Займ на любовь

Глава 17

В глазах Залевски просто-таки сверкнуло растерянностью на секунду и некоторым… испугом, что ли. Нет, о раскаянии речи не шло, но женщина точно не планировала такого итога своих действий, да и осознала, что все зашло слишком далеко.

За спиной прокурора раздался металлический лязг, с которым резко выпрямился Станислав на тренажере и… Вот прям полыхнуло в зале от его внезапного гнева! Придавило, воздух как плотнее стал. Да и взгляд, которым он Марине в затылок уставился, точно дырку пробуравить мог. Женщина даже вздрогнула, видно, уже пожалев о своем спортивном рвении.

Гончаренко даже рот успел открыть, наверное, чтобы в полной мере высказать то, что по поводу подобного поведения Залевски думает. Это во взгляде и в самом настрое Стаса ощущалось прям до мурашек на коже!

Страшен он в гневе, не поспорить.

Но тут Мира очень выразительно бросила в его сторону взгляд, напоминая об утренней договоренности. Сама справится, не впервой!

Гончаренко неодобрительно нахмурился, тоже одним взглядом дав понять, что думает о ее самостоятельности, недовольно сжал челюсти, но… промолчал. И Мирослава безмерно благодарна мужчине за это была.

Нет, внутри даже приятно стало, что Стас вот так безоговорочно готов выступить на ее стороне и против Марины. Все-все, не будет больше вообще вспоминать, что там между ними было раньше! Убедил. Сейчас совершенно ясно, что все симпатии Станислава целиком и полностью на ее, Миры стороне.

Однако Мирославе вовсе не хотелось, чтоб начался банальный скандал на почве ревности. Да и устала от хамства этой прокурорши.

Ну хорошо-хорошо, в ее приступе уверенности в себе немалую роль играла та самая поддержка Стаса, молчаливая пока, из-за ее просьбы. И все же…

Мира и сама в состоянии поставить нахалку на место, не сводя это в разборки за мужика, что точно могло приключиться, если Марина поймет, насколько все непросто у них со Стасом.

Ну и черт с ним! Раздражение вспыхнуло настолько яростно и сильно, что даже не ожидала от себя.

— Во-первых, я такой же гость комплекса, как и вы, госпожа Залевски, — удивительно, как ей удалось ледяным тон сохранить? Практика выдержки в столкновениях с Гончаренко сказывалась? — Или вы считаете, что я подло утром через забор перелезла, чтобы здесь позаниматься и вам помешать? — саркастично вздернув бровь, Мира демонстративно промокнула полотенцем лоб. — И, во-вторых, как именно вы собираетесь мне материальный ущерб возмещать? Быстро к тому же. Мне телефон для работы постоянно нужен, а у меня включение через два с половиной часа, — сошла-таки с дорожки, подняв разбитый телефон.

Понятно, что уже не добежать определенное для себя время.

Залевски же, будто успев взять себя в руки, быстро осмотрелась, чуть задержавшись взглядом на Гончаренко. И, быть может, решила, что расклад в ее пользу? Кто знает…

Но следующее ее заявление даже Миру, привыкшую к закидонам этой конкретной представительницы прокуратуры, удивило безмерно.

— А я тут при чем? Сама уронила, сама себе новый и покупай, раз руки не из того места растут, — с каким-то смешком вольготно изменила позу, холеными пальцами проведя по волосам, которые и не подумала собрать, придя в зал.

— Марина, вы совсем с адекватностью дружить перестали в своей прокуратуре? — несмотря на внутреннее возмущение, спокойно поинтересовалась Мирослава. — На вас заявление написать, чтоб реальность на место в голове встала?

Уж очень поддерживал гнев в глазах Стаса. Даже не представляла, насколько же это уверенность дает, когда за тобой такой мужчина… Ее собственный, вроде как. А то, что Стас на стороне Миры, было не очевидно только Залевски. Но и это заблуждение продержалось недолго. Ровно до следующего заявления самой Марины:

— А чем ты докажешь, Ульяненко? — снисходительно и с явным пренебрежением поинтересовалась она, расправив плечи, и с видом владелицы мира, скрестив руки на груди. — Кто здесь подтвердит твои слова?

До того, как Мира успела хоть слово вставить, терпение кончилось у Гончаренко.

— Я подтвержу. И еще как минимум два человека из присутствующих, если Мирослава… Ульяненко решит обратиться в полицию, — жестко, ледяным тоном вклинился в их диалог мужчина, вероятно, имея в виду Влада и Клима, стоявших тоже совсем близко.

И только мимолетная пауза перед ее фамилией, как уступка Мире в ее просьбе не предавать пока огласке их… отношения.

— Кроме того, Марина, ты явно забыла, что здесь установлены камеры, фиксирующие все происходящее, — Гончаренко выразительно указал под потолок, где действительно имелись глазки видеонаблюдения. — А, как гость комплекса, Мирослава имеет все права затребовать эти записи по решению следственных органов, — добавил Станислав тем же холодным, хлестким тоном.

Залевски, судя по реакции, не ожидая с его стороны такой «подлости», вообще позабыв о Мирославе, резко повернулась к Гончаренко, утратив весь свой бравурный и лощеный вид.

— Стас?.. — Марина было дернулась в его сторону.

Но Станислав так глянул… с каким-то настолько же морозным, отрезвляющим… Не отвращением, нет… Скорее, огромной брезгливостью, что женщина тут же замерла.

— Не переношу низость, — из уст Станислава это прозвучало очень окончательно. Будто приговор.

И Марину передернуло, словно ее наотмашь ударили, хоть так и не приблизился никто.

Это выглядело жалко.

Но Мирослава не собиралась ни жалеть прокуроршу, ни злорадствовать. Хотя очень было жаль свой телефон, ну а эту хамку, вечно считающую, что имеет некое право унижать других… жалеть не выходило, и даже не стыдно как-то.

И потом, у нее катастрофически заканчивалось время. Плохо, конечно, потому что непонятно, как разрулить ситуацию с телефоном… Витькин возьмет пока, наверное. А потом уже с редакторами посоветуется, выставлять ли претензии Залевски. Насчет камер Стас актуально заметил…

В этот момент Гончаренко глянул на нее с неким вопросом во взгляде.

— Мне пора, — констатировала Мирослава очевидное. Вроде как всем, но, на самом деле, ему одному отвечая. — С вами юристы нашего канала свяжутся, госпожа Залевски.

И двинулась к выходу.

— Влад, Клим, у меня с утра совещание с управляющими по сети, пошли, — тоже нашел предлог покинуть зал Гончаренко… не выдав все то, о чем она просила.

Может, зря Мира сомневалась?.. Он ее с каждым мгновением все больше покорял и уже в совершенно ином, не физическом смысле. Мужчина, назвавший Миру «своей» и себя определивший принадлежащим «ей».

Вышла первая, не оборачиваясь. Все равно уже было понятно, что никто одну не оставит.

Унижение пульсировало в голове и в груди у Марины отвратительным жаром, растеклось горьким привкусом на языке. И было совершенно ясно, что со стороны Станислава уже не стоит рассчитывать ни на какие авансы, поддержку или интерес. Чертовски паршиво!

Каким блядским образом утро, которое должно было просто не дать ему забыть о ней, обернулось полным провалом Марины?! И с чего это Гончаренко вдруг такой принципиальный? Или она просто ни черта не знала о мужчине, на которого ставку сделала?

Такой вариант был возможным. Стоило признать, что Марина частенько пускалась в авантюры без продуманного и детального плана, чаще действуя по наитию, полагаясь на интуицию и удачу, а уж в вопросе мужчин, вообще, больше рассчитывая на шикарную внешность, которой судьба не обделила. За это часто влетало от учителя и наставника, но, выходит, она так урок и не заучила…

А все гребанная Ульяненко! Не будь этой сучки-журналистки в зале, Марина не совершила бы такой оплошности перед Гончаренко и…

Твою ж мать!

— Иногда эти скотские журналисты в печенках сидят, верно? — ироничное замечание, полное, тем не менее, куда большего тепла, чем недавние фразы Гончаренко, который просто обязан был бы ее поддержать, учитывая все, что у них было(!), заставило Марину резко обернуться.

Она совершенно забыла, что тут еще кто-то находился! Однако искренне участие и, казалось, понимание в глазах мужчины, позволило избежать новой волны отвратного унижения.

— Лучше и не сказать, — тяжело вытолкнула из себя… не забыв чуть удачней стать…

Что Марина выучила на зубок, так это то, что и в самой паскудной ситуации не стоит прятать грудь от мужика, который потенциально может оказаться выгоден. А этот конкретный… Она не помнила его имени, но они точно пересекались на мероприятиях. Кто-то из депутатов последнего созыва. Мало ли…

— Меня они тоже здесь порядком достали, лезут везде, суют свой нос, куда не нужно. Возомнили невесть что, называют себя четвертой властью, а, по факту, мусорщики же, — явно понимая все, что терзало ей душу, заметил мужчина. — Сергей, — представился, вытянув из кармана спортивных шорт вейп.

— Марина, — вроде как слабо и грустно улыбнулась она, демонстрируя всю глубину испорченного настроения.

— Да, я помню вас, Марина, мы пересекались на презентации около месяца назад, — Сергей не без интереса смотрел ей… В глаза тоже взгляд поднял. — Выйдем на террасу, я покурю, не возражаешь? Все равно настроение для тренировки испорчено…

— С удовольствием прогуляюсь, чтобы убрать послевкусие этого утра, — отозвалась Марина, не возразив против смены обращения.

Если он ее имя вспомнил после перерыва в месяц (она вот не смогла), упускать такой вариант точно не стоило. Да и симпатичен, явно следит за собой, приятно глянуть. Не Гончаренко, конечно, но… и установки по жизни другие, куда ей ближе, чем эти сельские, блин, понятия о правильности.

Чуть игриво поправив волосы, Марина пошла немного впереди Сергея в направлении двери на террасу, куда ей мужчина указал рукой. У нее и сзади было на что посмотреть…

— Мирослава, на минуту, сюда, пожалуйста…

Она и сориентироваться еще не успела, о каком «сюда» Клим говорит, даже не поняла, когда он догнать ее успел и направить, легко развернув, а уже оказалась в непонятном «слепом» ответвлении коридора. Очевидно, охранники заранее изучили план комплекса, и теперь неплохо в том ориентировались. Справа от Миры имелась дверь, видимо, служебный выход в подвал или на улицу, но, вроде бы та заперта. Позади — стена, а прямо перед ней… уже стоял Стас. И Гончаренко не выглядел довольным.

Точно же он велел своим охранникам организовать им «место для переговоров».

— Давай договоримся, белла. Ты очень быстро разберешься со своими страхами и смущением по поводу огласки наших отношений, ясно? Меня бесит то, что нужно изгаляться, чтобы защитить свою женщину, — сурово и сумрачно, отрывисто выдал Гончаренко сквозь стиснутые зубы.

Он действительно из-за этого был… недоволен. А Мира… Вообще непонятно с чего, настроение вдруг стало как-то подозрительно прекрасным. Вот совсем непонятно! Скандал с утра, разбитый телефон, сложности теперь со связью с редакцией на время включений… А ей смеяться хочется и сдержаться не получается.

Не понимала, что с ней? Не могла даже твердо заявить, что верит в реальность происходящего… Очень странное восприятие действительности, и близко рациональной логикой не пахнущее, что не было свойственно Мире. Но… в этот момент ей стало все равно!

— Эй, а где здесь «договор»? Больше на ультиматум смахивает. И это не мои хвосты, заметь. Это твои бывшие в порыве покрутить перед тобой же выгодными точками тела, скандалы устраивают, технику мне портят, — с намеком повела она бровями, не в силах удержать прорывающийся смех. — Причем тут мои страхи к их нужде?

Похоже, Стасу понравилось ее настроение. Во всяком случае, Гончаренко и сам вдруг усмехнулся, а из его глаз исчезло недовольное напряжение.

— Хорошо, давай обсуждать. Я закрываю сам все свои хвосты, а ты мне не мешаешь делать это открыто и по полному праву, согласна?

Протянув руку, он пальцами легко провел по ее щеке и, нахально стянул резинку с немного влажных после бега волос. После чего, с подозрительно довольным видом умыкнул ту себе в карман. Будто мальчишка, а не серьезный мужик, еще и ее старше!

Это дико рассмешило Мирославу. То ли на фоне настроения, то ли потому, что Стас точно на это и рассчитывал. Ну и «договор» его… Одно слово только, а по факту — ультиматум. Озвучил все то же самое, просто иначе.

— Так вот, куда мои резинки деваются! У меня их, вообще-то, по жизни мало, я и сама горазд терять такие мелочи, не усугубляй хоть ты, — вместо ответа на его «предложение», весело протянула Мира.

Но и от мужской ладони, что теперь ей на шею легла, не отклонялась. Подалась вперед, коснувшись щекой его подбородка и шеи. Вроде и не полноценные объятия… сама не хотела нарушить то, о чем его просила. Но и утерпеть оказалась не в состоянии! Что этот мужчина с ней сотворил? Как голову задурил настолько?! Пальцы Стаса сжались сильнее, переместились на ее затылок и… было ощущение, он ни за что в мире не отпустит ее никуда в это мгновение!

И плевать, что оба после тренировки! Никому тут точно не было противно! О другом жалела, что у нее категорически времени нет!.. И радовалась предусмотрительности Стаса и такому… ответственному отношению Влада и Клима, обеспечившим им хоть эти пару минут под прикрытием. Охранники стояли у поворота в этот закуток, к ним спиной, и точно никого не планировали пропускать или дать рассмотреть, что тут происходит.

— Позавтракай со мной, белла, — искушающим тоном предложил Стас, легко коснувшись ее виска губами.

Но, в противовес лёгкости касания, тон мужчины намекал, что до еды они могут и не добраться…

— Не могу! — шумно выдохнула Мира с очевидным сожалением. — У меня действительно время горит. Скорее всего, в принципе не успею поесть утром. Через полчаса приедет визажист, а мне еще в душ, переодеться и что-то решить с телефоном нужно. А сегодня уже никак не успею новый достать, это не в городе. Я как без рук осталась, там и новости, и вся переписка с редакцией по включениям, и с теми, кого на эфиры пригласила. И просто мои контакты, информаторы… В общем, подгадила мне Залевски капитально, хотя явно на иное была нацелена, — не удержалась от веселой шпильки в его бок. — С другой стороны… с ее-то настроем, она меня моими же наушниками и придушить могла бы, узнай, с кем я провела эту ночь, уверена. А ты говоришь «не надо прятать», — лукаво глянула на него снизу вверх.

— Ее Клим и Влад спеленали бы этими наушниками быстрее… Если бы я до этого голым руками не придушил, — хмыкнул иронично Стас. Но, похоже, понял, что вместе поесть точно не выйдет. — Ладно, беги, партизанка. Мы с Владом дадим вам фору скрыться, чтоб никому и в голову не пришло, что ты тут со мной… разговаривала, — подмигнув, Гончаренко неожиданно наклонился и с жадностью к ее губам прильнул, пронзив все тело Миры огнем лишь одним касанием!

Однако, очевидно, помнил о ее временных рамках. Через секунду отступил, будто с трудом оторвав от нее свои руки.

— Иди, белла… И помни о договоре, — с намеком напомнил.

— Я ничего не подписывала! — не удержав внутренней эйфории, то ли возмутилась, то ли откровенно веселясь, заметила Мирослава, направившись к выходу из закутка.

— Тогда и я могу разорвать утреннюю договоренность в одностороннем порядке, — с намеком ухмыльнулся Стас. Судя по всему, и у него настроение зашкаливало, несмотря на инцидент в зале. — И поцеловать тебя во время прямого эфира…

— Это шантаж! — расхохоталась она шутке…

Ровно до того момента, как Гончаренко добавил:

— В любви и на войне все методы подходят, белла, а я проигрывать не привык, — вроде тоже с улыбкой, но при этом так глянул… что она умолкла, решив быстро исчезнуть.

А то… С этого станется и во время прямого включения ее поцеловать, вот уж точно. Сейчас в это поверила. А Мира… даже и несмотря на шикарное утреннее настроение, к такому готова не была пока.

В свой номер Мирослава буквально ворвалась, забыв о том, что Витя мог спать… Что ж, тем лучше. Зато сонный оператор точно увидел, что она из спортзала пришла. Громко жалуясь на достающую ее Залевски, объяснила, что у них пока сложности и для коммуникации будет нужен его смартфон. Витя не спорил… Он, кажется, вообще, еще не «включился», спросонья чуть не врезавшись в дверь, отделяющую его комнату от холла. Спас оператора Клим, который теперь от Миры не отлучался… Ну, в душевую пустил одну, конечно, но сначала удостоверился, что там окон нет. И глянул так, с намеком. А ей опять стало неудобно и немного стыдно перед охранником.

А еще через двадцать минут у них в номере, точно не рассчитанном на подобное, начался настоящий бедлам! Приехала Таня, визажист. Осмотрев место, в ужасе закатила глаза и потребовала хоть каких-то адекватных условий для работы. Мира, еще не успевшая даже высушить голову, на ходу дававшая указания Вите, растерялась. Оператор уже решающий вопросы с их редактором, обсуждая формат и темы, которые они должны осветить, набирал от имени Миры сообщения, тоже не нашелся с вариантом…

Но и тут себя во всей красе снова проявил Клим, заметивший, что в коридоре чрез пять метров от их номера, есть мини-холл, с креслами и эркером, там точно естественного света достаточно. И им всем места хватит…

Визажист радостно ринулась туда. Мира, в отельном халате и тапках, с растрепанными, но хоть сухими уже волосами, вышла следом, диктуя Вите ответ… И споткнулась натуральным образом, когда увидела, что у этих самых кресел и эркера стоит небольшой столик с уже накрытым завтраком. Блюд точно хватало на них всех, включая Клима…

— Босс не считает, что вам стоит жертвовать завтраком ради работы, — тихо, так, что услышала только Мира, заметил Клим у нее из-за спины, проясняя «загадку».

— Напишите ему «спасибо» от меня, — понимая, что начинает глупо улыбаться, попросила Мира. — Вите я такого не продиктую, — с видом заговорщицы признала.

Клим довольно усмехнулся, кивнул и тут же достал свой смартфон. А Мира послушно села в кресло и, с позволения Тани, принялась есть, пока та, взяв на подхват Витю в качестве «принеси-подай» ей сооружала прическу, оставив макияж напоследок.

Ну а еще через полчаса, когда она уже кофе пила, а Витя, тоже позавтракавший, хоть и пару раз глянувший в сторону Миры с тем самым напоминанием во взгляде, что и вчера (видно, понял, кому они все этим завтраком обязаны), ушел переодеваться в номер, Клим что-то положил ей на колени.

— Тань, можно? — уточнила Мира, которой как раз начали правый глаз красить.

— Да, смотри. Я пока свой кофе допью, — вроде как удивленно отозвалась визажист и отступила.

А Мира посмотрела вниз и… моргнула. Закрыла глаза, открыла снова, не поняв. Протянула неуверенно руки, отставив кофе.

— Откуда, Клим? — опешив, подняла глаза на охранника. И снова уставилась на коробку с новым мобильным телефоном… Они же за городом!

— Босс, еще выходя из зала, позвонил нашим в городе, чтобы быстро купили и привезли, — тихо отозвался невозмутимый охранник.

А ведь ни жестом, ни словом ей не признался! Даже когда в тот закоулок затянул! И это она партизанка?!

Пальцами, которые чуть дрожали, Мира аккуратно постаралась открыть коробку… уже со вскрытой пломбой, кстати. Интересно…

Нет, она и сама могла бы купить себе новый смартфон, зарплатой их на канале не обижали. У нее и прошлый одной из самой престижной модели был, потому, в том числе, обидно стало из-за дурости Залевски. Только полгода назад новый приобрела… Но эту конкретную модель Мира никогда не рассматривала для себя. Интересно, почему Стас его решил ей…

«Заметил, что ты любишь писать от руки, решил, что тебе понравится. Только прими без споров, белла. Пожалуйста. Это не взятка. Порадовать и помочь хочу. Закрываю долги и хвосты…»

Гласила рукописная записка на… самом экране смартфона. Единственная модель у них на рынке со стилусом, для таких вот заметок от руки, которые можно на экране закрепить. И не только, конечно, там множество функций, если она верно рекламу помнила. Однако… даже себе внятно не могла описать, что испытывала сейчас, глядя на уверенный и резкий почерк Стаса, закрепленный заставкой на чернильной темноте экрана.

— Я вам сейчас карту из старого переставлю, — не глядя на телефон, продолжал говорить Клим, — часть функционала скопирую, пока вам закончат макияж делать. Минимум, но то, что должно хватить на сегодня. Потом, думаю, Петр лучше справится с переносом оставшегося…

— Спасибо, Клим, — голос Миры неожиданно дрогнул, выдав ее эмоции.

— Тут уже есть одна карта, Мирослава, новая. Аппарат на две рассчитан. И номер босса в память внесен, — отозвался Клим, отступив на два шага, явно поняв, что она не только и не столько его хотела бы сейчас поблагодарить.

А Мирослава, вместо того, чтобы написать, взяла и нажала на дозвон этого самого, пока единственного, номера в памяти.

— Да, белла? — тут же ответил Стас.

— Спасибо… — почти прошептала в ответ она.

Но не потому, что пряталась, и даже не от того, что была самим подарком сражена. Нет… Скорее, потому, что сама только сейчас осознала, насколько глубоко и безоглядно в этого мужчину проваливается, несмотря на имеющиеся вопросы по доверию.