Защитить любой ценой

7 АДРИАН

Не знаю, для кого это большее испытание — для неё или для меня. Всего две минуты с этой женщиной, и я уже на грани дозволенного. И это грёбаное платье должно быть запрещено законом. Я хочу вырвать глазные яблоки каждому, кто посмел взглянуть на неё в нём или посмел позариться на неё, потому что я видел, как многие наблюдали, как Вэл уходила.

Если я смогу сделать это... Если она снимет передо мной каждый клочок своей одежды, и я выдержу и не возьму её прямо на этом столе, тогда я смогу помочь ей.

Я пока не готов считаться со своей неспособностью сохранять контроль.

Руки Вэл дрожат, когда она поднимает их к толстым лямкам, врезающимся в её плечи. Мне становится очевидно, что платье примерно на размер мало ей. Неудивительно, что оно выглядит так вульгарно.

Валентина, словно забыв, что делает, тянется к изгибу своей талии. Я замечаю под её рукой молнию и жду, когда она попросит меня помочь. Вновь.

Когда люди просят меня о чём-то, как правило, это выводит меня из себя, потому что я не работаю ни на кого, кроме себя. Но ничего подобного не скажешь, когда в этих больших глазах столько невинности и надежды. Кроме того, я давно хотел вырвать Сэлу член - с нашей первой встречи. Убить его не составит труда.

— Вэл, — шепчу я. — Если не попросишь о том, что тебе нужно, ты никогда этого не получишь.

Её глаза впиваются в мои, проникая вглубь и посылая волну желания прямо к моему члену. Я сглатываю и подхожу к ней, обхватывая пальцами верхнюю часть застёжки.

— Хочешь, чтобы я тебе помог?

Она кивает, дрожащими пальцами касаясь моих костяшек, когда убирает свои руки.

Я осторожно расстёгиваю молнию, стараясь не защемить кожу Вэл или нижнее бельё. Которого, кажется, на ней нет. Смехотворно, поскольку я уверен, что эта женщина никогда в жизни не испытывала оргазма. Абсолютная невинность волнами исходит от неё. Я почти чувствую себя засранцем из-за желания перегнуть её через стол, чтобы показать, что она упускала всё это время. Почти.

Когда молния полностью расстёгнута, я опускаю свои руки. Ещё немного, и я не смогу удержаться, и коснусь её. Толкну её за край её возможностей.

— Я не могу провести здесь всю ночь, милая. Если ты настроена серьёзно, немного наготы - не такая уж высокая цена. Особенно за такую услугу.

Она не смотрит мне в глаза, когда говорит:

— Речь не о наготе. Я не знаю, что ты сделаешь, когда я разденусь. Ты можешь...

— Изнасиловать тебя? — заканчиваю я за неё.

Я запускаю руку в локоны на её загривке.

— Милая, ты уже мокрая для меня. Мне не нужно насиловать тебя, чтобы овладеть тобой. Но если тебе от этого станет легче, я буду только смотреть. Пока что.

— Только смотреть? — шепчет Вэл, поднимая на меня наполненный слезами взгляд.

Я отпускаю свою руку.

— Смотреть, и, возможно, немного коснусь тебя. Ничего неприемлемого. Обещаю.

Вэл заикается и быстро дёргает лямки платья — вниз, вниз, вниз, спуская его с бёдер. Обтягивающий материал местами впивается в её кожу, оставляя красные линии на кремово-розовой коже. Вэл делает это рывками, почти сердито, и я улыбаюсь, когда она заканчивает бросать на стол свою одежду и обувь.

— Серьги тоже? — спрашивает она.

Я качаю головой.

— Можешь оставить их. Не страшно. Но давай будем благоразумны. Сложи свою одежду и положи её на стол, как подобает воспитанному человеку.

Её руки вновь дрожат, но Вэл делает всё согласно указаниям, и я улыбаюсь всё шире. Пока не начинаю рассматривать её.

Её кожу портят не только тусклые красные линии, оставленные платьем. На её теле от щиколоток до шеи красуются синяки, как старые, так и новые. Я вижу их контуры под косметикой, которую она нанесла, чтобы скрыть их.

Меня охватывает ярость, и я должен отступить и переждать мгновение, чтобы не выйти из этой комнаты, не пойти к ней домой и не перестрелять каждого ублюдка на своём пути.

Самое худшее, что я чертовски ненавижу то, как она прижимается своим хрупким подбородком к груди. Словно непроизвольно пытаясь защитить своё лицо. Она чувствует мою ярость, но не понимает, что она направлена не на неё.

Я обвожу Вэл взглядом ещё раз, позволяя своей вспышке ярости немного утихнуть. В том, что мужчины в её жизни не могли разглядеть ценность, которая им была дарована, не было её вины. Но я мог. Я вижу её истинную сущность. В глубине души я не хочу лишать её невинности и развращать её.

Потому что в тот момент, когда я коснусь её, а я коснусь её, вся эта невинность будет принадлежать мне.

Когда вновь подхожу к Вэл, я пытаюсь встретиться с ней взглядом, но она упорно избегает смотреть на меня. Нет, она отказывается от этого. А я не могу этого допустить.

Я аккуратно, словно придерживая птенца на пальце, поднимаю подбородок Вэл от груди, чтобы лучше видеть её глаза. Она всё ещё отказывается смотреть на меня.

— Вэл, посмотри на меня, пожалуйста.

Я говорю спокойно, несмотря на потребность выпотрошить и отомстить за каждую отметину на её коже.

Я почти цепляюсь за всю свою выдержку на несколько мгновений, прежде чем она поднимает свои глаза. И в них я не вижу ничего, кроме ужаса. И я ненавижу это. Сплошные упреки и ненависть, и хотя это направлено не на меня, мне всё равно это не нравится.

— Я сказал, что не причиню тебе вреда. Дыши, ангелочек, дыши.

Первым вырывается всхлип, и она зажимает рот рукой, выпучив глаза. Я киваю и отпускаю её, позволяю Вэл сорваться, чтобы потом я смог помочь ей собрать всё воедино. Даже если бы она не смогла снять одежду. Даже если бы Вэл сейчас ушла отсюда, и я больше никогда её не увидел, я бы все равно навестил её ублюдка жениха и показал ему, что за мужчины срывают свою злость на своей женщине. Мужчины вроде Сэла. Мужчины вроде моего отца.

Я пользуюсь моментом, чтобы успокоиться, пока Вэл делает то же самое. Когда её рука исчезает, и она стоит со сцепленными за спиной пальцами, я вновь встречаю её взгляд.

— А теперь скажи мне ещё раз, что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим женихом?

Вэл дрожит, но не отводит взгляда. Мне нравится, как в ней проявляется сталь, когда ей приходится просить то, чего она хочет, и прямо сейчас жёсткий блеск в глазах Вэл доводит меня, и я тверд, как грёбаный камень.

— Я хочу, чтобы ты убил моего жениха Сэла.

— Каким-то особым способом?

Она качает головой, теряя часть бравады.

Не думаю, будто она рассчитывала, что у неё будут варианты. Я одариваю Вэл нежной улыбкой. Той, которой я пользуюсь, обращаясь к обществу и простушкам, которым никогда не стать достаточно сильными, чтобы стать моей женой.

И прежде чем я успеваю продолжить расспросы, она говорит:

— Я хочу, чтобы ему было больно. Я хочу, чтобы он страдал перед смертью.

Блядь, да. Вот она. Не просто ангел... она ангел смерти. Мой ангел.

Я всего на дюйм вновь поднимаю её подбородок, поскольку в этот раз она не опускает его и всматривается в меня, позволяя мне задавать вопросы.

— Что-нибудь ещё, прежде чем мы обсудим оплату?

Она моргает и указывает на себя.

— Этого недостаточно?

— Вэл. Тебе уже должно быть известно, как устроен наш мир. Всегда есть цена, и зачастую она оказывается больше первоначальной.

Я изучаю её, пока Вэл всё обдумывает. Она пришла сюда за убийцей, и именно убийцу она и нашла. Но хватит ли ей храбрости довести начатое до конца? Я уже знаю ответ. Я лишь жду, когда и Вэл поймёт его.

Мгновение, и она кивает.

— Я сделаю всё, что потребуется. У меня нет денег, но я могу заплатить тебе любым другим способом, или, когда Сэла не станет, может быть, я обручусь с кем-то другим, с кем-то, у кого они действительно есть...

Меня так сильно поражает мысль о том, что к ней прикасается другой мужчина, что я отшатываюсь и отворачиваюсь, чтобы Вэл не увидела на моём лице ярость. Ещё слишком рано для этого. Вэл не готова столкнуться с этой частью меня.

— У меня денег больше, чем того требуется. Мы с тобой заключим сделку.

Она ступает ко мне, голые ноги Вэл шаркают по полу.

— Тогда скажи мне, чего ты хочешь.

Наконец, она понимает.

Я снова встречаюсь с Вэл взглядом и смотрю в её огромные глаза. Чёрт побери, она великолепна. Боец с невинной душой. Это сочетание меня привлекает.

— Разве не очевидно, ангел? Я хочу тебя.

— Меня?

В этот момент я вижу всю глубину её наивности и думаю, сможет ли Вэл вообще пробиться в этом мире. Я уже решил, что она моя, так что мы разберёмся со всём вместе.

— Тебя, Вэл. Я возжелал тебя, когда встретил тогда у уборной. Но я не Сэл. Я не буду обращаться с тобой так, как он. Когда я возьму тебя, ты будешь кричать от удовольствия и впиваться ногтями в мою спину от чистого блаженства. Обещаю тебе.

Её руки дрожат, словно Вэл представляет себе это. Меня охватывает желание дотянуться до её киски и посмотреть, мокрая ли она. Крошечная часть моего мозга говорит, что я пообещал этого не делать. Я не могу спугнуть её. Сначала я должен сделать её своей.

Я прислоняю Вэл спиной к столу, заключая её в клетку своего тела, ни разу не коснувшись её нежной кожи. Я наклоняюсь, мои кулаки находятся рядом с её бёдрами, и останавливаюсь всего в нескольких дюймах от её пышных губ.

— Так что, вот моё предложение. Ты получаешь свободу от Сэла, но взамен становишься моей. Ты должна понимать, что я не из простых людей. Я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, но я ожидаю, что, если ты сделаешь этот выбор по своей воле, то ты всё равно придёшь к этому.

— Что... — вновь начинает Вэл, её голос едва громче шепота. — Что это значит?

— Это значит, что, когда ты придёшь ко мне, и, ангел, я с нетерпением буду ждать этого, тогда ты будешь моей во всех отношениях. Ты можешь сказать мне, когда тебе что-то не нравится или если ты не согласна, но я не приму ничего, кроме повиновения и твоего добровольного согласия.

— Повиновения?

И вновь её голос дрожит.

— Выкинь мысли о Сэле из своей грёбаной головы сейчас же. Я сказал, что я не твой хренов жених, и я не шучу. Ты будешь принадлежать мне, и с тобой будут обращаться как с ангелом, коим ты и являешься. Я способен добиться своего и другими способами, не требующими синяков на твоём теле.

Вэл смотрит на меня с удивлением в глазах, в них стоят слёзы. Я позволил характеру вырваться наружу настолько, чтобы напугать её, но уже слишком поздно. Я осторожно заключаю Вэл в объятия, принимая во внимание её синяки, и позволяю ей расплакаться у меня на груди.

Когда Вэл заканчивает, под её глазами расплываются тёмные следы от макияжа, но она смотрит на меня и кивает.

— Я понимаю, о чём ты, но это касается не только меня. Сначала мне нужно поговорить с моей кузиной Роуз.

— Роуз?

Я вспоминаю девушку с вечеринки, цепляющуюся за подругу.

— Она моя кузина, сестра и лучшая подруга. Я делаю это ради неё. Если я ухожу, она тоже уходит. Мы должны принять решение вместе.

С нежностью я отстраняю Вэл от себя. Я беру платье и опускаюсь на колени у ног Вэл, помогая ей шагнуть в него. Её киска в дюйме от моего лица, и я жажду попробовать её на вкус. Но я сдерживаюсь, потому что в скором времени я получу эту возможность.

Когда застёгиваю платье и помогаю надеть туфли, она уже вытирает лицо платком. Вэл выглядит ещё моложе без обильного макияжа, и это до чёртиков подкупает.

Я провожу большим пальцем по её щеке и киваю.

— Я дам тебе несколько дней. И затем, мой ангел, ты вернёшься ко мне.