Защитить любой ценой

31 АДРИАН

Когда встреча заканчивается, я хочу лишь стиснуть своего ангела в объятиях и забраться с ней в постель. Обычно я ничего не чувствую, когда дело доходит до бизнеса. Но сегодняшняя встреча с Ником Дьяволо превратилась в воссоединение. Его информатор настаивал на своём присутствии, и у нас с ней своя история. Я также задолжал ей за то, какую роль она сыграла в нападении Сэла на Вэл. Ни на секунду не сомневаюсь, что она помогла и расчистила ему путь в ту уборную.

Поначалу мне пришлось быть милым с ней. Выстрелить ей в голову за ужином не помогло бы мне заключить союз с Ником. Несмотря на старания повара, это было бы слишком даже для него. Но мне это не помешало постоянно касаться пистолета в кобуре на боку. Я дал себе обещание, что очень скоро взыщу с неё справедливость.

Когда она раскрыла локацию Сэла, я пожал руку Дьяволо и ушёл прежде, чем сделал что-нибудь, что могло бы подорвать мой союз с ним. По крайней мере, пока я не узнаю цену за потерю его информатора. Тогда я натравлю на неё свою пятёрку, и её больше никто никогда не найдёт.

Прямо сейчас, пока я поднимаюсь на лифте в пентхаус, я хочу лишь увидеть её. Уверить себя, что она по-прежнему здесь и в безопасности. Если она уйдёт, не знаю, смогу ли я выдержать это.

Когда двери открываются, я тут же обвожу фойе взглядом в поисках присутствия Вэл, но уже поздно, и естественно, она не будет дожидаться меня здесь. Подавив разочарование, я иду сначала в библиотеку. Ей нравится работать здесь допоздна. Наконец, я нахожу Вэл в спальне, где должен был проверить с самого начала.

Свет всё ещё включен, и я останавливаюсь в дверном проёме, рассматривая её. Валентина всё ещё в одежде, свернулась на одеялах спиной к двери.

Я обхожу изножье кровати. Её глаза открыты, и я опускаюсь на колени, чтобы встретиться с ней взглядом. Всё лицо Валентины покраснело, словно она плакала, и у меня сжимается сердце от этой мысли. Она расстроилась, что я ушёл?

Я провожу большим пальцем по её щеке, но Вэл отшатывается.

― Что случилось, ангел? Меня не было не так уж и долго, и Кай был здесь. Никто бы не добрался до тебя.

Валентина хлюпает носом и бросается всё дальше, чтобы я не смог достать до неё. Я сужаю глаза и поднимаюсь на ноги.

― Ангел? ― говорю я.

― Я в порядке, правда. Ничего такого.

Ненавижу, что она отстраняется от меня, но я даю ей мгновение собраться с мыслями.

― В чём дело? Расскажи мне.

Она вновь всхлипывает и качает головой.

― Всё в порядке.

Я забираюсь на кровать и стискиваю бёдра Вэл, чтобы она не отодвинулась ещё дальше.

― Чушь, ты закрываешься от меня.

В её глазах загорается эмоция, и она садится, сбрасывая с себя мои руки.

― Я не закрываюсь.

― Тогда что ты делаешь? Потому что у меня такое ощущение, словно ты не позволяешь мне прикасаться к себе.

Вэл спрыгивает с другого края кровати и начинает расхаживать рядом с ней.

― Как прошла твоя встреча? Повеселился?

Я удивляюсь смене темы.

― О каком веселье речь? Это была деловая встреча. Я бы не назвал это весельем. Думал, ты знаешь, куда я иду.

Вэл поворачивается ко мне и бросается вперёд, и я должен признать, что меня возбуждает эта ярость, эта её вспыльчивая сторона.

― Я знала, куда ты идёшь, но я не знала, кто ещё там будет.

Теперь моя очередь показать зубы. Я поднимаюсь и комкаю свой пиджак, затем обхожу кровать, чтобы посмотреть ей в глаза.

― Не думал, что мне нужно отчитываться перед тобой о своих деловых партнёрах, прежде чем встречаться с ними.

Она может разговаривать со мной в любом тоне, в котором пожелает, если она готова столкнуться с последствиями этого. И прямо сейчас я самолично готов предоставить ей эти последствия.

Валентина продолжает расхаживать из стороны в сторону, затем разворачивается ко мне.

― Я видела вас вместе. Обстановка не показалась мне слишком деловой.

― Какого хера ты несёшь, Вэл? Тебе лучше прояснить ситуацию, прежде чем я решу, что с меня хватит, и просто перегну тебя через постель для твоего наказания за то, что ты говоришь со мной в таком тоне.

Раньше одно упоминание наказания пугало её. Теперь она разворачивается к прикроватному столику и поднимает стакан. Затем указывает им на меня и выкрикивает:

― Ты был с этой дрянью, и я зла. Доволен?

Стакан разбивается о стену прежде, чем я успеваю понять, что она кинула его. Впечатляющий бросок, и он стоил бы этого мини-шоу, если бы она не выглядела абсолютно шокированной сейчас.

― Прежде всего, Валентина, тебе нужно на хер успокоиться. Может, расспросить меня будет лучшим способом получить ответы, чем беситься и кидаться вещами.

Её руки дрожат, и она смотрит на вмятину в стене, куда попал стакан.

― Ангел? ― говорю я.

Вэл моргает и вновь переводит на меня взгляд. В этот раз искра её гнева затухает в новой порции слёз. Затем она опускает глаза на свои дрожащие руки.

― В кого я превращаюсь? Я не вытворяю подобных вещей. Я не кидаюсь вещами и не кричу на людей.

Я шагаю к моему ангелочку, и, когда она не отступает, я заключаю её в объятия.

― Или, может, ты никогда не чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы выражать свои истинные чувства. Когда тебя что-то расстраивало в твоём доме, ты просто подавляла это и позволяла этому осесть. Какая-то часть тебя знает, что со мной ты в безопасности, и поэтому ты становишься храбрее. Я горжусь тобой.

Вэл всхлипывает напротив моей груди.

― И ты говоришь это через мгновение после того, как сказал, что накажешь меня за это.

Я зарываюсь пальцами в её растрёпанные локоны.

― Но, ангел, мне так понравится наказывать тебя, и обещаю, под конец ты будешь умолять о моём члене.

Её смех успокаивает те мои грани, которые накалились от её гнева. Не знаю, был я готов ответить ей или её врагам. Об этом стоит поразмыслить позже.

Я продолжаю поглаживать её голову.

― Расскажи, что случилось. Ты сказала, что видела меня. Я знаю, что ты не выходила из пентхауса. Как ты могла меня видеть?

Когда Вэл отстраняется, у меня почти возникает желание притянуть её обратно, но сейчас ответы нужны мне больше.

— Мне пришло сообщение.

Она берёт свой телефон и протягивает его мне. Я не узнаю номер, и он не запрограммирован в её телефон. Я рассматриваю фотографии и понимаю, как ей могло прийти в голову, что я встречаюсь со своей бывшей. И в то же время это причиняет боль. С тех пор, как я положил на неё глаз, она единственная, кого я вижу. Никто с ней не сравнится, и она думает, что я могу уйти и потратить время на свою бывшую, потому что мне этого захотелось.

Я выключаю её телефон и бросаю его на кровать.

— Во-первых, я узнаю, кто прислал эти фотографии, и заставлю их заплатить за то, что это тебя расстроило. Во-вторых, у меня есть нож с её именем, и когда были сняты эти фотографии, я в подробностях рассказывал ей, как именно я хочу расчленить её за причинённую тебе боль. Но что действительно я хочу знать, так это то, почему ты так расстроилась? Как ты могла подумать, что я захочу кого-то помимо тебя?

Теперь она отказывается встретиться со мной взглядом, ко мне вернулся мой скромный ангел.

— Я просто... я имею в виду... я знаю, что ты мне не принадлежишь. Мне просто больно видеть тебя с ней, вот и всё. Но если ты этого хочешь, тогда я пойму.

Я стискиваю подбородок Вэл и заставляю посмотреть мне в глаза.

— Как я уже сказал, я хочу вставить в неё только пятнадцатисантиметровый кинжал, чтобы иметь возможность наблюдать, как жизнь покидает её глаза.

Она несколько раз моргает, ничего не говоря.

— Это пугает тебя? — спрашиваю я и подхожу ближе, чтобы сократить расстояние, которое Вэл сохраняет между нами.

Когда Вэл облизывает губы, я обращаю внимание на то, как она скользит по ним языком.

— Нет. Хотя должно, так ведь? Я должна быть в ужасе от тебя, но ты единственный мужчина, который заботился обо мне и защищал меня. Я решила для себя, что если тебе нужна твоя бывшая, то я готова пойти на это ради безопасности.

Я сжимаю пальцы, но она не вздрагивает.

— А что, если бы мы поменялись местами? Что, по-твоему, я бы сделал, если бы узнал, что к тебе прикасался другой мужчина?

— Эм-м...

— Обратись к своему воображению, ангел, потому что я обещаю тебе, что если хоть кто-то посмотрит на тебя, я обязательно обращусь к своему. Никому лучше даже и вздоха в твою сторону не делать.

—Да, но для тебя это иначе. Это просто сдел…

Обрываю Вэл, обрушиваясь своим ртом на её губы настолько сильно, что наши зубы заскрежетали друг о друга. Когда я отрываюсь от ангелочка, она в заторможенном состоянии и с полузакрытыми глазами.

— Ты продолжаешь говорить, что это своего рода сделка, но для меня это не так. Тогда мне не нужно было бы жениться на тебе. В последний раз говорю тебе, ты принадлежишь мне, и если кто-нибудь попытается забрать тебя у меня, то поплатится жизнью.

Вэл качает головой, похоть понемногу покидает её взгляд.

— Я не хочу, чтобы кто-то снова умер из-за меня...

— Снова?

В этот раз она зажмуривается и бросается ко мне в объятия. Я прижимаю её к себе и жду, пока она соберётся с духом.

— Когда я была маленькой, у меня на глазах умерла женщина. Как ты можешь догадаться, мой отец убил её. Я подала ему в руки пистолет, но я была слишком мала, чтобы понимать, что он собирается с ним сделать. Большинство деталей как в тумане, но я помню мокрую дорогу и лужу крови в луже от дождя, и в ней так ярко отражалась луна. Мне оставалось только разглядывать луну, пока отец не увёл меня оттуда. Эта женщина умерла из-за меня. Роуз умерла из-за меня. Прошу, нельзя, чтобы из-за меня ещё кто-то погиб.

Я крепко обнимаю Вэл, а затем подвожу к кровати. Она всё ещё не смотрит на меня, словно ей стыдно.

— Ангел, ты была ребёнком. Какую бы роль ты ни сыграла в смерти этой женщины, ты не виновата. Мне было бы всё равно, даже если бы ты стояла над ней и нажала на курок. Твой отец ответственен за это, и я считаю недопустимым, что он позволил ребёнку чувствовать ответственность за это всю свою жизнь.

Она улыбается мне сквозь слёзы, и я продолжаю, делясь с ней тем, что знает обо мне только Кай:

— Мой отец был не таким, как твой. Он был таким же жестоким, но убивал сам, и каждый раз заставлял меня смотреть на это, чтобы однажды я стал главой нашей семьи. Когда я отказывался, он заставлял меня, связывал и разжимал мне веки.

Вэл обхватывает мои щёки тёплыми ладонями, вырывая меня из воспоминаний.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пережить это. Сколько тебе было?

Я кладу свои руки поверх её.

— Это было очень давно. Думаю, это началось, когда мне было четыре. Но всё в прошлом, и мой ублюдок отец мёртв. Нам больше не нужно о нём волноваться.

Больше о нём ничего не скажешь. Ничего такого, что я собирался бы ей рассказать, учитывая её историю с собственным отцом и моё будущее с ним.

Нужно направить одного из моих ребят по этому следу, чтобы разузнать об этой мёртвой женщине. Скелеты в шкафу её отца я хочу выстроить в ряд, чтобы отбросить его с пути, когда придёт время.