Затерянные в солнце

==== Глава 30. Воля Небесных Сестер ====

Лэйк поднялась задолго до рассвета, чувствуя себя такой выспавшейся и полной сил, будто отдыхала как минимум месяц. Выбираться из теплых рук Саиры совершенно не хотелось, но ее ждали дела. Всего несколько часов назад она была просто собой, обычной разведчицей анай, сжимающей в руках любимую женщину. Ночная тьма, укрывшая затихший лагерь, подарила ей эти драгоценные минутки наедине с Саирой, когда можно было ни о чем не думать и просто любить. Но сейчас над горизонтом медленно зеленело небо, а это означало, что время для разведчицы Лэйк кончилось, и начиналось время царицы Лэйк. Наверное, теперь так будет всегда, Огненная. Долгий день для Тебя и короткая ночь для меня. Грустно улыбнувшись, Лэйк осторожно высвободила руку из-под прижавшейся к ней Саиры и откинула край шкуры сумеречного кота, спуская голые пятки на холодный пол.

— Ты куда? — сонно пробормотала Саира, потягиваясь со сна.

Одеяло соскользнуло с ее плеча, и взгляду Лэйк открылась нежная бархатистая кожа Саиры. Не удержавшись, она нагнулась и коснулась ее губами, прикрыв глаза и вдыхая ее запах, сладкий и теплый со сна.

— Мне пора, горлинка, — тихо проговорила она, покрывая невесомыми поцелуями плечо Саиры. — А ты отдыхай. Тебя здесь никто не потревожит.

— Пусть попробуют, — сонно пробормотала Саира, так сладко причмокивая, что Лэйк рассмеялась. И как она умудрялась угрожать людям, когда сама выглядела нежнее и мягче котенка?

В шатре было тепло от горящих всю ночь чаш Роксаны. Лэйк быстро оделась, кое-как собрав разбросанную по полу форму. Она уже почти что привыкла к крыльям за своей спиной, и теперь процесс одевания был для нее уже не таким мучительным, как раньше.

У выхода из шатра Лэйк задержалась и обернулась, глядя на Саиру. Дочь Воды раскинулась под пушистой шкурой сумеречного кота. Отсветы огня из чаш целовали ее кожу, черные косички рассыпались по пятнистой шкуре, и сейчас она выглядела такой нестерпимо желанной, что Лэйк силой пришлось подавить порыв вернуться и вновь целовать ее, забывая обо всем. Ты больше не принадлежишь себе. Время исполнить свой долг. Пригнувшись, Лэйк вышла из шатра в морозную ночь.

Обе разведчицы по бокам входного клапана вытянулись по швам, прищелкнув каблуками. Лица у них были непроницаемыми, зато пахло от них ехидством. На один миг Лэйк стало неудобно: она не слишком-то следила за собой вчера вечером, да и Саира была не из тихих женщин. Тем не менее, теперь она царица, и никто из них не посмеет сделать ей замечание.

На страже стояли Лунный Танцор Нида и Орлиная Дочь Лейн, всего на десяток лет старше Лэйк. Ей до сих пор было странно, что теперь у нее есть охранницы.

— Замените стражу. Пусть Саиру не беспокоят. Я позавтракаю и вернусь.

— Слушаюсь, царица! — отчеканила Нида.

Мороз бодрил, пощипывая щеки, пока Лэйк шагала через просыпающийся лагерь к ближайшему костру разведчиц. На улице было еще очень мало сестер, которые только-только выбирались из тепла палаток. При виде Лэйк все они выпрямлялись по швам и салютовали ей, многие позволяли себе улыбку. Лэйк кивала в ответ, стараясь привыкнуть к мысли, что теперь так будет всегда. Это будут делать и те, кто учил ее с самого детства, и те, с кем она воевала, и те, кто когда-то отвешивал ей тумаки, а потом делил чашу ашвила тайком от наставниц. Теперь между ней и ее народом была огромная пропасть, через которую невозможно было перешагнуть, по одну сторону от которой лежало ее прошлое, а по другую — долг.

Две замерзшие, замотавшиеся по уши в шарфы разведчицы, готовящие у ближайшего костра ранний завтрак, вскочили на ноги, салютуя Лэйк, но она только поморщилась и махнула им рукой, а потом присела на корточки в снег возле горящего костра. Заговорить с ней разведчицы так и не решились, лишь бросая на нее восхищенные взгляды и помешивая длинной ложкой в ароматном котле. Когда варево было готово, одна из них поспешно наполнила миску и с поклоном передала ее Лэйк.

Кивнув в знак благодарности, Лэйк подцепила ложкой простую кашу уже даже без пряностей и принялась запихивать ее в себя. Вкуса у каши не было, зато она, хотя бы, была сытной. Сегодня ей понадобятся все силы и сосредоточенность, которые она только сможет собрать.

Когда она уже приканчивала свой завтрак, со стороны шатра пришли Нида и Лейн.

— Все сделано, как ты распорядилась, царица, — негромко сообщила Лейн, выжидающе глядя на нее.

— Хорошо, — кивнула та. — Вы сами-то ели?

— Нет, первая, — покачала головой Лейн, и Лэйк молча указала им глазами на чан с кашей.

Голодные с долгого ночного дежурства разведчицы расправились со своим завтраком за считанные минуты, а потом Лэйк поднялась и отряхнула руки. Разведчицы пристроились у нее за спиной, когда она зашагала в сторону шатра Тиены дель Нуэргос, и это тоже было очень странно и непривычно.

Царица Нуэргос уже поднялась. Лэйк застала ее у костра недалеко от ее шатра, где они с Эрис завтракали в обществе разведчиц. Дочери Воздуха совершенно непринужденно болтали со своей царицей и зубоскалили, подначивая Эрис, которая отвечала им колкостями и смешливым блеском карих глаз. Лэйк задумчиво взглянула на свою сестру со стороны. Кто же предполагал, что наступит день, когда Эрис станет Держащей Щит народа анай? Эльфийская полукровка, всю жизнь вынужденная доказывать другим, что она такая же как все, теперь будет посредницей между анай и Самими Небесными Сестрами. Впрочем, чего ты удивляешься? Вы обе прошли очень долгий путь и заплатили за него дорогую цену. Пришло время пожинать плоды.

— Светлой дороги, царица! — Лэйк слегка поклонилась Тиене, вскинувшей на нее глаза, потом кивнула Эрис и разведчицам Нуэргос.

— Свежего ветра тебе, Лэйк дель Каэрос! — отозвалась Тиена, улыбаясь, но в глазах ее промелькнула тревога. — Присаживайся к нам, раздели с нами завтрак.

— Благодарю, царица, я уже ела сегодня утром. — Лэйк окинула взглядом разведчиц, потом повернулась к Тиене. — Хотела спросить тебя, Тиена. Где будет проходить Совет?

— Магара приглашает к себе, — хмыкнула Тиена. — Еще бы! Я бы удивилась, если бы она выбрала другое место. Ее гонцы уже приходили за мной, так что сейчас мы закончим завтрак, и я приду.

— Хорошо. — Вот как, значит, за Тиеной Магара уже послала, а за Лэйк — еще нет. Все из-за старшинства? Или она намеренно пытается показать Лэйк свое превосходство? — Я еще хотела кое о чем с тобой переговорить до того, как начнется Совет. Не уделишь мне буквально пару минут?

Тиена пытливо взглянула на Лэйк, отложила миску и поднялась. Вдвоем они отошли от костра, а охранницы Лэйк встали рядом так, чтобы никто не мог подойти и подслушать, о чем они говорят.

— Это насчет твоего плана? — тихо спросила Тиена.

— Не совсем, — Лэйк внимательно оглядывалась. Магара не должна была узнать об этом разговоре, впрочем, как и Руфь. Повернувшись к Тиене, она тихо сообщила: — Я отдала приказ Найрин, использовав рисунок перехода, обойти все становища Каэрос и поднять представителей невоинских каст, которые захотят сражаться.

— Что?! — вскинула брови царица.

— Тиена, у дермаков как минимум пять сотен очень сильных ведунов. Что мы выставим против них? Три десятка полумертвых от усталости Боевых Целительниц? А у вельдов ведунам сражаться запрещено. — Лэйк серьезно взглянула на нее. — Нам нужны еще люди.

— Но не Ремесленницы же! — дико взглянула на нее Нуэргос. — Это беспрецедентно! Способные Слышать никогда не согласятся.

— Прецедент уже был. Девять лет назад под становищем Ифо на западе от Сол. Тогда против пятитысячной армии дермаков было всего триста разведчиц, и вместе с ними вышли сражаться Ремесленницы и Дочери, которые тогда проходили испытание на Младших Сестер.

— Да, я что-то припоминаю, — нахмурила брови Тиена. — Это, кажется, было самое первое столкновение с ондами, верно?

— Да. И я там была. — Лэйк серьезно взглянула на царицу. — Моя ману-наставница Коби, никогда не державшая в руках оружия, спасла мне жизнь под Ифо, доблестно сражаясь против дермаков. Ремесленницы справятся, они сами вызовутся, чтобы защитить своих детей. Нужно лишь, чтобы ты разрешила им это.

Тиена очень долго пристально смотрела на Лэйк, потом медленно проговорила:

— Знаешь, очень хорошо, что не ты станешь Великой Царицей анай. Ты несешь с собой слишком много перемен, Лэйк. Слишком много. Роксана избрала тебя, в этом я не сомневаюсь, но для этой ли войны? Или для чего-то гораздо более худшего, что только ждет нас потом?

Конец Мира начинается здесь, в этих землях, и мы видим его самые первые аккорды… Голос Рольха зазвучал в голове Лэйк громовыми раскатами, и по спине побежали мурашки. Теперь она всем телом чувствовала, как он был прав тогда. Вот только сейчас было не до этого, и она отпихнула мысли о Конце Мира прочь. Сейчас гораздо важнее было другое: выживание ее народа. И если они выиграют здесь и сейчас, может, это как-то и повлияет на то, что ждало впереди весь мир? Ведь все в Твоем Полотне связано, не так ли, Небесная Пряха?

Лэйк твердо взглянула в глаза Тиены.

— Решайся, царица! Найрин уже показала твоим Боевым Целительницам рисунок перехода. Тебе остается лишь провозгласить священный поход всего народа анай, а остальное мы сделаем сами.

— Ты предлагаешь мне звать на бой невоинские касты? — в голосе Тиены зазвучала горечь. — Первым же своим указом заставить тех, кто избрал для себя мир, идти на войну? Тех, кто не умеет сражаться, тех, кто выйдет на этот бой неподготовленным, бросать против миллионной армии дермаков?

— Война уже пришла к ним в дом, каким бы он мирным ни был. И если они не ответят на нее, то погибнут, — тяжело взглянула на нее Лэйк. — Вопрос не в морально-этических нормах, и не в выборе касты. Вопрос в выживании всего народа. И ты не прикажешь им: нельзя приказать человеку умереть за тебя. Ты попросишь их.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, потом Тиена тихо проговорила:

— Будь проклята эта война.

— Любая война проклята, — криво ухмыльнулась Лэйк. — И чем скорее она закончится, тем лучше.

— Я сделаю, как ты просишь, — Тиена тяжело опустила веки, устало моргая. — И да простят меня за это Небесные Сестры.

— Спасибо, Тиена, — Лэйк протянула ей ладонь, и Нуэргос, бросив на нее тяжелый взгляд, пожала ее. — Ты уже сказала Эрис, что она полетит к эльфам?

— Сказала, — поморщилась царица. — Ее это не слишком обрадовало, но выбора-то у нас нет.

— Это правда, — согласилась Лэйк. — Выбора нет.

Краем глаза она заметила движение и обернулась. Со стороны лагеря Каэрос вприпрыжку бежала разведчица, высоко вскидывая колени в глубоком снегу. Они с Тиеной развернулись ей навстречу, и разведчица отсалютовала, притормозив прямо перед ними.

— Царицы! Старейшая Способная Слышать просит вас прибыть к шатру Магары дель Лаэрт на Совет по избранию Великой Царицы, — едва не выкрикнула разведчица, и голос у нее дрожал от напряжения.

— Передай, что мы идем, — приказала Лэйк, а потом повернулась к Тиене. — Пора.

Нуэргос ничего не ответила, только взглянула на сидящую у костра Эрис, которая задумчиво смотрела на них с Лэйк.

По дороге к шатру Магары Лэйк ни о чем не думала. В голове было пусто и тихо, и морозная ночь заполняла ее целиком, вытеснив прочь все мысли. В груди золотым солнцем пульсировала Роксана, и Лэйк прислушивалась к Ней, стараясь уловить в Ее пляске хоть что-то, что подсказало бы ей, правильно ли она поступает. Но Роксана молчала, оставляя за ней возможность решать. Впрочем, Лэйк давно уже не была уверена, есть ли по-настоящему у нее такая возможность или все, что уже происходило, давным-давно предрешено и спланировано? Ты, Огненноглазая, правящая миром, скажи мне, какое место в Твоей игре отведено нам? И если все это — лишь Твоя воля, если все происходит так, как задумала Ты, то почему Ты не являешь нам Себя, позволяя самим искать свою дорогу, мучиться и страдать, сомневаться? Зачем Ты проверяешь нас? Ночь молчала, лишь звезды мерцали в холодной черной дали, а на востоке медленно зарождалась новая заря.

Возле шатра Магары было светло. Повсюду стояли разведчицы, поднявшиеся в столь ранний час, чтобы поглазеть на невиданное зрелище. Многие из них обернулись в огненные крылья, те, у кого таких крыльев не было, держали в руках факелы, дым над которыми поднимался в темное небо. В воздухе стоял тихий гомон, разведчицы топтались на месте и переговаривались, изредка приподнимаясь на цыпочки и пытаясь что-то разглядеть поверх голов других сестер, хотя смотреть там было откровенно не на что.

Магара дель Лаэрт, сложив на груди руки и нетерпеливо притоптывая ногой, стояла у входа в свой шатер, то и дело что-то говоря Способной Слышать. Старейшая не слишком-то обращала на нее внимание, опираясь на свою крючковатую палку и ожидая, когда прибудут остальные царицы. Рядом с ней, обхватив себя руками и завернувшись в теплую шерстяную шаль, ждала Мари в обществе сонной Жрицы, то и дело потирающей руками лицо. Впрочем, когда Лэйк подошла ближе, она разглядела, что Жрица вовсе не сонная. Глаза у нее были затуманены, по лицу бродила рассеянная улыбка, а мягкие, полутанцующие движения указывали на то, что этим утром она уже напилась тягучего иллиума и теперь находилась в присутствии Роксаны.

Они с Тиеной подошли к шатру одновременно с Руфь, чье лицо не выражало никаких эмоций. Раэрн лишь оглядела их с головы до ног ничего не выражающим взглядом и скупо кивнула в качестве приветствия. Лэйк втянула ее запах: в нем тоже не было ни одной эмоции, лишь каменное спокойствие.

Магара приветливо кивнула Лэйк и подмигнула:

— А выглядишь ты не плохо после вчерашнего! Я думала, ты окажешься послабее, царица Каэрос!

— У меня были хорошие учителя, — легонько хмыкнула в ответ Лэйк, и вид у Магары стал еще более заговорщическим, но тут Старейшая подняла руку, и все разговоры стихли.

Голос Ахар был скрипучим и дрожащим, как рассохшаяся дверь, но в нем слышалась такая сила, что никто не посмел больше и звука издать.

— Пред очами Небесных Сестер и Их Великой Мани Эрен мы собрались сегодня здесь, как испокон веков собирались анай, чтобы выбрать единственную, сильнейшую, поистине благословленную Богинями. Со времен наших скитаний, посланных в искупление, так, как было приказано Богинями, так как было решено между людьми. — Лэйк невольно выпрямилась, слушая Ахар. Она и не замечала раньше, какой глубокий смысл несла в себе история их народа. Ведь вся правда, на самом-то деле, лежала на поверхности, только никто не находил в себе сил и желания, чтобы ее разглядеть. — И сегодня будет избрана та, что встанет лицом к лицу с Богинями, одна единственная, что есть тысячи, одна за всех, закрывающая их от гнева Неба, несущая в сердце своем волю Неба, одна, что есть все.

Старейшая развернулась к Жрице и вытянула трясущуюся ладонь, в которую Хельда с почтительным поклоном вложила маленький сосуд. Ахар приподняла его так, чтобы все могли его видеть. Внутри плескалась темно-коричневая вязкая жидкость, и Лэйк знала, что это.

— Дабы те, кто будут из числа своего выбирать единственно достойную, делали это в присутствии Самих Богинь, им разрешено испить иллиума, что свяжет их воедино и не позволит солгать, кривить душой, лишит амбиций. И выбор их будет честен и чист.

Лэйк еще никогда не пила иллиум, и ей было крайне любопытно, каково это. Старейшая передала флакон Магаре, та выдернула из него пробку и пригубила. Лицо ее сразу же искривилось, но Магара сделала глоток, а потом протянула сосуд Руфь, зажмурившись и едва не сгибаясь пополам. Руфь отпила и тоже скорчилась, следом за ней глотнула Тиена, и ее лицо сразу же побелело как полотно. Когда флакон оказался в руках Лэйк, она позволила себе втянуть носом запах напитка. Он был пряным и каким-то неправильным, но Лэйк, не раздумывая, поднесла сосуд к губам и одним глотком допила все, что в нем осталось. И задохнулась.

По ощущениям это походило на разгоряченную кочергу, которую воткнули прямо ей в глотку. Голова сразу же закружилась, перед глазами все пошло пятнами, огонь ожог внутренности, казалось, въедаясь ей прямо в мясо, а потом вмиг выстудил все льдом. Теперь дышать было невмоготу: каждый глоток воздуха обжигал тело морозом изнутри, и Лэйк едва не закашлялась, почувствовав, как ее сгибает пополам. А следом за этим внутри что-то перевернулось, и она ощутила…

Это было странно. Мир остался таким же, но стал как-то сочнее, пластичнее, более наполненным. Это было похоже на переход в волчью шкуру, но все равно по-другому. Заторможено моргая, Лэйк видела вокруг себя лица других цариц, которые расплывались по краям, словно перетекая друг в друга или в одно большое пятно, слышала все звуки внутри собственных ушей, как будто они влезли ей прямо в голову и звучали там, а воздух на вкус был тяжелым и вязким.

— В первый раз всегда тяжело, — сочувственно проговорила Тиена, глядя на нее, и Лэйк заморгала, пытаясь сфокусировать зрение на ее лице.

Странно, она всегда мечтала попробовать иллиум и только сейчас поняла, что это была далеко не самая лучшая ее идея.

— Очистите свои души и мысли, ибо сейчас на вас смотрят Небесные Сестры. Способные Слышать Волю Богинь объявляют Совет цариц! — провозгласила Ахар, и теперь ее голос оглушал Лэйк, едва не сводя с ума.

— Ремесленницы объявляют Совет цариц! — добавился к нему голос Мари, рассыпавшийся эхом, которое звенело прямо в барабанных перепонках, накатывая снова и снова.

— Жрицы объявляют Совет цариц! — голос Хельды был затуманен и невнятен, как и мысли Лэйк.

Потом зашумели разведчицы, и гул накрыл Лэйк толстым шерстяным одеялом. Она заморгала, пытаясь хоть немного прийти в себя, но тут ладонь Тиены тихонько подтолкнула ее в плечо, и Лэйк послушно зашла в шатер.

Помещение было едва ли не таким же большим, как и шатер командующей фронтом. Посредине стоял стол, который окружали пять стульев, по бокам от него высились большие жаровни, но у Лэйк все так плыло перед глазами от наркотика, что она ни на что больше не обратила внимания.

Царицы вошли в шатер под предводительством Способной Слышать и уселись к столу. Лэйк поерзала на своем стуле: он был складной, но достаточно крепкий и почти не скрипел.

— Богини смотрят на вас, — проскрежетала Ахар, и взгляд ее ожег всех четверых. — Первой голосует царица, которая дольше всех занимает трон, и дальше по старшинству.

Началось. Лэйк приказала себе собраться и подняла голову, глядя на Руфь. Губы той разомкнулись, и она скупо проговорила:

— Руфь дель Раэрн.

Сердце в груди забилось глухо и быстро. Богиня, я же сейчас поставлю на трон Великой Царицы Тиену! Благослови меня, Огненная!..

— Тиена дель Нуэргос, — хрипловато проговорила та, и взгляд у нее был какой-то тоскливый.

— Магара дель Лаэрт! — звонко отчеканила Магара, складывая на груди могучие руки. Глаза у нее поблескивали, а на губах играла широкая улыбка. Судя по всему, она единственная из всех наслаждалась тем, что сейчас происходило.

Все взгляды обратились к Лэйк, и Магара вопросительно вздернула прорезанную шрамом бровь.

— Тиена дель Нуэргос, — сказала Лэйк.

На один миг в шатре повисла полная тишина. Лицо Магары медленно вытягивалось, она непонимающе заморгала, глядя на Лэйк так, будто не расслышала ее слов. Руфь повернула голову и взглянула на Тиену своими блеклыми глазами. Впервые Лэйк ощутила ее запах: сильнейшее удивление и смирение.

— Великая Царица дель анай избрана! — проговорила Старейшая, и в голосе ее звучало удовлетворение, словно она ожидала, что все затянется надолго. — Ей стала Тиена дель Нуэргос!

Тиена застыла, глядя прямо перед собой широко открытыми глазами, и лицо у нее было абсолютно опустошенным. Магара заворчала что-то, заерзала на своем стуле, но промолчала. А потом бросила на Лэйк убийственный взгляд. Даже несмотря на головокружение, Лэйк смогла спокойно посмотреть в ответ. В конце концов, она не сказала ни слова лжи, а все, что в ее словах услышала Магара, было лишь ее собственными домыслами. Спасибо за вашу науку, Дети Ночи Анкана. Вы многому обучили меня.

— Поднимись та, что когда-то звалась Тиеной дель Нуэргос, дочерью Амико, дочери Ири, Клинком Рассвета из становища Имир! — голос Старейшей звенел прямо в голове у Лэйк, а в груди тяжело и звонко бухала Роксана. — Преклони колени, дель анай!

Словно во сне, Тиена медленно поднялась со своего стула, прошагала к Ахар и встала перед ней на колени, низко опустив голову. Она дышала тяжело, как будто только что завершила бой, и взгляд у нее был пустым.

— Волей Богинь и людей ты лишаешься имени и клана, рода и воинского сообщества! Отныне ты — Великая Царица анай, и воля твоя — закон для всех. Голосом твоим говорят Небесные Сестры, в руках твоих — Их сила, над головой твоей — Их святость. — Способная Слышать возложила ладони на голову Тиены, и во все стороны брызнуло нестерпимое золотое сияние, а прямо посреди лба Тиены появилась татуировка, казавшаяся частью ее кожи и бледно мерцающая золотыми пучками света, — широко открытое око. — Ты больше не принадлежишь себе и никогда принадлежать не будешь. Теперь ты — лишь длань и проводник Их воли. У тебя есть Держащая Щит?

— Есть, мани, — хрипло проговорила Тиена. — Мы обручились вчера вечером.

— Как только состоится свадьба, она станет Держащей Щит анай, — удовлетворенно кивнула Ахар. — А теперь поднимись, Великая Царица. На колени, царицы. Первыми принесите присягу той, кого отметили Богини.

Лэйк сползла со стула и встала на колени перед Тиеной, ощущая невыразимую силу внутри себя. Золотое сияние расходилось от Тиены… от Великой Царицы во все стороны, и Лэйк поняла, что дрожит всем телом, ощущая чью-то незримую, огромную будто небо волю, что придавливала ее к полу. Наркотик лишь усилил это чувство, но оно было здесь, явное и ощутимое физически. А из глаза во лбу Великой Царицы на нее смотрело что-то бесконечное, невыносимая безликая ширь, полная знания и силы. Небесные Сестры, вот же Вы! Вот же!..

— Я клянусь повиноваться во всем Великой Царице, клянусь нести ее волю, ее мысль, ее слово, — негромко заговорила Старейшая Способная Слышать, и все царицы хором повторяли за ней. — Я клянусь следовать за ней, куда бы она ни пошла, исполнять то, что она прикажет, не спорить и не перечить, ибо ее устами говорят Небесные Сестры. Я клянусь защищать ее до последней капли крови и отдать жизнь по первому же ее велению, если это понадобится. И пусть Небесные Сестры и Их Великая Мани Эрен будут свидетелями моей клятвы.

Как только слова отзвучали, Лэйк показалось, словно со всех сторон что-то стиснуло ее. Она не могла точно сказать, что это было, но как будто сеть набросили на все ее тело, а потом на миг стянули так, что и не вздохнуть, и отпустили. То ли так действовала клятва, то ли Божья воля, Лэйк не знала. Но зато и действие иллиума ослабло, позволив ей наконец-то нормально мыслить.

— Я принимаю вашу присягу, — хрипло проговорила над их головами Великая Царица. — И клянусь нести волю Богинь столько, сколько Они потребуют этого от меня.

Лэйк подняла голову, глядя на нее. Великая Царица стояла прямо, и лицо ее было спокойным, как гладь пруда. Что-то произошло сейчас с ней, Лэйк видела это, чувствовала, хоть и не могла сказать точно, что это было. Но что-то изменилось.

Золотое око во лбу Великой Царицы продолжало пульсировать в такт биению ее сердца, и это было так красиво, словно кто-то возложил на ее голову маленькое солнышко.

— Встаньте, дочери мои, — спокойно проговорила она, и одна за другой царицы поднялись на ноги, почтительно склонив перед ней головы.

— Время объявить волю Небесных Сестер, — проговорила Ахар, и Великая Царица кивнула.

Она первой вышла из шатра, и остальные последовали за ней. Лэйк еще успела поймать взгляд Магары и ее запах: гнева в нем не было, только веселье и азарт. Лаэрт хитро подмигнула ей и выразительно показала глазами на рукоять долора у нее на поясе. Лэйк хмыкнула в ответ. Магара была гораздо умнее многих и никогда не давала волю ярости по пустякам.

Громогласный рев тысяч глоток наполнил ночь. Увидев Великую Царицу, Первая Жрица раскинула крылья и принялась танцевать на месте под одной ей слышную музыку. Остальные анай колотили друг о друга оружием, подкидывали вверх шарфы и кричали имя «Тиена», хоть Великая Царица имени и не имела. Лэйк смотрела на их лица и видела искреннюю радость, чистую и сильную. Подавляющее большинство разведчиц здесь были Каэрос, но даже они кричали так, словно царица была возвышена из их клана. Впрочем, это было и неудивительно: Тиену любили многие.

В первом ряду стояли друзья Лэйк, Саира и Эрис. Сестра не сводила с Великой Царицы горящего взгляда, и в нем было столько любви, столько нежности и гордости, что Лэйк удивилась, почему еще вокруг не начал таять снег. Несколько мгновений они с Великой Царицей смотрели друг другу в глаза, а потом Эрис закрыла ладонями лицо и заплакала, и слезы ее собирали в себя свет звезд, сверкая, будто роса на тонких стебельках травы ранним утром в горах.

— Усиль мой голос, — повернулась Великая Царица к Ахар, и Старейшая склонила голову, отвечая:

— Сделано, первая.

— АНАЙ! — Голос Великой Царицы загремел весенним ветром и первыми тугими ливнями, и толпа начала затихать, прислушиваясь к ее словам. — СЕГОДНЯ СВЕРШИЛАСЬ ВОЛЯ НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР, И Я СТАЛА ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЕЙ! И Я КЛЯНУСЬ ВАМ, ЧТО НЕ ПОСРАМЛЮ ВАС, СТАНУ НАДЕЖНЫМ ЩИТОМ ДЛЯ ВСЕГО НАРОДА И БУДУ НЕСТИ ВОЛЮ НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР РОВНО СТОЛЬКО, СКОЛЬКО МНЕ ОТМЕРЕНО ИМИ! — Разведчицы вновь разразились радостными воплями, но Великая Царица вскинула руку, призывая их к молчанию. — ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ БЫЛИ ДЛЯ НАС ТЯЖЕЛЫМИ, ПОЛНЫМИ БОЛИ И ПОТЕРЬ. МЫ ОТЧАЯННО СРАЖАЛИСЬ ЗА НАШУ ЗЕМЛЮ, ПРОТИВОСТОЯ ВРАГУ КОВАРНОМУ И СИЛЬНОМУ, МЫ ПРИНЕСЛИ БОГИНЯМ КРОВАВУЮ ДАНЬ, ЗАПЛАТИВ ЗА НАШИ ЗЕМЛИ НЕПОМЕРНУЮ ЦЕНУ. И ВПЕРЕДИ ИСПЫТАНИЯ ЕЩЕ БОЛЕЕ СТРАШНЫЕ, НО НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ, ИБО НАДЕЖДА ВСЕГДА ЕСТЬ!

Великая Царица отдышалась, оглядывая собравшихся. Лэйк видела, что речи произносить ей не слишком-то привычно. Царица Тиена была не очень многословной и цветасто выражаться не умела, но Великой Царице анай нужно было этому учиться. Все мы меняемся, Роксана, ровно так, как Тебе это угодно. Каждой из нас Ты дашь место и долю, ей соответствующую. Лэйк склонила голову, чувствуя глубокую благодарность и великую силу, наполняющую пронизанную солнцем грудь.

— НА НАС ИДЕТ СТРАШНЫЙ ВРАГ, И МЫ НЕ МОЖЕМ ИГНОРИРОВАТЬ ЕГО! МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА БОЛЬШЕ ДУМАТЬ О ТОМ, ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ, О ТОМ, КАК МЫ ЖИЛИ ДО ЭТОГО ДНЯ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. И НЕ НАМ ПРОТИВИТЬСЯ ЭТИМ ИЗМЕНЕНИЯМ.

Магара дель Лаэрт вдруг резко прищурилась, глядя в спину Великой Царицы, а потом бросив настороженный взгляд на Лэйк. От нее резко запахло подозрительностью и заворочавшейся внутри колючей яростью. Лэйк только улыбнулась про себя. Неужели она действительно верила в то, что Великая Царица, как велел обычай, отойдет в сторону, позволив остальным царицам решать судьбу анай? Ведь и Магара сама, скорее всего, планировала взять всю власть в собственные руки, как только получит этот титул. Почему же тогда теперь-то она так злилась? Впрочем, не только у нее одной слова Великой Царицы вызывали недовольство. В запахе Руфь тоже проскользнула колкая нотка, но она сразу же сменилась смирением. Раэрн блюли традиции и обычаи, они будут подчиняться воле Великой Царицы, что бы ни произошло. Во всяком случае, Лэйк хотелось в это верить.

— ПОЭТОМУ СЕГОДНЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ БОГИНЬ И ЛЮДЕЙ Я ПРОВОЗГЛАШАЮ СВЯЩЕННЫЙ ПОХОД ПРОТИВ ОНДОВ И ПЕРЕМИРИЕ С КОРТАМИ! ВМЕСТЕ С ТЕМИ, КТО КОГДА-ТО БЫЛ ЧАСТЬЮ НАШЕГО НАРОДА, МЫ ВЫЙДЕМ БИТЬСЯ С ОНДАМИ, И ОТНЫНЕ СУДЬБА НАША В РУКАХ НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР! — Великая Царица глубоко вздохнула так, словно и сама не верила в свои слова.

Войска вновь разразились приветственными криками, но на этот раз их было все-таки меньше, чем раньше. Молчали Дочери Земли, пришедшие на Совет, чтобы поддержать свою царицу, кое-кто из Дочерей Воды орал и тряс оружием, но тоже не все. Да и среди Каэрос Лэйк разглядела хмурые лица и жесткие глаза, которым явно не нравилось то, что они слышали. Дочери Воздуха ни на что не обращали внимания, продолжая бешено орать. Да оно и понятно: в клане Тиену обожали все.

Оставалось радоваться лишь тому, что недовольных было не так много, как она думала.

— И ТЕПЕРЬ, ДОЧЕРИ МОИ, Я ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ! — Голос Великой Царицы стал напряженным, Лэйк было видно, как трудно ей говорить: спина ее одеревенела, а кулаки сжались и побелели. — Я НЕ ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ, Я НЕ ЗАСТАВЛЯЮ ВАС, Я ПРОШУ ВАС! — Удивленные разведчицы зашикали друг на друга, и над их рядами начала устанавливаться тишина. Такого еще никогда не было. Обычно на приветствии речь Великой Царицы и заканчивалась, но на этот раз все пошло иначе. — ОНДОВ ОКОЛО МИЛЛИОНА, С НИМИ ИДУТ ПЯТЬ СОТЕН СИЛЬНЫХ ВЕДУНОВ, ОДНОГЛАЗЫЕ ПСЫ И БЕЗГЛАЗЫЕ ТВАРИ, С КОТОРЫМИ ВЫ ВСЕ СРАЖАЛИСЬ И ЗНАЕТЕ, НАСКОЛЬКО ЭТО ТЯЖЕЛО. ТАКЖЕ, С НИМИ ПЯТЬ ТЫСЯЧ КРЫЛАТЫХ СТАХОВ — ПРЕКРАСНО ОБУЧЕННЫХ ВОИНОВ, СИЛЬНЫХ И ГОРАЗДО БОЛЕЕ СООБРАЗИТЕЛЬНЫХ, ЧЕМ ОНДЫ. А У НАС ОСТАЛОСЬ ВСЕГО ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ РАЗВЕДЧИЦ И ТРИ ДЕСЯТКА БОЕВЫХ ЦЕЛИТЕЛЬНИЦ. И ДАЖЕ УЧИТЫВАЯ ПОМОЩЬ КОРТОВ, НАМ НЕ ХВАТИТ ЭТОГО КОЛИЧЕСТВА, ЧТОБЫ СДЕРЖАТЬ И ОСТАНОВИТЬ ВРАГА.

Разведчицы смотрели на Великую Царицу широко раскрытыми глазами, не говоря ни слова. Кое-кто сглатывал, лица многих побелели. Цифры-то им так никто и не озвучил, не считая суда над Лэйк, где это прошло вскользь. Не говоря уже о том, что численность оставшихся в распоряжении анай войск тоже была им известна лишь приблизительно. И вот сейчас-то они и начали по-настоящему понимать, что их ждало впереди.

— ДЕВЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ПОД СТАНОВИЩЕМ ИФО В ЗЕМЛЯХ КАЭРОС, ГДЕ ВПЕРВЫЕ БЫЛ ВСТРЕЧЕН ВРАГ, МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА, ТОЛЬКО ЧТО ПРОШЕДШАЯ ИСПЫТАНИЕ НА МЛАДШУЮ СЕСТРУ, ВСТАЛА ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ С РЕМЕСЛЕННИЦЕЙ ПРОТИВ ОНДОВ, ПОДНЯВ ОРУЖИЕ, ЧТО ВРЯД ЛИ БЫЛО ЕЙ ПО РУКЕ. И ДРУГИЕ ДЕТИ, ЧТО ДОЛЖНЫ БЫЛИ ЕЩЕ МНОГО ЛЕТ РАСТИ В ТИШИ И ПОКОЕ, СЧАСТЬЕ И РАДОСТИ, ПОДНЯЛИСЬ ПРОТИВ ВРАГА БОК О БОК С ТЕМИ, КТО ДОЛЖЕН БЫЛ ПОМОГАТЬ ИМ ВЗРОСЛЕТЬ И УЧИТЬ ИХ ДОБРУ, СПРАВЕДЛИВОСТИ И ВЕРЕ. ИХ БЫЛО ТРИ СОТНИ ПРОТИВ ПЯТИ ТЫСЯЧ, И ОНИ УСТОЯЛИ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. ВЫ ВСЕ ЗНАЕТЕ ЭТУ ДЕВОЧКУ. ТЕПЕРЬ ОНА — ЦАРИЦА КАЭРОС! — На этот раз анай не кричали. Они просто молчали, глядя на Великую Царицу так, словно она была их последней надеждой. Та набрала в грудь воздуха и вновь заговорила. — ВОЛЯ РОКСАНЫ ТОГДА ПОЗВОЛИЛА ИМ ВЫСТОЯТЬ, НЕСМОТРЯ НА ВСЕ НАРУШЕННЫЕ ЗАПРЕТЫ, ОБЫЧАИ И ТРАДИЦИ АНАЙ. МЫ МОЖЕМ СКОЛЬКО УГОДНО ГОВОРИТЬ О СВЯТОСТИ И О ТОМ, ЧТО УГОДНО ИЛИ НЕУГОДНО НЕБЕСНЫМ СЕСТРАМ, НО ЛИШЬ ОНИ ЗНАЮТ ИСТИНУ И ПРАВДУ И ЛИШЬ ОНИ МОГУТ ПОКАЗАТЬ ЕЕ ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ЕЕ ВИДЕТЬ. — Великая Царица вскинула голову и расправила плечи, словно готовясь к бою. — ЭТА ВОЙНА — САМОЕ СТРАШНОЕ, С ЧЕМ КОГДА-ЛИБО СТАЛКИВАЛСЯ НАШ НАРОД, И ПРОИГРЫШ В НЕЙ БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ НАШУ ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ СМЕРТЬ. ОНДЫ НЕ ПОЩАДЯТ НИКОГО, И В РОУРЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО, КРОМЕ ВЫЖЖЕНОЙ ЗЕМЛИ, КАК И В ДАНАРСКИХ ГОРАХ, КАК И В НИЗИНАХ НА ЮГЕ! ПОМНИТЕ: ВЕЛИКИЕ РЕКИ ВСЕГДА БЕРУТ НАЧАЛО С МАЛЕНЬКИХ РУЧЕЙКОВ ВЫСОКО В ГОРАХ, А ТЕ — С КРОХОТНЫХ КАПЕЛЬ ДОЖДЯ, ЧТО ПОСЫЛАЕТ НАМ С НЕБА МИЛОСЕРДНАЯ! ЕСЛИ ВСЕ АНАЙ ВСТАНУТ ПРОТИВ ОНДОВ, ВСЕ, КТО ТОЛЬКО МОЖЕТ ДЕРЖАТЬ ОРУЖИЕ, МЫ ПОБЕДИМ! ПОЭТОМУ Я ПРИЗЫВАЮ ВАС ВСЕХ, МОИ ДОЧЕРИ, Я ПРИЗЫВАЮ ВСЕХ АНАЙ ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ КАСТЫ И КЛАНА ПОДНЯТЬСЯ ПРОТИВ ОНДОВ. НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ВАШИ КЛЯТВЫ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, Я ПРОШУ ТЕХ, КТО СПОСОБЕН ДЕРЖАТЬ ОРУЖИЕ, ТЕХ, У КОГО ЕЩЕ ЕСТЬ СИЛЫ, ТЕХ, В КОМ ГОРИТ ЖИЗНЬ, ВСТАТЬ НА ЗАЩИТУ РОДНОЙ ЗЕМЛИ! ПОКА МЫ ВМЕСТЕ, МЫ СПОСОБНЫ НА ВСЕ, И НЕБЕСНЫЕ СЕСТРЫ ПОВЕДУТ НАС НА БОЙ, КАК БЫЛО ИСПОКОН ВЕКОВ И БУДЕТ ВЕЧНО, ЕСЛИ МЫ ВЫДЮЖИМ СЕЙЧАС! И ДА ПРЕБУДЕТ С НАМИ ИХ ВОЛЯ!

Слово было сказано, и Лэйк выдохнула, наблюдая за разведчицами. По их рядам прошел шорох, загудели голоса. Сестры поворачивались друг к другу, что-то спрашивали, распаляясь все больше и больше. Лэйк оглядела и своих спутников. Старейшая Способная Слышать одеревенела и выпрямилась, глядя на Тиену так, словно готова была убить ее на месте. И в запахе ее была ярость. Жрица молилась, раскачиваясь на месте под действием наркотика, и не слишком отреагировала на слова Великой Царицы. Руфь хмурилась, все больше и больше, словно грозовая туча. А Магара только хмыкнула и покачала головой, и Лэйк от нее достался долгий выразительный взгляд.

Лэйк встретилась глазами и с Мари, которая просто смотрела, долго и тоскливо, и в глазах ее стояли едва сдерживаемые слезы. Этот взгляд ранил больше всех, ножом вонзившись между ребер и принявшись резать как по живому. Лэйк отвернулась, глядя вперед. Мы все платим, Мани. Все, до единой. Невозможно купить жизнь дешево, за нее нужно бороться. И только те, кто будут сражаться, выживут.

Потом через толпу разведчиц протолкалась вперед какая-то Ремесленница. Лэйк прищурилась, пытаясь понять, кто это, но это было сделать сложно: лицо анай закрывал от мороза шарф, виднелись только глаза. Судя по комплекции, она была или кузнецом, или каменщицей: на широких плечах форма едва не трескалась. Низко поклонившись Великой Царице, Ремесленница негромко проговорила:

— Я буду сражаться за тебя, Великая Царица. Веди.

Та кивнула, а потом неуклюже подняла ее с колен и протянула руку, которую Ремесленница с почтением пожала. Рев толпы начал возрастать, когда между разведчицами вперед стали протискиваться и другие Ремесленницы, одна за другой становившиеся на колени перед Великой Царицей и неловко бубнящие под нос присягу.

Лэйк поискала глазами стоящую с краю рядов разведчиц Найрин и едва заметно кивнула ей. Та кивнула в ответ, шепнула что-то Эрис, и они вдвоем шмыгнули в толпу, а следом потянулась Торн. Никто не обратил на их уход внимания: все были заняты тем, что сейчас происходило перед шатром Магары.

Сама царица дель Лаэрт подошла к Лэйк и встала рядом, наблюдая вместе с ней, как одна за одной Ремесленницы принимают из рук Великой Царицы благословение на бой. Пахло от нее удовлетворением и азартом.

— Я недооценила тебя, Лэйк дель Каэрос, — негромко проговорила Магара, наклонившись к ее уху. — Или, возможно, не тебя, а то, что между ног у твоей сестры. Не думала, что оно может быть настолько ценно.

— Поосторожнее, царица, — предупредила ее Лэйк, и головы не поворачивая. — Ты сейчас говоришь не только о моей сестре, но и о будущей Держащей Щит народа анай.

— Пока что она еще не Держащая Щит, — хмыкнула Магара. — Вот как только станет — тогда, поверь, я буду самой осторожной и аккуратной на свете. — Она помолчала, потом продолжила. — Наверное, мне даже стоит извиниться перед тобой. Меня ввел в заблуждение твой возраст и физические данные. Поначалу мне казалось, что у тебя только задница крепкая, чтобы выдерживать шлепки Ларты, а теперь вон видишь, оказалось, что и внутри тоже что-то есть.

Лэйк не знала, что на это ответить, ожидая продолжения. Магара вновь усмехнулась и покачала головой, а потом со смехом в глазах взглянула на нее.

— Ну что ж, дель Каэрос, должна признать, обошла ты меня. И мне приятно, что хоть кто-то из вас, ничтожеств, смог это сделать. А потому все наши договоренности остаются в силе. И я подумаю насчет Обмена. Если в твоем занюханном клане есть такие же мозгастые как ты, они мне явно пригодятся.

— Взаимно, Магара! — Лэйк почувствовала, что улыбается, протягивая Лаэрт ладонь. Ответное рукопожатие было крепким и уверенным. — Позволю себе заметить, что по темпераменту Дочери Воды ни в чем не уступают моим сестрам и придутся им как раз по вкусу.

— По своему опыту говоришь? — фыркнула Магара. Потом хлопнула ее по плечу. — Ладно, не обижайся. В конце концов, вы оказались на самом деле не такими уж и рвотными, как я думала лет десять тому назад. Так что думаю, сработаться мы в дальнейшем сможем. — Она вновь взглянула вперед на спину Великой Царицы и тяжело втянула носом воздух. А потом сказала, понизив голос: — Можем начать прямо сейчас. Судя по всему, нам с тобой предстоит теперь дежурить у шатра Тиены, пока эта бхара спит. Потому как боюсь, что после сегодняшнего может найтись много желающих зарезать ее во сне.

— Она же Великая Царица! — поразилась Лэйк, глядя на Магару. — Кто же ее тронет?

Магара покосилась на нее, потом покачала головой.

— В чем-то ты умная, Каэрос, а в чем-то — будто дите малое. Если ты простила кортов за то, что они зарезали твоих родителей, это еще не значит, что все так могут. Не говоря уже о том, что теперь Ремесленницы встанут в строй вместе с остальными. Кое-кому это может очень не понравиться.

Взгляд Магары мазнул по Руфь, и Лэйк тоже повернулась к ней. Лицо Дочери Земли исказилось, и пахло от нее ненавистью. Развернувшись на каблуках, она быстро ушла прочь, даже не став дожидаться окончания церемонии приветствия Великой Царицы, а следом за ней потянулись еще более хмурые охранницы из числа дель Раэрн.

— Я всегда говорила, что фригидные бабы хуже, чем ядовитые змеи у тебя в белье, — поморщилась Магара ей вслед. — Никогда не знаешь, что такой взбредет в голову. А уж если ей что-то и взбрело, то жди беды.

Глядя на напряженную, сведенную судорогой гнева спину быстро удаляющейся Руфь, Лэйк не могла с ней не согласиться. Их неприятности, судя по всему, еще не кончились, а только начинались. На все воля Твоя, Огненная. На все воля Твоя.