Защитить любой ценой

20 ВАЛЕНТИНА

Прошло два дня с тех пор, как он лёг на меня, и я захотела всего того, чему противилась. Он мог войти в меня в любой момент, но он сдержал своё слово и был нежен со мной. Не знаю, почему меня каждый раз так шокирует доброта Адриана. Это идёт вразрез с рассказами Роуз о том, что он монстр. Впрочем, мне кажется, что пока мне не доводилось сталкиваться с этой его стороной. Отчасти я надеюсь, что никогда не придётся.

Я остаюсь в постели, пока не раздаётся звонок от повара – она спрашивает, буду ли я завтракать. Говорю ей не беспокоиться обо мне, выбираюсь из постели, моюсь и одеваюсь. Адриан собрал для меня целый шкаф. Вся одежда красива и мне по размеру. Взглянув на некоторые из вещей, мне приходит мысль в голову о том, что он собирается вывести меня в свет, и я не знаю, что чувствую на этот счёт.

Беру и надеваю мягкое белое хлопковое платье, которое напоминает мне о летних пикниках. Здесь стоит и обувь, но я не обращаю на неё внимания, так как никуда не собираюсь. Затем я разглядываю свои волосы в зеркале. Обычно я собираю волосы в высокую причёску, чтобы ослабить давление. Но мне известно, как сильно Адриан любит касаться их, поэтому я оставляю волосы спадать распущенными волнами по моим плечам.

После фиаско в командном пункте я выходила из комнаты лишь для того, чтобы поесть или украдкой стащить книгу с полок в его кабинете. У Адриана нет целой библиотеки, но, возможно, я смогу это изменить.

Пока иду, погружённая в свои мысли, совершенно не успеваю заметить крупного человека и врезаюсь в него. Спотыкаюсь, и чьи-то крепкие руки подхватывают меня. Но это не руки Адриана, и я бросаюсь прочь, готовая бежать. Кай, правая рука Адриана, стоит рядом и улыбается, глядя на меня. Я видела его на вечеринке, и, как мне кажется, в командном пункте тоже. В нём присутствует некая фривольность, начиная с его дорогой одежды до игривой ухмылки на полных губах.

— Ты в порядке? Я сделал тебе больно? — осторожно спрашивает он, словно я дикая кошка, готовая вцепиться в него.

Я беру себя в руки и пытаюсь хоть раз выглядеть как нормальный человек. Хоть это и сложно, зная, что он был там той ночью. Что он видел меня...

— Я в порядке. Спасибо. ― Он рассматривает меня, но в его взгляде нет того тепла, что присутствует во взгляде Адриана. Я всё так же краснею, мои уши горят. — Нет, правда. Я просто искала Адриана. Если он работает, я могу вернуться в свою комнату и подождать. Не хочу мешать ему.

Кай отходит и картинно взмахивает рукой.

— Думаю, он в столовой. Хочешь, я провожу тебя?

Дерьмо. Что мне на это ответить? Он просто пытается проявить любезность и учтивость по отношению к новой любимице своего босса. Поэтому я киваю и обхожу его. Кай нагоняет меня и преодолевает расстояние длинными ногами. И только тогда понимаю, что он так же высок, как и Адриан, но не так огромен... он не занимает столько места, сколько Адриан.

Меня прошибает осознанием того, что я пялюсь на Кая, и я вновь обращаю внимание на коридор.

— Эм... так, сколько ты уже работаешь на него?

Это кажется достаточно глупым вопросом даже для моих ушей. Мне никогда особо не удавалось поддерживать беседу, учитывая, что мой отец никуда меня не выпускал.

— Достаточно долго, — говорит Кай. ― Тебе следует знать, что мы позаботимся о твоей безопасности. Адриан постарался, чтобы для всех это было приоритетом. Ты – прежде всего.

От удивления мне удается только моргнуть.

— Я? Но почему? Он просто заключил со мной сделку... Он всегда так оберегает свою?..

Не могу сказать «собственность», поэтому просто замолкаю.

— Он никогда не приводил сюда женщин, которые бы жили с нами и оставались в его доме. Уверяю тебя.

Не понимаю, почему от его слов у меня перехватывает дыхание, и я ощущаю прилив энергии.

— О.

Когда Кай вновь усмехается, глядя на меня, я делаю вид, что не замечаю, и продолжаю идти. Мы оказываемся у дверей столовой, и он поворачивает ручку, чтобы открыть их для меня.

— Спасибо, — шепчу я и забегаю внутрь, быстро закрывая за собой дверь. Никогда не умела поддержать беседу. Роуз всегда была моим буфером. Она была умной и сообразительной, и слишком сильно старалась, чтобы все обожали меня так же, как обожала меня она.

У меня уходит мгновение, чтобы совладать с эмоциями. Ощущение потери угрожает обрушиться на меня и поставить на колени.

― Ангел?

Вот так его голос рассекает мрак, и я, спотыкаясь, иду ему навстречу.

Он поворачивается на своём месте и заключает меня в объятия, усаживая к себе на колени.

— Что ты тут делаешь? ― спрашивает Адриан ровным и мягким тоном. Не пойму, злится ли он, раздражён ли, и это вызывает у меня беспокойство. Я всегда могла читать людей, только благодаря этому я пережила годы насилия. Нередко мне удается оценить обстановку лишь по атмосфере в комнате.

— Просто хотела увидеться с тобой.

Звучит нелепо, но это правда, поэтому я не пытаюсь взять свои слова обратно.

Адриан берёт что-то с тарелки позади меня и подносит к моим губам.

— Ешь, Вэл, тебе нужно больше есть. Мне нужно, чтобы ты была сильной и здоровой.

Прожёвываю и проглатываю кусочек бекона, с удовольствием позволяя ему кормить меня. Приятно, когда тебя холят и лелеют, и он, кажется, не устаёт от этого.

— Какие планы? — спрашиваю я, закончив жевать.

Он отправляет остатки бекона себе в рот.

— Поесть, разумеется.

Я закатываю глаза и качаю головой.

— А после того, как поешь? — подражаю я его тону и зарабатываю сильный щипок за задницу.

— Нужно кое-что обсудить с Каем. Затем нужно распределить задачи на неделю для моих подчинённых.

Мне интересно узнать о его жизни и бизнесе. Наше общество не слишком увлекается легальным бизнесом, но я ничего не знаю о том, во что вовлечена или не вовлечена его деятельность.

— Задачи какого рода?

Он прижимается к моей шее, осыпая её воротником из поцелуев.

— Ничего такого, о чём бы тебе следовало волноваться.

Его комментарий ранит. Адриан думает, что я настолько тупая, что не смогу понять? Или что я избалованная принцесса, которую не волнует будничная жизнь работающих людей? Конечно, я не произношу этого. Лишь обнимаю голову Адриана, пока он продолжает осыпать меня поцелуями.

— А что такое? — говорит он, отступая назад, чтобы встретиться со мной взглядом.

Но я не могу встретиться с ним взглядом.

— Просто так. Было интересно.

Так просто взять и сказать ему, что я хочу быть частью его мира, а не просто наблюдать со стороны. Что я хочу знать, как он проводит время, когда он не со мной. Что я хочу знать, что его люди смогут обеспечить нам безопасность. Я могу сказать всё это, и когда-то я бы так и поступила. Теперь же любой разговор может превратиться в минное поле.

Адриан всматривается в меня, и я не уверена, что он верит мне. Ещё одна порция горечи охватывает меня при мысли об этом, хоть он и оказался бы прав.

— Сегодня ты пахнешь иначе, что это?

Я потираю область груди.

— Прости, оно стояло в ванной. Думаю, это лавандовое масло. На флаконе было написано, что оно помогает при головной боли. Но ещё оно приятно пахло, поэтому я использовала его вместо парфюма.

Адриан хмурится, а в глазах его появляется загнанный взгляд. Всё происходит так быстро, что я обхватываю его щёки ладонями, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Что? Что такое? Ты в порядке?

Скорбь сходит с его лица так же быстро, как и накатила на него. И я беспокоюсь, всё ещё сканируя его лицо в поисках каких-либо признаков.

— Просто напомнило о моей матери. Она всегда пользовалась лавандовым маслом. В моей памяти навсегда отпечатался её запах.

О, нет. Пытаюсь подняться с его колен, но Адриан притягивает меня к себе, не позволяя уйти.

— Прости, я не знала, — говорю я, всё ещё пытаясь выбраться из его объятий, даже когда он крепче прижимает меня к себе.

— Нет, всё хорошо. Просто меня это удивило. Всё в порядке, правда.

Меня до сих пор пугает, что он может вышвырнуть меня в коридор и найти кого-нибудь, кто вытолкает меня за дверь.

— Прекрати сопротивляться и успокойся, — раздражённо произносит Адриан.

Застываю на месте и позволяю Адриану вновь притянуть меня к груди. Адриан поднимает кусочек тоста и прижимает его к моим губам. Я повинуюсь, и жую, пока он внимательно наблюдает за мной. Когда я проглатываю кусочек, Адриан съедает оставшийся кусок, продолжая сидеть и разглядывать меня.

Любопытство одерживает верх, и я больше не могу его сдерживать.

— Что случилось с твоей мамой?

Он неподвижно замирает, всё его тело просто не шевелится. Дерьмо. И вновь настраиваюсь бежать, если потребуется. Хотя мне это не поможет, если он захочет меня поймать.

— Она давно умерла.

В его словах сквозит нежность и огромная боль.

Мои руки вновь опускаются на щёки Адриана, и я перекидываю свою ногу, чтобы устроиться на его коленях и придвинуться ближе к нему.

— Мне так жаль. Как это произошло?

В движениях Адриана можно заметить скорбь, когда он пожимает плечами.

— Не знаю. Семейная тайна. Даже мой ублюдок отец не смог рассказать мне этого перед своей смертью.

Что-то тяжёлое оседает в его взгляде, и я вспоминаю, что как раз-таки мой отец убил отца Адриана. Дерьмо.

— Кто-нибудь ещё знает, что произошло? Я могу связаться с людьми из команды отца. Может, они заговорят со мной.

Или расскажут отцу, где я, и он пошлёт за мной своих солдат. Эту часть я оставляю при себе.

— Нет, если бы что-то было известно, то я бы уже это знал. Я искал ответы большую часть своей жизни. Мне пришлось принять тот факт, что я никогда не узнаю правды.

Я провожу рукой по волосам Адриана, стараясь не растрепать их.

— Вы были близки?

— Да, она была чудесной женщиной. Я любил её. ― На его губах появляется мягкая улыбка. — Она постоянно носила шерстяной красный шарф. Он был таким старым и поношенным, что его клочья топорщились и сбивались в узелки. Мама так любила этот шарф. Помню, как в детстве надеялся, что однажды найду что-то, что буду любить так же сильно, как моя мама любила этот шарф.

Я улыбаюсь, услышав это. Адриан поделился со мной чудесным воспоминанием. В груди становится тесно от этого факта.

— Это замечательно. Кажется, она была удивительным человеком. Хотела бы я, чтобы у меня была возможность узнать её.

Он одаривает меня кивком, который служит не более чем признанием моего отношения.

— Если мне придётся поговорить с отцом, я охотно расспрошу его. Посмотрим, расскажет ли он мне о произошедшем. Хотя сомневаюсь в этом. После смерти моей матери он больше не был тем человеком, которого я знала. Он стал жестоким и полным ненависти в одно мгновение.

Адриан крепче обнимает меня, и я зарываюсь лицом в его рубашку. Как всегда меня успокаивает его запах. Закрываю глаза и представляю вязаный шерстяной шарф. Но фантазия сменяется воспоминанием, когда на фоне лужи крови возникает образ такого же шарфа.

Я отгоняю его, как отгоняю большинство плохих воспоминаний, зачастую поглощающих меня, и сосредотачиваюсь на двери позади меня. На подсчёт квадратов на древесине уходит несколько секунд. Затем я вновь подсчитываю их, чтобы прийти в себя, и задаюсь вопросом, почему я не могу выкинуть этот образ из своей головы.