Загадай желание

Глава 63

– Рути, это невозможно. Я не могу упаковывать подарки и одновременно приглядывать за мистером Рокитом и Чизкейком. Один хочет сожрать другого, и при этом они швыряют мой скотч по всей комнате.

Наступило девятнадцатое декабря, в школе начались каникулы, и до Рождества не оставалось ничего, кроме как упаковывать подарки и сдерживать свои порывы откупорить «Бейлиз». Завтра у Рути пройдет последнее праздничное выступление с чечеточной группой «Феерия» в часовне, а потом можно будет поливать индейку жиром и пытаться не разреветься при мысли о том, что мужчина, который был ей дороже всех остальных, вычеркнул ее из своей жизни.

Анна оторвала взгляд от подарка, который оборачивала бумагой. Рути, танцуя чечетку, передвигалась по всей гостиной с вытянутыми в стороны руками и сосредоточенным выражением лица.

– Ты меня слышишь? – спросила Анна.

– Да, – ответила Рути, продолжая отбивать чечетку. – Я пытаюсь понять, кто кого хочет сожрать и кто швыряет скотч.

– Чизкейк! В обоих случаях!

– Мам, ты как будто напряжена. Хочешь, зажжем ароматические свечи. Я не против, только не те, которые воняют потом.

Анна понятия не имела, что у нее есть ароматические свечи, которые воняют потом, но у Рути было чувствительное обоняние. И да, она была напряжена. Потому что идеальное Рождество, которое она планировала, ускользало у нее из рук. «Пир» отнял у нее все время и энергию, которые она не растратила в сказочной стране свиданий. Жалела ли она об этом? Анна задумалась на секунду. Нет, не жалела. Ей очень нравилось каждое мгновение, которое она провела с Сэмом. Но он нечестно поступил, лишив ее возможности связаться с ним, тем более сейчас, когда во всех новостях говорили о его диагнозе. И, конечно, Френки должна проверять свои сообщения. Ладно, после нескольких бокалов вина и песен Селин Дион в наушниках Анна, возможно, оставила не лучшее сообщение, но отсутствие ответа граничило с жестокостью. Если только номер, который она нашла в интернете, был правильным…

Она вздохнула.

– Рути, почему бы тебе не сделать перерыв и не помочь мне упаковать подарки?

Анна уже жалела о том, что выбрала именно такие подарки, потому что все они оказались странной формы.

– Я не могу сделать перерыв, – заявила Рути, все еще двигаясь кругами так энергично, что ни один даже самый тренированный танцор не выдержал бы уже и свалился от головокружения. – Я должна идеально выступить завтра.

– Ты всегда идеальна, – напомнила ей Анна. – А еще порой, когда перетренируешься, все может пойти наперекосяк.

Рути тут же остановилась.

– Это же неправда?

Она в ужасе выпучила глаза, и Анна пожалела о своих словах. Теперь Рути будет переживать.

– Ну, иногда может и такое случиться. Но нечасто. Возможно. Но никому хуже не будет, если ты немного отдохнешь, да? Подойди и подержи скотч или Чизкейка. Он опять что-то вынюхивает у клетки мистера Рокита.

– Я думаю, они наконец подружились, – заявила Рути, взяла кота, села и слегка зафиксировала его у себя между ног, приглаживая ему шерсть. – Им просто нужно было привыкнуть друг к другу.

Анна не была в этом так уверена. Она определенно не собирается разрешать им сворачиваться рядышком у камина в ближайшее время.

– Я вчера отправила Сэму сообщение, – сказала Рути.

– Да ладно?

– Он не ответил.

Анна сглотнула.

– Ну, дорогая, может… он был занят.

Она не стала говорить Рути, что не может связаться с Сэмом. Что толку рассказывать?

Рути покачала головой.

– Не думаю. Он обычно отвечает в течение двух минут. Я посмотрела все его предыдущие сообщения и вычислила среднее время ответа. – Она оторвала взгляд от шерсти Чизкейка, которого гладила, и в упор посмотрела на Анну. – Думаешь, это потому, что он болен? Болезнью Гентингтона?

И сердце Анны снова разбилось. Это она тоже не обсуждала с Рути. Она знала, что Кай мог рассказать ей или показать, но Анна не собиралась поднимать эту тему, пока Рути сама не заговорит об этом. В большинстве случаев какие-то события оставались смутными в восприятии Рути – она просто узнавала, что они произошли, и тут же мысленно отстранялась от них, прячась в укромном уголке своего сознания. Так же бывает, когда тебе сообщают о чьей-то смерти. Ты принимаешь этот факт, потому что изменить его тебе не под силу, планета продолжает вращаться, и ты возвращаешься к повседневным делам…

– Не думаю, что он уже плохо чувствует себя, – тихо сказала Анна. – Но, очевидно, что у него сейчас многое происходит в жизни, и…

– И поэтому он меня игнорит? – спросила Рути.

Что тут было сказать? Его номер больше не обслуживался, но что на самом деле это значило? То же самое касалось его аккаунтов в соцсетях. Он совсем их удалил или же они были недоступны только Анне и ее друзьям? Нет, сама мысль о том, что он мог как-то заблокировать ее, вычеркнуть ее и Рути из жизни таким образом, казалась безумной. Сэм, которого она знала, никогда бы так не поступил. Это, скорее всего, было связано с вниманием прессы. Вот только это значило, что она больше не сможет связаться с ним. А Рути продолжала пытаться, ожидая от него ответа.

– Не думаю, что он специально тебя игнорирует, Рути…

– А можно игнорировать неспециально? – поинтересовалась Рути, задумавшись.

– Мне кажется, он не получает твоих сообщений. Его телефон… Помнишь, у него экран разбился? Я думаю, что он купил новый. Мне кажется, возможно, у него будет новый номер, но иногда все это занимает какое-то время.

Анна не хотела говорить Рути, что причина могла быть в другом. Только не перед ее рождественским выступлением, к которому она так долго и упорно готовилась.

– Я читала про эту болезнь, там говорилось, что первые симптомы иногда проявляются после тридцати лет, но чаще всего гораздо позже. И все равно люди с этим потом еще долго живут. Похоже на то, как было у бабушки Гвен.

Анна вздохнула. Сэму было почти двадцать шесть. Симптомы могли проявиться через несколько лет, или с тем же успехом болезнь могла оставаться в скрытой стадии гораздо, гораздо дольше. Ей так хотелось поговорить с ним, сказать ему, что она до сих пор испытывает к нему чувства, несмотря ни на какие диагнозы. Но одно – дело осмелиться признаться в этом, и совсем другое – стучаться в каменные стены, которые он возвел на ее пути.

– Он в самом деле не придет на мое выступление, да? – спросила Рути, но совсем без вопросительной интонации.

Стоило ли Анне приврать? Будет ли лучше ответить что-то вроде «не знаю, может быть» или «посмотрим»? Или лучше быть предельно честной хотя бы насчет этого?

– Не думаю, Рути, – призналась Анна. – Но придет папа. И Николетта. И Нита, Павиндер, Лиза, Пол, Кай и Келси тоже все там будут.

– Они придут только из-за глинтвейна и мясных пирогов, – сказала Рути, закатив глаза. – Кай сказал, что хочет попытаться побить рекорд Гиннесса по поеданию трех мясных пирогов. Пока что рекорд – пятьдесят две целых двадцать одна сотая секунды.

– Они придут, потому что хотят посмотреть, как здорово вы с вашей группой выступите, – заверила ее Анна. Она знала, что по большей части они придут из-за нее, единственной матери-одиночки в компании, которая всегда будет очень благодарна друзьям за поддержку.

– Ты снимешь видео и наделаешь побольше фоток? – спросила Рути. – Когда Сэму станет лучше и у него будет новый номер телефона, мы сможем отправить их ему. Тогда, считай, он не пропустит выступление.

Сердце Анны заныло снова, но ей удалось кивнуть, хотя на глаза навернулись слезы.

– Конечно.

– Так, – сказала Рути. – Хватит отдыхать. – Она, пошатнувшись, встала с пола, к вящему неудовольствию Чизкейка. – Интересно, есть ли рекорды Гиннесса по чечетке…

Рути опять принялась отбивать чечетку, а Анна, забыв про подарок, который до этого собиралась упаковать – календарь АФК «Уимблдон» и кружку для Пола, – взяла телефон. Никаких новых уведомлений. Неужели все закончится вот так?