Золотая сеть

Глава 2

Эдмунд Рейн, граф Эмберли, возвращался домой на рассвете. Большую часть ночи он провел у своей любовницы, миссис Юнис Борден. У него уже вошло в привычку навещать ее на ночь глядя. С ней ему было уютно. Граф уже оделся и приготовился было шагнуть в объятия холодной ночи, когда уже в который раз поймал себя на мысли: а не предложить ли ей выйти за него?

Объяснить себе, почему ему было с ней хорошо, он не мог, а уж зачем ему нужен этот брак — и подавно. Юнис далеко не красавица. Даже привлекательной ее не назовешь. Невысокая, плотного сложения, грубые черты лица, короткие черные волосы завиваются мелкими колечками. Флирт не для нее. Она привыкла говорить напрямую, без обиняков, не заботясь о том, как бы не обидеть собеседника, но зато своих истинных чувств она тоже не скрывала. За ней прочно и вполне заслуженно закрепилась репутация хозяйки лучшего литературного салона, открытого почти каждый вечер.

Тридцати двух лет от роду, вдова с шестилетним стажем, она была старше его на три года. И никогда не пыталась скрыть свой возраст.

Лорд Эмберли обернулся и улыбнулся лежащей в кровати Юнис: руки ее спокойно сложены на животе поверх натянутого до самой шеи одеяла, ноги вытянуты.

— Спасибо, Юнис, — как обычно перед уходом, поблагодарил он ее. — Ты очень добра ко мне, дорогая.

— Я рада, что ты пришел, Эмберли. — Она никогда не называла его иначе. — С тобой всегда интересно поговорить. Думаешь, мистер Денни серьезный поэт? Его манеры начали меня раздражать. Похоже, он страшно гордится тем, что способен рифмовать строчки.

— Видно, это общий недостаток всех стихотворцев, тебе так не кажется? — спросил граф.

Юнис задумалась на мгновение.

— Да, ты прав. Человеку можно простить эксцентричность, если он и в самом деле гений. Но в случае с мистером Денни гениальностью, мне кажется, и не пахнет. Вряд ли я приглашу его снова. Не желаю, чтобы мой салон прослыл сборищем бездарей.

— Этого можно не опасаться. — Лорд Эмберли сел в кресло и принялся натягивать ботфорты. — Не хочешь выйти за меня, Юнис?

На лице ее не отразилось ни удивления, ни каких бы то ни было других эмоций.

— Не думаю, что это мудрое решение, Эмберли, — бесстрастно ответила она. — Я слишком стара, чтобы подарить тебе наследников. Тебе нужна жена помоложе.

— А что, если меня не слишком интересуют наследники? — На губах его заиграла легкая улыбка. — Что, если мне хочется иметь жену опытную и рассудительную?

— Значит, ты дурак! — отрезала миссис Борден. — Произвести на свет детей — твой долг, Эмберли. Личные пристрастия не идут ни в какое сравнение с интересами рода. Тебе надо передать кому-то графский титул.

— Ты мне отказываешь? Или у меня еще есть надежда уговорить тебя?

— — Не думаю, что мне хочется расстаться со своей свободой. — Она пожала плечами. — Меня вполне устраивает положение твоей любовницы, Эмберли, и я буду оставаться ею, пока ты этого хочешь. Но твоей женой? Нет, не стоит. Вряд ли нам будет так же уютно друг с другом в браке. Начнутся ссоры, пререкания, помяни мое слово.

Лорд Эмберли не стал спорить с ней. Он склонился и коснулся губами щеки своей любовницы — в губы он ее никогда не целовал — и удалился.

Небо уже едва заметно посерело, по улицам потихонечку крался рассвет. Граф был рад, что накануне вечером надел пальто, несмотря на то что на дворе стоял май.

Возможно, Юнис права. Лучше им жить раздельно. Смешнее всего то, что он не мог вспомнить, как началась их связь. Что впервые подтолкнуло их в объятия друг друга, как они оказались в постели? Это напрочь вылетело у него из головы. Он никогда не считал ее привлекательной. Ему нравилось посещать ее салон и вести с ней долгие беседы. Постепенно у него вошло в привычку засиживаться допоздна, пока все гости не разойдутся, а потом задерживаться еще немного. Но когда их беседа впервые уступила место физической близости? Он ни разу не поцеловал ее в губы. Никакой романтической прелюдии у них тоже не было, он просто начал спать с ней, и все. С того момента прошло уже больше года.

С тех пор у него не было другой женщины, что само по себе факт удивительный. Каждый год граф на несколько месяцев уезжал в свое поместье и вел жизнь отшельника. Но в Лондоне у него постоянно имелось несколько подружек. Однако этой весной он возобновил отношения с Юнис, как только вернулся в столицу из Эмберли-Корт, и оставался верен ей.

Страсти в их отношениях не было. Более того, он был уверен, что Юнис абсолютно никакого удовольствия от их соитий не получала. Активности в постели она не проявляла, просто принимала его ласки как должное, без излишнего ханжества и жеманства давая ему то, что он хотел. Граф часто задавался вопросом, зачем вообще ей эта связь. Но вероятно, именно такое ее отношение и привлекало его, давало ему необъяснимое удовлетворение. Он постоянно был в ответе за счастье окружающих его людей, а потому мысль о том, что кто-то готов подарить ему себя, не требуя ничего взамен, согревала душу.

Граф думал, что она с радостью согласится выйти за него. Желание стать графиней Эмберли, вести спокойную и обеспеченную жизнь в качестве его жены вполне могло бы объяснить ее необычное поведение. И все же ее отказ нисколько не удивил его. Юнис не из тех, кто гоняется за положением в обществе и обеспеченностью. Она рано вышла за мистера Бордена и через восемь лет получила и деньги, и независимость. Похоже, статус вдовы ее совершенно не тяготил.

Лорд Эмберли открыл дверь своего дома собственным ключом. Он неизменно настаивал на том, чтобы слуги ложились спать ровно в полночь, невзирая на то, дома они с Домиником или нет. Зачем несчастному лакею всю ночь болтаться по дому в ожидании, когда его хозяин насладится объятиями любовницы и явится наконец спать?

Граф поднялся по лестнице и направился по коридору к своей спальне, зевая на ходу. Может, ему удастся поспать часок-другой, если птицы за окном не разбудят его своим дружным предрассветным пением.

Внезапно лорд Эмберли остановился и прислушался. Неужто Мадлен приехала? Сестра не часто ночевала здесь. Четыре года назад он купил матери дом в городе, решив, что так ей будет удобнее, и, само собой разумеется, дочь перебралась к ней. Но временами Мадлен наведывалась сюда, когда мать была занята. Насколько он помнил, вчера вечером сестра хотела пойти на бал к леди Истон. Доминик тоже собирался туда заглянуть. Мадлен вполне могла вернуться вместе с ним.

Должно быть, она еще не легла. Из ее комнаты доносились какие-то невнятные звуки. Может, она чем-то расстроена? Хотя вряд ли. Мадлен такая жизнерадостная — надо сильно постараться, чтобы расстроить ее. Лорд Эмберли пожал плечами и пошел дальше.

И все же пятнадцать минут спустя, стоя в халате у окна своей спальни со стаканом воды и наблюдая, как разгорается новый день, он снова вернулся мыслями к своей младшей сестре. Что она здесь делает? Мама не говорила, что она собирается навестить его. А вдруг они поссорились? Лорд Эмберли нахмурился и бросил взгляд на дверь. Может, ему все же следует проверить, спит она или нет? Будет ли она рада его визиту? Не побеспокоит ли он ее?

Все равно надо сходить, решил он. Ему становилось не по себе при мысли, что Мадлен чем-то расстроена. Или заболела. Надо узнать, не нужна ли ей помощь.

Граф распахнул дверь, вышел в коридор, остановился у спальни своей сестры и прислушался. Она определенно не спала, из-за двери доносились стоны и беспокойная возня. Ей приснился кошмар? Он тихонечко постучал.

На мгновение все стихло, затем звуки усилились. Лорд Эмберли повернул ручку — дверь оказалась не заперта.

Шторы на окне не были задернуты, полог вокруг кровати — тоже. Граф застыл на месте, разглядывая женскую фигуру на постели, наполовину сползшую на пол.

Руки привязаны к столбику кровати, голова обмотана плащом. Незнакомка была в легком голубом платье, но оно скрутилось и задралось, обнажив длинные стройные ножки.

— Что за дела? — Граф подошел к кровати и поставил стакан с водой на прикроватный столик, чтобы освободить девушку.

Пленница. Ох уж эти близнецы! Неужели они никогда не повзрослеют? В груди лорда Эмберли закипела ярость.

— Спокойно! — приказал он. — Сейчас я тебя освобожу, подожди минуточку.

Девушка затихла, но ему понадобилась не одна минута, чтобы справиться с узлами, которые еще сильнее затянулись от ее рывков.

— Вот так, — сказал граф, ожидая, что пленница вот-вот разразится злобной тирадой в адрес Доминика. Он наклонился и попытался поправить платье, но безуспешно — оно слишком туго замоталась вокруг талии и бедер. Тогда он решил освободить ее от плаща. Она попыталась ухватить его за руки, но пальцы были холодны как лед и не слушались хозяйку.

Граф расправил полы плаща, но и тогда пленница не получила свободы. Ее голову и лицо практически полностью скрывал капюшон, и лорд Эмберли стянул его. Она подняла на него широко раскрытые испуганные глаза.

Карие глаза.

О Господи!

— Поверните голову, — произнес он. — Я развяжу кляп.

Наконец ему удалось справиться и с этим узлом. Граф просунул руку ей под голову, чтобы вытащить шарф и снять капюшон. Вместе с капюшоном ему на предплечье рухнул каскад густых черных волос. На мгновение он растерялся, не в силах двинуться с места.

Девушка тихо лежала, опустив голову ему на руку, настороженно всматриваясь в его лицо. Наверное, не понимает, что ноги ее выставлены напоказ.

— Кто вы? — задал граф идиотский вопрос, убирая руку из-под ее головы, и встал во весь рост.

Она открыла рот, попыталась облизать запекшиеся губы и прохрипела что-то невнятное.

— Вот, выпейте. — Он взял стакан с водой. — Я не причиню вам вреда.

Он усадил девушку и поднес стакан к ее губам.

Она сделала несколько глотков и отвернулась, длинные растрепанные волосы скрыли от него ее лицо.

— Вы Иден? — закашлялась она. — Что вам от меня надо? Вам меня не запугать. Можете убить меня, если хотите, но я не стану умолять отца заплатить за меня выкуп. И изнасиловать себя без борьбы тоже не дам.

— Иден? — Лорд Эмберли выпрямился и замер у края кровати. — Мой брат привез вас сюда?

Ее бледное милое личико внезапно залилось краской стыда, и девушка поправила свое платье. Для этого ей пришлось немного приподняться и освободить юбки. Граф не сводил с нее глаз. Девушка резко села.

— Это возмутительно! — бросила она ему в лицо, голос ее немного дрожал. — Я требую, чтобы меня освободили.

— Целиком и полностью согласен с вами, мэм, — спокойно промолвил граф и потянул за шелковый шнурок колокольчика. — Могу ли я узнать, кто вы такая, чтобы иметь возможность связаться с вашими родными? Они наверняка с ума от беспокойства сходят.

— Мой отец — лорд Бекворт, — заявила пленница. — Мы живем на Керзон-стрит.

— Я знаком с этим господином, — нахмурился лорд Эмберли. — Можно узнать, как вы сюда попали, мисс?..

— Меня похитили двое мужчин, — ответила она. — Я была на балу у леди Истон. Они сказали мне, что Иден скоро придет, но с тех пор уже прошло несколько часов.

— Лорд Иден — мой младший брат, — пояснил Эмберли. — А! Входите, миссис Хэвиленд. Эта леди попала к нам по вине лорда Идена. Не могли бы вы побыть тут с ней, устроить ее поудобнее и принести чего-нибудь выпить, пока я пошлю за ее отцом? Она несколько часов провела связанной и с кляпом во рту. Думаю, стоит помассировать ей руки.

Лорд Эмберли развернулся и направился к выходу.

— О, прошу вас, — остановила его темноволосая красавица, — не надо звать отца. Не могли бы вы послать за моим братом? Его зовут Джеймс Парнелл. Он обязательно приедет.

Лорд Эмберли, коротко кивнув, поклонился ей, а экономка бросилась к кровати и, цокая языком, принялась растирать затекшую кисть девушки. Граф вышел и потихонечку прикрыл за собой дверь. Наверное, будет лучше сначала набросать записку ее брату. Может быть, к тому времени как он закончит ее, бушующая в груди слепая ярость немного поуляжется, он сумеет справиться с собой и не придушит любимого братца.

Может, и так. Только вот сомнительно что-то. У близнецов, похоже, дар терроризировать свою родню всякими розыгрышами. Но на этот раз они зашли слишком далеко. Молоденькой девушке нанесли серьезное оскорбление, напугали так, что и представить трудно, репутация ее погибла, и скорее всего безнадежно.

Нет, это уже не шалость. На этот раз головы с плеч полетят.

Непереносимое покалывание иголочек в онемевших руках наконец-то прошло. Пальцы ее распухли и плохо слушались, но уже начали потихоньку сгибаться. Во рту пересохло, даже две чашки чаю не помогли. Александра сидела в гардеробной, примыкающей к спальне, в которой ее держали пленницей. Экономка графа Эмберли послала горничную за чаем, помассировала девушке руки, сменила мятый плащ на мягкую шаль и теперь не отходила от нее ни на шаг, по-прежнему цокая языком и сокрушенно качая головой. Александра уже поняла, кто явился ей на выручку, а также то, что лорд Иден приходился графу Эмберли родным братом, но больше ей практически ничего разузнать не удалось.

Александра, конечно же, и не думала задавать вопросы. Объясняться по поводу злоключений прошедшей ночи этим людям все равно придется, но не перед ней. Докопаться до правды — дело Джеймса. По крайней мере она надеялась на то, что это будет именно Джеймс. Оставалось только молить Бога, чтобы папины слуги позволили посыльному передать записку брату. Отец, конечно, в любом случае все узнает, но не сейчас, не сразу. Ей нужно время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.

Джеймс все сделает как надо. В данных обстоятельствах ее радовало только одно — лорд Эмберли нашел ее до возвращения лорда Идена. Джеймс непременно все выяснит. Он узнает, с чего это джентльмен, который даже не знаком с ней, решил украсть ее и продержал пленницей целую ночь.

Александра ждала, безграничному терпению ее научили годы жизни с отцом. Внутренне она сгорала от желания как можно скорее покинуть эти стены и больше никогда не видеть ни этого дома, ни его хозяина. Стоило ей начать думать о том, какое зрелище предстало перед глазами графа Эмберли, когда он вошел в спальню и увидел ее на кровати, ей становилось плохо. Какой стыд! Достаточно того, что она вообще находилась в одной спальне с мужчиной, так еще и лежала перед ним чуть ли не в нижнем белье!

Внезапно в комнате появилась Нэнни Рей, и экономка графа поднялась ей навстречу. Милая, добрая Нэнни, такая домашняя, ее до боли знакомая крохотная фигурка, красный заостренный носик, очки в золотой оправе, которые, казалось, вот-вот соскользнут с кончика носа. Александра не могла позволить себе кинуться к ней на грудь и разрыдаться. Вместо этого девушка сложила руки на коленях и грустно улыбнулась.

— Боюсь, что я рановато вытащила тебя сегодня из постели, Нэнни.

— Слава Богу, у мастера Джеймса хватило ума разбудить меня. — Нэнни Рей поглядела на свою воспитанницу поверх очков. На самом деле она редко когда смотрела в линзы. — Ты не пострадала, душа моя? — Она бросила на экономку испепеляющий взгляд, как будто бедная женщина была виновата во всех несчастьях, свалившихся на голову Александры.

— Ничего страшного не произошло, то есть ничего, что нельзя поправить, — ответила Александра. — Джеймс здесь, Нэнни? Нам уже можно уехать?

— И чем быстрее, тем лучше, — сказала няня. — В карете подождем, хоть его светлость и сказал, что ты можешь посидеть здесь, пока он с мастером Джеймсом говорить будет, да и мастер Джеймс велел нам тут его дожидаться. Надень плащик, милая, и капюшон накинь. Май там на дворе, нет ли, утро сегодня на редкость холодное выдалось. Благодарю вас, мэм. — Она сдержанно кивнула хранившей гробовое молчание миссис Хэвиленд. — Передайте мистеру Парнеллу, что мы его снаружи дожидаемся.

Нэнни Рей потащила ее к выходу, и по пути Александра с интересом разглядывала огромную дубовую лестницу, ведущую в холл, вымощенный черно-белой плиткой, которую она заметила накануне. Стены отделаны дубовыми панелями, повсюду видны огромные картины, с куполообразного потолка свисает шикарная люстра со свечами. События этой ночи отступили и начали казаться какими-то нереальными.

Никогда еще ее так не радовал вид папиной кареты, дожидающейся у входа. Кучер помог ей забраться внутрь. На долю секунды внимание Александры привлек довольно приятный молодой человек, который с любопытством посмотрел на нее, отдал честь и одним махом одолел ступеньки крыльца. Одет он был в вечернее платье.

Нэнни Рей смерила его взглядом и последовала в карету за своей хозяйкой. Кучер захлопнул дверь, и Нэнни задернула бархатные шторы на окошках.

Тем временем в библиотеке, расположенной на первом этаже его городского особняка, лорд Эмберли вел разговор с Джеймсом Парнеллом. Он ожидал драматического появления разъяренного, пылающего праведным гневом брата, который станет требовать от него удовлетворения, а может, даже вызовет на дуэль. Неприятно, конечно, но он был готов к этому и собирался противопоставить вполне справедливому негодованию безукоризненные манеры и попробовать призвать Джеймса Парнелла к здравому смыслу.

Но чего он не ожидал, так это увидеть прекрасно владеющего собой немногословного молодого человека, в глазах которого полыхал не только гнев. Взгляд этих черных глаз прожигал собеседника насквозь и проникал в самую душу. Лорд Эмберли пришел к выводу, что этого человека вокруг пальца не обвести.

— Боюсь, вчера вечером мисс Парнелл стала жертвой малопонятной выходки, — осторожно начал он. — И судя по всему, в ответе за это мой брат.

— В таком случае я буду говорить с ним! — отрезал Джеймс. Он стоял у самой двери, на плечи накинут плащ, в руке шляпа. И раздеться, и сесть наотрез отказался. — Это лорд Иден, насколько я понимаю?

— Боюсь, его нет дома, — ответил лорд Эмберли, — а в его отсутствие я не в состоянии объяснить вам, что произошло, поскольку я посчитал неприличным расспрашивать об этом вашу сестру. Но мисс Парнелл заточили в комнате моей сестры, где я и обнаружил ее. Я могу только предполагать, что по какой-то неизвестной нам причине мой брат принял ее за свою сестру-близнеца. За этими двумя и не такие шутки водились.

— Моя сестра совершенно не похожа на леди Мадлен Рейн, — заявил Джеймс Парнелл.

— Согласен, — кивнул лорд Эмберли. — Только ростом и телосложением. Я могу предложить вам только одно — доставьте как можно скорее вашу сестру домой и возвращайтесь обратно. Вы вправе потребовать у моего брата разъяснений и сатисфакции.

— Я так и поступлю, — холодно сказал Парнелл.

— Надеюсь, события этой ночи не станут достоянием общественности, — продолжил лорд Эмберли. — Не вижу причин бросать тень на честное имя вашей сестры. Я хотел бы сегодня после обеда заглянуть к лорду Бекворту и испросить его позволения предложить мисс Парнелл руку.

Джеймс Парнелл сверкнул в его сторону глазами. Прядь темных прямых волос упала ему на лоб.

— Честно говоря, Эмберли, я думаю, что моей сестре не стоит связываться с вашей семейкой. Но я постараюсь устроить вам эту встречу. Я поставлю отца в известность о ваших намерениях.

Лорд Эмберли поклонился.

— Должно быть, уже почти шесть часов. Вы наверняка желаете отвезти мисс Парнелл домой.

Парнелл не двинулся с места, внимательно вглядываясь в лицо хозяина дома.

— Ее не тронули? — тихо спросил он.

— Нет. — Лорд Эмберли внезапно заметил, что его правая рука сжимается в кулак и снова разжимается, и остановил эти судорожные движения. — Когда я нашел ее, она была связна и с кляпом во рту, но я уверен, что вреда ей не причинили.

— Вы должны понимать, что я стану требовать у лорда Идена совершенно иной сатисфакции, если вы окажетесь не правы, — процедил сквозь зубы Парнелл.

Лорд Эмберли снова поклонился и вздохнул с облегчением, когда его гость пошел к выходу. Но не успел он коснуться ручки, как снаружи послышался стук и дверь распахнулась.

Лорд Иден сунул голову внутрь.

— Эдмунд, кто это у тебя?.. О, прошу прощения. Я не хотел вас прерывать. — Он бодро улыбнулся и собрался исчезнуть.

— Тебе лучше войти, — сказал лорд Эмберли. — Это касается тебя, Дом.

— Звучит интригующе! — Улыбка снова озарила лицо Идена. Он прошел в библиотеку, бросил шляпу на стоящий сбоку столик и добродушно кивнул посетителю.

— Дом, не мог бы ты объяснить, как мисс Александра Парнелл оказалась сегодня ночью в комнате Мадлен? — спросил лорд Эмберли.

У лорда Идена от удивления глаза на лоб полезли. Он непонимающе уставился на своего брата, потом на Джеймса Парнелла.

— Кто это?

— Это мистер Парнелл, — начал закипать лорд Эмберли. — Час назад я нашел его сестру в комнате Мадлен. Она была привязана к кровати, и кляп имелся. Похоже, она считает, что виноват в этом ты.

— Что еще за… — возмутился лорд Иден, но тут же осекся и сделался белым как мел. — О Господи! — Он провел рукой по глазам.

— Что случилось, Дом? — Внешне лорд Эмберли был само спокойствие, но в голосе его явно звучали властные нотки.

— Эти два болвана, должно быть, спутали ее с Мадлен. — Лорд Иден убрал руку от лица, заглянул в горящие глаза Джеймса Парнелла, затем перевел взгляд на брата. — Я попросил их привезти Мадлен сюда, к тебе. Думал, она собирается… В общем, это совсем другая история. Одним словом, произошла ошибка. Когда я увидел, что Мэд по-прежнему на балу, я решил, что все обошлось. Мне следовало догадаться, что Джонс и Фейбер не стали бы исчезать, ни слова не сказав. О Господи!

— Моя сестра ведет уединенный образ жизни, — сказал Джеймс Парнелл. — Она воспитана в очень строгих правилах.

— О Боже! — Лорд Иден крепко зажмурился. — Она, должно быть, до смерти перепугалась. Но я ничего не понимаю. И Джонс, и Фейбер прекрасно знают Мадлен. Или мисс Парнелл так на нее похожа? Послушай, Эдмунд, это ведь не она сейчас садилась в карету?

— По всей видимости она. — Лорд Эмберли остановил брата жестом. — Сейчас не время нестись сломя голову с извинениями, Дом. Мисс Парнелл следует без дальнейшего промедления доставить домой. Предлагаю вам, сэр, — обратился он к гостю, — вернуться чуть позже, если вы желаете получить сатисфакцию у лорда Идена. Это ваше святое право. А я приеду на Керзон-стрит после обеда.

Джеймс Парнелл смерил обоих братьев взглядом, коротко кивнул и, ни слова не говоря, вышел.

— О Господи! — застонал лорд Иден, как только дверь библиотеки захлопнулась. — Какая нелепость!

— Не думай, что я начну сочувствовать тебе, Дом. — Граф тяжело опустился в стоящее за письменным столом огромное кресло. — Даже если бы на месте этой несчастной я обнаружил Мадлен, тебе все равно было бы несдобровать. Она была привязана к столбику балдахина, рот кляпом заткнут. Руки ее совсем онемели, она слова выговорить не могла, пока я ей воды не дал. И ты хотел, чтобы двое твоих друзей надругались подобным образом над нашей сестрой? Это уже ни в какие ворота не лезет, Дом. Я сам тебя так отделаю, что мистеру Парнеллу не у кого будет требовать сатисфакции.

— Я думал, что она собирается сбежать с этим Фэрхейвеном, — пустился в объяснения лорд Иден. — Мне пришлось пойти за ним, Эдмунд. И попросить своих друзей приглядеть за Мэд.

— Неужели ты не мог просто сказать ей, что игра окончена, и попросить мать не спускать с нее глаз? — устало вздохнул лорд Эмберли. Но ты легких путей не ищешь, так ведь, Дом? Понятия не имею, как вытащить тебя из этой передряги. Тебе еще повезет, если ты не получишь пулю в лоб. Самому-то тебе придется мимо стрелять, если до дуэли дойдет.

— Это самое малое, что я заслужил, — сокрушенно промолвил лорд Иден. — Бедная девочка! Ты ее знаешь? Что-то я никак ее вспомнить не могу. Она молоденькая?

— Похоже, у нее крепкие нервы, — ответил лорд Эмберли. — Она ничем не выдала свой страх. И заявила, что скорее умрет, чем будет просить кого бы то ни было заплатить за нее выкуп.

— Мне придется жениться на ней, да? — горько вздохнул лорд Иден. — Последние несколько минут я старался отогнать от себя эту мысль. Ничего другого мне не остается, так ведь? Если, конечно, Парнелл не пристрелит меня раньше.

— Я уже позаботился об этом, — спокойно проговорил брат.

— Хочешь сказать, ты уже посватал ее для меня? — удивленно приподнял брови лорд Иден. Потом прищурился и внимательно поглядел на брата. — О нет, Эдмунд, только не это! Ты же не сделал этой девушке предложение, правда? Ты не можешь так поступить, старина. К тебе это не имеет никакого отношения.

— Напротив, — возразил лорд Эмберли. — Мисс Парнелл провела ночь в моем доме. Я нашел ее и несколько минут провел наедине с ней в спальне Мадлен. Я сам сделаю ей предложение.

— Но послушай! — вспыхнул лорд Иден, подойдя поближе к столу. — Я не могу допустить этого! Ты не можешь вечно взваливать на свои плечи мои проблемы, Эдмунд. Вся вина лежит на мне, поэтому жениться на ней должен я.

— После обеда я собираюсь навестить лорда Бекворта, — сказал лорд Эмберли, — невзирая на твои планы, Дом. А теперь, если позволишь, я поднимусь к себе, побреюсь и приведу себя в порядок. Мне пришлось одеваться в спешке.

— Лорд Бекворт! — воскликнул лорд Иден. — Она ведь не дочь Бекворта, нет? Господь вседержитель, не хотелось бы мне встретиться с ним на узкой тропинке. И если уж на то пошло, скрестить шпаги с ее братом я тоже желанием не горю. А она красивая?

— Полагаю, довольно мила, когда одета надлежащим образом, — бросил лорд Эмберли и вышел из комнаты.