с фалангу пальца. Затем царапнул когтем по своему запястью. Кровь его была темной и густой. Она стекала по смуглой коже, капая на одежду и землю. Когда флакон наполнился наполовину, Каоран закрыл его крышкой, и пройдясь красным языком по запястью, слизал кровь. На лице его на мгновение пробежала гримаса удовольствия. Он поднял голову, пристально глядя наблюдающей за ним Юджине в глаза.

— Держи.

Флакончик взлетел в воздух над высокой оградой, и бастет инстинктивно перехватила его.

— Выпей, и тогда увидишь вход в башню. Моя кровь позволит снять морок.

— Но…

— У тебя есть полчаса. Сделай это. Или прольется не только моя кровь.

Каоран шагнул назад, в тень дерева, под которым стоял, улыбнулся, а затем исчез. Будто и не живым был, а призраком. Вот только флакон с маслянистой жидкостью темно-рубинового цвета был настоящим.

— Это безумие, — вслух сказала Юджина, и повернулась к конюху. — Мервин, ты…

Тот оскалился, и Юджи отшатнулась. Стараясь не поворачиваться к зачарованному спиной, она обошла его по кругу, а затем побежала к особняку.

— Кто-нибудь! Здесь есть кто-нибудь нормальный?!

Поместье будто вымерло. И все Юджину не оставляло ощущение, будто за ней следят. Не люди. Чудовища.