Зачарованный остров

23

Жара разморила сержанта Роуни. Хотелось одного — поскорее смотаться из управления и расслабиться холодным пивом в прохладном баре. Поиски Льюиса его мало волновали, много других срочных дел навалилось.

— Я оказал содействие Тьерни потому, что он мне понравился, — сказал он по телефону шерифу Пизу. — Если у вас нет ничего против этого парня, выпускайте его, а то он еще, чего доброго, подаст на вас в суд за незаконное задержание. Если он чист, извинитесь и отпустите его.

— Я запросил сведения о нем в Графтоне, штат Иллинойс, его родном городе. Он из бедной семьи. Служил во флоте, приезжал туда на несколько дней после увольнения и больше его там не видели. У местной полиции нет к нему претензий, — словно оправдывался Пиз, он не хотел, чтобы в случае чего к нему возникли претензии. — Мы тоже не можем ничего ему инкриминировать. Я просто хотел подстраховаться. Этот Тьерни очень уж упорный и слишком мнит о себе. Вы меня поняли?

— Разумеется. Не беспокойтесь. Льюис нас больше не интересует. Тьерни нанял один очень влиятельный адвокат, только поэтому мы помогали ему. Сестра клиентки, оплатившей работу частного детектива, судя по всему, покончила жизнь самоубийством. Мы закрыли дело. Если мы станем возиться со всеми пьянчугами, нам некогда будет ловить преступников. Спасибо за звонок, шериф, можете спать спокойно.

Джефри Пиз ничем после этого звонка не рисковал. Раз во Флориде не требуют выдачи мистера Шарпа, его можно выпустить без последствий. Еще предстояло разбираться с Гарри Паркером.

Шериф прошел к камере, где сидел задержанный Спринджер. Тот испуганно пялился на шерифа.

— На вашем месте я бы смотался отсюда поскорее на первой же попавшейся лодке. Мы не можем вам приказать убраться с острова, но хочу надеяться, что больше вас здесь не увижу. Вы меня поняли? — спросил Пиз.

Спринджер кивнул. С него сняли наручники. Парень потер затекшие запястья, и Пиз увидел татуировку с изображением якоря на левой руке.

«Хорошо хоть Тьерни не потребовал проверить, есть ли у него татуировка!» — с облегчением вздохнул шериф.

Он остановил Спринджера, схватив его за плечо.

— Дерьмо! Советую свести этот якорь, как ты избавился от волос на голове.

Довольный, Спринджер оказался на улице перед конторой шерифа. Кажется, он впервые улыбнулся, радуясь солнцу и свободе.

Но не успел он даже подумать, куда ему деваться, как его втиснули в подъехавший автомобиль и что-то железное ткнули в бок. Взглянув на севшего рядом громилу, он мог не сомневаться, что с Толстяком Гордоном шутки плохи. Револьвер с глушителем под ребро был тому лучшим доказательством.

Капитан яхты «Капитал айдиа» готов был вывести ее из гавани в любую минуту. Толстяк Гордон вместе с Моррисом Арно, мафиози, контролировавшим рэкет на этой части побережья, должны были вот-вот появиться на пристани. Сэм Рестелли уже отзвонил в Хартфорд, чтобы сообщить Самнеру Боутсу о сроке своего прибытия.

Беннет встретил Мэри в аэропорту и повез в гостиницу. Его удивила перемена в ее настроении. Они не договаривались о встрече в Уайнярд-Хэйвене, но Мэри перезвонила ему и сказала, что им срочно нужно увидеться.

Она была расстроена и уже в машине сказала Беннету, что, по всей видимости, им придется расстаться. Это было ее решение, не его, и Беннет был настолько обескуражен ее решением, что молча вел машину, ожидая, когда она сама объяснит ему, что происходит.

— Я была у мамы, — сказала наконец Мэри, не глядя на Беннета, — когда позвонил Сэм и сообщил, что ему нужно уехать на несколько дней по делам. Я спросила, что за срочность, и Сэм ответил, что его нанял твой отец разыскать убийцу Гейл Шуйлер, твоей сестры. Он должен привезти этого человека на «Капитал айдиа».

Ее голос задрожал от волнения, Мэри совсем не нравилось, что брат ввязался в это, как она определила, «говенное дело». Все это было страшно неприятно, но она решилась сказать правду Беннету:

— Старик обещал отдать Сэму, если он выполнит его поручение, свой дом в Хартфорде. Твой дом, Беннет, — гонорар за Спринджера. И Сэм согласился. Я просто не могла поверить.

Беннет резко затормозил машину и сидел, тупо уставившись в ветровое стекло.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. — Мэри погладила его руку. — Тебе нужно поговорить с Сэмом прежде, чем он сделает глупость. Ты можешь перехватить его в порту, когда яхта пришвартуется. С ним будет эта «задница Гордон», Уиппи и этот парень. Уверена, Сэм его найдет. Дерьмо!

Беннет ничего не ответил и отвез Мэри в гостиницу. Они провели ночь раздельно. Беннет узнал от Мэри также и то, что Гейл была дочерью Самнера. Теперь стала понятна привязанность старика к Гейл. Он не просто беспокоился о ней постоянно, а ревновал, хотел знать в деталях, как она жила. Ясно было, что старик не шутил, когда грозился оставить все наследство Гейл. Теперь он раздает свое имущество, которое Беннет считал принадлежащим ему по праву, всяким проходимцам. А подонок Сэм Рэстелли уже нацелился на дом старика, Беннет собирался его выгодно продать.

Кто же была мать Гейл? А какая разница? Возможно, Улла Бергстром, она была любовницей Самнера. Или другая экономка-шведка. Важнее другое: Сэм решил оставить его в дураках. У Беннета раскалывалась голова от планов мести. Ему хотелось плюнуть в лицо человеку, которого он с детства называл «папой».

Спринджер — уже кандидат в покойники, это ясно. А вот как быть с Сэмом? Рестелли мог себя защитить, с Беннетом он разделается без шума и скандала. Поскольку Беннет представляет опасность его интересам, его могут просто убрать с дороги. Значит, речь шла не только о доме, но и о жизни.

Случись, что Сэм сумеет выпутаться, избежав судебного наказания. Если, конечно, до этого дойдет.

А дом? Дело не в этом, черт с ним, с домом. Все равно он хотел уехать на Гавайи и никогда не возвращаться в Хартфорд. Но сначала они ему за все заплатят, решил Беннет.

Они встретились утром за завтраком в кафе гостиницы «Харборсайд инн». Беннет ограничился одной порцией виски и попросил официанта принести свежий выпуск «Уайнярд-Хэйвен геральд». В разделе происшествий Беннет сразу же нашел заметку, которую искал. Мэри склонилась к нему, увидев в газете фото Гейл. Они читали газету, почти касаясь головами.

«Гейл Шуйлер умерла в 36 лет. Смерть эссеистки при таинственных обстоятельствах.

Гейл Тэлкотт Шуйлер поселилась несколько лет назад в поселке Веселая Голова, где у нее был свой дом. Ее труп нашли вчера в полдень на пустынном пляже у рифов рядом с Виноградниками Марты. Обнаженное тело обнаружили ее друзья.

Мисс Шуйлер была хорошо известная в литературных кругах Нью-Йорка писательница, потом она переселилась на остров. По данным, полученным в полицейском управлении города, смерть наступила в результате смешения реакции транквилизаторов и алкоголя, что нередко приводит к фатальному исходу.

Полиция выясняет, была ли эта злая шутка или несчастный случай. По подозрению в убийстве был задержан некий Спринджер, в последнее время проживавший в доме Гейл Шуйлер.

Несколько лет назад мисс Шуйлер вела бурный образ жизни, фотографии красавицы блондинки нередко появлялись в разделах светской хроники в связи с ее эксцентричными выходками и шумными скандалами.

Как нам сообщили, последнее время мисс Шуйлер вела уединенную жизнь на острове. Она изолировалась от мира после вынесения ей условного приговора в связи с попыткой ограбления местного отделения Национального банка. Мисс Шуйлер находилась под присмотром судебного исполнителя в течение нескольких лет.

Смерть прервала работу над сценарием по пьесе Гейл Шуйлер для киностудии „Двадцатый век-Фокс“, как сообщил литературный агент мисс Шуйлер, Блайден Раскин.

Похороны состоятся в ближайшие дни. Полиция продолжает расследование обстоятельств смерти».

Когда Мэри дочитала заметку, Беннет пролистал газету до спортивной страницы. Но не смог сконцентрироваться и заказал себе еще одну порцию виски.

Мэри не пыталась заговорить, считая, что Беннет скорбит об умершей сестре. А он обдумывал, когда и как ему сподручнее перехватить Сэма Рестелли до того, как он получит документы на дом Самнера Боутса.

Хлопоты с похоронами он рассчитывал переложить на Гарри Паркера и уже несколько раз безуспешно пытался дозвониться ему домой.

Нет более одинокого места, чем номер в гостинице, когда даже в бар спуститься нет сил. А надираться одному на пару с бутылкой — тошно.

Вот что чувствовал Бобби Тьерни накануне вечером, вернувшись в свой отель.

«Таков итог», — сказал он себе, все еще не в состоянии поверить, что дело обернулось таким образом.

После разговора с шерифом он пообедал в ресторане на берегу, выпил десяток порций «скотс он зе рокс» — виски со льдом. Бобби был уверен, что не ошибся, как уверял его Джефри Пиз, но дело закрыто, а он весь в дерьме. И никому нет дела, что убийца выпущен на свободу. В том, что именно Джимми С. Шарп убил Маршу Фримен, он ни на йоту не сомневался. Именно за ним он шел по следу из Уэст-Палм-Бич.

Идти снова к шерифу не имело смысла. Возвращаться в Уэст-Палм-Бич уже не было времени. Да и что он мог доказать Джеку Френчу? Лоуренс Снайдер был нужен дневник Марши, а не его объяснения. Достаточно было бы и телефонного звонка ее адвокату уже из Даксбери.

Оставалось заливать горечь поражения из бутылки, купленной по дороге. При свете телевизионного экрана при включенном звуке Тьерни надрался и заснул в кресле.

Толстяку Гордону не составило труда доставить притихшего Спринджера в доки, где пришвартовалась «Кэпитал айдиа».

Перед отплытием к острову Сэм позвонил своему дяде в Нью-Йорк, объяснил ситуацию, и тот дал ему координаты Морриса Арно, который «держал в руках все концы» в регионе, как сказал глава их клана.

Мафия не дает осечек. В этом Сэм лишний раз убедился, когда Спринджера доставили на яхту и все формальности с его освобождением были улажены.

Пока они ехали в машине, Толстяк Гордон объяснил Спринджеру, что его ждут «приятные новости» и нечего рыпаться. Сэм Рестелли объяснил остальное. Спринджер, который много раз слышал о Самнере Боутсе от Гейл, она часто рассказывала о старике и его жизни, был удивлен услышанным и не поверил итальянцу. Но при словах «приписка к завещанию» навострил уши.

Похоже было на выигрыш в лотерее, а Джимми Шарпу до сих пор везло. Гейл столько раз говорила, что любит его, и, хотя все выглядело, как в кино с «хэппи-эндом», он верил в счастливый случай. Такой поворот мог быть вполне реальным. Если Гейл действительно оставила ему часть денег по завещанию, почему же надо от них отказываться?

Конечно, смущала манера его похищения и угроза оружием. Но у каждого своя школа воспитания. Джи сталкивался и не с таким обращением. А Сэм Рестелли показался ему вполне доброжелательным и обходительным типом, что несколько успокаивало.

Генри Лаферти приказал «отдать концы». «Кэпитал айдиа» вышла из гавани.