Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь

* * *

Охранитель выждал еще два дня. Опросили чуть не половину эльфов, а если учесть, что любой из них, обладай он какой-то информацией в пользу Кайла, непременно пришел бы на допрос сам, то упрекнуть сыщика в плохой работе было невозможно. Смирились даже эльфы. Может быть, им прочистил мозги Лиасс, может быть, сами поняли, что они не в том положении, чтобы возмущаться, а может быть, упорное молчание Кайла казалось им подозрительным. Не исключено, что каждый ставил себя на место Кайла.

Так что к решительным мерам Охранитель приступил только через трое суток после начала расследования. Лена выдержала только до вечера, потом пошла к Лиассу. Маркус молча брел следом, а шут приставал:

– Лена, ну что ты еще от него хочешь? Не веришь, что ему плохо? Не понимаешь, почему он ничего не предпринимает?

– Я хочу увидеть Кайла.

Шут забежал спереди и преградил ей дорогу. Сине-серые глаза стали грустными и серьезными.

– Не надо. Лена, тебе не надо этого видеть. Наверное, ты думаешь, у нас жестокий мир, жестокое время… Может быть. Всякому времени своя справедливость и своя доброта. Не ходи. – Он взял ее за руки, прижал их к груди. – Ты видела, что со мной делал Крон, а это была магия. Внешне-то только что кровь из носа и шла… А там нож, огонь, игла. Не нужно тебе этого видеть.

Лена вырвалась и закричала:

– Не надо? Может, мне еще глаза закрыть и уши заткнуть? Может, мне не надо было на площади смотреть на эшафот?

– Может быть, – глухо проговорил шут. – Но если есть возможность не видеть крови, используй ее. Не надо.

Лена оттолкнула его… хотя, он, конечно, сам отступил, не хватило бы у нее силы по-настоящему его оттолкнуть, но он отошел, приотстал и поплелся позади, рядом с Маркусом. Эльф, мастеривший стрелы, сидя на крыльце, сказал ей вслед:

– Не ходи туда, Светлая. Не надо. Значит, судьба у Кайла такая.

– Не ходи, – повторил другой, чинивший лошадиную сбрую.

– Не ходи…

Лена заткнула уши и в такой неудобной позе побежала к палатке Лиасса. Ее трясло. Подозревают Кайла? Судите! Виноват? Казните! Но пытать только за то, что он отказывается говорить, – это даже не жестокость, не средневековье, это абсурд! Увидев палатку, выделенную Охранителю, Лена резко свернула к ней. Кайл наверняка здесь. Ничего не слышно? Еще бы, при здешней-то магии… Стоявшие на страже эльф и гвардеец вытянулись, как перед генералом, и, естественно, не рискнули ее останавливать, как не рискнул и сидевший в входа человек. Охранитель поднял голову от бумаг и встал.

– Светлая?

– Я хочу увидеть Кайла. И не смей говорить «не надо»! Иначе я за себя просто не ручаюсь.

Охранитель склонил голову.

– Проходи, Светлая.

Лена откинула перегораживавший палатку полог. Наверное, ей и правда не стоило этого делать. Нож, огонь и игла. Допросчик поклонился.

– Ты можешь дать ему передышку? Отвязать его?

– Конечно, Светлая, – вроде как удивился палач, – пускай отдохнет. Водички попьет.

Он сноровисто развязал веревки, подхватил Кайла, осторожно опустил на скамью. Кайл не сводил с нее прозрачных глаз. Темные эльфийские крапинки казались камушками на дне реки. Лена поднесла к его губам кружку с водой. Кайл напился, слабо благодарно улыбнулся – он еще улыбался! – и неожиданно сказал:

– Ты пришла, Аиллена, спасибо. Скажи им, чтобы меня уж поскорей убили, они тебя послушают. Я устал. – Палач горестно вздохнул возле своих инструментов. – Раз так получается… судьба… Ты не знаешь, как меня казнят?

– Повесят, наверное, – сообщил палач в пространство. – Вряд ли колесуют. Да и Светлая за тебя попросит.

– Это быстрая смерть, – улыбнулся эльф. – Легкая. Ты попросишь за меня?

Лена провела рукой по его щеке, и он отшатнулся:

– Нет, Аиллена, не надо, я не хочу твоей силы. Если у меня появятся силы, он снова… А я устал.

– Почему ты не хочешь говорить об этом? – Светлые глаза потемнели, и Лена вдруг спросила: – Ты не можешь говорить?

Кайл опустил глаза. Черт возьми. Идиоты. Целое стадо идиотов. Живут в мире меча и магии, а такая элементарная вещь в голову не пришла… Сразу видно, что фэнтези не читали. Лена высунула голову и приказала:

– Найдите Владыку. И ты, Верховный, зайди. – Охранитель, надо признать, опешил, но послал своего сотрудника за Лиассом. Палатки были не слишком далеко друг от друга, эльф появится не позже чем через четверть часа. А Лена продолжала распоряжаться: – У тебя есть маг, Охранитель? Его зови тоже. И Кариса с Кавеном пригласи.

Это надо было видеть. На скучном и невыразительном лице чекиста появилось некое озарение пополам со страшной досадой на себя. До него, кажется, тоже дошло. Он немедленно разослал гонцов, а потом низко-низко поклонился Лене. Она вернулась к Кайлу. Тот сидел расслабившись, прикрыв глаза.

– Отдыхает, – пояснил допросчик. – Крепкий малый. Все эльфы крепкие. Хорошо держится, по-мужски. Да ты не смотри сюда, Светлая, не женское это. Я сейчас прикрою.

Консилиум собрался через пятнадцать минут. Ну, может, двадцать. Кайл так и не открывал глаз, на измученном лице было выражение покоя. Лиасс долго смотрел на юношу, а синие глаза по обыкновению ничего особенного не выражали.

– Дорогие маги, – начала Лена, – возможно ли наложить на человека или эльфа такое заклятие, чтобы он не мог о чем-то говорить?

Маги вытаращили на нее глаза, потом переглянулись и только что по лбам бить себя не начали. Кавен и Лиасс и шагу не сделали, зато штатный маг Охранителя, он же эксперт-криминалист, и Карис прямо-таки вцепились в Кайла и уставились ему в глаза, едва не столкнувшись головами.

– Есть! – выдохнул Карис, и второй подтвердил:

– Есть. Эльфы более сильные маги, пусть проверят.

Кавен положил руку на лоб Кайлу, постоял минуту и потрясенно покачал головой.

– Никогда не видел, чтобы это заклятие наложили на сильного мага!

Лиасс молчал, не сводя взгляда с Лены. Охранитель вульгарно почесал затылок.

– М-да… Позор на мою голову… Владыка, можно ли снять заклятие?

Лиасс покачал головой?

– Нет. Заклятие может снять только тот, кто его наложил. Стороннее вмешательство гибельно. Кайл – потенциально очень сильный маг, и я даже не представляю, кто мог…

– Эльф, – перебила его Лена. – Наверное, все-таки из местных. В Сайбе на меня с ножом кидался тоже эльф – или человек, который сделал на ухе пластическую операцию.

– На тебя покушались в Сайбе? – потрясенно проговорил Охранитель. – На тебя? И ты мне не сказала?

– Эльф? – Лиасс был не менее потрясен. – Почему ты не сказала, что это был эльф?

– Ты Кайлом интересуйся. С остальными эльфами разберемся потом, – посоветовала Лена. Кайл, наблюдавший за ними не без облегчения, вдруг ясно и громко сказал:

– Прошу допроса мага.

– Ты спятил, парень? – удивился Охранитель.

– Я не имею на это права?

– Имеешь, как и всякий подданный короны, – признал тот.

– Тогда требую допроса мага.

– Не нужно, мой мальчик, – попросил Лиасс. – Ты знаешь, к чему это приведет.

– К истине, Владыка. Только допрос мага может заставить меня говорить. И пусть допрашивает человек.

– Просьба обвиняемого должна быть удовлетворена, Владыка, – уныло сказал Охранитель. – Таков закон. Хотя… откажись от этого, мальчик. В твою пользу будет свидетельствовать наложенное заклятие… может быть, тебя не казнят.

– Мне все равно, – чистым голосом произнес Кайл, – казнят меня или нет. Я хочу, чтобы стала известна истина. Пусть меня допросит маг. Человек. И будь что будет. Это мое право, Владыка. Такое же, как у человека.

– Он имеет право, Владыка, – совсем уж заупокойно протянул Охранитель. – Я вызову Верховного мага. Но ты, разумеется, сможешь присутствовать при допросе. Как и все остальные. В качестве свидетелей. Мальчик, может, ты все-таки подумаешь, а?

Кайл закрыл глаза, заканчивая разговор. Охранитель испустил тяжкий вздох и велел приглашать Верховного мага. Допросчик захлопотал возле Кайла, обтирая ему лицо и тело влажной тряпкой и смазывая мазями раны и ожоги. Так же старательно он его и пытал, наверное. Что за дикость, что за безумный, безумный мир…

Лиасс обнял ее за плечи.

– Не печалься, Аиллена. Он сам выбрал.

Лена и не печалилась, потому что не представляла себе последствий допроса. Как-то Верховный маг заглянул в глаза шуту и Маркусу, и те просто отвалялись на полу по четверти часа, Маркус еще потом поныл немножко, посетовал на плохое самочувствие – и все. Но ведь Кайл маг, и маг сильный – по крайней мере, так утверждает Кавен. Кто ж знает, как это действует на магов…

Кайл блаженствовал. Перерыв между пыткой тела и истязанием души? Лена видела, как хочется Лиассу подойти к нему, подбодрить или просто побыть рядом, но эльф держался, пока Охранитель не сказал ему:

– Да подойти ты к нему, Владыка, что уж… Свидания с родственниками не запрещены.

В знак благодарности эльф наклонил голову и сел с другой стороны от Кайла.

– Я могу остановить ему кровь?

– Конечно, Владыка. Можешь вообще исцелить его.

Кайл приоткрыл глаза и сообщил:

– Мне хорошо. Правда.

Под взглядом Лены допросчик стушевался и как-то незаметно растворился неведомо где, а Охранитель был более стоек: просто поежился.

– Не сердись на них, Аиллена, – попросил Кайл. – Они делали то, что должны были делать. Все было по правилам. Мне давали отдохнуть, давали воды… Все хорошо… Ой, почему ты так на меня смотришь?

Лена отвернулась. Как же они могут ее понять, если шут и Маркус считают, что выпороть взрослого человека – это нормально, если этот мальчик уверен, что с ним хорошо обращались, попить давали, а то, что в крови весь да в ожогах – это и вовсе даже хорошо… Хотя наверное, человек из какого-нибудь более развитого мира не понял бы, например, самого существования смертной казни или штрафа за неправильную парковку… Правда, штрафы Лена видела только в американском кино, родные гаишники, если деньги и брали, то не за парковку и не в пользу государства… Здесь гаишников нет. И транспорта. Пробки из телег, наверное, только в ярмарочные дни образуются. А кто ж их разгоняет?

Удивительно быстро прибыл Верховный маг, тот самый, который подтвердил, что в Зеркале отразились именно Лена и ее спутники. Хоть бы Зеркало ей это показали, что ли. Следом за ним, делая самые невинные лица, вошли шут и Маркус.

Церемония приветствий и представлений была короткой, разве что разъяснили (в основном для Лены), что присутствие бывшего шута в качестве свидетеля может в будущем только помочь, потому что во лжи можно обвинить любого, кроме короля – по понятным причинам – и его шута, потому что шут лгать не способен даже ради спасения своей или чьей-то еще жизни. Присутствия Маркуса объяснять не стали. Группа поддержки.

А с ними стало как-то спокойнее. Лена подошла к ним – и они тоже не то чтоб заулыбались, но приободрились, шут незаметно прикоснулся к ее руке. Ритуалов Верховный маг не разводил. Говорил же он, что людям тяжело в его присутствии. Лена этого, правда, не ощущала, но явно неловко себя чувствовал даже Охранитель. Маг только потребовал от Кайла подтверждения его требования, и эльф, избегая взгляда Лиасса, повторил свои слова.

Маг несколько томительных минут смотрел в прозрачные глаза Кайла, и Лена даже издали отчетливо увидела, как бледнеет его и так не румяное лицо, белеет обнаженный торс – белеет и становится неподвижным. Маг отошел на шаг. Глаза Кайла были затуманены.

– Эльф Кайл, готов ли ты отвечать на вопросы?

– Да.

Куда делась звонкость его голоса… Так разговаривают автоматы. «Неправильно набран номер» и то звучит выразительнее. А ведь это, наверное, просто гипноз. Только или очень грубый, раз всех так пугают последствия, или просто совершенно другого уровня.

– Задавай вопросы, Светлая, – вдруг предложил маг. – Я свое дело сделал. Но помни, он может сказать только «да» или «нет». Не жди развернутых ответов.

Пальцы шута подбадривающее сжались, да и Охранитель согласно кивнул: валяй, мол, прокурорская проверка, действуй. А какие вопросы-то?

– Ты был в доме посла в день его смерти, Кайл?

– Да.

– Ты видел посла?

– Да.

– Ты разговаривал с ним?

– Нет.

– Ты застал его живым?

– Да.

– Когда ты уходил, посол был жив?

– Нет.

Что спрашивать-то? Как сформулировать? Где таланты старушки Агаты…

– Ты видел, как он умер?

– Да.

– Ты видел человека, который его убил?

– Нет.

Приехали. Стоп! Ограниченность есть органичная женская черта, как говаривал преп по диамату.

– Ты видел эльфа, который его убил?

– Да.

– Ты знаешь этого эльфа?

– Нет.

– Видел его раньше?

– Нет.

– Он сильный маг?

– Да.

– Ты мог ему сопротивляться?

– Нет.

– Он пришел после тебя?

– Нет.

– Он разговаривал с послом?

– Да.

– Ты слышал разговор?

– Нет.

– Он сразу наложил на тебя заклинание?

– Да.

– Он взял твой кинжал?

– Нет.

– Ты сам дал ему свой кинжал?

– Да.

– Ты видел, как он убил посла?

– Да.

– Ты смог бы узнать этого эльфа?

– Да.

– У него голубые глаза?

– Нет.

Примерно через десять минут словесный портрет эльфа был готов. Правда, подходил он приблизительно к каждому десятому, может, двадцатому эльфу. Черные длинные гладкие волосы, светло-серые глаза с серебряным отливом (про серебряный отлив велел спросить Кавен), рост для эльфа средний, сложение для эльфа среднее, лицо для эльфа среднее, одет как среднестатистический эльф в темно-коричневую куртку без украшений, белую рубашку, серые штаны и коричневые сапоги, на левой руке кольцо с головой неизвестного животного (вопрос про кольцо Лена придумала сама, хотя ни разу не видела, чтобы у мужчин-эльфов были какие-то украшения, кроме амулетов на цепочках), голос для эльфа средний, акцента нет никакого, выговор человеческой речи здешний, заклинание произносил на неизвестном языке, не похожем ни на древний, ни на современный язык эльфов Трехмирья.

Лена задавала еще много вопросов, откуда они брались – кто знает, но картину преступления представить удалось вполне отчетливо. Кайл зашел к послу для того, чтобы подарить ему давно обещанный амулет, оберегающий от сглаза: раньше Кайлу не приходилось делать амулетов для людей, поэтому он и провозился дольше обычного, посол уже начинал сердиться, вот Кайл и отправился к нему на ночь глядя, а амулет получился хороший, проработал бы лет десять без сбоев. Эльфа он увидел сразу, но нисколько не удивился: работа у посла такая, ну и что, что эльф не из Трехмирья, эльфы все братья. Но сказать Кайл ничего не успел, только поздоровался (а посол ответил), потому что эльф не только произнес заклинание, но и сделал магический жест, Кайлу неизвестный, и Кайл почувствовал, что его словно парализовало: он все видел, ничего не слышал и не мог шевельнуться, магию в нем будто покрыло льдом. Потом эльф приказал Кайлу дать ему кинжал, и Кайл послушался, хотя, конечно, не хотел. Эльф воткнул кинжал в советника, тот даже испугаться не успел, и наложил на Кайла заклятие молчаливой смерти такой силы, что Кайл не мог не только говорить о том, что видел, но даже вспоминать было страшно и больно. Эльф ушел не через дверь, а через окно. Через несколько минут Кайл смог двигаться и ушел, потому что не мог ослушаться приказа.

– Ты хорошо справилась, Светлая, – одобрительно сказал Охранитель. – Быстро. Не была бы ты женщиной, позвал бы на службу. Отпускай эльфа, Верховный.

Маг снова уставился Кайлу в глаза, но смотрел уже не так долго, а когда отступил, Кайл безвольно обвис на скамье. Лицо его порозовело, пропала неестественная белизна тела, глаза закрылись.

– Эльф Кайл не виновен в смерти посла, – официально объявил Охранитель. – Приношу свои извинения, Владыка Лиасс.

Лена погладила теплую руку Кайла. Тот чуточку улыбнулся. Он спал.

– Прими мое сочувствие, Владыка, – тяжело произнес Верховный маг, – но твой правнук сам потребовал моего допроса. Теперь мы знаем правду, честь твоей семьи сохранена. Ты не отвечаешь за эльфов Сайбии.

Лиасс покачал головой.

– Я отвечаю за всех эльфов этого мира, человек. Даже если они не признали меня. Позволено нам будет участвовать в расследовании?

– То есть, – опешил Охранитель, – ты готов искать убийцу, хотя точно знаешь, что он эльф?

– Он убийца. И нам будет легче найти его, чем вам. Эльфы все же будут охотнее отвечать на вопросы Владыки.

– Хорошо. Я даю тебе официальное разрешение участвовать в расследовании. Наделяю тебя всеми соответствующими полномочиями. Даю тебе право допрашивать не только эльфов, но и людей, если возникнет такая необходимость. Ты можешь применять и магическое воздействие, исключая болевые приемы. Заявляю об этом при свидетелях, включая бывшего королевского шута.

– Благодарю тебя, Верховный охранитель. Благодарю тебя, Верховный маг.

Маг покивал.

– Мне пора. Даже великим магам, – он поклонился Лиассу и Кавену – ну чисто японцы, вечно кланяются, – тяжело находиться рядом со мной.

Все опять поклонились. А Лена не стала. У нее просто не было никаких сил. Палатка начала пустеть: удалился Верховный маг, пошли его провожать Карис и Кавен, стоявшие у входа гвардеец и эльф подхватили Кайла – он спал, чуточку улыбаясь во сне. Тридцать пять лет. Старше шута и не так чтоб намного моложе Лены, но – юноша. И выглядит как юноша. А считается почти мальчиком.

Лиасс приобнял ее за плечи.

– Тебе следует отдохнуть, Аиллена. Нелегко дался тебе этот день. А мы не маги, а… даже слов не нахожу. Мне и в голову не пришло, что на мага с таким Даром, как у Кайла можно наложить заклятие молчаливой смерти.

– Ага, – непочтительно хмыкнул шут, – а все потому, что людей ты серьезными магами не считаешь, а что это был эльф, ты и впрямь не подумал.

Маркус ткнул его кулаком в бок, а Лиасс склонил голову, посмотрел на шута и неожиданно кивнул:

– Ты прав, полукровка. Я настолько привык к тому, что эльфы подчиняются мне безоговорочно, что не учел возможность существования недовольных здесь, в этом мире.

– Почему? То есть почему же недовольные? – спросил шут. – Я думал, что для эльфов существование Владыки просто дар создателя.

– Я тоже так думал, – усмехнулся Лиасс. – Получается, нет. Аиллена, тот эльф, который хотел убить тебя в Сайбе, похож на этого?

– Владыка, – укоризненно протянул шут, – Ариана отбросила его простым заклинанием, и он даже не попытался противодействовать ей, а этот настолько сильный маг...

– Ты опять прав, полукровка. Должно быть, я слишком устал за последние дни. Идемте. Нам всем необходим отдых.

Возле палатки их, то есть Лиасса, поджидал Милит.

– Он невиновен, Владыка, да?

– Невиновен, – кивнул Лиасс. Милит вовсе не выглядел убитым горем отцом. Впрочем, убитого горем эльфа Лене видеть еще не приходилось, но Милит, казалось, был обрадован, а вот Лиасс заметно грустен.

– Мы найдем убийцу?

– Должны найти. Потому что это эльф. Это великий маг. Силой не меньше Гарвина.

– Найдем, – пообещал Милит, и Лена заранее не позавидовала убийце. Милит его и без магии оприходует – мало не покажется.

Шут и Маркус под руки довели ее до палатки, кто и как ее раздевал и укладывал спать, Лена не помнила, только понадеялась наутро, что это все-таки был шут. Пусть Маркусу уже и доводилось это делать, Лене все равно было неуютно при мысли о том, что какой-то мужчина видел ее практически голой.

Спала она действительно как убитая, без единого сна, ни разу не проснувшись, и даже утром не сразу поняла, где находится. Для начала шут отвел ее в баню, в ее персональное отделение, потом заставил поесть и только потом уже разрешил делать, что ей хочется. Конечно, она пошла к Лиассу, даже не дождавшись, когда высохнут волосы. Обрезать бы из покороче, да у эльфов нет парикмахеров, ни мужчины, ни женщины не стриглись. Правда, и волосы у них не росли длиннее, чем до лопаток.

Кайл лежал на кровати. Взгляд у него был безучастный, речная вода глаз замутилась. Лена погладила его по щеке, он вроде бы даже заметил, вроде бы дрогнули длинные ресницы.

– Надолго он такой, Лиасс? – спросила Лена, на что-то надеясь. Ведь он сильный маг. Ведь может как-то сопротивляться. Ведь если не бывает чудес даже в этом мире, то где ж им быть еще…

– Навсегда.

Лена кивнула. Такое неприятное слово – навсегда. Вот бы не было его хотя бы в здешнем языке… Она придвинула несолидный стульчик, легко выдерживавший, однако, здоровенного Милита, села рядом с Кайлом. А ведь, скорее всего, ему дадут напиться того самого отвара, каким поили безнадежных раненых перед уходом из Трехмирья. Ему дадут спокойно уйти.

Слезы закапали из глаз сами по себе. Лена не заревела, не всхлипнула, даже не вздрогнула, а слезы лились, словно из крана, без ее участия. Ну и пусть. И Светлая живая. Не может быть так, чтобы кто-то не имел права на горе. И ведь не так уж хорошо Лена знала Кайла: он был ненавязчивый, молчаливый, очень сдержанный – особенно в присутствии семьи, вот с шутом он болтал охотно, а Лену чтил примерно наравне с Лиассом и заметно больше, чем родного отца.

Господи, Господи, она ведь уже думает о нем в прошедшем времени. Что это у него – кататония, магическая кома? Да какая разница, если это – навсегда. Если не сегодня, так завтра, а не завтра, так через неделю или месяц Лиасс или Милит дадут ему выпить яд и он уснет для того, чтобы больше не проснуться. И эльфы сожгут его тело на берегу. Они не хоронят, сжигают, а пепел бросают в воду. В воду цвета его глаз. Первый эльф, который умрет на земле Сайбии. Такой юный.

То ли до Лиасса дошло, что она плачет, то ли почувствовал что, но он рывком поднял ее повернул к себе, прижал лицом к груди, и слезы начали впитываться в белую рубашку. Она так и не всхлипнула ни разу. Кто-то подал Лиассу кружку, и он насильно влил Лене в рот остро пахнущий чай. Почему здесь именно чаем называют отвары разных трав, в которых чая как такового и вовсе нет? Чай в этом мире рос и даже кое-где его продавали, но товар был экзотический, дорогой и не пользовавшийся популярностью. Лену как-то угощала Рина, но им обеим не понравилось, и королева потребовала «чаю» – и им принесли напиток, в котором Лена уловила привкус вишневого листа и горечь тысячелистника.

Чем ее напоили? Голова поплыла, и вместе с тем появилась невероятная легкость, почти эйфория. Точно, наркоты местной намешали. Наверное, в тот самый отвар это тоже добавляют – чтобы эльф мог уйти легко и свободно, ни о чем не жалея…