Академия чаросвет. Тень

Глава 19. Родная кровь

Я легко нашла дом библиотекаря: огонек на карте привел меня к маленькому коттеджу под черепичной крышей, укутанному розовыми облаками гортензий. Я поднялась по ступенькам, постучала. Не дождавшись ответа, толкнула дверь и позвала:

– Расмус, вы дома? С вами все хорошо?

Мне ответила лишь гулкая тишина, и я, решившись, переступила порог. Вдруг ему стало плохо? Что, если вчерашние вопросы Бастиана довели беднягу Расмуса до сердечного приступа? Может, он лежит где-то там без сознания.

Прикрыв за собой дверь, я прошла вперед и заглянула в комнату, которая оказалась вопиюще пустой. Вдоль девственно белой стены вытянулся диван, грязно-болотного цвета как крокодил. Больше не было ничего: ни ковров на дощатом полу, ни картин на голых стенах, ни светильников. Вторая комната выглядела более обжитой: узкая кровать, рабочий стол, шкаф для одежды. Под потолком висела густая бахрома паутины. Я заглянула в шкаф и убедилась, что вещи на месте.

– Расмус! – позвала я снова и прошла на кухню, где меня тоже ждала неудача.

Весь дом библиотекаря наводил тоску, но здесь одиночество чувствовалось особенно остро. Одна тарелка, одна чашка, вилка да ложка. Неудивительно, что Расмус предпочитал проводить время в библиотеке даже по выходным. Дома его никто не ждал.

Сглотнув комок, я твердо решила поговорить с Расмусом начистоту. Бастиан прав. Мы можем и дальше ходить вокруг да около, но куда разумнее выяснить правду. Первый все твердил, что нельзя доверять чарам, но Расмус спас меня. Если бы не та короткая вспышка, то Первый не сумел бы вытащить меня из Порожков. Быть может, если Расмус узнает, что помог хоть кому-то, то его жизнь станет немного легче. И даже если я не его дочь, мы могли бы попробовать подружиться.

– Да не войдешь ты туда, и не пытайся, защита на крови, – донесся басовитый голос снаружи.

Я метнулась назад в комнату и прижалась к стене. Входная дверь распахнулась, и послышалось натужное сопение. Затем несколько вспышек озарили пустой коридор.

– Здесь нужен чар посильнее, – не без удовольствия произнес тот же голос. – Только не станет высший чар тащиться сюда ради какого-то библиотекаря. Тем более вряд ли Корреган такой тупой, что хранит здесь сведения о седьмом доме.

– Зачем тогда ставить кровную защиту? – поинтересовался второй, голос которого был повыше.

– Он же слепой, – напомнил первый. – Хотел чувствовать себя в безопасности.

Они помолчали, еще несколько вспышек осветили коридор, и я вжалась в стену как можно теснее, чтобы меня не выдала собственная тень.

– А мы точно должны тут торчать? – устало спросил писклявый.

– Сюда могли приходить из сопротивления.

– Ты веришь, что Корреган состоит в подполье?

– Библиотекарь сам признался, что был в тесной связи с тенями. А те спят и видят, как бы возродить седьмой дом, который воссияет во мраке.

– Что-то он много болтает.

– Он слепой, а не немой. Хотя у нас и немого разговорят, знаешь ли.

Они закрыли дверь, продолжая о чем-то спорить, а я сползла по стене и обхватила колени руками. Расмус поддерживает седьмой дом? Его поймали? Его допрашивают?

Мысли метались, как заполошные тени. Те двое не смогли войти внутрь, потому что на доме Расмуса стоит защита на крови. А я… Я перешагнула порог и не заметила!

Из моего горла вырвался всхлип, и я зажала рот ладонью, чтобы себя не выдать. За окном мелькнул силуэт, и я бросилась к дивану и спряталась за высокой спинкой.

– Тут и спрятаться негде! – пожаловался голос за окном, и я сперва испугалась, что меня обнаружили, а потом запоздало поняла, что это они о себе. – Даже если какая-то тень решит навестить библиотекаря, то увидит нас и уйдет. Мне что, торчать тут как прыщ на заднице?

– Ну иди вон в кусты.

– Сам иди, там пчелы.

– Я лучше в столовую. С утра ничего не ел. И так ясно – никто сюда не придет. Слухи разлетаются быстро. Уже все знают, что библиотекарь исчез.

– Заболел, – подсказал первый. – Знаешь, я с тобой. И правда, нечего тут караулить.

– Но в отчете напишем, что глаз не смыкали.

– А то!

Я осторожно выглянула в окно и увидела, как двое мужчин в неприметных серых костюмах шагают по дорожке к академии. Выждав, когда они совсем исчезнут за деревьями, я выскользнула из дома, прокралась за кустами гортензий и побежала прочь.

Меня разрывало от противоречивых эмоций, и я не знала, что дальше делать! То ли спешить к ректорше и требовать защиты для ее подчиненного, то ли просить помощи у Бастиана. Или, может, мчать за подмогой в Сумерки? Но что-то не сходится: Первый ненавидит Расмуса и не доверяет ему, а эти двое уверены, что библиотекарь в сопротивлении.

Фелиция вышла навстречу, как будто ждала меня. Поманила за собой, махнув тонкой рукой, и я пошла следом, завороженная звоном ее браслетов. Поднялась на веранду, увешанную колокольчиками и цветами, вошла в уютную кухню. Вязаные салфеточки, разномастные чашки на полках, пахучие травы, растущие в горшках на подоконнике, – все это так отличалось от пустого дома Расмуса, что я вдруг расплакалась.

Фелиция обняла меня, усадила за скобленый стол, поставила передо мной уже готовый горячий чай.

– Пей, – приказала она.

Мои зубы стучали о тонкий фарфор, а чай оказался ягодным – как я люблю.

– Вы знали, – сказала я, имея в виду вовсе не чай.

Я вдруг вспомнила еще одно чаепитие, в библиотеке. Я тогда писала доклад по гуляке, и Фелиция принесла булочки с корицей, которые пахли так ароматно, что Расмусу ничего не оставалось, как только предложить выпить чай. Фелиция еще подшучивала над ним и предрекала встречу с роковой женщиной, которой, получается была я.

Неужели тот чай да пара бесед – это все, что останется мне от отца?

– Почему вы не сказали мне? – спросила я. – Почему не предупредили Расмуса?

– Я и так сделала слишком много, поверь, – вздохнула Фелиция.

Она взмахнула рукой, убирая назойливую прядь от лица, и я вновь заметила на ее браслете подвеску с символом седьмого дома – серебряный кружок, а в центре камешек.

– И что теперь? – воскликнула я. – Что мне делать?

– Я не могу тебе сказать, – прошептала Фелиция, и ее глаза наполнились слезами. – Мне так жаль, Мэди, но я не могу тебя подталкивать. Все так хрупко, так ненадежно. Один шаг – и все пропало.

– Я увижу Расмуса снова? – спросила я, сделав еще один глоток.

– Может быть.

– Выходит, он и правда мой отец?

– Так и есть.

– Он знал обо мне?

– Нет, – ответила Фелиция, даже не задумавшись. – Он не знал. Но он защитил тебя когда-то, Мэди, и делает это сейчас. Остается надеяться, что не напрасно.

– Эти люди приходили за мной, – поняла я. – Они увидели у Расмуса связь с седьмым домом, но на самом деле они ищут меня!

– Только давай без резких движений, – быстро попросила она. – Расмус умен, он пустит их по ложному следу, потому что отчасти говорит правду. Библиотекарь, снабжающий студентов академии чаросвет не теми книгами, мог и правда изменить множество судеб. А вот чего он точно не хочет, так это чтобы его дочь добровольно сдавалась в руки эквилибров.

Серая стража оракулов следила за равновесием в мире, но раньше я не задумывалась, какими средствами оно достигалось.

– Больше в дом Расмуса не ходи, – строго приказала Фелиция. – Может, ты и не попадешься, но рисковать не стоит. Ты все равно не найдешь там больше ничего интересного, кроме того факта, что ты Корреган.

– А вам это все зачем? – спросила я у Фелиции. – Зачем вы помогаете мне, пусть и так… дозированно. Что такого ужасного в будущем, что вы решили его изменить?

Фелиция помолчала, посмотрела на меня испытующе, словно не зная, можно ли мне доверять, и ее губы вдруг задрожали.

– Фалько, – призналась она, и две слезинки стремительно выкатились из ее глаз, прочертив на щеках влажные дорожки.

– Он умрет? – испугалась я и, потянувшись через стол, сжала ее тонкие пальцы, но Фелиция мотнула головой.

– В Сумерках зреет сопротивление. Чтобы усмирить повстанцев отправят боевых чаров. Такие большие потери, Мэдерли! Столько крови! Не чаров, конечно, теней. Фалько будет в одном из отрядов. Не в первую волну, так в следующую, или потом. Как я ни крутила вероятности – он пойдет туда.

– Его ранят? – спросила я, но Фелиция вновь покачала головой и запрокинула ее выше, чтобы удержать слезы в глазах.

– Он убьет человека, – сказала она. – И больше никогда не будет прежним.

Чай закончился, и я посмотрела на несколько чаинок, собравшихся на дне. Они напоминали черную птичку, распахнувшую крылья.

Люди в Сумерках роптали все чаще. О свете и равенстве говорили все громче.

– Но восстания может и не быть? – тихо спросила я, и на этот раз Фелиция кивнула и посмотрела на меня с такой отчаянной надеждой, что мне стало стыдно.

Зачем я вообще терзаю ее вопросами? Я ведь и так знаю все, что нужно, но трачу время на ерунду.

Тени в моей голове улеглись. По крайней мере, теперь я поняла, что должна делать.

– Спасибо, – сказала я. – Чай очень вкусный.

***

Бастиан вошел в башню и замер, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Тихо поднялся по лестнице, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь в спортивный зал. Мэди была там, в белой майке, синих штанах и босиком. Волосы она завязала в высокий хвост, а на ее запястье блестел браслет Альваро.

Сперва Найрин, а потом и ректор атаковали его вопросами о браслете, заставив задуматься – уж не поступил ли он опрометчиво с этим подарком. Но Бас все же надеялся, что Найрин уймется, а госпожа ректор будет вынуждена накинуть Мэди баллов, когда он привезет подтверждение помолвки от отца. Ему хотелось защитить Мэдерли и от нападок ревнивых девчонок, и от возможного отчисления, и от всего мира.

А она в это время готовилась защищаться сама.

Мэди подсмотрела в тетрадку Расмуса, а потом плавно соединила руки и резко развела их в стороны.

Брызги света сорвались с ее пальцев сияющими каплями, но растаяли, не долетев до пола.

– Это не так делается, – не выдержал Бастиан, и Мэди подпрыгнула от неожиданности.

– Ты меня напугал! – укоризненно воскликнула она, повернувшись к нему.

– А ты меня очаровала, – признался он.

– С чарами у меня не очень, – вздохнула она. – Покажешь, как это делается?

Бастиан бросил сумку с учебниками на пол, стал позади Мэди и взял ее руки в свои.

– Смотри, когда соединяешь руки, своди не столько пальцы, сколько центры ладоней, как можно плотнее. Надави сильнее. Энергия сольется в один канал, чувствуешь?

– Я чувствую, что ты прижимаешься ко мне очень тесно, – проворчала она. – Это отвлекает.

– Ты обедала? – спросил он. – Я искал тебя в столовой, но Фалько сказал, ты не приходила.

– Я пила чай. Давай ближе к делу. Дальше что?

– Теперь разведи ладони. Пальцы должны быть напряжены и вытянуты.

Мэди послушно развела руки, и свет ударил из ее пальцев лучами.

– Получилось! – воскликнула она, развернувшись к нему, и Бастиан, улучив момент, обнял ее и прижал к себе.

– Пойдешь со мной на свидание? – спросил он, отчего-то волнуясь как мальчишка.

– Пойду, – согласилась Мэди. – Только сперва еще потренируюсь.

***

Пол в зале был выложен черно-белыми плитами, как шахматная доска, и Артирес Альваро не мог отделаться от ощущения, что играет самую важную партию в своей жизни. Здесь присутствовали главы всех шести домов и один оракул от совета. Семь человек собрались, чтобы решить судьбу мира, а восьмой сидел чуть в отдалении, у колонны, сливаясь с тенью.

– Что-то не сходится, – проворчал Эльгред Монтега, глава дома рыжих котов, и задумчиво пролистал доклад еще раз. Его голубые глаза на миг вспыхнули чаросветом, проверяя документ на подлинность.

– Отчего же, – пожал плечами Тибальд Дюрен, прозванный серебряным львом. Артирес подозревал – он сам подобрал себе это имя и аккуратно внедрил в обиход. – Расмус Корреган из дома черных котов уже был завязан в альтернативном варианте будущего. Это даже логично – все равно что попасть в наезженную колею.

– Куда проще, чем проложить новый маршрут, – важно подтвердил оракул. – Реальность инертна. Изменить ее не так-то просто.

– Однако нас пытаются убедить, что слепой библиотекарь из захудалого рода меняет мир, просто подсовывая детям книжки, – едко заметил Монтега.

– Ты что-то имеешь против дома черных котов? – вскинулся Стерх Уилсон, как будто его погладили против шерсти, и Монтега миролюбиво поднял ладони.

– Давайте сосредоточимся на цели, – предложил Грай Равий из дома красных псов. Артирес возлагал на него большие надежды. – Как мы можем вернуться на нормальную дорогу, и надо ли нам это вообще. Быть может, возрождение седьмого дома откроет новые возможности?

Тибальд Дюрен так энергично замотал головой, что его серебряная грива взметнулась за плечами.

– Седьмой дом нам нужен как собаке пятая нога, – безапелляционно заявил он. – Роли поделены. Еще одна сила, которая грозится подмять остальные дома, – нет, спасибо.

– Сложно, – прошамкал глава белых псов. Его седые волосы и в молодости были белоснежными – особо благоприятный знак рода. – Если будущее изменилось из-за того, что Расмус Корреган снабжал студентов академии книгами о седьмом доме, то вряд ли мы сможем что-то сделать. Но как знать, вдруг оно и не надо. Чем дольше я живу на свете, тем больше понимаю, что вмешательства редко идут во благо. Поначалу кажется – да, а потом глянешь – и нет…

– Мы поняли вашу точку зрения, глубокоуважаемый Освальд, – нетерпеливо перебил его Эльгред Монтега.

– Судьба человека – что нить в руках богов, – продолжил тот, не обратив никакого внимания на Эльгреда. – Если есть узелок, так значит, он нужен. Развяжешь – и весь узор насмарку. Когда-то седьмой дом был настолько силен, что озарял темную половину. Всем хватало места, а зеркала отражали истинный свет. Люди жили в любви и достатке.

– Я поддерживаю ваше мнение, – согласился Артирес. – Седьмой дом может быть благом. Давайте подождем. Посмотрим на перспективы. В будущем, по прогнозу оракулов, нас ждали серьезные волнения на сумеречных землях, не так ли?

Оракул кивнул, подтверждая его слова.

– Так может, в этом новом варианте реальности мы избежим кровопролитий?

– С каких это пор Альваро боится драк? – усмехнулся Монтега.

– Ни с каких. Но первыми мы не лезем, – отрезал Альваро. – А вот кого ты боишься, Эльгред? Слепого библиотекаря?

– А он и не из седьмого дома, – подал голос Тибальд. – Мы все видели ковер. Птица распахнула крылья. Но без истинной темной крови этого не случилось бы. Библиотекарь может хоть обчитаться своими книжонками, если некому зажечь свет.

– Кто-то должен был возглавить седьмой дом, – кивнул Монтега.

– Именно, – щелкнул пальцами Тибальд. – Наследник. Или наследница. В прошлый раз свет вспыхнул в женщине из теней.

– В женщинах темная кровь сильнее, – вновь пустился в рассуждения Освальд. – Истинный свет загорается, когда встречаются двое, предназначенные друг другу судьбой. А ведь я читал, из-за чего началась давняя война домов. Из-за женщины, которая вспыхнула, полюбив главу дома черных котов. Он был давно и прочно женат, наследники не желали делить власть отца с кем-то еще…

– Может, вернемся к теме беседы? – предложил Монтега, едва скрывая раздражение.

– Так я и говорю, – удивленно продолжил Освальд. – В седьмом доме есть истинная суть. Встречаются тьма и свет, божественное воплощение матери и отца. Из их любви рождается жизнь.

– Если позволите, в Сумерках недавно произошло нечто примечательное, – подал голос мужчина, сидящий до этого тихо и чуть в стороне от стола.

Глава службы эквилибров держался особняком, не принимая ничью сторону. Перед назначением на пост он по традиции отрекся от рода и дома, чтобы не иметь личной заинтересованности. Он звал себя Серым, словно какая-то тень, но Артирес видел в нем яркий безжалостный свет.

– Река, протекающая между Правыми и Левыми Порожками вспыхнула как зеркало, – продолжил он. – Чар, который дежурил на сторожевой башне, засек время. Свет горел не менее получаса.

– Быть может, студенты забавлялись? – предположил Грай.

– Вся река светилась, насколько было видно из башни. Чтобы заставить реку сиять так долго, понадобился бы целый отряд чаров. Расставить их с ровными промежутками, синхронизировать время… – Серый покачал головой. – Реку словно напитали светом совершенно иного качества.

Все умолкли, а потом заговорили разом.

– Значит, седьмой дом возродился в Сумерках!

– Перетряхнуть их там хорошенько и найти!

– Нужно знать точно!

– Мы знаем достаточно – местонахождение, – перебил голоса спорщиков Серый. – Свет разлился от Правых Порожков.

– В Сумерках зреет сопротивление, – напомнил оракул. – Восстание неминуемо.

– В наших силах ослабить бунтовщиков уже сейчас, – предложил Тибальд.

– Один из центров, по нашим данным, как раз в Правых Порожках, – поддакнул оракул.

– Наследник седьмого дома – все равно что знамя, за которым поднимутся тени, – задумался Монтега.

Глава дома черных котов молчал, но его зеленые глаза зло сверкали. Освальд из белых псов склонил седую голову на грудь и, кажется, задремал.

– Да и пусть себе поднимаются, – отмахнулся Грай, осклабив белые зубы. – Как будто мы с ними не справимся.

– Потери плохо скажутся на экономике, – попытался воззвать к разуму Артирес.

– Если гниет палец, то не надо ждать, пока зараза перекинется на всю руку, – возразил Тибальд. – Мы можем решить две проблемы одним махом.

– Я против, – подал голос Стерх Уилсон.

– А я предлагаю лишить голоса Стерха Уилсона, главу дома черных котов, – произнес Тибальд. – Это справедливое требование, раз уж Расмус Корреган, замешанный в предательстве, вышел из-под его крыши. Надеешься возвыситься за счет седьмого дома?

– А ты не веришь в мое человеколюбие? – усмехнулся Стерх.

– Ни капли.

– Ты прав, Расмус Корреган из моего дома, а значит – под моей защитой. У меня тоже есть требование: я настаиваю, чтобы его выпустили из цитадели и вернули домой. Он не сделал ничего плохого.

– Нет, – категорично отказал Тибальд, подняв руку и предлагая голосовать.

Монтега, оракул и, тьма бы его побрала, Грай тоже подняли руки.

– Расмус Корреган должен остаться в цитадели если не как обвиняемый, то как особо ценный свидетель, – кивнул Грай.

– Мы выясним, что он скрывает, – тихо пообещал Серый, и от его голоса у Артиреса мороз продрал по коже.

– Темная кровь! – выкрикнул Освальд, резко вскинув голову, и Тибальд, серебряный лев, успокаивающе похлопал его по плечу.

– Мы проследим, чтобы и ты, и темная кровь могли и дальше спать спокойно, – снисходительно пообещал он.

Голосования по более важным вопросам так и не вышло, и Артирес был рад. Тьма знает, откуда вылез этот несчастный библиотекарь, но он появился очень кстати, чтобы прикрыть и тень, и бабочек Бастиана.

Он нагнал Стерха Уилсона в коридоре, и какое-то время они шли рядом молча.

– Значит, новые возможности? – спросил Стерх.

– По крайней мере, это интересно, – осторожно ответил Артирес.

– Согласен, – кивнул тот.