Золотая сеть

Глава 10

У Мадлен было такое чувство, что улыбка приклеилась к ее лицу. Она не сумела бы избавиться от нее, даже если бы захотела. Девушка упрямо болтала, несмотря на односложные ответы своего спутника. О чем еще можно с ним поговорить? Она припомнить не могла, чтобы у нее когда-нибудь кончились темы для беседы. Обычно речь лилась непрерывным потоком из нее и вокруг нее. Но с другой стороны, ей никогда еще не доводилось встречать такого собеседника, как мистер Парнелл: молчаливого, хмурого и волнующе красивого.

— Вы любите море? — проворковала Мадлен и повела молодого человека другой тропинкой, в сторону от его сестры и Эдмунда. Она очень боялась, что они подслушают их разговор, точнее, его полное отсутствие, и сочтут ее непроходимой тупицей. — Оно здесь совсем рядом. Всего в двух милях.

— Нравится, — бросил мистер Парнелл. — Оно воплощение грез о побеге с этого острова.

Мадлен удивленно уставилась на него, и уже в который раз за эту прогулку ей захотелось протянуть руку и поправить его непослушный локон. Но она снова устояла перед искушением.

— Вам хочется убежать? — спросила она. Он коротко кивнул.

— Меня на этих берегах только одно удерживает.

— Вот как? — Мадлен не сумела справиться с любопытством. — И что же именно?

Она не думала, что он вообще ответит ей. Мистер Парнелл посмотрел на нее сверху вниз, на лице — бесстрастная маска.

— Сестра! — отрезал он.

— Мисс Парнелл? — удивилась Мадлен, сворачивая на дорожку, которая уводила их еще дальше от второй пары. — Но она прекрасно устроена, сэр. Она помолвлена с моим братом.

Он ничего не ответил на это. Мадлен бросила на него взгляд, но разобраться в выражении его лица не смогла. Что на нем написано? Презрение? Но нет, этого просто не может быть, она выдумывает.

— Любая леди была бы безумно счастлива заполучить Эдмунда в мужья, — с излишней горячностью бросилась она на защиту брата. — Он добрый и надежный. Вам не стоит пережинать за свою сестру.

— Как скажете, — коротко кивнул Парнелл.

Его молчаливость уже начинала раздражать ее, а теперь к этому раздражению примешивалась еще и злость.

— Если мисс Парнелл хотя бы наполовину столь же добра и надежна, то они непременно будут счастливы вместе, — огрызнулась она.

Мадлен подумала, что он снова промолчит в ответ. Мистер Парнелл резко остановился у фонтана — точной копии того, другого, который располагался в противоположном конце сада — и опустил руку в воду.

— Алекс — девушка необычная, — спокойно произнес он. — Ее воспитывали не так, как других. Она добра, мила, у нее масса положительных качеств. Но они спрятаны глубоко внутри. Не знаю, найдется ли на всем белом свете мужчина или женщина, у которых хватит ума и терпения помочь ей раскрыться.

Это была сама длинная речь, которую Мадлен слышала из уст своего спутника. Ее так и подмывало утешить его, погладить по рукаву. Девушка убрала руки за спину и сомкнула пальцы в замок.

— Она станет моей сестрой. И я намерена подружиться с ней. И мама тоже. И Доминик. А куда бы вам хотелось отправиться, мистер Парнелл?

— Куда? — недоуменно переспросил он, стряхивая с руки воду и возвращаясь к Мадлен.

— Если бы вы покинули Англию, — пояснила она, — куда бы вы направились?

— Да все равно, — пожал он плечами. — Лишь бы подальше отсюда. Подальше от Англии. Только это имеет значение.

— Подальше от самого себя? — бросила Мадлен пробный шар. — Вы от себя бежать хотите, сэр? Но это невозможно. Куда бы вы ни отправились, вам везде придется быть с самим собой.

Девушка сразу же пожалела о сказанном. Слишком уж самонадеянно, если не сказать нагло, прозвучали ее слова, даже если в них действительно имелась доля правды. Острый взгляд черных глаз пронзил ее насквозь, и лицо его снова превратилось в бесстрастную маску.

— А вы философ, — не остался в долгу мистер Парнелл. — Я-то считал вас всего-навсего милой и глупой великосветской барышней.

Мадлен вздрогнула. Что ж, теперь они квиты, обменялись любезностями, если можно так выразиться. Хотя она не собиралась обижать его. Относиться к мистеру Парнеллу с теплотой нелегко. Он и сам себе, наверное, только по большим праздникам нравится. Если бы он научился любить себя, может, другие тоже смогли бы подарить ему немножко душевного тепла и он обрел бы свое счастье. И его перестало бы тянуть в чужие края.

— Мы частенько берем лошадей и отправляемся к морю, — сказала она. — Там такие отвесные скалы и широкий песчаный берег. Вам понравится. Насколько я поняла, Доминик планирует пригласить мисс Парнелл прокатиться туда верхом. Вы оба поедете?

Он коротко кивнул.

Вот и весь ответ, вздохнула про себя Мадлен. Разговор на эту тему исчерпан. Что дальше? Погода? Воспоминания о Лондоне? Особняк и его красоты? Его предстоящее путешествие? Его дом? Какую тему выбрать?

— Доминик хочет пойти в армию, — в который раз попыталась Мадлен завести беседу. — Но мы с мамой категорически против. Видите ли, мама потеряла на войне двух своих братьев, она не переживет, если что-то случится с Домиником. Даже подумать об этом страшно. А я не могу позволить ему уехать. Мы с ним близнецы, между нами особая связь. Да мне ни минуты покоя не будет, если он отправится в Испанию. Говорят, жара, дожди и грязь хуже всяких атак противника, хоть мне в это с трудом верится. Не могут ведь люди в самом деле сотнями погибать от дождя и грязи, правда? Но я слышала, что солдаты действительно умирают на жаре из-за длительных переходов с тяжелой амуницией, без воды и других необходимых вещей.

«Болтаю, болтаю», — думала она, слушая свой собственный голос. Прямо дурочка какая-то, в этом он прав.

Ну почему она постоянно чувствует себя с ним глупышкой? Другие мужчины всегда дают ей понять, что она умна и с ней очень интересно.

Но Мадлен зря волновалась. Идущий рядом с ней Джеймс Парнелл пробегал глазами тщательно взращенную самшитовую изгородь, ухоженные цветники и аккуратно посыпанные гравием дорожки и слушал ее вполуха. Что заставило его рассказать ей о своем желании сбежать? Он никогда и никому на свете не доверял эту свою тайну, хотя Алекс, наверное, подозревала о ее существовании. И вот теперь он неожиданно открыл свою душу перед девушкой, презирая себя за то, что она ему нравится. Много лет назад он поклялся себе никогда больше не пускать посторонних людей в свою душу. Ни у кого теперь не будет шанса причинить ему боль.

— Солдаты всегда рискуют жизнью. Это их долг, — сказал Джеймс. — Но с другой стороны, мы все рискуем в той или иной степени. Жизнь — это риск.

Однако человек может свести этот риск на нет, если облачится в доспехи и никогда не снимет их, подумал он про себя.

На следующее утро Александра спустилась к завтраку в приподнятом настроении. На улице вовсю светило солнце, и вид из окна преобразился настолько, что у нее перехватило дыхание. Скоро она поедет на прогулку с лордом Иденом, леди Мадлен и Джеймсом. Лорда Эмберли с утра ждут хозяйственные дела, а днем он собирается показать им особняк.

Александра обожала ездить верхом. Это было ее любимое занятие вне стен дома. Или лучше сказать, чуть ли не единственное дозволенное занятие на открытом воздухе. Она обожала выезжать на поросшие вереском пустоши и любоваться красотой дикой природы. Ей никогда не разрешалось ездить одной и строго-настрого запрещалось скакать галопом — подобные выходки не к лицу настоящей леди, считал ее отец. Но это был единственный запрет, который она отваживалась нарушать, причем довольно часто. Когда она выезжала в компании Джеймса, они нередко скакали наперегонки. Удивительно, как никто из них шею себе не свернул!

Александра вышла на террасу. Впереди ее ждет приятное утро. Лорд Иден обещал, что они поедут к морю. Она никогда не видела моря.

Ее спутники уже ждали ее, все трое верхом. К ним присоединились Анна и Уолтер Каррингтон. Лорд Эмберли держал под уздцы темную кобылу с дамским седлом. Александра с первого взгляда влюбилась в это животное.

Не успела Александра появиться на ступеньках, как Анна тронула лошадь и подъехала поближе. Лицо ее светилось.

— Мисс Парнелл! Мы с Уолтером приехали узнать, хорошо ли вы добрались. Мама строго-настрого приказала не беспокоить вас после такого утомительного путешествия. А вы к морю собрались! Можно и нам тоже? Доминик говорит, что можно, если вы не станете возражать. Пожалуйста!

— Привет, Анна! — улыбнулась Александра. — Какие могут быть возражения? Но вы, наверное, уже немалый путь сегодня проделали?

— Всего три мили. — Анна махнула рукой в сторону расположенного за особняком холма. — Скоро вы сами наш дом увидите. Мама собирается пригласить вас, хотя на самом деле никакого приглашения не требуется. Доминик или Мадлен привезут вас к нам, как только пожелаете. Приезжайте, хорошо? Я покажу вам своего жеребенка и собаку. У моей собачки недавно щенки появились, целых четыре штуки. Такие милые!

— Анна! — рассмеялся лорд Эмберли. — Может, остановишься на минутку и воздуха в легкие наберешь? Нельзя ли мне привезти мисс Парнелл посмотреть твоего жеребенка и щенков? Кстати, почему я ничего про них не слышал? Нет, не отвечай. Похоже, все уже готовы отправиться в путь.

— Можно мне с тобой, Доминик? — Анна подъехала к лорду Идену.

Лорд Эмберли обернулся к Александре:

— Как бы мне хотелось поехать с вами! К несчастью, у меня свидание с бухгалтерскими книгами. Перспектива не слишком заманчивая, куда приятнее верхом прокатиться. Но я утешаю себя тем, что проведу в вашем обществе весь оставшийся после обеда день. Скорее бы пришло время показать вам дом. Предупреждаю, я до безумия горжусь им. — Лицо его осветила по-мальчишески задорная улыбка.

Александра поставила ногу на сомкнутые в замок руки лорда Эмберли и забралась в седло. Девушка решительно чувствовала себя виноватой. Она дождаться не могла, когда наконец уедет подальше от него. Она задыхалась в его присутствии, каждой клеточкой своего тела ощущая близость его широких плеч, густых темных волос, невыносимо голубых глаз, и не могла сосредоточиться ни на чем другом. Ей хотелось скакать свободно, побыть наедине со своими чувствами, как это обычно бывало дома. Она не умела справляться со столь непривычными физическими ощущениями и не знала, как научиться этому.

— Увидимся в обед, Алекс. — Граф отступил на шаг назад, пропуская ее вперед, к Мадлен.

— Да, — кивнула Александра. У нее снова перехватило дыхание, когда он назвал ее по имени. Сама она была не в состоянии пересилить себя и произнести его имя. Александра попыталась улыбнуться ему. Отчего в его присутствии ее лицо словно каменело, и, чтобы сменить выражение, нужно было приложить воистину титанические усилия?

— Уолтер утверждает, что прилив закончился, — заметила Мадлен. — Я рада. Во время отлива пляж гораздо шире. Можно полюбоваться на него во всей красе. Пять миль восхитительного золотого песка, мисс Парнелл, и целая миля от скал до края моря. В прилив вода подходит к самым скалам и покрывает почти весь песок.

— Я не видела моря, — ответила ей Александра. — Но дикую природу обожаю. Я люблю вересковые пустоши, что рядом с нашим домом, хоть там слишком безлюдно, а в плохую погоду даже тоскливо.

— Море никогда тоскливым не бывает, — заверила ее Мадлен. — Оно всегда разное. Мама говорит, что море — самое великое разочарование ее жизни. Ей нравится рисовать его, но она не в состоянии воспроизвести то, что у нее перед глазами, это она так говорит. Что до меня, я даже и не пытаюсь. Я предпочитаю рисовать вещи, которые не движутся и не меняются. А как вы относитесь к живописи?

— Это одно из самых моих любимых занятий, — призналась Александра, — хотя особого таланта у меня нет. Но я понимаю леди Эмберли. Я тоже не могу в полной мере воспроизвести то, что вижу и чувствую. Может, именно это и притягивает? Возможно ли получить удовольствие от того, в чем уже достиг совершенства? А где же вызов?

Мадлен расхохоталась.

— Вы непременно поладите с мамой. Кстати, не пора ли нам перейти на имена? Мне неловко называть вас «мисс Парнелл». Как будто передо мной не молодая девушка, а древняя старуха. За завтраком я заметила, что вы назвали меня «леди Мадлен». Какой ужас! К чему все эти формальности, раз мы с вами все равно скоро станем сестрами, вы со мной согласны?

Александра улыбнулась. Похоже, в семействе Рейн принято обращаться друг к другу без особых церемоний. Хоть и не слишком привычно, но девушка не могла сказать, что ей это не нравится.

— Хорошо, — согласилась она. — Прекрасная идея, Мадлен.

Непринужденный разговор шел словно сам собой. Александра внимательно присмотрелась к своей спутнице. Она завидовала ей. Как здорово, должно быть, открыто выражать свою любовь к жизни! Мадлен нельзя назвать красавицей в обычном смысле этого слова. У нее правильные черты лица и невзрачного цвета волосы. Ростом и строением тела она походила на саму Александру. Единственной выразительной чертой были ее темно-зеленые глаза. И все же она казалась настоящей красавицей. В каждой черточке ее живого лица, в каждом энергичном и грациозном движении тела проступала ее жизнерадостность.

— Скоро море увидим, еще минутку осталось подождать, — сказала ей Мадлен. — Такое странное чувство человека охватывает, когда он впервые к воде подъезжает, да, Дом? — Она повысила голос, желая подключить к разговору всех остальных. — Даже страшно становится. Вдруг море хлынет в долину и проглотит тебя? В детстве ты все время смеялся надо мной, помнишь, Дом?

Лорд Иден обернулся и с улыбкой поглядел на девушек.

— Я постоянно рассказывал тебе всякие страшные истории.

— А потом я гналась за тобой и колотила, — хохотнула Мадлен.

— Если догоняла, — со смехом добавил лорд Иден.

— Братья — просто ужас, правда ведь, Александра? — обратилась за поддержкой к своей спутнице Мадлен.

Александра переглянулась с братом и улыбнулась. Они с Джеймсом ни разу за всю жизнь не поругались, и она не могла припомнить случая, чтобы один из них дразнил другого. Ей всегда казалось, что это нормальные отношения между братом и сестрой. Неужели они даже в этом отличаются от всех остальных? Но ей было все равно. Она не хотела ничего менять.

— Завтра Кортни устраивают танцы, — сказала Анна. — Все соберутся. Кроме меня, конечно. Как я ни просила, ничего не вышло. Мне ведь уже пятнадцать, между прочим. Но мама сказала — нет, а папа только и делает, что подшучивает надо мной. Говорит, я до колен ноги сотру, если начну так рано на танцы бегать, не на чем будет в свет выходить, когда время придет. Разве это не смешно, Доминик?

— Трудно быть почти взрослой, — снисходительно улыбнулся ей кузен. — Знаешь, что я тебе скажу, Анна: когда ты начнешь посещать балы, ты будешь такой хорошенькой, что кавалеры всю ночь не дадут тебе присесть. Будешь танцевать, сколько твоей душе угодно.

— Ты правда так считаешь? — засияла девочка.

— Сейчас это, конечно, не слишком большое утешение, да? Как-нибудь попросим Эдмунда сыграть на фортепиано, и я станцую с тобой в музыкальной комнате. Только ты и я и вальс. Согласна? — подмигнул он ей.

— Правда, Доминик? Обещаешь? — с обожанием уставилась на него Анна.

Долина стала шире, река искрящимся голубым рукавом втекала в море. Трава поредела, перед ними простиралась сияющая равнина золотого песка.

— Смотри, Джеймс! — воскликнула она. — Какое чудо!

Лорд Иден подъехал поближе к Александре. — Восхитительно, правда? К несчастью, когда человек вырастает в подобном месте, он принимает эту красоту как нечто само собой разумеющееся. Я осознал всю неповторимость этого места, только когда окончательно понял, что на самом деле это дом Эдмунда, а не мой. Мы всегда считали, что это самый чудесный пляж в Европе, хоть нам и не с чем было сравнивать.

Александра полной грудью вдохнула соленый морской воздух.

— Пляж — идеальное место для скачек наперегонки, — сказал лорд Иден. — Мы часто устраивали здесь состязания.

Александра повернулась к нему, глаза ее горели.

— Правда? О да, вы, несомненно, правы. Можно нам тоже посоревноваться?

— Сейчас? — с сомнением пожал он плечами. — Вы уверены, что хотите этого, мисс Парнелл? Эдмунд выбрал для вас не самую резвую лошадь, но медлительной ее тоже не назовешь.

— Она меня слушается, — заверила его Александра. — Ну пожалуйста, я вас прошу.

Он окинул ее оценивающим взглядом.

— Ладно, если вы настаиваете. Видите вон тот черный камень? Кажется, что он вот-вот с обрыва рухнет. — Доминик показал на огромный кусок скалы примерно в миле от них.

— Вижу. — Александра прикрыла глаза рукой, заслоняясь от солнца.

— Это финиш. — Иден с хохотом пришпорил коня и, прежде чем Александра смогла догадаться о его намерениях, понесся вперед.

Но девушку не так-то легко было смутить. Остальные с удивлением наблюдали, как она бросилась вдогонку за лордом Иденом. Скакать по песку было очень непривычно, но как только Александра поняла, что никакой опасности тут нет, она пригнулась к гриве лошади. Каждой клеточкой своего тела она ощущала топот копыт и соленый ветер. Иден слишком сильно оторвался от нее, его уже не догнать, понимала она.

Александра со смехом остановила лошадь у черного камня. Лорд Иден уже стоял на земле и теперь с улыбкой протягивал к ней руки, предлагая помочь спешиться.

— Так нечестно! — воскликнула Александра, — Я требую сатисфакции, сэр. Повторные скачки, и непременно со стартовым пистолетом.

— Это не поможет, — заверил он ее. — Ладно вам, мисс Парнелл, вы просто обязаны признать, что встретились с величайшим наездником в мире. Даже если бы я дал вам фору, все равно поджидал бы вас на финише, чтобы подать руку и помочь спуститься на землю.

— В один прекрасный день вам придется взять свои слова обратно. — Она обернулась и поглядела назад, на простиравшуюся за ними равнину песка. Остальные сильно отстали. Внезапно ей стало не по себе. Нельзя было уезжать с лордом Иденом вот так, без сопровождения. У мамы наверняка припадок случится, если она узнает.

Он понял, о чем она думает, и весело улыбнулся ей.

— Остальные тоже сюда направляются. Мы вполне можем присесть и подождать их здесь.

Он подкрепил слова действиями и сел на плоский край черного камня. После секундного колебания Александра последовала его примеру. Она не находила в этом ничего страшного. Что плохого, если они немного побудут наедине? Лорд Иден нравится ей. Он никогда не унывает, как и его сестра, он красив и по-мальчишески очарователен. И при этом не пугает ее. С ним она чувствует себя так же хорошо и уютно, как с Джеймсом.

Александра думала, что начнет испытывать к нему антипатию или по крайней мере станет злиться на него. Именно он первопричина всех ее несчастий. Если бы не он, она не попала бы в капкан вынужденной помолвки и не была бы сейчас в Эмберли-Корте. Но она была просто не в состоянии сердиться. Александра догадывалась, как развивались события, как лорду Идену пришла в голову шальная идея спасти сестру от опрометчивого шага и он очертя голову бросился претворять в жизнь свой запутанный и рискованный план. Если бы все прошло успешно, Мадлен была бы вне себя от ярости. Дело, без сомнения, дошло бы до рукоприкладства. Александра улыбнулась, представив себе шумную потасовку между братом и сестрой. Ничего подобного в ее жизни не случалось и случиться не могло. И все же эта парочка ей нравилась.

Лорд Иден, в свою очередь, был безмерно поражен произошедшими с мисс Парнелл переменами. Словно по мановению волшебной палочки его спутница вдруг превратилась в ослепительную красавицу. Щеки ее горели от ветра, в глазах плясали смешинки, волосы выбились из-под зеленой шляпки для верховой езды, на губах играла улыбка. Он внезапно осознал, что она может быть живой и удивительно милой.

Он повез ее на прогулку в надежде улучить момент и перекинуться с ней словечком. Он хотел очаровать ее, заставить влюбиться в него. При этом он отдавал себе отчет в том, что это задачка не из легких. Мисс Парнелл сильно отличалась от тех милых девушек, на которых он испытывал свои чары. У нее, несомненно, имелся характер, и она была куда более серьезна. Да, задачка трудная, но в мире нет ничего невозможного.

Он должен спасти Эдмунда. Не то чтобы мисс Парнелл не понравилась ему, когда он повстречался с ней в Лондоне. Напротив, во время их прогулки по Гайд-парку он с удивлением обнаружил, что она довольно мила и располагает к себе. И все же, по его мнению, она была не в меру строга. Эдмунду не такая невеста нужна. Эдмунд и сам слишком тих и серьезен. Ему нужна женщина, которая наполнит дом радостью и весельем. Мисс Парнелл никогда не стать такой. Если они сойдутся, эта парочка совсем заплесневеет.

Так он думал раньше. Но теперь уже не был уверен в своей правоте. Возможно, мисс Парнелл совсем не такая, какой кажется на первый взгляд. Идея жениться на ней самому становилась все более и более привлекательной. Но может статься, с Эдмундом происходит то же самое. Воспылает ли он благодарностью за свое спасение? Кроме того, объявить сейчас, после всего случившегося, что мисс Парнелл в конце концов выйдет за него, Доминика, было бы чертовски неудобно.

Лорд Иден уставился на линию прилива. Он терпеть не мог решать щекотливые проблемы. Смелый и безрассудный подвиг — это для него, он даже не дрогнет от страха. Но стоило ему столкнуться с интеллектуальной задачкой, мозг его впадал в оцепенение. Прямо как сейчас. Он тряхнул головой, прогоняя от себя эти мысли, и снова обратился к своей спутнице:

— Вы, наверное, много ездили верхом? Должен признать, вы превосходная всадница. Чуть не обошли меня в гонке. — Доминик расплылся в улыбке.

Александра напустила на себя притворно сердитый вид.

— На пустошах целые мили открытого пространства. Могу поклясться, что там я непременно обогнала бы вас. Мне даже пришлось бы возвращаться обратно, чтобы перевязать вашу сломанную руку или ногу. Вы бы непременно попали в лисью или кроличью нору, нисколько не сомневаюсь в этом!

Лорд Иден залился звонким смехом.

— Мне нравятся любые занятия на свежем воздухе, — признался он. — Охота, рыбалка, крикет. Все, что угодно. Иногда мне кажется, что на свете слишком мало занятий, чтобы растратить всю мою неисчерпаемую энергию. Может, когда-нибудь мы устроим соревнования на ваших любимых пустошах.

— Мне не разрешали выходить из дому, — с сожалением вздохнула Александра.

— Вилтшир — тоже красивое местечко. Там у меня особняк, хотя я никак не избавлюсь от мысли, что мой настоящий дом — здесь. Мое поместье расположено недалеко от Стоунхенджа. Надеюсь, в один прекрасный день мне удастся показать его вам. Вам нравится путешествовать?

— Не знаю, — улыбнулась девушка. — Я только в своем воображении в других землях бываю. Мне бы очень хотелось увидеть Париж, и Флоренцию, и Венецию, и сотни других мест. Но кто знает, вдруг неудобства способны омрачить даже самые заманчивые ожидания?

— Возможно, однажды, когда кончится война, мы вместе увидим эти места, мисс Парнелл. Может быть, я даже покатаю вас на гондоле по Венеции. При свете луны.

— И сами споете мне серенаду? — засмеялась Александра. — Или наймете кого-нибудь вместо себя?

Он искоса глянул на ее улыбающееся личико.

— Надо подумать.

Они замолчали и несколько минут провели в приятной тишине. Четверо всадников уже были на подходе. «Стоит ли затевать разговор? — размышлял про себя лорд Иден. — Стоит ли еще раз предложить ей сменить жениха?» Черт побери, как глупо это звучит! Словно он предлагает сменить шляпку или перчатки.

— Завтра у Кортни танцы, — сказал он наконец, решив не поднимать волнующую его тему. — Держу пари, это в вашу честь, мисс Парнелл. Я должен выпросить у вас один танец. Позволите?

— С превеликим удовольствием, сэр. Может, стоит записать ваше имя в карточку прямо сейчас, пока в ней есть пустое место?

— Непременно! Видите, Уолтер и ваш брат уже скачут сюда, чтобы зарезервировать себе местечко.

Оба с хохотом встретили отставших всадников.

Как здорово возвращаться обратно вдоль пляжа, когда с одной стороны Анна, а с другой — Мадлен, думала Александра. Как здорово чувствовать себя беззаботной, окруженной друзьями! Ничего подобного она припомнить не могла. Сколько же она упустила в своей жизни! Ну почему она не приняла тогда предложение лорда Идена? С ним она могла полностью расслабиться. Ей было приятно находиться в его обществе. Как счастлива могла бы она быть здесь, если бы приехала сюда в качестве его невесты!

Хотя как посмотреть. Может, она чувствовала бы себя с ним совсем иначе, будь они помолвлены. Быть простой знакомой и другом совсем не то, что быть невестой. Вполне возможно, легкость в общении исчезла бы без следа, если бы она знала, что скоро должна стать его женой и ей придется разделить с ним все интимные стороны брака.

Вскоре ее беззаботному настроению пришел конец. Не успели они свернуть в долину, как она увидела скачущего им навстречу лорда Эмберли.

— Я, должно быть, сошел с ума. — Он подъехал к ней поближе, поприветствовав остальных. — Могло же мне прийти в голову, что я в состоянии в такое утро сосредоточиться на бухгалтерских книгах. Я все сидел и сидел и тупо взирал на колонки цифр, но они никак не желали проникать в мое сознание. Только зря время потерял.

— Мы целую милю по берегу проехали, — сказала Александра. — Я решила посоревноваться с лордом Иденом, но он меня обогнал. Правда, нечестно обогнал — пустился вскачь раньше меня, без предупреждения.

— В этом он весь. Ему повезло, что он с вами соревновался, а не с Мадлен. Насколько я понимаю, вы повели себя как настоящая леди, когда добрались до него. Мадлен наверняка накинулась бы на брата с кулаками.

Повисло неловкое молчание. Но на этот раз оно не было теплым и уютным, как с лордом Иденом. Александра поймала себя на том, что лихорадочно ищет тему для разговора. Она почувствовала, что снова напряглась и опять стала скучной и неинтересной. Она была настолько поглощена его близостью, что совершенно забыла о существовании скачущих чуть позади пятерых всадников.

— Значит, вы опытная наездница? — нашелся наконец лорд Эмберли. — Я не знал, насколько хорошо вы держитесь в седле, когда подбирал вам лошадь. Надо было спросить вас за завтраком. А что еще вы любите, Алекс? Я так мало о вас знаю.

— Музыку люблю, — ответила она, — и живопись. — Ей совсем не хотелось раскрываться перед ним. Ни к чему этому человеку знать о том, что творится в ее душе. Ей хотелось отгородиться от него.

— Музыку? — переспросил граф. — Вы играете? Или поете? Или предпочитаете слушать?

— Я играю на фортепиано, хотя особыми талантами не блистаю. Так, для себя играю.

Он улыбнулся:

— Я тоже играю. И с радостью покажу вам сегодня музыкальную комнату, Алекс. Мне так хочется услышать вашу игру. Но если вы хоть немного похожи на меня, то наверняка предпочтете играть без публики. Приходите туда, когда пожелаете.

— Благодарю вас. — Девушка заглянула ему в лицо. Неужели он понимает ее? И тоже любит побыть один? Она не вынесет, если он будет постоянно просить ее сыграть для него. Она просто не смогла бы сделать этого, и точка. Возненавидела бы музыку.

— А что вы любите рисовать? — не отставал он. — Боюсь, что кисти и краски не для меня. Мама обожает рисовать, хоть я и не понимаю почему. Похоже, ее попытки не столько доставляют ей удовольствие, сколько расстраивают.

— Я ее понимаю. Похоже, она настоящий художник, а не просто любитель. Если принимать искусство всерьез, удовольствия в чистом виде никогда достичь не удастся.

Граф внимательно на нее посмотрел:

— Вот как! У меня есть библиотека, моя гордость. Вы любите читать?

— Отец не разрешал мне пользоваться своей библиотекой. Боюсь, что я ничего, кроме Библии, проповедей да стихов, не читала.

— А Вордсворт? — поинтересовался он. — Вы знакомы с его стихами?

— Нет.

— Я дам вам его «Лирические баллады». Может, они вам и не понравятся. Его произведения сильно отличаются от всего, что было написано в прошлом веке. Но если вы любите природу, — я хочу сказать, дикую природу, — вы по крайней мере сможете понять, что он пытался выразить в своих стихах. Он смотрит на окружающий мир не глазами, а сердцем, и описывает свои чувства. — Лорд Эмберли рассмеялся. — Вы понимаете, о чем я?

Глаза ее широко распахнулись, на мгновение она забыла о своей стеснительности в его присутствии.

— О да!

Впереди, за зеленой долиной, показался дом из серого камня — восточный фронтон с колоннами и южное крыло с высокими арочными окнами. Какая красота, аж дух захватывает! У Александры даже в груди закололо. Это великолепное творение рук человеческих идеально вписывалось в окружающий пейзаж.

— Всякий раз, когда я вижу это, — раздался рядом с ней голос лорда Эмберли, — у меня ком подкатывает к горлу. Я поверить не могу, что все это мое. Почему я? Только подумайте, на свете живут тысячи, миллионы людей, и дом этот мог бы принадлежать любому из них! Я молю Господа, чтобы он никогда не дал мне привыкнуть к нему и начать принимать этот дар как должное. По дороге из Лондона я непременно останавливаюсь на холме, с которого вы вчера спускались, и думаю — как я вообще решился уехать отсюда? Боюсь, что к старости я превращусь в настоящего отшельника.

Граф снова улыбнулся ей, и Александра отвела взгляд, не в силах смотреть ему прямо в глаза.

— Мило, — произнесла она, и эхо этого совершенно неподходящего слова еще долго звучало у нее в ушах. Разве можно выразить словами все те чувства, которые охватили ее несколько мгновений назад, когда она увидела это чудо из чудес?

— — Я оставил свою мать вместе с вашей в саду. — В голосе его зазвучали резкие нотки. — Надеюсь, мы сумеем должным образом развлечь леди Бекворт и ей не придется скучать у нас.

— Мама любит сидеть дома за рукоделием, — успокоила его Александра. — Не думаю, что ее придется особо развлекать.

— Ну, моя мать уже запланировала несколько визитов. Вы пользуетесь большим спросом, Алекс. Все горят желанием познакомиться с будущей графиней. Вы — местная сенсация. Надеюсь, это не покажется вам слишком утомительным. Я постараюсь устроить так, что у вас будет достаточно свободного времени. Вы ведь любите побыть одна, я прав? В этом мы с вами похожи.

Александра удивленно уставилась на него. Она даже представить себе не могла, что у них могут найтись точки соприкосновения. И к тому же его слова обеспокоили ее. Она и без того считала приезд в Эмберли-Корт тяжким испытанием. Перспектива провести несколько недель в обществе жениха и его семейства пугала ее. Еще в Лондоне ее предупредили, что ей придется познакомиться поближе и поддерживать отношения с его тетей и дядей. Неужели она должна и с другими соседями встречаться? Ей следовало и самой об этом догадаться. За полтора месяца в Лондоне она уже поняла, что их семья ведет не в меру замкнутый образ жизни. Они практически не ходили в гости и никого у себя не принимали. Так в обществе не принято.

— Я буду рада познакомиться с вашими соседями, милорд, — сказала Александра. Он улыбнулся. — Эдмунд, — смущенно поправилась она.