Звёздная кошка. Часть 2

ГЛАВА 43. Встреча с Джокондой и свидание под прикрытием

Посиделки со звёздной кошкой закончились неожиданно быстро и Ласло, оказавшись в коридоре, понял, что не способен думать ни о чём, кроме сна. Многочисленные переговоры, которые он вел как координатор Содружества и которые больше походили на балансировку на острие ножа, основательно его измотали. Выяснение отношений с Фапиватой и странное поведение Аэлиты оказались последней каплей и его мозг, затуманенный алкоголем, забастовал, требуя отдыха. Причём настолько, что он вызвал слугу, чтобы тот проводил его до комнаты, отведённой ему хозяевами.

Важный старик в напудренном парике и нарядной белой ливрее явился незамедлительно, будто ждал его вызова. Держа перед собой старинный медный шандал, увесистый даже на вид, он вышагивал впереди него и в слабом свете свечи, едва разгоняющем тьму коридора, Ласло вдруг почудилось, что это не человек, а призрак. «Я бы подумал, что это сам Гермес, проводник в подземное царство Аида, будь мой провожатый несколько стройней», — подумал он с юмором. Древнегреческая мифология привела к тому, что в его голову полезли мысли об олу-тайши и собственной мистической связи с зерном хаоса; усилием воли он отогнал их и вновь погрузился в приятную пустоту.

Долгий путь с подъёмами и спусками по многочисленным широким лестницам, наконец, закончился, и слуга распахнул высокие арочные двери, расписанные диковинными зверями. После чего он с низким поклоном отступил в сторону, давая гостю дорогу.

Ласло, к которому начали возвращаться демократические замашки, снисходительно кивнул и, отказавшись от предложенной помощи, направился к ванной комнате. После необходимых процедур он вернулся в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать.

Увы, мгновенно пришедший сон не принёс желанного отдыха. Место, куда занёс его Морфей, было планетой Мраденек, где они с Ридом как-то разыскивали сбрендившего учёного. Содержимое его мозгов было до отказа набито секретными разработками Внешней разведки, и они с неотступностью гончих шли по его пятам.

Сумасшедший искусно водил оперативников за нос и если бы не звёздный кот, каким-то чудом предугадывающий его ходы, он ушёл бы от своих преследователей ещё в космосе. Но в какой-то момент просветление закончилось и у гения вновь переклинило мозги. Не скрываясь, он направился к планете, носящей имя Мраденека. Впоследствии выяснилось, что тип, чьим именем она была названа, тоже был учёным и тоже сошёл с ума. Так что в выборе беглеца и здесь прослеживалась определённая логика — как потом утверждал Рид, вопреки скепсису Ласло.

Чем бы ни руководствовался несчастный учёный, но он высадился в районе полюса и с диким хохотом бросился в джунгли. И поскольку у приятелей был приказ доставить его живым, то им пришлось основательно побегать — чтобы изловить его до того, как он решит покончить с собой или угодит в какую-нибудь смертельную ловушку.

В северном полушарии Мраданека, где находились оперативники, стояла зима, и ваймовые джунгли представляли собой царство тьмы. Хотя солнце почти не показывалось из-за горизонта, близость термальных вод поддерживала высокую температуру и это, в свою очередь, не давало угаснуть жизни, которая оказалась на удивление агрессивной.

Ласло снилось, что он снова идёт по чавкающей жиже и окружающую тьму населяют невидимые существа, яростно борющиеся за свою жизнь. Со всех сторон до него доносились злобные рыки, жадное чавканье и отчаянный визг тех, кто проиграл в жестокой схватке. Взмокший от напряжения, он судорожно сжимал приклад ИПР-бластера. От прибора ночного видения не было толку, из-за плотного тумана он не видел ни зги. Но это не мешало ему ощущать злобу и голод неотступного преследователя, крадущегося за ним. Наконец его нервы не выдержали, и он упал на землю. Луч бластера залил окрестности ярким светом и он, разглядев кого убил, в ужасе отшатнулся: у чудовища было лицо его сына.

Отшвырнув одеяло, Ласло сел в кровати и понял, что он не один в комнате.

— Что, муки совести не дают спать?

Когда вспыхнул свет, Лимас Киргон, удобно расположившийся на диване, не сменил позу, лишь опустил веки.

— Извини, зять, за поздний визит, но дело не терпит отлагательств, — проговорил он.

«А сон-то оказался в руку. Проклятье! Только Киргона мне не хватало для полного счастья!» — расстроился Ласло.

— Зачем пожаловали? — вопросил он недружелюбным тоном.

— Вайда, — коротко ответил глава мнемосов.

На надменном красивом лице промелькнуло сложное выражение: привычная гадливость, с какой он всегда говорил о дочери, в сочетании с тем, что можно было бы назвать скорбью.

— Что с ней? — насторожился Ласло, уже зная, что ему не понравится ответ. — Если вы снова вознамерились забрать у меня Александра, то у вас ничего не выйдет, — предупредил он.

— Она умирает и хочет проститься с сыном, — спокойно сообщил Киргон и встал с дивана. — Собирайся, если хочешь застать её живой.

— Мой сын, — начал было Ласло, лихорадочно соображая, что делать.

— Мальчик со мной, — перебил его Киргон. — Так ты летишь или нет? — спросил он, стоя у окна.

— Да!

Вслед за мнемосом Ласло спрыгнул вниз и, ухватившись за край распахнутого люка, мягко приземлился внутри авиетки, и та без промедления взвилась вверх.

— Папа! — радостно вскрикнул мальчик и, выкарабкавшись из кресла, бросился ему навстречу.

— Сашок!

Ласло подхватил сына на руки и крепко прижал к себе. «Господи, а вдруг Киргон украл бы его и просто улетел?» — подумал он с запоздалым страхом.

— Как ты? — спросил он и, подавшись назад, всмотрелся в личико сына, ища на нём признаки испуга.

Мальчик взял отца за уши и, притянув к себе, заговорщицки подмигнул.

— Не бойся, пап! Дедушка сказал дяде Корвину, что моя мама немножко заболела. Она сильно скучает без нас. Мы слетаем её навестить и вернёмся.

— Ну а тётя Лилиан? Она что сказала на это?

— Она заплакала и сказала, что это праведное дело, негоже забывать родную мать. — Он стрельнул глазами в сторону Киргона. — А ещё она сказала, что в жизни не видела мужчины красивей, чем мой дедушка.

— Она это не сказала, она это подумала, — поправил мнемос.

Состроив серьёзную рожицу, мальчик согласно кивнул, и Ласло кольнула тревога: он впервые задумался, во что может вылиться отличие сына от обычных людей.

— К чувству вседозволенности и переоценке своих способностей, что однажды выйдет ему боком, — тут же последовал ответ.

«Ненавижу телепатов!» — простонал Ласло про себя.

Киргон проигнорировал его убийственный взгляд, но при этом подумал, что наглеца следует примерно наказать, чтобы впредь не смел непочтительно относиться к старшим. После приснопамятной встречи на Аркадии он уже не воспринимал землянина иначе, как мужа Вайды, хотя с точки зрения юристов Содружества их брак был не действителен. Так что он вполне серьёзно называл Ласло зятем. При этом его нисколько не смущало, что землянин при этом уверен, что у него одна жена и зовут её Ирида Фапивата.

Вскоре атмосферный модуль вышел в безвоздушное пространство и спустя некоторое время пристыковался к звездолёту. Втроём они направились в капитанскую рубку, где Киргон занялся подготовкой к гиперпрыжку.

Когда всё было готово, он подошёл к мальчику и протянул к нему руки.

— Иди ко мне, малыш! Я покажу тебе то, что можно смело назвать чудом.

— Уберите руки от моего сына! — жёстко проговорил Ласло, которому очень не понравилось, что мнемос взял на себя роль заботливого дедушки.

С выражением холодной решимости он заступил дорогу Киргону и тот смерил его долгим немигающим взглядом.

— Хоть ты прокси и тебя хранит зерно хаоса, но это не значит, что я не смогу превратить твою жизнь в ад, — сказал он и улыбнулся мальчику, который тревожно смотрел на взрослых. — Не волнуйся, малыш, я люблю твоего отца, и ничего плохого ему не сделаю. Ведь он мне почти как сын.

Ласло тоже постарался разрядить ситуацию.

— Не обращай внимания, Сашок! Просто мы с твоим дедушкой страшно не любим уступать друг другу и потому часто ссоримся.

— Причём из-за всякой ерунды, — в тон ему добавил Киргон и легонько подтолкнул мальчика к отцу.

— Зять, это было бы смешно, не выгляди так глупо. Александр мой внук и ты не можешь запретить нам общаться, — проговорил он и, коснувшись стены, исчез в открывшемся проёме. — Не отставайте, если не хотите, чтобы вас размазало во время гиперпрыжка, — позвал он, видя что гости не торопятся следовать за ним.

Межпространственный переход был нелёгким испытанием, преодолеть его можно было только при помощи специальных лекарств. Поэтому Ласло, последовав за мнемосом, первым делом усадил сына в противоперегрузочное кресло и запустил процесс необходимой подготовки. Он озабоченно посмотрел на побледневшее личико сына, который уже летал в космосе и знал не понаслышке, что такое гиперпрыжок. Несмотря на лекарства, у некоторых возникала сильнейшая дезориентация и люди при переходе в многомерное пространство путались в простейших ощущениях. Кто-то не чувствовал вкуса еды, кто-то не мог отличить верх от низа, кто-то холодное от горячего — в общем, вариаций нарушений было множество, и они носили индивидуальный характер. От этого страдали даже профессиональные звездолётчики.

«Ничего, страшного, пап! Поначалу немного тошнит, а потом всё в порядке», — сказал мальчик и Ласло успокоился. На всякий случай он хотел дать сыну снотворное, но Киргон сказал, что у него есть для них сюрприз, который внук не увидит, если уснёт.

— В чём дело? — спросил Ласло, усевшись в кресло. — Что именно вы хотите нам показать?

— Потерпите, скоро сами всё увидите, — отозвался Киргон и включил обзорные экраны, имеющие панорамный эффект. Помещение, в котором они находились, оказалось специально оборудованной смотровой площадкой — роскошь, позволительная немногим.

Стены пропали и Ласло едва удержался от удивлённого возгласа. Насколько было ему известно, ещё никто из Содружества не видел, что творится за бортом корабля во время гиперпрыжка. Но Киргону каким-то образом удалось заглянуть в многомерное пространство, что само по себе было уже чудом из чудес. Обычно передающая аппаратура сразу же отказывала, и обзорные экраны демонстрировали лишь свою первозданную пустоту.

Поразительное зрелище настолько будоражило душу и чувства, что Ласло позабыл обо всём и смотрел, не отрываясь. И всё же краешком сознания он отметил сходство своих ощущений с теми, что ему пришлось испытать во время встречи с Сеятелями.

Наконец, он пришёл в себя и первым делом глянул на сына. Для мальчика потрясение оказалось слишком велико. Жутко гримасничая, он беззвучно плакал, не в силах вырваться из шквала эмоций.

Ласло рванулся из противоперегрузочного кресла.

— Отключи экраны! Психика Сашки может не выдержать! — завопил он, тщетно силясь подняться.

— Рано. Мы ещё не увидели самое главное. — Киргон мельком глянул на мальчика. — Твой сын мнемос, он обязан выдержать. Если нет, значит такова его судьба, — последовал хладнокровный ответ.

В отчаянии Ласло вновь рванулся из кресла и вновь безрезультатно.

— Киргон! — глухо позвал он и отчеканил: — Если с моим сыном что-нибудь случится, знай, где бы ты ни скрывался, я отыщу тебя и порежу на мелкие кусочки!

— Успокойся, зять! — отозвался Киргон, забавляясь яростью собеседника, хотя его глазами смотрела сама тьма, жуткая и беспощадная.

Он протянул руку к экрану.

— Видишь разрастающуюся точку? Не пропусти! Как ценителю живописи тебе это будет особенно интересно.

Несмотря на гнев, Ласло всё же глянул туда, куда указывал мнемос. Поначалу он не понял, что интересного в неравномерно окрашенном овальном пятне, но что-то смутно знакомое в линиях и приглушённых красках зацепило его взгляд. Сгусток увеличился, и догадка, пасущаяся на задворках сознания, превратилась в уверенность.

— Папа, кто эта тётя? — раздался ломкий голосок, и у Ласло отлегло от души. Судя по осмысленному взгляду и слабой улыбке, с мальчиком было всё в порядке.

— Это, Сашок, Мона Лиза, — ответил он.

И в самом деле, это было изображение молодой женщины, чья непостижимая полуулыбка и гармония с миром до сих пор не даёт покоя землянам. Одежда и фон на пространственной картине были несколько иными, чем у Леонардо да Винчи, и всё же это была никто иная, как знаменитая Джоконда. «Правда, уже не человек, а небожительница», — подумал Ласло, испытывая при этом досаду коллекционера, который вдруг обнаружил, что экспонат в его коллекции не уникален и вдобавок уступает оригиналу.

— Вот как? Не думал, что Адлилуза настолько популярна на Земле, — сказал Киргон и отключил обзорные экраны.

Ласло бросил на него недоверчивый взгляд.

— С чего вы взяли, что это Адлилуза? Насколько я знаю, нет ни одного изображения этой легендарной дамочки. Да и кто она такая, тоже никто не знает. Всё что о ней известно, это дурацкая присказка, — сказал он и хмыкнул, припомнив, что чаще всего слышал её от Аэлиты.

— Тогда что ты знаешь о той, что называешь Моной Лизой? — поинтересовался Киргон.

— Принято считать, что это портрет жены Франческо дель Джоконде, флорентийского торговца тканями… Чёрт! Прекратите рыться в моих мозгах! — возмутился Ласло, не столько заметив, сколько почувствовав, что Киргон читает его мысли.

— Нет смысла сотрясать воздух. Куда проще извлечь нужную информацию прямо из первоисточника.

— Ну и что вы там извлекли? — не утерпел Ласло.

— Что вы, земляне, ничего о ней не знаете. Конечно, если верить тем статьям, что застряли в твоих мозгах.

— Выходит, вы извлекаете даже ту информацию, что человек уже забыл и сам по себе не вспомнит?

— Не всегда.

Ласло помедлил, переваривая сказанное Киргоном, а затем осознал, что его душит сильнейшая зависть и обида за Внешнюю разведку. «Вот почему все пончики только мнемосам? Мало того, что они вертят людьми как хотят, так и здесь им не нужно напрягаться. Залез в мозги и получи любую информацию, как говорится, на блюдечке с голубой каёмочкой!» — подумал он с негодованием.

— Большинство из нас работает по тем же методикам, что и Внешняя разведка, — рассеянно заметил Киргон.

— А-а! Такие фокусы под силу только сильным телепатам, — догадался Ласло.

Но собеседник не захотел продолжать интересный разговор и включил стационарный ридер. Как любой властитель, Киргон находился в постоянном цейтноте, и его поджидала масса дел, требующих его личного рассмотрения.

Борясь с искушением, Ласло отвёл глаза от экрана. Он умирал от желания отснять мелькающие на нём кадры, но понимал, что добром это не кончится — если не для него самого, то для сына. У него не было сомнений, что Киргон, даже занимаясь делами, по-прежнему держит его под контролем. К тому же от него не укрылось, что он воспринимает его как члена семьи, и оттого был вдвойне осторожен. Он помнил слова Ирвинга о том, что мнемосы гораздо строже относятся к своим близким, чем к остальным сородичам. Ну а то, с какой изощрённой жестокостью они наказывают провинившихся, ему довелось уже видеть.

Это было три месяца тому назад. Поручение Борца привело его на планету, находящуюся в созвездии Цефея. Ласло должен был установить связь с разведгруппой, которая не подавала о себе вестей.

Оперативники отслеживали канал сбыта оружия, которое в обход запрета продавалось на сторону. И поскольку в деле были замешаны несколько высоких чинов Содружества, то они сильно рисковали. Стоящие у кормила власти не скупились и надёжно прикрывали свои тылы. Для сопровождения таких сделок, как правило, нанимали мнемосов.

Наиболее очевидной причиной молчания группы был её провал. И всё же, вопреки интуиции, Ласло до последнего надеялся, что ребята живы, — ведь среди них были Руал Бакава и Дуал Микава, с которыми он начинал службу во Внешней разведке.

Но его надежды не сбылись. После кропотливого расследования он нашёл место, где оперативники угодили в ловушку, и при помощи «молекулярного пса» восстановил трагические события. Убийц он не увидел, они сумели обойти даже это недавно изобретённое фантастическое устройство, способное заглянуть в ближайшее прошлое, что само по себе говорило об их уровне. Искать тела погибших товарищей было бесполезно — мнемосы никогда не оставляли следов, которые могли послужить уликами, — и Ласло, чтобы хоть как-то избавиться от тяжести на душе, некоторое время бесцельно болтался по окрестностям.

Он не помнил, как попал в пустующий дом на окраине городка, но увиденное там, не подняло ему настроения.

Полутёмный зал, занимающий почти весь первый этаж, был обставлен так, как это было принято у аборигенов, за исключением одной детали. В его центре висела большая нарядная клетка, но вместо птиц в ней сидела совсем юная девушка. Со всех сторон её окружали блюда с едой, вот только есть ей было нечем. И всё же палачи не хотели, чтобы она раньше времени избавилась от страданий и по трубочке, вставленной в разрез на горле, поступала вода.

Рыжеволосая и кареглазая девушка ничем не походила на Киргона и известных Ласло членов его семейства, тем не менее он почему-то был уверен, что она мнемонийка. Мало того, он знал, что с ней расправились именно родственники, а не кто-то чужой. Вот только он не мог сказать, на чём зиждилась его уверенность — просто знал и всё. И хотя Внешняя разведка буквально по крупицам собирала сведения о мнемосах, он не стал докладывать о своей находке.

Заинтересовавшийся Киргон заглянул в более глубокие слои его воспоминаний и Ласло тряхнул головой, отгоняя неожиданно чёткое видение полудетского лица, измождённого многодневным голодом. «За что вы её так?» — мысленно спросил он.

Ответа он не получил, но это его не остановило, хотя каждое слово было шагом по минному полю. Чем дольше он общался с главой мнемосов, тем уверенней держался, будто между ними возник невидимый мостик, который подсказывал ему как себя вести.

— Мнемокомплиментарность, — бросил Киргон, не глядя на него.

— Что это значит?

— У полукровок, находящихся в латентном состоянии, пробуждаются способности, когда они находятся рядом с нами. Чем сильней окружающие их телепаты, тем быстрей идёт процесс.

— Понятно. — Ласло призадумался. — Думаю, такое развитие возможно только до определённых пределов. Не так ли?

— Верно. Ничто не заменит обучения, — Киргон усмехнулся. — Не надейся, как там на твоём жаргоне… ах да! халявы не будет.

— Очень жаль.

— Не расстраивайся, у тебя ещё будет возможность пройти обучение.

«Чёрт! Всё же ловушка!» — расстроился Ласло.

— С какого такого перепугу? — вопросил он, стараясь ни о чём не думать, особенно о сыне, который оказался заложником в смертельно опасной игре.

Киргон вместе с креслом повернулся к нему и окинул ледяным взглядом.

— А ты что думал, я просто так приведу тебя на свою планету, и после этого выпущу подобру-поздорову? — осведомился он ядовитым тоном и, перейдя на мысленную речь, предупредил: «Будь паинькой, зять, и тогда тебе не придётся плакать над могилой сына».

Мысленная речь была для него внове, и Ласло с холодным спокойствием проанализировал свои ощущения. Особенно ему не понравилось, что у телепатического голоса нет индивидуальной окраски. Если бы он не знал, с кем имеет дело, то подумал бы, что это его собственный внутренний голос.

Глядя в глаза Киргона, он постарался чётко сформулировать мысль: «Не беспокойтесь, сэр, я буду паинькой. Но при одном условии. Вы должны оставаться для Александра добрым дедушкой. И только. Пока я жив, ему не бывать мнемосом. Помните, Вайда, пойдя с вами, выкупила этим жизнь сына. И если у вас есть хоть крупица чести, то вы сдержите данное ей слово».

— Честь. Порядочность. Благородство, — сказал Киргон, будто размышляя вслух, и после небольшой паузы миролюбиво добавил: — Зять, ты же знаешь, что это непозволительная роскошь для таких, как мы, но я тебя услышал.

Поутру, когда настало время завтрака, в имении Нобусов поднялся переполох. Озабоченные молодые люди из охраны сновали по комнатам и заглядывали во все мыслимые и немыслимые закоулки. Увы, гость бесследно исчез, хотя — если верить показаниям аппаратуры — он не покидал своей комнаты.

Звёздные кошки рассказали, когда в последний раз видели Ласло, после чего их снова пригласили на завтрак. За столом воцарилась неловкая тишина, когда Закори Варпевас высказал предположение, что землянин просто сбежал, и Ирида плеснула в него шокофе, а затем со слезами выбежала из столовой.

И тут появилась кухарка, монументальная женщина средних лет в ужасном кружевном чепчике. Переваливаясь с боку на бок как крутобокий парусник, идущий по неспокойному морю, она подошла к хозяйке и, обтерев фартуком содержимое рыбьих потрохов, положила перед ней злополучный медальон. После чего кухарка уперла руки в боки и зычным боцманским голосом поинтересовалась, что ей делать с этой господской цацкой, которую кухонные девки только что выковырнули из кишков карпа.

Тория приподняла брови при виде страшно дорогой вещицы, а затем вопросительно посмотрела на звёздных кошек. Рид состроил радостную мину и заявил, что это его медальон — мол, вот досада, он выронил его накануне и даже не заметил, но хорошо, что его нашли, поскольку он страшно дорог его сердцу. Преисполнившись любопытства, рокайдианка хотела было открыть медальон, но не успела — гость стоял уже рядом и с выжидательной миной смотрел на неё. Досадуя на себя за медлительность, она одарила его светской улыбкой и протянула ему находку кухонных девок. При этом от матёрой интриганки не укрылось чувство облегчения, промелькнувшее на его смуглом беспристрастном лице, а затем взгляд, который он бросил в сторону соотечественницы.

Аэлита никак не отреагировала на суету с медальоном. С кошачьей страстью она смотрела на свою тарелку, где лежала рыба, точней то, что от неё осталось. При этом она мечтала о добавке, но стеснялась попросить, боясь, что её сочтут бездушной. Ведь распроклятый обезьян, так не вовремя смывшийся куда-то, был её лучшим другом.

Ближе к полудню к Тории ворвалась Ирида, мрачная как туча, и с порога потребовала, чтобы её прямо сейчас отпустили на службу в Галактический патруль. Мол, иначе она всё разнесёт к чёртовой матери.

Тория навела справки. Оказалось, что Романович забрал сына и сказал Корвину и Лилиан, что больше не вернётся на Рокайдо.

Но не успел Ватро Нобус порадоваться удачной развязке с замужеством дочери, как дело приняло серьёзный оборот. Спустя некоторое время в штабе планетарной обороны Рокайдо появились люди в штатском, в которых он безошибочно опознал сотрудников департамента внутренних расследований Внешней разведки. К его великому неудовольствию, их тоже интересовало, где находится Владислав Романович. Причём настолько, что командующему пригрозили, что ему не видать поста конрайро, если он замешан в его исчезновении.

Лилиан и Корвина тщательно допросили. Вроде бы они отвечали без сучка и задоринки, но типам из Внешней разведки что-то не понравилось и их повезли в клинику: для проверки на специальной аппаратуре.

Занимался Фапиватами сам Ларо Клайвес. После утомительных процедур и кучи тестов наконец светоч в медицине сообщил, что имеет место подмена истинных воспоминаний ложными и что мальчика забрал кто-то другой, а не его отец.

Кто этот другой выяснить не удалось. Стоило Клайвесу попытаться извлечь истинные воспоминания, и его подопытные кролики впали в тяжёлое состояние, похожее на кому.

К радости Ириды, родители очнулись через четыре дня. Прежде чем отвезти Корвина и Лилиан домой, она заявила, что больше не потерпит никаких опытов над ними и потребовала, чтобы их больше не беспокоили. Клайвес пожал плечами и заявил, что у него нет возражений, но агент Внешней разведки заступил ей дорогу, не давая их увезти. Это был рыжеволосый крепыш с мрачным взглядом и упрямо выпяченной тяжёлой челюстью, один из тех, у кого бульдожья хватка. Тогда девушка выдала матерную тираду и для пущей убедительности помахала пистолетом перед его носом. После исчезновения Ласло ей было немного нужно, чтобы выйти из себя. Агент не отступил и в свою очередь пообещал прочистить ей мозги, заодно с сообщниками похищения сотрудника Внешней разведки.

Тут уже не смолчала звёздная кошка, которая сопровождала Ириду в клинику.

Начинающая политиканша встала в позу и с пафосом заявила, что пожалуется императору Ррнайд и если нужно дойдёт до самого директора Внешней разведки, но не даст ущемлять права простых людей. Войдя в раж Аэлита, выдала целую речь в защиту всех униженных и оскорблённых Галактического Содружества, а затем потребовала разрешение на проведение медицинской экспертизы четы Фапиват.

Судя по недоброму выражению лица, агент не собирался уступать воинственно настроенным девушкам, но подоспевший напарник взял его под локоток и, примирительно улыбнувшись, потащил его в сторонку. «Ну что ты разошёлся? Да ещё связываешься с бабами. Разве им что-нибудь докажешь», — постарался он урезонить товарища. «Да пошли эти с…!» — последовал раздражённый ответ, и Ирида вскинулась, как боевой конь при звуке рога.

— Ну, всё! Сейчас пойду к говнюку и оторву ему яйца! — воскликнула она.

В предвкушении бурного спектакля звёздная кошка с готовностью уступила ей дорогу и с воодушевлением тряхнула поднятым кулачком.

— Вперёд, подруга! Если что, мысленно я с тобой!

Подошедший Рид-арр-Перев встал у неё за спиной.

— Мелкая провокаторша! — шепнул он, но Аэлита даже ухом не повела.

— Чего припёрся? — вопросила она и пытливо заглянула ему в лицо. — Узнал где Ласло?

— Нет, — Рид вздохнул. — Такое ощущение, будто он сквозь землю провалился. А у вас что? Эскулапы что-нибудь нарыли?

— Подробностей не знаю, но мальчика забрал не Ласло. Доктор Клайвес хотел извлечь истинные воспоминания, но Фапиваты сразу же отключились. — Приунывшая было звёздная кошка глянула на Ириду, которая ругалась с агентами, и, повеселев, добавила: — Теперь новоиспечённая госпожа Нобус хочет забрать приёмных родителей, а твои коллеги их не отпускают.

Аэлита взяла сородича под руку и вкрадчиво пропела:

— Вайтори, ты же не откажешь в помощи двум слабым девушкам? Без тебя нам не справиться с этими громилами.

Коснувшись места, где у него лежал медальон, Рид состроил удивлённую мину.

— Шеда, с чего ты взяла, что я буду помогать тебе?

— Ах так! Ну и катись отсюда, — разочарованная Аэлита отпихнула его от себя. — Надо же, какой гад! А ещё просил называть его по имени, — обиделась она.

Перед глазами Рида сразу же возникла черноволосая красавица, которая идёт к нему, балансируя на высоченных каблуках, и его сердце учащённо забилось. «Проклятье! Нашёл о ком думать! Шеда есть шеда. Что с того, что теперь она способна принимать человеческий облик? Это ничего не меняет…»

— Я помогу, если ты выполнишь моё пожелание, — быстро проговорил он и сжал лапку девушки. — Идём, пока я не передумал.

Не обращая внимания на то, что миниатюрной спутнице почти приходится бежать, он подошёл к агентам и по внутренней связи предъявил им свои полномочия. Они не стали спорить со старшим по званию, но пообещали доложить о его вмешательстве своему начальству.

— Ваше право, — ответил Рид во всеуслышание и вежливо кивнул Ириде. — Госпожа Нобус! Рад нашей встрече. Можете забирать родителей, больше вам не будут чинить препятствий.

— Спасибо, сэр!

Девушка признательно посмотрела на него и с грустью подумала, что напарник Ласло чрезвычайно харизматичен и хорош собой, но всё равно уступает ему по всем позициям.

— Пожалуйста, не зовите меня Нобус. Я была, есть и буду Иридой Фапиватой, — попросила она и, собравшись с духом, добавила: — Скажите, вам что-нибудь известно о Романовиче и его сыне?

Рид отрицательно покачал головой, и она спешно отвернулась, боясь показать свою слабость. Аэлита с укоризненным видом покрутила пальцем у виска, и он пожал плечами, мол, я-то здесь при чём.

Звёздные кошки проводили Ириду до флайера и помогли ей загрузить носилки; Корвин и Лилиан ослабели настолько, что не могли самостоятельно передвигаться.

Когда они остались одни, Аэлита с нетерпением воззрилась на сородича.

— Вайтори, не смей прикидываться, что не понимаешь! Сейчас же говори, что тебе нужно от меня! — воскликнула она и свела бровки домиком. — Чего молчишь? Собрался как в детстве меня помучить?

Рид напустил на себя таинственный вид и, призывая её к молчанию, прижал палец к губам.

— Тсс! Не спеши, обани! Тут такое дело, что даже не знаю, как тебе сказать. — Он с подозрением огляделся по сторонам и понизил голос до драматического шепота: — Я хочу, чтобы ты помогла мне в одном расследовании, но не знаю, сумеешь ли ты справиться. Дело непростое, один неверный шаг и всё пропало.

— Да ну? — скептически протянула Аэлита.

Но Рид видел, что она готова поверить и он, как в детстве, когда ему удавалась проказа и зловредная девчонка-шеда ревела от злости, преисполнился чудеснейшего настроения.

— Даже не знаю, стоит ли рисковать, — сказал он, и на его лице проступило сомнение.

Он обошёл вокруг девушки и придирчиво её оглядел.

— Я основательно прошерстил его досье и всё равно у меня нет уверенности. Вдруг Ркаф Рудай, коллекционер и по совместительству торговец краденным, всё же лично знает Милону Ую.

— Кто такая эта твоя Милона Ую и почему она сама не может прийти на встречу? — спросила Аэлита, стараясь не выдать, что заинтригована его словами.

В притворном удивлении Рид приподнял бровь.

— Хочешь сказать что ты, охотница за сокровищами, ничего не знаешь о знаменитой шеде, крупнейшем специалисте по майдунской культуре? — не поверил он.

— Представь себе, не знаю! И что? — рассердилась Аэлита, сильно подозревая, что её дурачат.

— Похоже, в твоём образовании масса пробелов…

«Что не удивительно для такой дурочки, как ты», — хотел добавить Рид по старой привычке, но вовремя спохватился и придержал язык.

Повисшая в воздухе пауза не осталась без внимания, и Аэлита прищурила глаза. Врёт гад и не краснеет, подумалось ей, но она не стала заострять внимание и миролюбиво спросила:

— И что случилось с крупнейшим специалистом по майдунской культуре?

— Умерла, — ответил Рид с печальной миной и добавил: — Должна была вылететь на Рокайдо, как мы договорились, но вдруг покончила с собой, во время приступа острого психоза.

— Бывает, — Аэлита фыркнула. — Если твоя шеда была знатоком майдунской цивилизации и довольно известна среди коллекционеров, почему ты уверен, что твой придурок не знает, как она выглядит?

— Потому что Милона Ую не выносила стороннего присутствия. Она безвылазно сидела дома и консультировала клиентов только заочно. При этом она никогда не включала видеосвязь.

— Тогда с чего вдруг она изменит привычкам и потащится на встречу с этим придурком?

— Придурка зовут Ркаф Рудай, — поправил Рид с тенью неудовольствия, и пояснил: — Потому что речь идёт о письменных источниках, которые до этого никто ещё не находил. Он согласился показать их только Милоне Ую и только при личной встрече. Видимо, боится, что передачу перехватят и растиражированные тексты потеряют львиную долю своей стоимости. Ну а бедная шеда так переволновалась в преддверии выхода на люди, что её психика не выдержала и она сорвалась.

Злостный недруг детства был убедителен, и Аэлита призадумалась, начиная ему верить.

— Конечно, я могу с тобой сходить и посмотреть, что там у этого придурка….

— У Ркафа Рудая.

Она согласно кивнула.

— И у этого придурка тоже. Может, я не так знаменита, как неизвестная мне Милона Ую, но надеюсь отличить настоящий товар от подделки.

Рид возликовал.

— Спасибо, Аэлитмиррани. Прости, что вовлекаю тебя в свои дела, но очень уж не хочется упускать Ркафа Рудая. Когда ещё представится возможность прижучить этого скользкого типа. Встреча назначена в таверне Олдриджей, на девять вечера. Пожалуйста, не опаздывай.

— Не бойся, не опоздаю, — пообещала звёздная кошка и подняла руку, чтобы остановить рокайдианский конный экипаж. — В посольство империи Ррнайд, — с важностью распорядилась она и Рид, глядя ей вслед, согнулся от беззвучного хохота.

Затея удалась, и он поздравил себя с успешной организацией романтического свидания. «Ну, надо же! В моём вранье столько дыр, а она всё равно купилась! — Он вытер выступившие слёзы. — Теперь нужно подумать, как вынудить шеду принять человеческий облик и при этом не выдать себя. Вряд ли самолюбивой дурочке понравится, что я в курсе её великой тайны».