Защитить любой ценой

18 ВАЛЕНТИНА

Я всё ещё вздрагиваю от каждого его прикосновения. Мне не по себе из-за этого, потому что последние пару недель после его «наказания» он только и делал, что доставлял мне удовольствие. Если бы я влезла в дела отца, которые меня не касаются... Адриан мог поступить гораздо хуже.

Но он внимателен ко мне. Он отвечает поцелуем и скольжением своих рук по моей коже каждый раз, когда я вздрагиваю. Словно он не может перестать прикасаться ко мне. Наверное, ради этого я и пошла на сделку. После свадьбы я смирилась с этим, хотя и не совсем понимала, зачем ему все эти усилия, если я уже подарила ему свою жизнь.

Меня будят пальцы Адриана между моих ног и его рот на моей коже. Бывает, что по утрам он трётся об меня, пока его не настигает разгорячённый и сильный оргазм, последствия которого он выплёскивает на мои бёдра. В такие моменты труднее всего даётся сдержать себя и не заключить его в объятия, не твердить, что я хочу его всего.

Некоторые дни даются легче других. В основном я довольствуюсь тем, что смотрю на невероятный вид из его пентхауса или читаю книги. Словно я вновь дома, но мне уже не приходится ходить на цыпочках. Его друзья и охрана обходительны, и впервые в жизни я чувствую, что я действительно в безопасности.

Навряд ли мой отец или Сэл смогут достать меня в этом месте. Могут попытаться, но тогда они столкнутся с самыми отвязными солдатами из всех, кого я когда-либо видела.

Мне удалось убедить себя, что если я буду оставаться в доме, то ничто не сможет меня достать. Даже мои кошмары. Что и ложь, и правда. Когда Адриан держит меня в своих руках, мир стихает, и я чувствую себя виноватой, что цепляюсь за это чувство и позволяю ему заботиться обо мне. Словно моё счастье своего рода предательство по отношению к Роуз.

В тех редких случаях, когда он не ложится со мной в кровать, кошмары возвращаются. Вижу лицо Сэла, нависшее надо мной. Вижу глаза Роуз, обвиняющие меня в том, что я выжила, несмотря на всё то, что ей пришлось пережить. Вижу снисходительное лицо отца, который говорит мне, что я всему виной.

После кошмаров я просыпаюсь в объятиях Адриана и позволяю ему прогнать демонов ещё на одну ночь. Мне неизвестно, сколько я ещё смогу их избегать, но надеюсь, что доказательства смерти Сэла помогут мне обрести покой, может, помогут и Роуз обрести покой раз и навсегда. А пока этот момент не наступит, это останется странным пинг-понгом между безопасностью и виной.

Лёжа в постели, я смотрю в потолок. Адриан уже давно встал, оделся и ушёл. Когда я попыталась подняться вместе с ним, он призвал меня остаться в постели и расслабиться. Мои травмы сейчас не более чем лёгкая боль, но он всё ещё хочет оберегать меня. Я не чувствовала себя так с самой смерти моей матери.

Мне достаточно остаться здесь, как он того требует, но я не посмею попытаться заснуть. Не тогда, когда его нет рядом со мной.

Из-за приоткрытой двери в ванную слышится шорох. Ненавижу, что первой моей реакцией является страх. Он расползается по телу и парализует меня. Всё, что мне удаётся, — это следить за дверью и прислушиваться к другим звукам.

Попасть в ванную комнату минуя спальню можно только с другой стороны — из другой спальни. Она должна была быть моей, но Адриан чётко дал понять, что, во что бы то ни стало, я должна остаться с ним.

Только мне или ему сейчас надлежит находиться в ванной. Медленно сажусь и соскальзываю с края кровати. Не понимаю, что я чувствую. Если кто-то разрушил этот маленький кусочек безопасности, который мне удалось создать вокруг себя... Я почти чувствую злость и ярость, готовность отомстить за это.

Осторожно ступая по полу, я подхожу к дверному проёму. Вместо того чтобы просунуть голову с другой стороны, я заглядываю в щель у петель. Она не очень широкая, но даёт мне возможность заметить любого, кто находится в ванной.

Не знаю, что я ожидала обнаружить, но... не Адриана... его бёдра прислонялись к бортику раковины, брюки были спущены на колени, а член был зажат в руке.

Посторонние звуки стираются, когда я наблюдаю за ним с намерением увидеть его полностью лишённым авторитарности, требований — всего того, что делает его таким завораживающим для меня.

Он по-прежнему мне нравится. Я по-прежнему хочу его, и моё желание лишь возрастает, когда вижу такой откровенный момент. Адриан проводит рукой от основания до головки длинными медленными движениями. Меня гложет вопрос, почему он не пришёл в спальню и не попросил меня коснуться его. Он был на грани, пока я пыталась освоиться с нашей новой близостью, возможно, ему просто нужно было снять напряжение.

Меня завораживает то, как он проводит рукой по своей длине, а затем вновь скользит вниз. Когда темп его толчков нарастает, я прислоняюсь ближе к двери. Я так близко, что слышу, как моё неровное дыхание отражается от дерева и возвращается ко мне.

Когда он опускает вторую руку, чтобы обхватить свои яйца, я застываю, задержав дыхание, чтобы не упустить ни единого звука, который может сорваться с его губ.

Он так красив. Его бёдра довольно мощные и мускулистые, руки напряжённо работают, чтобы доставить ему удовольствие. Горячая волна потребности охватывает меня. Я начала осознавать это чувство совсем недавно. Однако во мне всё пылает, когда я наблюдаю за Адрианом.

На мне лишь белая футболка и его нижнее бельё, я скольжу рукой по животу и забираюсь в трусики, наблюдая за ним. Сжимаю губы, чтобы он не услышал всхлип, сорвавшийся с моих губ, когда мои пальцы добрались до клитора.

Едва я начинаю двигать рукой, как он издаёт протяжный хрип, пронзающий меня насквозь. Он сильно кончает, пока одной рукой обхватывает головку и ловит сперму, а другой быстро работает над собой.

Когда Адриан начинает мыть руки, я возвращаюсь на кровать, забираюсь на одеяла, и он тут же выходит из ванной, вытирая руки о полотенце.

— Проснулась, ангел?

Смотрю на него и киваю. Моё тело всё ещё разгорячённое и нуждающееся. Ноющая слабость словно расцветает, когда он касается меня, и никогда не отпускает.

Адриан останавливается у постели и изучает меня.

— Хочешь пойти позавтракать?

Я качаю головой.

— Я сейчас не очень голодна. Перекушу, когда захочется.

Он плавно скользит на кровать рядом со мной.

— Что такое?

О, чёрт. Теперь я должна притвориться, что не трогала себя, пока наблюдала за ним. Я никогда не была хорошей лгуньей.

— Ничего.

Крохотная улыбка играет в уголках его губ.

— Вэл, твои соски вот-вот прорвут эту рубашку. И я узнаю этот румянец на твоих щеках.

Я пожимаю плечами. Но я так просто не отделаюсь.

Он хватает меня за руку так быстро, что я не успеваю среагировать. Когда я сжимаю бёдра в попытке унять ноющую слабость, его глаза сужаются.

— Чем ты здесь занималась без меня?

Если он подумает, что я прикасалась к себе, потому что готова двигаться дальше и довести дело до конца, не знаю, хватит ли мне стойкости отказать ему. И всё же, отчасти мне страшно ступать на эту территорию. Заставит ли он меня? Наверное, плохо так думать, но я не могу иначе после всего произошедшего.

Адриан наблюдает за мной, пока подносит мою руку к своим губам. Хватаю ртом воздух, когда он втягивает в рот мой средний и указательный пальцы и проводит по ним языком. Затем он мягко опускает моё запястье на кровать и испепеляет меня взглядом.

— Ты ласкала себя?

Он уже знает ответ, и мне остается только кивнуть.

— Ты плохо себя вела и ласкала себя, пока подсматривала за мной в ванной?

И вновь киваю, когда жар приливает к моим щекам. Без сомнения, даже мои уши покраснели.

— Покажи мне, что ты делала и где стояла.

Странно, что он требует этого, но я могу это сделать. Соскочив с другой стороны кровати, я встаю у двери в ванную и заглядываю вдоль петель. Мне приходится вернуть дверь в прежнее положение.

— Ах, — шепчет он мне на ухо, и я подпрыгиваю, поскольку не услышала, как он подошёл. — Ты ласкала себя здесь, или когда вернулась в кровать?

— Здесь, — шепчу я в невозможности положиться на свой голос.

Он поднимает меня и несёт обратно на кровать, словно новобрачную, затем укладывает на подушки. Вот и всё. Он устал ждать, и теперь, когда я проявила инициативу, он почувствовал необходимость довести это до конца.

— Почему ты сейчас выглядишь такой испуганной?

Трясу головой, вскидывая подбородок выше.

— Я не испугана.

Адриан скидывает обувь и забирается на кровать. Когда он подползает к моим коленям и жестом указывает, чтобы я раздвинула бёдра, я делаю это. Меня бьёт дрожь, когда он расстёгивает ремень, затем ширинку и устраивается между моих бёдер.

— Я должен наказать тебя, ангел.

Я вспоминаю наше последнее наказание и чувствую, как меня вновь бросает в жар. Даже когда он вжимает меня в мягкий матрас.

— Твоё удовольствие принадлежит мне и больше никому. Даже тебе оно не подвластно. Если тебе требуется разрядка, приходи ко мне, и я тебе её обеспечу.

Тяжело сглатываю и встречаюсь с ним взглядом.

— Ты не пришёл ко мне.

Несмотря на вызов в словах, мой голос едва слышен.

Он наклоняется и прикусывает мочку моего очень, очень чувствительного уха.

— Когда я окажусь внутри тебя, и моё удовольствие будет принадлежать тебе и только тебе, я приду к тебе со своими потребностями. В данный момент я пытаюсь быть сдержанным, но запах твоей сладкой киски на моих пальцах не помогает мне контролировать себя, ангел.

Его слова такие грязные. Я возбуждаюсь каждый раз, когда Адриан так со мной говорит. Меня это заставляет задуматься, может, со мной что-то не так.

Я чувствую, как его твёрдая длина прижимается прямо к моим трусикам. Как раз там, где я его жажду. Но это всё ещё ужасает меня. Он сорвёт с меня нижнее бельё и привяжет к кровати? Возьмёт меня против моей воли? Сцены и картины наслаиваются друг на друга в моей голове, увлекая меня с края потребности и утягивая в вихрь паники.

Он бережно стаскивает с меня рубашку, и я не помогаю, оставаясь неподвижной под ним. Затем Адриан изучает моё лицо, пока двигается и снимает с меня бельё. На нём всё ещё одежда, за исключением разве что расстёгнутых брюк, и теперь я обнажённая под ним.

Мой пульс отдаёт звоном в ушах, и меня охватывает совсем не желание. Тяжело сглатываю и встречаю его взгляд, надеясь, что он будет нежен. Если он будет мягким и нежным, тогда я справлюсь. Это меньшее из того, что я могу сделать для него, после того, что он сделал для меня. Всё-таки я знала, что это было частью нашего соглашения.

— Дыши для меня.

Моргнув, понимаю, что он обращается ко мне.

— Дыши, Валентина, дыши.

Делаю, как мне велено, быть может, просто по привычке. Когда комната перестаёт кружиться, он всё ещё надо мной, но ничего не делает, лишь лежит на мне.

— Хочешь узнать секрет?

Я киваю в попытке отвлечься от страха.

— Я знал, что ты стоишь там и подглядываешь за мной. Я слышал тебя.