Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь

* * *

Палатка была невелика. Лена, помня, какие палатки таскали за собой туристы или геологи, назвала бы ее шатром: в ней легко было ходить в полный рост не только ей, но и шуту, да и пространства было вполне достаточно. Имелось даже некоторое убранство: легкий столик, складные стулья, вместо кроватей – скатанные матрацы, два ближе ко входу, один – за ширмой, очевидно, для нее, там же стоял сундучок с ее вещами и висело на шесте тщательно вычищенное черное платье. Ну что за безобразие!

– Устала? – заботливо спросил шут. – Приляжешь?

Лена покачала головой, опускаясь на стульчик. Интересно, как эта неустойчивая конструкция выдерживает эльфов, самый маленький из который ростом с шута и заметно выше Маркуса? Лена глянула на шута снизу вверх. Сто восемьдесят? Нет, пожалуй побольше, но не так чтоб… Лиасс вот выше и шире в кости, хотя для его роста тоже не кажется здоровенным. Действительно – тонкая кость. А вот Милит крепче. Плечи шире, во всяком случае.

Шут присел на корточки.

– Лена, предупреждаю сразу, я так просто не сдамся.

– Кому? – не поняла Лена. Шут усмехнулся.

– Скажу по-другому: я тебя так просто никому не отдам.

– И не отдавай, – охотно согласилась Лена. – Хоть просто, хоть сложно. Мне и с тобой хорошо. А с чего ты взял, что придется меня отдавать?

– Ты думала об эльфе, – пожал плечами шут. – Мне до него, конечно, далеко, зато я человек.

Лена взяла его за уши и притянула к себе лохматую голову.

– Мне наплевать, кто ты. Эльф, человек, гном или орк.

– Главное, что он дурак, – сообщил Маркус, входя. – Я, конечно, прошу прощения, но тут нет двери, в которую можно было бы постучать.

Лена вскочила. Шут не удержал равновесия, шлепнулся на мягкое место и засмеялся.

– А, явился! Квиты?

Маркус хмыкнул.

– Квиты? Кто неделю осанку держал, как барышня из хорошей семьи? Делиена, ну чего ты так испугалась? Ну смотри, смотри! – он решительно снял расстегнутую куртку, задрал рубашку и повернулся к Лене спиной. – Что ты страшного видишь? Я тебе клянусь, практически не больно было. Шут, ну-ка, доставь себе удовольствием, хлопни меня по спине.

Шут хлопнул и улыбнулся.

– Лена, а теперь мою спину вспомни. Да его, считай, просто отшлепали.

– Странные вы, – вздохнула Лена. – Дело даже не в том, что больно…

– А в чем? – удивился Маркус, заправляя рубашку в штаны. – Делиена, ну скажи, вот в твоем мире некий наглец дал в морду представителю короля. Его что, никак не накажут?

– В тюрьму посадят, скорее всего.

– Нет, – покачал головой Маркус, – пусть уж лучше выпорют. Даже всерьез.

– А я тебе позавидовал, – серьезно сказал шут. – Ты можешь врать. А мне пришлось честно признаваться, что в челюсть я ему дал исключительно из-за неприязни. Рад он был, когда тебя пороли?

– Ага. А эльфы ему на радость такие рожи зверские корчили, меня смех разбирал. Делиена, я уж не знаю, как они это сделали, но мне практически не больно… было, пока шут не постарался. Ну что делать, если законы у нас такие? Вот в одном мире я был, там, если на чиновника королевского руку поднял, то ее отрубают. В смысле руку.

– Ты быстро из того мира убегал? – невинно осведомился шут.

– Очень. Потому что мне бы отрубили голову, а не руку.

– Ты его боднул?

– Я его убил, – спокойно сообщил Маркус. – Не знал, правда, что он чиновник, уже на суде узнал. Ладно, казнь на утро назначили, я и сбежал. Делиена, мне доводилось убивать и эльфов, и людей. Такая у нас здесь жизнь. Меня, случалось, тоже убивали, то есть пытались. И его вон едва не удавили у тебя на глазах. И Крон мечтал его убить, и убил бы, если бы ты не помешала. Ты прикинь, сколько людей убил Лиасс. Или Милит. Ведь из сотни убитых на этой войне две трети приходится на магов.

– Мне тоже… доводилось, – пожал плечами шут, – а я даже и не воин. И знаешь, никакого душевного трепета. Это обычное дело для мужчин – убивать себе подобных. Разве в твоем мире этот акая редкость?

– Не редкость, – признала Лена. – Но я не сталкивалась. Все. Я молчу.

– Не молчи, – удивился Маркус. – Зачем? Шут, ты б раздобыл ей чего поесть. Я бы сходил, но мне положено лежать мордой вниз и жалобно стонать.

Шут хихикнул и выскользнул из палатки. Маркус придвинул стульчик и сел напротив Лены.

– Ну что, поговорим?

– О чем?

– О твоих глупостях, например. Что тебе стоило меня позвать?

– Маркус, я не подумала, – покаялась Лена. – Что шуту туда нельзя, подумала… и то уже потом. Я знаю, что ты мой друг...

– Уже хорошо, – одобрил он. – А об эльфе поговорить не хочешь? Ты что с ним делала?

– То же, что и с тобой, – поцеловала. Он нуждался в силе.

– Ага. Ну, это понятно. Но он с тебя глаз не сводит, Делиена. Имей в виду, эльфы смотрят на отношения мужчин и женщин куда проще, чем люди, и уж точно намного проще, чем ты. Он от тебя не отстанет.

– Да с чего вы оба взяли? – возмутилась Лена, не уточняя, однако, что они «взяли». Маркус покачал головой.

– Не слепые. Даже я вижу, а что уж говорить о шуте. Я просто хочу, чтобы ты была готова к его ухаживаниям. Эльфы настойчивы.

– Маркус, а тебе не кажется, что тут должно быть нечто обоюдное? Или ты считаешь, что настойчивости эльфа вполне достаточно?

Он улыбнулся.

– Делиена, за тобой, похоже, мужчины не часто ухаживали. Особенно настойчиво. Они с шутом теперь будут один перед другим выделываться… в общем, имей в виду, что у тебя появился поклонник. Невооруженным глазом видно, что он тебя хочет. Не красней. В этом нет ничего плохого. Я бы сказал, что скорее есть хорошее.

– Маркус, но я ж и тебя целовала…

– А кто тебе сказал, что я не хочу? – хмыкнул Маркус. – Только я уважаю твой выбор, а ты выбрала шута. Милиту же наплевать и на шута, и на меня, так что он от тебя не отстанет. И ни Лиасс, ни Ариана ему не попытаются воспрепятствовать, потому что они эльфы и ничего дурного тут не увидят. Я, собственно, тоже ничего дурного не вижу. Шут видит, конечно, но это уже его дела. А ты по-другому на все смотришь… кстати, зря.

– Предлагаешь мне ложиться с любым, кто этого захочет? – съязвила Лена, очень стараясь не краснеть.

– С любым, кого захочешь ты, – уточнил Маркус. – Как мне кажется, пока тебе хочется только с шутом. Но кто знает, что будет завтра. Будь готова к настойчивости Милита. И… вот я для чего об этом заговорил. Шут вспыльчив, ты уж постарайся удержать его от глупостей. Когда Милит поправится, он шута просто размажет по траве без всякой магии. Шут ведь так хорош в рукопашной в основном потому, что он полукровка: у него реакция лучше, чем у человека, скорость выше. А Милит – эльф, и не только эльф, он – воин. Так что ты уж постарайся далеко от себя шута не отпускать. Если уж они встретятся, то пусть в твоем присутствии.

– Привяжу к себе, – пообещала Лена. – И к Милиту не подпущу. Маркус, не нужно мне никаких милитов. Мне шута хватает. А тебя я больше целовать не буду.

– Это еще почему? – удивился Маркус. – Делиена, ты что? Тебя смущает и… Ну, если ты еще не знала, так скажу: у мужчин желание возникает очень часто, но это же не значит, что мы немедленно и любой ценой кидаемся его удовлетворять? Тем более что тебя с шутом я же и свел… Правда, не думал, что так получится. Ты на меня за это не сердишься? Я ведь, в общем… понимал, что ты не спишь и что ты захочешь ему помочь.

– Не сержусь. Я тебе благодарна. Честное слово. Мне с ним так… спокойно. Так…

– Хорошо? – улыбнулся Маркус. – И славно. А за меня не беспокойся. Здесь всегда найдется одинокая красотка… А уж теперь, после войны…

– Мало осталось мужчин?

– Да нет, не мало. Эльфийки дерутся не хуже мужчин. То есть хуже, конечно, но рядом с мужчинами. А женщин у эльфов всегда было меньше, чем мужчин. Может быть, поэтому их не бывает много. Только они все равно спокойнее на все смотрят, так что и мне перепадет. – Он помолчал. – Я боялся за шута, пока тебя не было. Он почти не ел, совсем не спал. Только и делал, что изводил себя. Плохо ему без тебя, Делиена.

– Плохо, – проворчал шут, – но я это и без твоей помощи мог сказать. Лена, смотри, что я для тебя раздобыл. Маркус, а нам с тобой супчик.

– Супчик – это вовсе не плохо, – оживился Проводник. Шут притащил легкий столик, поставил для себя стульчик. Вместо хлеба было что-то вроде лаваша, а Лене он принес тот самый рулетик: что-то мясное, завернутое в нежное тесто. – Король только что прислал текст договора, кстати сказать. Ты не хочешь почитать, пока Лиасс не подмахнул его не глядя?

– Я не очень разбираюсь в договорах… впрочем, почитала бы. Родаг вряд ли потребует чего-то неисполнимого, но если кто-то из советников настоял?

Шут фыркнул.

– Настоять? Если Родаг не хочет? Это вряд ли. Но почитай все равно. Лиасс и правда готов подписать не глядя.

– А какая разница, если Лиасс дал истинную клятву?

– Ну знаешь, – засмеялся шут. – Очень просто. Лиасс дал клятву верности Родагу – а не Сайбии. Советники не могли этого не заметить. А Родаг хоть и молод, но человек и проживет куда меньше любого эльфа. Вот они и заботятся о будущем.

– А если я спрошу Лиасса, что он вкладывал в клятву, он ответит?

– Тебе? Может быть. Хотя я не знаю эльфов настолько хорошо…

– Брось, – поморщился шут. – Ты, наверное, во всей Сайбии лучше всех относишься к эльфам.

– Отношусь-то хорошо, – кивнул Маркус. – Но вот чтоб знать – не скажу. Они чужие. Ты же сам подчеркиваешь, что ты человек, хотя они считают тебя своим. Потому что – чужие. И чуждые. Э-э-э, Делиена, сначала поешь. Не выпущу, пока не поешь.

Без стука вошел советник, и Лена позволили себе удивиться:

– А попросить разрешения войти – это выше твоих сил, советник?

– Я посол, – поправил он важно.

– Разве это дает тебе право врываться ко мне без разрешения? – удивилась Лена. – Очень интересно.

Шут отправил в рот ложку супа и очаровательно улыбнулся. Встать он и не подумал.

– Почему твои люди не приветствуют меня должным образом? – возмутился советник. Ну дурак. Нет, ну каков дурак!

– Потому что, как ты правильно заметил, это мои люди. А я, как мне помнится, даже вне юрисдикции Родага.

Вряд ли советник знал, что такое юрисдикция, но суть понял правильно, и язвительно сказал:

– Как мне кажется, ты тоже давала Родагу клятву верности.

– Как мне кажется, Родаг ее мне вернул,– заметила Лена. Кто сболтнул, спрашивается? Там посторонних не было. Охранитель? Королева? Гвардейцы? – Но даже если бы и нет, я давала ее лично Родагу, а не Сайбии и тем более не тебе. Так что не хами, я не посмотрю, что ты представитель короля, и попрошу Проводника выкинуть тебя из моей палатки.

– Лучше меня попроси, – предложил шут. – Я просто с удовольствием. Готов заранее принять десяток плетей.

От входа послышался голос:

– Позволь войти гонцу Владыки, Светлая.

– Вот, учись хорошим манерам, посол, – посоветовала Лена и разрешила войти. Молодой эльф склонился перед ней в глубоком поклоне, а потом уж поклонился советнику, и вовсе не так почтительно.

– Владыка просит тебя прийти в его шатер, когда ты сможешь. Что ему передать?

– Я скоро буду, – пообещала Лена. – Вот только доем.

Эльф поклонился и вышел. Лена, удивляясь собственному спокойствию, доела рулетик и подождала, когда мужчины опустошат миску с супом. Она не предлагала советнику сесть, да и некуда было: стульчиков имелось всего три. Нажила себе смертельного врага. Не верит в Светлых? Ну и фиг с ним, либо пугануть потом можно, либо прозаично нажаловаться королю: груб, мол, причем не только с Владыкой, но со мной, а я вроде как не только Светлая, но еще и женщина, а в Сайбии принято с женщинами вежливо обращаться.

Шатер Лиасса был он них не очень далеко. В нем собралось десятка полтора эльфов, включая Ариану. Увидев сидящего Милита, Лена удивилась: он был слишком слаб… Ах да, он же был внуком Лиасса и, наверное, не последним человеком… то есть эльфом, конечно, в их иерархии.

Эльфы дружно поклонились, даже сидящий Милит.

– Прошу простить моего внука, посол, – вежливо сказал Лиасс. – Он не может приветствовать тебя, как должно. Он ранен и слишком слаб.

– Ну, – милостиво произнес советник, усаживаясь на стульчик (кстати, Милит сидел в креслице со спинкой и подлокотниками, иначе он, наверное, просто свалился бы), – я не сомневаюсь в почтительности твоего внука, Лиасс. Раз ранен, пусть сидит.

– А у меня возникли сомнения в твоей почтительности, посол, – укоризненно покачал перевязанной головой Милит. – Я хотя бы ранен, а ты здоров, но сел, не предложив сесть Светлой.

– Не дерзи мне, эльф, – нахмурился советник. – Я посол короля.

– А она – Светлая, – сообщил Милит. – Если ты вдруг этого не заметил, она еще и женщина. И даже не эльфийка.

– Прекрати, Милит, – скомандовал Лиасс. – Прошу тебя, Светлая, садись.

– Прошу сесть и тебя, Владыка, – предложила Лена, устраиваясь на стульчике. – О дурном воспитании посла, я полагаю, мы можем поговорить и после. С королем. Владыка, король прислал текст договора?

– Да, Светлая. И я готов подписать его в присутствии посла и твоем.

– А прочитать его ты не готов? – удивилась Лена. – Тогда позволь, я это сделаю.

– Ты сомневаешься в праве короля выставить любые требования этому эльфу? – возмутился советник. Принимая из рук Лиасса несколько листов бумаги, Лена пожала плечами:

– Я не сомневаюсь в том, что имею право прочитать текст договора перед тем, как его подпишет Лиасс. Ты не забыл, что я поручилась за эльфов?

Взгляд должен был испепелить Лену на месте. Может, для почтительности советнику не хватает черного платья Странницы? Нет, при первом же удобном случае надо будет настучать на него Родагу.

Текст договора восхитил Лену. Он был прост и прозрачен и, по крайней мере на первый взгляд, не допускал никаких двойных толкований. Владыка от лица всех эльфов приносит вассальную присягу королю Сайбии, признает себя и их подданными короны и обязуется выполнять все законы королевства. Эльфийский маг должен постоянно находиться в Сайбе в распоряжении короля и Гильдии магов. Сотня эльфийских воинов должна служить на границах Сайбии начиная с нового года, отбирать воинов должен сам Владыка или уполномоченный им эльф, сменять их на границе – тоже в ведении Владыки, требование короны – на королевской службе постоянно должно находиться не менее сотни эльфов. Десять воинов должны служить в королевской гвардии и постоянно присутствовать в Сайбе, если короля не устроит их служба, Владыка должен их поменять. В случае войны эльфы должны предоставлять отряды воинов, соответствующие таким, какие предоставляют люди. Эльфы не должны препятствовать людям в проезде по их землям. Не должны препятствовать торговле и обмену. В обмен на это эльфам предоставляется земля (координаты прилагались), даруются все права подданных короны, разрешается любая разрешенная законом торговля и свободный проезд по Сайбии. Они освобождаются от налогов на два года, в последующем должны будут платить налоги и сборы в соответствии с законами королевства. Корона обязуется поставлять необходимые припасы и материалы исходя из средних цен в Сайбе и с учетом выплаченных денег начиная с текущего месяца. Кроме того, корона берет эльфов Трехмирья под свою защиту как полноправных подданных. С надеждой на добрую волю эльфов – Родаг. Король людей и эльфов. Подпись. Печать. Расцелую его при встрече.

Лена вернула Лиассу свиток, не обратив внимания на протянутую руку советника. А вот тебе не положено. Лиасс выжидательно посмотрел на нее.

– Прочти, – попросила Лена. – Прочти, Владыка.

Лиасс опустил глаза. У него на прочтение ушло меньше времени, Лена не сразу воспринимала слова, уж больно заковыристо были оформлены начальные буквы абзацев. Владыка был удивлен. Явно удивлен. Он ждал куда более жесткого договора.

– Где мой маг! – капризно потребовал советник. – Он должен присмотреть, как ты подписываешь договор, Лиасс.

– Я здесь, – мрачно сообщил Карис. Похоже, ему было стыдно за своего нынешнего начальника. – Я непременно прослежу, посол.

Лиасс обмакнул в чернильницу перо (на вид вполне гусиное, хотя гусей здесь Лена не заметила), расписался, снял с шеи амулет на затейливой цепочке и внятно проговорил:

– Я, Владыка Лиасс, от лица эльфов Трехмирья, принимаю все пункты договора с королем Родагом и обязуюсь их выполнять. Признаю Родага королем эльфов и приношу ему вассальную присягу. И выражаю ему вечную благодарность за предоставление убежища моему народу.

Совершено неожиданно для Лены он надрезал себе запястье, намочил в своей крови амулет и прижал его к тексту. Шут еле слышно охнул, да и у эльфов глаза на лоб полезли. Карис так даже рот раскрыл. Очевидно, это была самая нерушимая клятва.

– Милит, – негромко приказал он. Милит не без посторонней помощи сполз с креслица, встал на одно колено и прижал к груди раскрытую ладонь.

– Я, Милит, от лица воинов Владыки Лиасса, приношу вассальную присягу Родагу, королю людей и эльфов, и обязуюсь выполнять законы королевства и выполнять должную воинскую повинность. Кроме того, я, Милит, приношу личную клятву вечной верности королю Родагу.

Шут вздохнул. Надо уговорить его снять этот амулет или хотя бы завернуть его во что-то непрожигаемое.

Милита усадили на прежнее место. Было заметно, что это стоило ему больших усилий, и Лене стало его отчаянно жалко. Наверное, он у них нечто вроде главнокомандующего. Министр обороны. А Ариана, наверное, министр здравоохранения. Она подошла к сыну и положила руку ему на плечо.

– Не применять магию в моем присутствии! – взвизгнул советник, и Ариана покорно убрала руку. Ну дурак, ну скотина… Да, эльфы повиновались, но своего отношения к королевскому посланнику не скрывали. Лена тоже не стала скрывать. Советник произнес краткую речь, сильно напомнившую Лене бессмысленные монологи думских депутатов и иных чиновников.

– Я рада за вас, эльфы, – сказала она, едва дождавшись, когда советник снова сядет. Как Родаг терпел возле себя этакое ничтожество? Политика? Влиятельная семья? А сейчас на стороне Родага больше сорока тысяч эльфов. С ума посходили?

Эльфы, включая и Лиасса, дружно опустились на одно колено, поприжимали руки в груди и отрепетированным хором поблагодарили Светлую. Советник аж взвился над стулом, но промолчал. Тоже, видно, нажалуется. А что он еще может? Даже интересно, вдруг советник на самое деле настолько прогрессивен, что не верит в Светлых, как повально верит все население?

До советника вдруг дошло, что он не читал договора, и он потребовал, чтобы ему дали документ. Лиасс, конечно, дал, и любезен был сверх меры, так что Лена сразу заподозрила что-то неладное.

– Договор неполный, – заявил посол. – Король не мог составить столь краткий документ. К нему должны быть приложения.

– Вероятно, – пожал плечами Лиасс, – но я их не получал. Получу – подпишу. Но этот договор уже не изменить.

– Это еще почему?

– Он подписан, – удивился Лиасс. – И я подписал его точно так же, как и король. Магически скрепленный договор нарушить нельзя. Маг Карис, я неправ?

– Прав! – злорадно подтвердил Карис. – Подпись короля заверена магией Гильдии. Лиасс, сам будучи магом, заверил договор своей кровью. Я не знаю подписей надежнее. Если хочешь, посол, я свяжусь сегодня с королем и передам ему твое неудовольствие.

Милит ухмыльнулся. Советник поразмыслил и неторопливо встал.

– Идем со мной, Карис.

Карис тяжко вздохнул и поплелся за начальством, с сожалением оглянувшись через плечо.

– Славный малый этот маг, – заметил один из эльфов. – Может быть, если хотя бы часть людей похожа не него, мы действительно сможем жить в мире.

– Часть людей похожа на него, – сказал Лиасс, – часть – на Проводника, часть – на полукровку…

– Рош, – вдруг сказал шут. – Мое имя Рош Винор. Или шут… хотя я уже не шут. Перестаньте звать меня полукровкой. Я человек.

– Даже если мы перестанем звать тебя полукровкой, ты не перестанешь им быть, Рош Винор, – улыбнулся Милит. – Можем мы узнать, что там в договоре, Владыка?

– Больше, чем я ожидал, – медленно произнес Лиасс. – Намного больше. Мы теперь подданные короны. Такие же как люди. С равными правами и обязанностями. С начала нового года сотня воинов должна будет охранять границы королевства. Милит, ты должен будешь отобрать хороших солдат. Таких, которые станут беспрекословно подчиняться командирам из людей.

– Всего сотню? – удивился Милит. – И даже не сразу? Дает время привыкнуть? Похоже, здешний король… не похож на Лота. Да, Владыка, я отберу хороших солдат. Если нужно – лучших.

– Один из магов должен обязательно быть в столице… В Гильдии магов. Кавен, подбери хорошего мага, который не слишком исчерпал себя. Остальные должны быть готовы поделиться с ним частью силы.

– Было б чем делиться, – проворчал Милит. – Меня сейчас даже на фокусы для детей не хватит. На истинную клятву едва хватило. Кстати, не мало ли? Я даже оценить не могу…

– Речь не о тебе, Милит. Я говорю о тех, кто здоров. Твоя клятва была истинной. Еще. Десятеро должны прибыть в столицу и служить в гвардии короля. Этих я отберу сам.

– Не посылай туда Кайла, Владыка.

– Почему, Милит? Я собирался…

– Потому что он еще мальчишка. Прости Владыка, что перебиваю тебя. Я понимаю, что таким образом ты хочешь показать свое доверие королю людей, но Кайл даже не юн. Может не сдержаться… если во дворце есть люди, похожие на посла. Как казнят эльфов здесь?

– Вешают, – сказал шут, и всем стало ясно, с каким удовольствием он бы полюбовался этим действом с Милитом в главном роли. Эльфы заулыбались. Милит удивился:

– Всего лишь? Славный мир.

– Я подумаю, – пообещал Лиасс, тоже не сдержавший улыбки. С чувством юмора у эльфов все было в порядке. – Я не ожидал столь… благородного договора.

– Не каждому человеку удается стать королем эльфов, – пожал плечами и поморщился Милит – ему было больно. – Ради этого он и пошел на такие уступки. Но вот как примут это его приближенные? Как примут люди?

– С последней серьезной войны с эльфами прошло двести лет, – сказал шут. – Конфликты были, но больших войн нет. Да и последний конфликт… больше тридцати лет назад. Конечно, эльфы не признают власти короля, но делают вид…

– Дай мне время, – попросил Лиасс, – и они признают. А сейчас… – Он сделал знак, и пара юных эльфов быстренько разнесла стаканы с вином. – За наши надежды.

– За короля людей, – поднял свой стакан Милит, – и эльфов.

– За тебя, Светлая, – поклонился незнакомый эльф. Лена обреченно вздохнула.

– Милит, – строго проговорила Ариана, – тебе не вино, а лекарство.

– Один глоток, мать, – наклонил голову эльф и действительно сделал один глоток. – Хотя бы за Светлую. Впервые вижу человека, который спасает жизнь эльфа. Моя признательность вечна, Приносящая надежду.

– Четвертое, – проворчала Лена. – Уже четвертое наименование. Светлая, Ищущая, Странница, Приносящая надежду… Кроме того, Делиена и Аиллена.

– Лена, – произнес-пропел Милит. Эльфы вытаращились на нее. Даже Лиасс. – А вы не знали? Разве это не ее имя?

– Тебя зовут Лена? – потрясенно прошептала Ариана. – Тебя действительно зовут Лена?

– Мое полное имя Елена, и действительно, когда-то это слово означало «свет», но друзья всегда звали меня Леной. А вы не слишком много придаете значения именам? Имя даже не символ. К тому же вы просто не знаете, сколько женщин и девочек зовут Ленами в моем мире. Наверное, больше, чем как-то иначе.

– Но только ты попала сюда, Светлая. И здесь только ты носишь имя Лена.

– А что оно означает? – полюбопытствовал Маркус. – Я не слышал никогда.

– Ну кто из людей знает древний язык эльфов, если его знает далеко не каждый эльфийский маг? – усмехнулся Лиасс. – Лена и значит Приносящая надежду. И пусть это всего лишь символ. И неважно, что в ее мире множество женщин с таким именем. Само по себе имя ничего не означает, кроме пожеланий родителей. Только судьба решает, у кого Истинное имя.

– Эльфы, – жалобно сказала Лена, – никакого истинного имени, никакой символики. Просто так получилось.

– А разве это не есть судьба? – необычно серьезно спросил Милит. – Ты попала в Трехмирье именно в тот час, когда оказалась нужна Владыке – а значит, всем эльфам. Разве это не судьба?

– Она просто так шагнула в мир, который сошел с ума, только для того чтобы спасти незнакомого эльфа, – подал голос шут, – и это уже не судьба.

– Ты прав, полукровка. Это уже поступок. Но объясни мне, Светлая, зачем тебе понадобился этот эльф? Зачем ты так рисковала?

– Милит, меня уже убедили, что я ничем не рискую, что Светлых чтят и не обижают.

– Стрелы не разбирают, кто Светлая, а кто простая крестьянка, – заметил Милит. Выглядел он жутковато, может, именно потому Советник старался не смотреть в его сторону. Бинты почти полностью скрывали его голову, наползая на глаза, а открытая часть лица переливалась багрово-черным, и на этом пугающем фоне светились яркие синие глаза. – Ответь мне, Светлая. Дело в том, что меня впервые спасает человек.

Эльфы засмеялись. Маркус удивленно спросил:

– А что, неужели и правда так редки нормальные люди в Трехмирье?

– Ну почему же, – неприятно усмехнулся Милит. – Люди нормальные. Даже милые. Пока дело не касается эльфов. На моей памяти не было случаев, чтобы человек рискнул ради эльфа.

– Но ведь есть полукровки, – возразил шут. – И в Трехмирье есть. А они, как правило, все-таки появляются по согласию человека и эльфа.

– Любовь, – философски ответил Милит. – И человек может полюбить эльфийку, и эльф – человека. Только редко. И ничего хорошего и таких союзов не получается, полукровка.

– Я человек, – напомнил шут, – хотя эльф и принимал участие в моем рождении.

– Скажи об этом кому-нибудь в Трехмирье, полукровка, – посоветовала Ариана. – Оттого что ты назовешь себя человеком, ты не перестанешь быть наполовину эльфом.

– А если я назову себя эльфом? – начал сердиться шут

– Мы скажем тебе – добро пожаловать, эльф, – захохотал Милит. – И не отправим тебя на эшафот.

– Здесь эльфов просто вешают, – хмыкнул Маркус, – на худой конец колесуют. Точно так же, как и людей.

– Я и говорю – славный мир, – одобрил Милит.

– Забавно, – протянул шут. – Выбирать мир, исходя из методов казни.

– Я бы посмотрел на тебя у креста, полукровка. Знаешь, та собака с хорошим аппетитом слопала мое ухо. Похоже, я вкусный.

Лена поежилась. Это даже не варварство. Это вообще неизвестно что. Мир сошел с ума. Стоп…

– Милит, когда ты говорил, что нельзя проклясть то, что уже проклято, что ты имел в виду?

– Что Трехмирье проклято и без твоего участия. Ваш маг тоже это заметил.

– В каком смысле?

– В прямом. Кто-то очень сильный проклял Трехмирье. Не ты, Владыка?

– Нет, Милит. Я не мог позволить себе потратить на это силу. Мне нужно было открыть и держать проход. И я… я не видел следов проклятия.

– А я видел… пока мог видеть. Может… может, это был Гарвин?

Лиасс покачал головой.

– Вряд ли. Гарвин вызвал огненный смерч, у него не осталось бы сил на проклятие, даже если он выжил.

– Гарвин был очень силен, Владыка, – возразил самый немолодой на вид эльф. – Его не могло выжечь заклятие огненного смерча. Даже если до этого он потратил много силы. Меня или Варита могло, но не Гарвина.

– Мы не узнаем об этом. Стоит ли гадать? Дорога в Трехмирье для нас закрыта. – Лиасс помолчал и тихо добавил. – Вряд ли я когда-либо снова смогу открыть проход, эльфы. Наша новая история начинается здесь. И сейчас. И мы должны, слышите, должны жить в ладу с людьми! Особенно это касается тебя, Милит.

– Владыка! – не вставая, склонился Милит. – Я дал клятву, и остатков моей силы хватило на то, чтобы она была истинной. Но если я вдруг поругаюсь с каким-то человеком…

– Ты будешь за это отвечать по законам людей.

– И меня всего лишь повесят? – с надеждой спросил Милит. Точно – шут.

– Чего захотел, – засмеялся Маркус. – Чтоб тебя повесили в Сайбии, надо совершить что-то посерьезнее, чем подраться. Вот выпороть тебя могут основательно. Или в крепость упечь. Мало ли наказаний. Только эльфов и правда не любят и здесь.

– Ну и за что, спрашивается? – пригорюнился Милит. – Мы такие красивые, умные… Неужели за это?

– Нет, – сухо ответил шут, – за то, что вы презираете людей, таких некрасивых, мало живущих, плохо образованных и не умеющих так быстро бегать. Наверное, тебе бы тоже не понравилось, если бы на тебя смотрели, как на мокрицу или паука.

– Разве я смотрю на Проводника, как на мокрицу? – прищурился Милит. – Или на вашего смешного мага? Или на Светлую? Или на тебя, полукровка?

– Перестаньте ругаться, – попросила Лена. – Как дети, честное слово. Милит, у вас появился шанс… то есть возможность начать новый этап истории. Вы больше не эльфы Трехмирья. Вы эльфы Сайбии. И от вас зависит ничуть не меньше, чем от людей.

– Поэтому, – кивнул Лиасс, – ты, Милит, будешь помнить о клятве и с уважением относиться к людям. Слышал? С уважением. И даже если тебя оскорбит человек, ты стерпишь.

– Ты не станешь опускаться до ссоры, – поддержала Лена. – Каждому трамвайному хаму не набьешь морду, эльф он или человек.

– Трамвайный хам – это я? – осведомился Милит. – А что это такое? То есть я, кажется, представляю себе, однако хотелось бы уточнить.

– Это человек, ссорящийся ради ссоры. Получающий удовольствие от ругани. С радостью унижающий того, кто слабее. А люди, наверное, слабее эльфов, Милит, – выпалила Лена, – так что будь великодушен.

Эльф помолчал, сосредоточенно разглядывая свои руки, потом поднял глаза.

– Я обещаю тебе, Светлая.

Лиасс удовлетворенно кивнул. Местный бунтарь и хулиган? Непокорный ксенофоб? Конечно, у него есть полное право не любить людей, Лена бы тоже разлюбила…

А ведь, похоже, что и разлюбила. Ей не хотелось возвращаться в Сайбу, в уютные зеленые комнаты, к мягкой постели и ванне с горячей водой. Сайба ассоциировалась с площадью, заполненной толпой, а площадь, заполненная толпой, в свою очередь, – с холмом, забитым людьми и рвущейся с поводка собакой рядом с крепко сколоченным эшафотом. В Сайбе казнь шута был развлечением. Его даже не ненавидели. Может быть, и симпатизировали. Но собрались, чтобы посмотреть на его кровь. Пари заключали, сколько ударов он выдержит. С интересом ждали, когда он запросит милости. А если бы не попросил, то просто удивились бы: ну и чего захотелось такую смерть принять? Посудачили бы, повздыхали, покачали головами – и благополучно забыли. Пошли бы смотреть выступления жонглеров. А что? Тоже интересно.

Не исключено, что эльфы не лучше. Они ведь тоже развлекаются своеобразно: ставят к дереву человека и тренируются в стрельбе из лука. Нет, не по человеку стреляют, а как раз чтоб его не задеть, а промах и кровь вызывают не сочувствие, а смех над мазилой. И кто знает, какие у них еще есть хобби. Вон Маркус помнит, что во время войны эльфы просто не брали пленных. То есть там, где они проходили, людей не оставалось вовсе – ни женщин, ни детей, ни старух древних. Да, не мучили, не скармливали собакам, деловито резали, зато всех – поголовно. Потому что люди. Как люди в Трехмирье убивали эльфов, потому что эльфы. Форма ушей другая, рост побольше, глаза покрасивее. А гены или там хромосомы все равно одинаковые, иначе не было бы полукровок.

Эльфы переговаривались, потягивая вино, улыбались, но напряжение висело в воздухе, Они не знали, чего ждать от людей. Может быть, Родагу они верили, но Родаг – еще не все королевство. Чужих не любят нигде. Пришельцев не жалуют. Пусть этой землей люди не пользовались, пусть принадлежала она короне, но кто знает, вдруг сразу забудутся все суеверия и землю станет жалко. Общо. По принципу: а чего это им столько всего сразу…

Лена не сразу заметила появление еще одного эльфа. Вроде бы он был молод, так ведь и Лиасс, помнящий черт знает какие времена, старым не казался, но этот выглядел существенно моложе Лиасса и даже его внука. Красивый, естественно, ведь вряд ли есть некрасивые эльфы, пока Лена ни одного не заметила, тонкий, высокий и с инструментом, похожим на многострунную мандолину в руках. Менестрель? Он поклонился всем и никому, сел на стул, пристроил на колене инструмент и запел.

Человеческие менестрели, услышь они это, дружными рядами пошли бы топиться. Мало того, что у него был голос ангела, песня была… В общем, Лена такого никогда не слышала. Слов она не понимала, но и так ясно было, что поет он о том же, о чем поют все поголовно, от тупой попсы до великих солистов, – о любви. Когда он закончил, вдруг испуганно воскликнула Ариана:

– Светлая!

И Лена почувствовала, что сейчас расплачется. Ариана увидела слезы в ее глазах.

– Я не буду, – пообещала она мужественно. – Я никогда не слышала… чтобы так…

Менестрель поклонился ей низко-низко:

– Твои слезы, Светлая, – лучшая награда. Благодарю тебя.

Однако больше он петь не стал. И правильно. Еще одна баллада – и Лена просто урыдалась бы. Шут опустил руку ей на плечо, а Лена, забыв о приличиях, просто к нему прислонилась. Что интересно, эльфы восприняли это совершенно нормально. Ну да, у них несколько иные представления об этикете.

Примерно через час все разошлись. Было уже темно, но улицы освещались факелами, расставленными пусть и редко, но достаточно, для того чтобы найти дорогу. Впрочем, Маркус ориентировался здесь не хуже, чем в чистом поле. Они с шутом шли впереди, стараясь не оглядываться, потому что Лену провожала Ариана.

Ариана рассказывала о своем давно погибшем в стычке с людьми муже, о братьях – казненном когда-то давно молодом и прожившем очень долго сильном маге, о хулигане Милите – мальчишкой он был, мальчишкой и остался, мальчишкой и умрет, что не мешало ему иметь влияние, уступающее только авторитету Владыки. Его жена погибла в самом начале войны от магического удара мага короля Лота, и вместе с ней погибли несколько десятков эльфов. Магу потом сладко не пришлось, Гарвин разнес его в мелкую пыль, но погибших все равно не воскресить. Правда, с женой Милит ладил не очень, большую часть времени они жили врозь, а Кайл, их сын, всегда был возле Лиасса. Мальчик талантлив, нуждается в обучении и, благодарение Создателю, не такой неуправляемый, как его отец. А вот что стало с его маленькой сестрой, неизвестно, остается только надеяться, что она погибла сразу.

В каждой семье были потери. Когда из семидесяти тысяч остается сорок шесть, это почти катастрофа. Семья Владыки сократилась наполовину. Они были сильнейшими магами, а теперь вот… Теперь Ариане не хватает сил, чтобы исцелить собственного сына, и кто знает, сколько времени пройдет, когда укрепится ее Дар. Но у нее-то есть надежда, а вот сам Милит потерял почти все. Да и Владыка растратил слишком много, чтобы когда-то смог восстановить свою мощь. Впрочем, они живы, и это главное. Есть ради чего жить. Больно только думать, что неизвестна судьба девочки, ей ведь было всего двенадцать лет, и страшно подумать, что могли сделать с ней люди, если она попала к ним живой… Ведь известно, что делают победители с побежденными женщинами. Ариане и самой однажды довелось пройти через это, давно, очень давно, когда нередко вспыхивали конфликты и часто-часто сооружали косые кресты. Удивительно, что ей удалось избежать смерти, но люди, удовлетворив похоть, просто ушли, бросив ее и маленького Милита возле мужа, которого всего лишь пронзили мечом. Он был добрым и ласковым, таким добрым и ласковым, что Ариане больше не хотелось выходить замуж, хотя желающие и были. Ну, само собой, она не отказывала себе в женских радостях и сама доставляла радость мужчинам, но заводить новую семью ей не хотелось. Тем более что после насилия она никак не могла забеременеть, а какой смысл в семье, если ты не можешь больше иметь детей. Ей очень хотелось иметь много детей. Ну хотя бы троих, как отец. Им, детям Владыки, было хорошо. Мать? Мать умерла давно, просто умерла, от старости. Она не была сильным магом, отец ее любил и не расставался с ней до конца. У них была очень счастливая семья. Да, конечно, маги живут дольше, а разве Светлая не знала? Любой эльф живет не меньше трех человеческих жизней, часто и четыре, но маги – намного дольше. Ведь среди магов людей возраст в двести, а то и двести пятьдесят лет не такая уж большая редкость. И да, чем сильнее маг, чем чаще он пользуется Даром, тем дольше живет. Магия обновляет организм. Знает ли Светлая, сколько лет самой Ариане? Ну тогда лучше и не знать. А сейчас среди эльфов Трехмирья почти не осталось сильных магов. Удастся ли объяснить королю, что это следствие войны? Каждый потратил больше сил, чем мог себе позволить. Особенно боевые маги и целители. Боевых магов осталось совсем мало. Милит был сильнейшим, а теперь вот… Зато мы живы, Светлая. У нас есть надежда. У нас есть дети. И дети непременно родятся еще – если ты прислушаешься, то поймешь, чем заняты сейчас во многих палатках. Жизнь есть жизнь…

Лена послушно прислушалась и покраснела. Хорошо, что в темноте не видно. Ариана улыбнулась.

– Полукровка – твой мужчина? Не смущайся, разве ж это плохо? У меня тоже есть мужчина, он жив и даже не ранен. Как ты думаешь, что мы будем делать, когда я вернусь к себе? Да ведь и ты, наверное, тоже. Вот, возьми, – она сунула Лене в руку плоский камешек. – Когда ты захочешь любви полукровки, просто сожми этот амулет пальцами, и никто вас не услышит. А знаешь ли ты, какова любовь мага? – Лена заалела так, что Ариана заметила. – О, Светлая, неужели только Владыка? Ах, как же жаль, что ты не знала этого раньше…

– Мне и без магии неплохо, – проворчала Лена. Ариана удивилась:

– Без магии? Да? Ну, это уж как кому нравится. Я люблю с магией. Тратится ведь совсем немного, да и восстанавливается легко. Мой мужчина слабый маг, но на это его как раз хватает.

Мужчины ждали их у палатки. Ариана слегка толкнула Лену в бок и прошептала:

– Да, амулет тебе явно потребуется – вон как он на тебя смотрит. Доброй ночи вам, люди.

Когда она ушла, Маркус потоптался на месте и сказал:

– Я тут… прогуляюсь немного. Так что не ждите, – и быстро зашагал куда-то в сторону. Может, и правда, нашел себе одинокую эльфийку, а может, просто… ох…

Но амулет Лена на всякий случай сжать успела.