Запретная пара

Глава 4. Обручение

Площадь деревни была украшена яркими лентами, цветами и свечами. В воздухе витал запах свежего хлеба, трав и жареного мяса — деревня готовилась к большому празднику. На возвышении, где обычно собирались старейшины, стояли Ригор и остальные члены совета стаи. Их строгие лица не выражали ни радости, ни торжественности, но голос старейшины звучал громко и уверенно.

— Сегодня мы объявляем помолвку нашего альфы, Каэла, с достойной дочерью нашей стаи, Лейной. Этот союз укрепит наше будущее, сплотит стаю и напомнит нам о силе наших законов.

Толпа завыла в знак одобрения, и звук этого воя пронёсся по всей деревне, наполняя воздух напряжённой энергией. Все взгляды обратились к Каэлу и Лейне, которые стояли в центре площади.

Каэл, в своём тёмном наряде с символами альфы, выглядел величественно. Его высокий рост и сильная осанка выделяли его среди остальных. Но те, кто хорошо знал его, могли заметить, как он стиснул челюсти и сжал кулаки.

Лейна стояла рядом с ним, её лицо было спокойным, но в её взгляде читалась холодная гордость. Она бросила короткий взгляд на Каэла, затем слегка кивнула в сторону толпы, принимая поздравления.

Старейшина подошёл к ним, держа в руках небольшой сосуд, покрытый древними символами.

— Символ единства стаи, переданный нам предками, сегодня станет символом вашего союза. Как альфа и его пара, вы обязаны хранить эту связь как напоминание о долге перед всеми нами.

Ригор поднял сосуд, и толпа снова завыла. Затем он передал его Каэлу, который, хоть и с неохотой, взял его.

— Каэл, ты примешь этот союз? — голос старейшины звучал как удар молота, разбивающий его внутренний протест.

Каэл посмотрел на сосуд, затем перевёл взгляд на Ригора. Слова не сразу находили дорогу к его губам.

— Я приму, — наконец произнёс он, его голос звучал глухо, почти механически.

Ригор кивнул, повернувшись к Лейне.

— А ты, Лейна? Примешь ли ты этого мужчину как своего спутника и поддержишь ли его в каждом решении?

Лейна посмотрела на Каэла, её лицо было лишено эмоций.

— Да, я принимаю.

Стая завыла громче прежнего. Женщины начали петь древнюю песню, а мужчины ударяли в барабаны, создавая ритм, от которого у Элис, наблюдавшей за происходящим со стороны, перехватило дыхание.

Когда церемония завершилась, площадь погрузилась в веселье. Люди танцевали, пели и смеялись, но Каэл чувствовал, как будто земля уходила из-под ног.

Он стоял в стороне, наблюдая за праздником, словно за чем-то чуждым. Его взгляд не мог найти опоры ни на лицах смеющихся людей, ни на Лейне, которая принимала поздравления с достоинством, присущим истинной дочери стаи.

Каждый раз, когда кто-то подходил к нему с очередным поздравлением, он кивал, отвечал на улыбки и слова поддержки, но внутри него всё кричало. Это была не его жизнь. Не его выбор.

Его взгляд невольно скользнул к краю площади, где стояла Элис. Она была единственным человеком, который не вписывался в этот шумный праздник. Её лицо выражало смесь удивления, непонимания и тревоги.

Когда их взгляды встретились, он увидел в её глазах то, что не мог найти ни в чём другом: искренность. Она не улыбалась, не поздравляла его. Элис просто смотрела, как будто пыталась понять, что он чувствует.

Каэл хотел отвести взгляд, но не смог. Её присутствие обжигало, напоминая, что есть что-то, чего он не может забыть, как бы ни старался.

Внезапно рядом с ним появилась Лейна. Она слегка коснулась его руки, отвлекая его внимание.

— Каэл, тебе нужно уделить больше внимания гостям, — сказала она мягко, но в её голосе чувствовалась стальная нотка.

— Конечно, — ответил он автоматически, стараясь держать выражение лица спокойным.

Но Лейна заметила, куда он смотрел. Её взгляд стал острым, и она холодно произнесла:

— Она не из нашего мира. Ты должен это помнить.

Каэл повернулся к ней, его лицо было неподвижным, но внутри всё кипело.

— Я знаю, — сказал он, но слова прозвучали натянуто, как струна, готовая порваться.

Лейна чуть улыбнулась, но её глаза оставались холодными.

— Хорошо. Тогда давай не будем больше на неё отвлекаться. У нас теперь другие обязанности.

Она развернулась и ушла, оставляя его одного.

Каэл провёл рукой по лицу, пытаясь собраться. Он чувствовал, что теряет контроль. Эта церемония, это обязательство, эта жизнь, в которой всё было предрешено за него…

Ему хотелось закричать, вырваться, но он знал, что не может. Законы стаи были нерушимы. Он был альфой. Его долг — быть сильным, защищать стаю, подчиняться её правилам.

Но впервые в жизни он чувствовал, что этот долг становится для него клеткой.