Займ на любовь

Глава 9

Ему пора бы отмежеваться.

Тупо не признавать очевидное, и очень глупо становиться слишком самоуверенным. Позволяя себе подобные ошибки, ты становишься слабым, и точно не достигнешь той вершины, на которую метишь. Стас подобных промахов не допускал.

Потому ему и хватило трех их встреч и сейчас пары минут, чтобы признать очевидное — рядом с этой девчонкой у него явно наблюдались огромные проблемы с самоконтролем. Необычно, непредсказуемо… Тут точно стоило разобраться на холодную голову.

И, что еще больше сбивало с толку, он никак в корне подобного явления разобраться не мог.

Красивая? Ну да, он это с первой встречи отметил. Ну так в его жизни столько красоток было, еще и, не в обиду Мирославе, куда более лощенных и выхоленных, тогда как Мира и не пыталась свою внешность подчеркнуть. Так что сказать, что сражен ее красотой наповал — соврать же.

Умная — да. С этим ему в женщинах везло реже. Но, может, просто потому, что Стас особо ум в тех и не искал. Нет, не считал, будто бабы по жизни тупее мужиков, не страдал подобным предубеждением. Да и все же знал умных женщин не так уж и мало. Но не мог не признать, что таки заинтересованно следил за тем, как именно Мира работает и выстраивает свои теории.

Так он что, на ум ее запал?

Ага, а что же тогда так и тянет облапать всю с головы до ног? Чай не беседы о сотворении мира и не о теории большого взрыва с ней пять минут назад вел, хотя и обсуждали политику, вроде… Хотя у Стаса складывалось стойкое убеждение, что им в принципе не удается толком о деле поговорить. Вот ни разу, все время скатываются вообще в иную плоскость…

Самым разумным будет прекратить пока с ней встречаться. Обсудить все можно и по телефону или в мейлах. Шифром, в конце концов, если она уж очень боится, что их могут прослушивать. Правда, Стас пока в этом не был уверен. Слишком много усилий такое требовало — целенаправленное отслеживание конкретных разговоров, а он не видел пока причины для подобного кипиша. Да и об их сотрудничестве не знал никто, кроме этого пацана-фрика.

С другой стороны, если это Стас чего-то не замечал, то могли и «хвост» повесить, который держится грамотно, вдалеке, а потому на глаза парням не попадается пока, и прослушку попытаться подсунуть в ближайшие дни, с теми же строителями, к примеру. И будет настолько же глупо обсуждать что-то, реально подвергаясь риску раскрыть имеющимся недоброжелателям любые подвижки в их собственном расследовании.

Однако можно же и ее послушать, переложив функцию общения с журналисткой на Колю, как Мира сама только что предложила, похоже, также основательно выбитая из колеи тем пламенем, что между ними полыхало, стоило в одном кабинете оказаться. И не казалось очевидным, что она сама к чему-то подобному стремится или считает адекватным.

Более того, когда Стас высказал явно тупое предложение изменить формат, кажется, чуть пальцем у виска в его сторону не покрутила. Нет, Мирослава, определенно, не жаждала стать его любовницей, задвинув все иное в сторону. А вот он…

А он дебил, чего раньше за собой не замечал, наверное. Возможно, возрастное? Начали сказываться прожитые годы? С чего вдруг подобная придурь?

Итак, поскольку на прошлый вопрос он ответа не знал, возвращаемся к насущному — делегирование полномочий Коле.

Брату Станислав доверял. В делах и любых иных вопросах. По сути, он Колю давно родным воспринимал, да и знал, что тот так же к нему относится. Так что подобное решение виделось весьма разумным.

Кроме одной небольшой детали, выяснившейся совершенно недавно… Десять минут назад, если быть точным.

Стас категорически не желал видеть Николая рядом с Мирославой! Вот абсолютно! И это не имело вообще никакого отношения к его доверию брату… Хотя только идиот доверит Коле женщину… Но ведь, е-мое! Мира же не была женщиной Станислава!.. Потому ли оставлять ее наедине с братом, слишком уж любящим вести счет побед на любовном фронте, уже не хотелось? На его женщину, Коля бы и дохнуть в таком русле не посмел.

Долбаный дурдом!

Собственно, Стас сам еще не разобрался в глубинной природе данного явления, так что сложно было делать любые однозначные заявления. И все же…

Окей, исходя из ситуации, им нужно было выработать какие-то новые правила. Можно реже встречаться лично. Пусть она как-то группирует свои находки и они станут обсуждать те раз в неделю, к примеру… если, конечно, это будет не что-то сверхважное. И сам Стас прекратит приезжать к ней в эту гребанную редакцию.

На его взгляд, такое будет оптимальным решением… Учитывая то, что он сейчас стоит и по-идиотски пялится на ее шею! На затылок, где его же усилиями волосы рассыпались, а резинка Миры у него в кармане… Скрыл следы преступления, так сказать.

Девчонка вся была поглощена тем, что какие-то данные на экран выводила, файл за файлом открывала, и вроде даже позабыла, кто именно рядом стоит, а Стаса тупо от взгляда на ее шею в узел до удушья скручивает желанием невыносимой силы… чтоб наклониться к этой нежной, светлой коже, по всей видимости вечно спрятанной под волосами! Помнил, как ее дрожью прошибало, когда он пальцами надавливал!.. И губами не то чтоб коснуться, впиться, будто реальный зверь! Прикусить даже хотел, оставляя на ней свой след; втянуть кожу, чтоб отметить, а потом обхватить полной ладонью ее лицо, не позволяя Мире поворачиваться, и самому развернуть ее голову, подстроив под себя так, как ему удобно на ее губы наброситься будет…

Его раскрытая ладонь уже зависла над ее шеей… Пальцы колет, будто слабыми уколами тока…

Твою налево!

Станислав тяжело втянул воздух через стиснутые зубы, медленно сжал пальцы в кулак, пряча руки в карманы. Суставы хрустнули. И… не пропустил, как Мира вздрогнула, наверняка уловив все, а может, и заметив то, на какой он грани. Что выдавало и ее собственное притворство, кстати, девушка явно куда меньше понимала, что она там ищет, нежели то, что сейчас продолжало колючими разрядами энергии между ними пробивать. И вовсе не нужно было быть гением, чтобы ощутить тяжелую и вязкую сексуальную природу этого накала.

— Я могу вам на почту скинуть свои мысли… — хрипло и как-то тревожно пробормотала Мира, так и не подняв на него глаз.

Видно, и ее он измотал знатно этими качелями собственного темперамента, внезапно заявившего о том, что тот, оказывается, очень даже жив около этой девчонки, и готов на бизнес крепко забить, сосредоточившись на совершенно иных интересах.

— Не нужно, — его голос звучал также натужно, низко и с явным усилием. — Где тут у тебя можно кофе выпить? Не сплю толком четвертые сутки… Как познакомился с тобой, — ухмыльнулся вдруг Стас двусмысленно и заставил себя отойти… Прям принудил.

— В зале. Можно у Пети спросить, я как раз пока все подготовлю и покажу, что мне важным показалось, сверим наше мнение. И… я тоже от кофе не отказалась бы, — проговорила Мира у него из-за спины.

— Ты какой любишь?

— Стас, давайте вернемся к «вы», так обоим легче будет, — вновь почти попросила журналистка, будто к его здравому смыслу пытаясь воззвать.

Бесполезно, тот, в отличие от либидо, накрепко в спячку впадал около нее.

— Какой ты кофе любишь, белла? — вновь повторил он, не оборачиваясь, чтобы в лицо девушке не смотреть.

Одновременно давал понять, что не вернется к выканью, да и легче ни фига не станет, ни одному из них.

Не в обращении корень, который сейчас свернул в узел и Стаса, и Миру, по ходу.

— Станислав! — будто пытаясь одернуть, возмутилась эта наивная простота.

— Окей, у твоего Петра спрошу, — пожал Стас плечами и пошел к двери, которая так и так ничего не скрывала, хотя звук, вероятно, все же глушила частью.

— Черный, крепкий, без сахара и молока. Только не маленький. Двойной американо на нашей кофе-машине, — уже когда он дошел до двери, все же тихо проговорила Мира, хоть в этом вопросе признав, что глупо сопротивляться.

Стас кивнул, не уверенный, что здраво продавливать свое мнение и по остальным пунктам. Проблема была в том, что норов и подсознание действовали в обход здравости его разума, на каких-то своих внутренних инстинктах и резонах.

Не обернувшись и не сказав ничего, он вышел в зал.

— Эй, любитель карандашей, пошли, поможешь мне с кофе, — кивнув своим парням, чтоб и они немного расслабились, Стас подозвал к себе программиста, на которого уже тоже файл изучил.

Петр, все еще подпевавший музыке с ноута Миры, которую та так и не отключила, как и колонку, тут же подскочил и с явным интересом к персоне Стаса, но и настороженно, будто к клетке льва в зоопарке, потянулся следом.

— Значит так, что мы имеем? — Мира обвела взглядом Стаса и Петю, которые сидели в разных углах ее небольшого кабинета.

Охрана удобно расположилась на креслах в основном зале, но внимательно следила за ними через стеклянные стены. Начало двенадцатого ночи… Опять ей не выспаться.

Вернулась мыслями и взглядом к своему кабинету. Если программист смотрелся тут привычно и весьма органично, то Стас… Уффф, ей дышать было невозможно в его присутствии. Он будто вытеснял все пространство и кислород из этого помещения просто тем, что молча сидел на углу ее стола и… смотрел в упор… Куда — на саму Миру или на стеклянную доску, которую она нередко для чертежей и создания себе объемной схемы использовала, — не решилась бы сейчас заявить определенно.

Около каждого присутствующего стояла чашка с кофе.

Ей Стас сделал точно так, как Мира и попросила. Понимая, что никак не удается взять под контроль разгулявшиеся чувства и нервы, она взяла ту самую чашку и пригубила, но не для того, чтобы прогнать сонливость, это ей не грозило в его присутствии вообще, хоть и сама не спала толком с тех пор, как с Гончаренко познакомилась. Мире просто хотелось хоть что-то взять под контроль. А когда рядом находился Стас, это, кажется, автоматически переходило в категорию «невозможно».

Мужчины молчали, и не думая ее перебивать. Петя, наверное, потому, что и так это все с ней находил, а потому знал. Да и, казалось, немного нервирует в присутствии Стаса. Сам же Гончаренко… В общем, он молчал и смотрел… А Мира все еще не изучала вопрос, куда именно. Вот и решила целиком сконцентрироваться на том, что умела лучше всего.

— Первое — тот самый глава экологического комитета, который уже всплывал в нашем деле…

Она быстро написала красным маркером фамилию в левом углу доски и обвела кругом.

— Именно изучая слухи о том, что, не успев занять должность, он начинает вязнуть в коррупционных скандалах, я и залезла на ваш объект, Станислав, — пусть творит, что хочет, она переходить на «ты» не собирается! Хлипкая, но хоть какая-то граница.

Гончаренко кивнул, не перебивая. И не исправил. Вот только взгляд буквально блеснул так, что стало мигом очевидно — его забавляет ее противостояние.

— Как мы уже знаем, я ничего не обнаружила на месте, и даже не осмотрела объект, потому как его перепродали вам. Потому мы его пока записали и оставляем в этом углу, так сказать, «в уме»… Хотя у меня есть кое-какие мысли, но пока возвращаемся к другим переменным.

Мира все в той же тишине повернулась вновь к доске, одной рукой написав другую фамилию в правом углу, а второй держа чашку, из которой на ходу отпивала.

Хоть бы пиджак ему не облить, а то влетит потом химчистка в копейку. Оставить предмет одежды себе, несмотря на явно острую позицию в этом вопросе Стаса, она все еще не планировала. Курьером пришлет, в крайнем случае.

— Неожиданно, — ровно заметил Стас, когда она четким движением обвела и эту фамилию. — А он именно здесь к чему?

— Вы знакомы? — тут же обернулась и впилась в него цепким взглядом Мира, будто пыталась по выражению глаз в голову забраться.

Станислав, не пропустивший ее сканирования, усмехнулся.

— Смотря, какой подтекст вы в этот вопрос вкладываете, белла. Однако, думаю, уже и сами прекрасно знаете, что нам с ним приходилось пересекаться…

— На его поле?.. — бросила Мира, чтобы подвести его к той мысли, которая не давала покоя все то время, пока это изучала.

— Я не так эту ситуацию рассматривал, — усмешка Гончаренко стала ироничной, с явным отблеском оскала. — Но если вы с его позиции говорите…

— Я говорю со своей позиции, Стас, не занимая ничью сторону. Это мешает быть объективной, — жестко отрезала она, прервав в зачатке всяческие инсинуации.

Плохо только то, что глаза в глаза посмотреть ему при этом не сумела. Потому как с последним заявлением немного не вязалось все то, что они творили, то в его, то в ее кабинетах в последние два дня.

— Ясно… — как-то так протянул Стас, что даже помалкивающий Петя глянул на них обоих с любопытством.

Будто понял, что упускает некий скрытый диалог, но никак в том не выходило разобраться.

— Хорошо, значит, мы пришли к согласию по вопросу, что с этим человеком — Авраменко — вы знакомы, — будто подведя черту под неозвученным спором, резюмировала она.

— Да, Мира, ты права, его я знаю, — взял и сломал ей все отстранение Станислав. — Только причем он здесь, не очень понимаю.

Она неторопливо отпила еще кофе, заметив краем глаза, что и Стас свой напиток пьет… Нет, вовсе не пялилась! Прошлась к окну, где все равно только огни ночного города видны были, и вернулась назад.

— Вы мне позавчера про комбинат упоминали, помните? — оставив чашку, вздохнула она.

— Я тебе много про что рассказывал, и про комбинат в том числе, — кивнул Стас.

— Да, вы правы… Вот только…

Мира сама уставилась на доску, погрузившись в процесс и уже не замечая даже, что он упорно ей «тыкает». Сейчас она вся была там, в этой информации. И Мира не особо знала, как кому-то объяснить, каким именно способом доходит до того или иного озарения. Пути ее логики улавливали не все, да и сама Мирослава не стремилась расчленить ту на составляющие. Главное, что ее метод работал и еще ни разу не подводил, хоть и пробуксовывал иногда, тут не поспорить.

— Меня зацепил этот комбинат, — так и глядя на доску, начала говорить. — Не скажу сейчас, почему конкретно. Будем откровенны, это не основное ваше предприятие… Хотя, и тут я виновата, как расследователь, не оправдывает меня нехватка времени, еще не все о вас смогла выяснить, как и про отрасли, которыми вы занимаетесь. Уверена, что направлений куда больше, чем вы озвучили и не все они…

— Кгхм-кхм, — громкий, такой характерный кашель, словно ей на что-то очень прямо намекали, заставил Миру оторваться от доски и удивленно посмотреть на Петю.

— Поперхнулись, молодой человек? — участливо поинтересовался Гончаренко, кажется, все понявший верно и сейчас едва удерживающийся от смеха.

— Да… немного, — прикрываясь своей чашкой с капучино, нервно кивнул парень.

Выдернул из-за уха карандаш, начав что-то на первом попавшемся листке чертить, бессмысленное и еще больше выдающее его страх перед Станиславом. И такие огромные глаза сделал, что все притворство свел на нет. Ясно же, что пытался Миру одернуть от откровенности, предупредить, что она отвлеклась и говорит то, о чем Гончаренко, как казалось администратору, знать не стоит. Ну, про то, что Мира не особо в полную законность его бизнесов верит и собирается все подробней изучить…

Молодец, конечно, и ей не стоило так расслабляться… или терять настороженность. Вот только Мира была уверена, что Стас даже не сомневался в том — она это понимает и подобное еще сделает. Потому что, как не раз повторял, был стопроцентно уверен, что ничего Мира не найдет.

Так что… оправдание, понятное дело, разумное, и Мира кивнула Пете в благодарность, показав, что поняла, только вот… осознала она и еще кое-что… Не уже мысленно перечисленные причины были виной тому, как вольно Мира делилась мыслями. Стас все уверенней становился для ее подсознания «своим», тем, кому можно доверять… И вот это было чертовски плохо!

— Итак, белла, я слушаю, рассказывай дальше, — с той же понимающей улыбкой Гончаренко повернулся вновь к ней. — Ты остановилась на том, что собиралась изучить всю мою грязную подноготную… — Стас так заломил брови, что она сама непроизвольно в улыбке расплылась.

— Нет, — резко отвернулась, чтобы хоть что-то успеть от него спрятать. — Я остановилась на том, что меня зацепил ваш комбинат… Вы, вообще, знаете, сколько у нас в стране комбинатов, выпускающих удобрения? — вроде бы вернув контроль себе, опять глянула на Стаса через плечо.

— Представь себе, в курсе, — все-таки рассмеялся мужчина.

И почему-то Мире казалось, что он совсем несерьезно относится к ситуации! Мог бы и без вот этого смеха обойтись! Хотя… чего уж, ясно, что такой, как Гончаренко, четко представляет все о каждой отрасли, в которую свои деньги рискнул вложить.

— Да, разумеется, глупо было сомневаться, — слабо улыбнулась, как бы признав это. — Не то чтоб очень много, и все же порядка полутора десятка. При этом реальную прибыль приносит только тройка лидеров по синтезу нитратов. В основном, корпорации, которые объединяют несколько заводов под собой. Ваш комбинат был ближе к концу списка, когда вы с братом приобрели его четыре года назад. Объемы выпущенного продукта не то что несравнимы с тройкой лидеров, а вовсе, разные порядки, — продолжая рассуждать, Мира вновь подошла к экрану и куда мельче написала «химкомбинат» внизу по центру. Обвела и это слово. — А вот уже через год, этот же комбинат выскочил едва не на пятое место в стране по объёмам производства…

— Мы умеем развивать то, во что деньги вкладываем, — без тени хвастовства, а просто, как очевидное, но со спокойной гордостью констатировал Стас. — Сейчас мы…

— На третьем месте, я смотрела. И это при том, что комбинат не ваш основной бизнес, да и по площадям мощностей вы уступаете в разы тем, кто годами был в тройке лидеров, — со вздохом признала его успех и явные таланты в управлении, Мира.

Гончаренко кивнул, будто восприняв это похвалой.

— Итак, четыре года назад вы покупаете захиревший комбинат и за год выводите его по объемам на пятое место в стране, — подвела еще раз итог мыслей.

— Нам было, куда применять продукцию, — хмыкнул Стас.

Мира кивнула, но не отвлеклась.

— И, как я понимаю, в том же году вам поступает выгодное предложение о продаже этого комбината от одного из лидеров отрасли. Крупная корпорация, выгодная сделка… Но вы отказываетесь, — тут Мира обернулась к Стасу с искренним интересом, потому что дальше ей было непонятно. — А еще через два месяца этот концерн… что, вообще-то, не очень афишируется ныне, на вас в суд подает, обвиняя в том, что вы нечестным путем завладели комбинатом. Верно?

Стас кивнул, продолжая в упор смотреть на Миру. И ей в корне не нравилось то, что она в этом взгляде читала… Вот, совершенно! Потому что НЕ желала, чтобы от взгляда этого мужчины у нее коленки подламывались! И внутренне млеть от восхищенного одобрения в его глазах — совершенно не собиралась!

— Гиблое дело было сразу, там доказательства, вообще, от потолка были придуманы. Они больше на своего судью надеялись… Сами проворонили возможность, не пожелав вкладываться в объект, который требовал огромных средств, а когда мы его восстановили, тут же захотели лапу наложить, напирая на нарушение при проведении торгов и сделки. Но мы с Колей тоже не лыком шиты, хоть многие недооценивают нас, принимая за сельских простаков. И обламывают зубы, — не вдаваясь в подробности, заметил Стас, явно видя, что ей любопытно.

Мира понимающе кивнула, и все же отметила, что от нюансов того дела он воздержался, да и в архивах, тех, куда могли доступ получить они с Петей, ничего точнее не нашли.

Админ и ее верный помощник, кстати, точно ощущал, что слегка лишний здесь, и что, как минимум, треть «общения» происходит на недоступном ему языке. Но, к его чести, не возмущался и больше наблюдал. И не обижался вроде. Может, остался, считая, что так ее защищает… И хоть Петя ничего не смог бы противопоставить не то что Климу и Владу, но и самому Стасу, по ощущениям, Мира все равно оценила преданность друга.

— И, насколько я смогла узнать, конечным бенефициаром того концерна является как раз он, — Мира вновь ткнула маркером в фамилию в правом углу доски. — Авраменко.

— Да… — медленно кивнул Стас, уже иначе посмотрев на Миру из-под бровей. Как-то серьезно. — Хотя он старательно запутывает и почти скрывает это, даже в официальных реестрах, там куча подставных лиц. Как ты нарыла? — хмыкнул с легким удивлением, но одобрительно.

— Мы упорные, да, Петя? — довольно глянула на своего помощника.

— Ага. Для нас нет закрытых архивов, — самодовольно улыбнулся админ, не заметив, что над верхней губой у него «усы» из пенки капучино засохли, что немного портило амплуа, но парень об этом не догадывался. — Кроме государственных секретных служб, само собой, туда лезть, себе дороже, — казалось, с легкой грустью посокрушался, как о несбыточной мечте.

А вот Гончаренко посмотрел на Петра с новым интересом.

— Я начинаю понимать, почему ты не жалеешь деньги на карандаши, белла, парень явно стоит таких расходов, — с иронией, но не злой какой-то, даже будто выказывающей уважение, заметил Стас.

И Петя «поплыл». Вот прям в глаза бросилось, как ему приятно стало, загордился… Умел Стас подбирать слова и тон. Ну хоть не на нее только эти манипуляции действуют. Глупо, конечно, но все ж как-то легче.

— Но вот что не совсем пока мне понятно, Мира, — вновь вернувшись к их обсуждению, Стас внимательно глянул на доску. — Два момента. Первое: почему ты с комбината начала? И второе: как, в принципе, вышла так быстро на Авраменко? Кроме того, забегая наперед, сразу замечу, что тот конфликт мы уладили, и сейчас у нас вполне ровные рабочие отношения…

И тут Мира впервые за время разбора ситуации (тот период, когда они обнимались, не в счет) смутилась настолько, что уставилась в пол… Потому как именно здесь крылся тот малообъяснимый корень ее логики…

— Дело в том, Стас, что я не совсем с комбината начала, — нервно поправив прядь, она вновь вдруг вспомнила, что где-то резинку потеряла, пробежала глазами по полу, но не заметила. — Я вчера разговаривала с одним человеком, который работает в аппарате Рады. И он мне о паре интересных случаев рассказал, упомянул и фамилию Авраменко, зная, что я им всегда интересуюсь… И вот тут я вспомнила, что он вроде каким-то боком связан с удобрениями…

— Жаль, что не в прямом, — буркнул вдруг Петя, зло выдохнув.

Вообще, она, конечно, была согласна с другом. Но не хотела именно на этом акцент делать.

— Да. В голове тут же щелкнуло, вспомнила про ваш комбинат, ну и…

А вот Гончаренко как-то напряженно выпрямился и показался вдруг куда внимательней и собранней, чем в последние мгновения. Он, видимо, тоже умел моментально анализировать и делать выводы.

— Белла, а почему это ты Авраменко всегда интересуешься?.. — начал было Стас. И у него даже голос стал иным. Ее в ледяную дрожь бросило!

— Потому что я с ним, как раз сейчас конфликтую, Станислав, — с тяжелым вздохом признала Мирослава, раздраженно прикусив губу.