Академия чаросвет. Тень

Глава 8. Проверка

День выдался непростым, что и говорить. Сперва я разбила губу тренеру, потом были путалка и опоздание, откровение библиотекаря, архитектура света, на которой я не смогла удержать язык за зубами, и история с контрольной, которая еще явно аукнется. Так что мне вообще не хотелось общаться с Бастианом, пусть даже Найрин дала на это свое высочайшее позволение. Но не успела я сказать, чтобы он отвалил, как из-за двери прозвучал голос:

– Мэди? Это Кейден Монтега. Что это было, с путалкой? Ты в порядке?

Я соскользнула с подоконника и, подойдя к двери, отодвинула засов и открыла. Кейден дружелюбно улыбнулся и оперся о косяк – вроде невинный жест, но закрыть дверь я уже не могла.

– Увы, с урока меня выгнали за опоздание, но все равно спасибо, – ответила я.

– Дай угадаю, – он прищурил один глаз и направил на меня палец. – Законы чар?

– Точно, – кивнула я. – Фелиция Фокс могла бы тобой гордиться.

– Боюсь, дара прорицания мне не досталось, – вздохнул Кейден. – Но я наблюдательный. Угостишь меня чаем? А я расскажу тебе про преподов.

Я чувствовала себя немного неловко, хозяйничая за барной стойкой Бастиана, но с Кейденом оказалось очень легко общаться. Можно было просто молчать – он говорил за двоих.

– Законы чар – та еще галиматья, – откровенничал Монтега, устроившись на высоком стуле. – Главный закон – чарам можно все, а если нельзя, то все равно есть лазейка. Главное – не уснуть на уроке. Ну и особо не выпендриваться. Лучше вообще не болтать, сидеть тихо и не опаздывать. Профессорша – страшная зануда. Шуток не понимает, комплиментам не верит, хоть тут она и права… А по истории, Мэди, ты, конечно, дала жару.

Кейден широко улыбнулся, и я с ужасом на него уставилась.

– Все уже знают?

– А то, – подтвердил он. – Сплетни и слухи расходятся в академии чаросвет, как круги по воде. Твоя версия с богиней-мамой даже милая. Но все куда прозаичнее. Подай-ка мне яблоко.

Он зашел за стойку бара и, протянув руку за моей спиной и невзначай погладив меня по заднице, отодвинул ящик с приборами. Достал нож, забрал яблоко и ловко почистил половину.

– Вот наша планета, – сказал он, держа яблоко за хвостик. – Сторона без кожуры обращена к солнцу. Допустим, солнцем будет чашка. Кстати, чай замечательный, только добавь еще ложку сахара, я люблю послаще. Итак, планета движется вокруг солнца, – он плавно отвел яблоко в сторону, – одновременно вращаясь вокруг своей оси. Но скорость практически совпадает. То есть один оборот вокруг солнца совершается за то же время, что яблоко крутится вокруг себя. Получается, что эта сторона, со шкуркой, всегда в тени, а эта, очищенная, жарится под лучами. А граница, по периметру яблока, наш ареал обитания. Из-за наклона планеты есть небольшие колебания дня и ночи, но в целом вот так. В Сумерках вам этого не рассказывали?

Я пожала плечами, чувствуя себя полной дурой.

– Я решила, на истории нужно что-то другое.

– Твоя история весьма романтична, – снисходительно одобрил Кейден. – А Гильденсторм – просто придурок. Активно подлизывает ректорше и пресмыкается пред власть имущими. Боюсь, тебя он не будет ставить ни во грош. Но он не отходит от программы, так что просто выучи, что там в учебнике, и будешь в порядке.

Я кивнула.

– А как у тебя с архитектурой света? – поинтересовался он. – Многим она дается непросто, но я в ней, без лишней скромности, просто боженька.

Вот уж в чем Монтегу нельзя было упрекнуть, так это в скромности.

– Так в себе уверен?

– Профессор Строк постоянно приглашает меня на эти его ужины для избранных – будущей элиты рубежа, – похвастался Кей. – Это нечто вроде закрытого клуба.

– Вот как? – теперь я правда заинтересовалась. – Что еще за клуб?

– На последнем курсе чаросветы определяются, чем заниматься дальше. Бас – первый в боевке, у меня же куда лучше получается работать головой, – Монтега постучал пальцем по виску. – На собраниях клуба мы обсуждаем различные схемы построения башен. Как оптимизировать подачу света на темную половину, как обеспечить население необходимыми территориями, вот это вот все. Людей все больше, пригодных территорий мало, пора принимать меры.

– Вы хотите освоить новые земли? – поняла я. – Еще дальше в Ночь? Но и в Сумерках жизнь не сахар.

Вспомнив о его просьбе, я добавила ложку сахара в чай.

– Но ты ведь там жила. И выросла вполне себе симпатичной, – он размешал сахар, а его взгляд тем временем прошелся по моему лицу, задержался на губах и скользнул ниже. – Что там у вас с Басом? Я еще не проиграл пари?

– Бастиан не стал спорить, – напомнила я.

– Ну, знаешь, мы просто не обозначили ставку. Но в данном случае она и не важна. Сама суть спора – уже достаточный приз.

– Я не собираюсь спать ни с одним из вас, – отрезала я.

– Почему? – удивился Кейден. – У тебя, крошка, шикарный выбор. Ты-то не проиграешь ни в одном из вариантов. Или ты собираешься отучиться в академии, а потом вернуться в свою глушь? Очнись! Пути назад нет. Твоя жизнь переменилась. Так бери от нее все!

– Например, тебя? А не слишком ли ты торопишься?

– Ох, я уже так отвык от всех этих ритуальных танцев, – вздохнул Монтега. – Но ладно. Как насчет свидания? Ты и я. Уютный бар на светлой стороне. Хотя на темной атмосфера интимнее…

– Не могу, Кейден, – с напускной жалостью сказала я. – Очень много уроков. А вот за предложение помочь с архитектурой света – спасибо. Тем более ты, похоже, и правда очень умный. А где проходят ужины для избранных? Какое-то особое место? Вроде тайной ложи?

– Увы, все куда банальней – у Строка дома, – ответил он. – И кормят там паршиво. В ресторане «Огненная лилия», куда мы с тобой пойдем, гораздо приятнее.

– А как принимают в клуб? Туда есть какой-то отбор?

– Надо попасть в число лучших на курсе. Но прости за откровенность, Мэди, ты слишком замахнулась. А вот в «Огненную лилию» мы можем отправиться уже сегодня. Что скажешь?

Он накрыл мою ладонь своею, бросил многозначительный взгляд из-под рыжеватых ресниц. Все это явно было отработанно на десятках девушек, и мне стало смешно.

– Мне и правда надо заниматься, – ответила я. – В следующий раз.

Конечно, никуда я идти с ним не собиралась, но источником информации Монтега был бесценным. Взять хоть ужины у Строка – вдруг мне все же удастся туда попасть?

– Что – в следующий раз? – спросил Бастиан, заходя в зал.

– Мы с моей подружкой Мэди планируем наше первое свидание, – охотно поделился Кейден, слезая со стула. – Все должно пройти идеально. Ведь первый раз – очень важен, как думаешь?

– Я думаю, что ты зачастил ко мне в гости, – отрезал Бас.

– А я пришел и не к тебе, – ответил Кей. – До скорой встречи, Мэди.

Он взял яблоко, вгрызся в очищенную половину и пошел прочь, слегка задев Баса плечом.

– И как это понимать? – спросил Бастиан, когда дверь за Монтегой закрылась.

***

Голова весь день гудела как колокол, по которому хорошенько ударили ломом – вчера Найрин чуть не изнасиловала его ментально. Атаковала как бронебойный таран, так что виски до сих пор сводило от боли. Сплясала и на его чувстве вины, и на долге, потом попыталась соблазнить на прощальный секс – и ей это почти удалось. Но в какой-то момент она передавила с менталкой, и Бас, поймав вмешательство, выставил щиты.

Все равно как если бы его незаметно опутали паутиной, которая затем вспыхнула и сгорела. Чары развеялись, и он осознал, что не испытывает к Найрин ничего.

Совсем другое дело – Мэди. Вот она вызывала у него целый букет эмоций.

– А что тебе непонятно, Себастиан? – с вызовом спросила она, вздернув подбородок.

Вся академия сегодня с наслаждением обсуждала, как тень опозорилась на истории, выдав вместо ответа бородатую сказку про богов. Он ожидал, что она сидит дома и плачет, а нашел ее с Кеем, вполне довольную.

– Твое свидание с Монтегой. Ты серьезно?

– А что тут такого, – она пожала плечами и кокетливо улыбнулась.

Сердце забилось чаще, когда на щеках Мэди появились милые ямочки. Кажется, ее вся эта ситуация только забавляет. В отличие от него. Бас сел за стойку и побарабанил по ней пальцами. Раньше ему не доводилось ревновать, и это чувство ему не нравилось. Он даже пожалел, что Монтега так быстро свалил. Хотелось выплеснуть этот гнев на него.

– Слушай, а мне можно пользоваться баром? – спохватилась Мэди.

– Можно, – ответил он. – Бери, что хочешь. Раз в неделю приходит прислуга. Пополняют запасы, убирают и все такое.

Тень налила себе стакан молока и, выпив пару глотков, облизнула молочный след с верхней губы. Сердце вновь подскочило как у припадочного. Может, секрет в том, что она вовсе не пытается его соблазнить? И на его месте может оказаться любой другой чар? А ведь он и правда уже считает это место своим!

– Буквально на днях ты рассказывала, что собираешься блюсти целомудрие до свадьбы, а теперь вдруг идешь на свидание?

– Свидание не обязательно заканчивается в постели, – назидательно произнесла Мэди. – Можно просто пообщаться.

– Чего Кей добивается, так это залезть тебе в трусы, – с грубой откровенностью сказал он.

А заодно обойти Альваро. Может, у Монтеги и еще какие мотивы имеются. По части интриг и махинаций ему нет равных.

– Не суди всех по себе, – отрезала Мэди. – А даже если бы и так – какое тебе дело?

– Я первый тебя нашел! – вырвалось у него.

– А я тебе не гриб! – возмутилась она, и Себастиан не смог сдержать улыбку.

– Не гриб, – согласился он. – Однако ты – очень даже мое дело, Мэди. Между нами произошло нечто особенное.

Она лишь равнодушно пожала плечами. Так, значит? Она будет выставлять его дураком, гулять с Монтегой и притворяться, что ничего не было?

Что ж, раз прийти к цели прямо не получается, то есть и хитрые пути.

– Я поговорил вчера с Найрин, – сказал Бастиан, внимательно наблюдая за Мэди.

– Да я уж поняла, – фыркнула она. – У тебя засос на шее.

– Она применила менталку. На какое-то время я попал под действие чар, но ничего не было.

– Как удобно, – с сарказмом произнесла она. – Все и всегда можно свалить на чары. Но мне без разницы, что там у вас было или не было. Главное – результат. Если Найрин перестанет меня донимать, то пусть хоть всего тебя изгрызет.

Мэди старалась казаться холодной и отстраненной, но на ее щеках вспыхнул румянец. Да и в глаза она избегала смотреть, внезапно заинтересовавшись набором специй, стоящих на полке.

Обойдя барную стойку, Бас взял стакан, налил воды и выпил в пару глотков. Во-первых, приблизился к цели, а во-вторых, в горле и правда пересохло от волнения. Но пока все идет как надо.

– Знаешь, Найрин говорила то же самое, – сказал он с долей сожаления.

– Хотела тебя погрызть? Я бы обошлась без таких подробностей.

– О чарах, – пояснил Бастиан, поставив стакан в раковину и опершись рукой на стойку. – Она считает, то, что произошло в таверне, между мной и тобой, тот поцелуй и страсть на грани помешательства – действие чарослова.

– А ты сомневался? – изумилась Мэди. – Я не питаю особой приязни к Найрин, но должна признать, она абсолютно права.

– Но ты не первая, на ком я использовал чарослова, – задумчиво сказал Бастиан. – Такого эффекта раньше не было. Я не заражался ни радостью, ни печалью, ни даже трудовым энтузиазмом.

– Какое полезное чарослово, – заметила она.

– Его частенько используют на масштабных строительствах, – кивнул он. – Значит, ты уверена, что никакой особой искры между нами нет.

– Честно сказать, мне куда больше нравится Фалько, – призналась Мэди. – Вот он – классный.

– Не то что я?

Она вновь пожала плечами, и Бастиана охватил азарт. Она его еще и дразнит!

– Значит, ты хотела бы, чтобы я оставил тебя в покое, – подытожил он.

– Ты сегодня прямо молодец, – похвалила его Мэди. – Рада, что мы все выяснили.

Она попыталась выйти из-за стойки, но Бас упер ладонь в стенку, поймав тень в кольцо рук.

– Давай так, – предложил он. – Если и правда ничего не произойдет, ничего похожего на то, что было в таверне, я от тебя отстану.

Мэди прищурила глаза, размышляя, и вновь улыбнулась.

– Я не собираюсь целоваться с тобой, чар.

– Боишься? – вкрадчиво спросил он. – Мы ведь уже целовались. Я не кусаюсь, ты знаешь. Здесь никого нет, кроме нас, так что стесняться некого.

– Мне не нужны проверки. Я вполне в себе уверена.

– А я вот думаю, что ты боишься, что вновь сорвешься, – самодовольно усмехнулся он и, поддев пальцем ее подбородок, легонько коснулся нижней губы. – Ты так страстно целовала меня, Мэди, так пылко прижималась…

– Это только из-за чарослова! – заявила она, оттолкнув его руку.

– Значит, без него ты не стала бы тереться о меня грудью? – спросил он. – Облизывать мой рот, стонать, рвать на мне одежду…

– Нет! – воскликнула Мэди.

– Докажи, – предложил Бас, чувствуя себя рыбаком, подсекающим поклевку.

– Один поцелуй? – уточнила она.

Бастиан кивнул. Сердце колотилось, отмеряя время затянувшейся паузы.

– И ты от меня отстанешь?

– Если окажется, что ты права, – уклончиво ответил он.

– И никаких чар.

– Никаких. Только ты и я.

Мэди покусала губы и молча кивнула, и Бас едва сдержал торжествующий смех.

Он подался к ней, оттеснив к стене, быстро глянул на дверь в свою спальню. Как удачно, что у него нет дурацкой привычки ее запирать.

– Ты меня развел! – запоздало осенило Мэди.

Бас довольно ухмыльнулся, положил ладонь ей на поясницу, настойчиво притягивая к себе.

– Знаешь, я передумала! – выпалила она, упершись руками ему в грудь.

– Вот как? Берешь свое слово назад? Так может и я возьму свое, насчет вторжений к тебе в комнату, – пригрозил Бас.

– А слово Альваро так просто забрать?

– Ты же себе это легко позволяешь, Мэди. Или ты считаешь себя настолько хуже меня? Всего лишь маленькая безымянная тень, чье слово вообще ничего не значит…

– Давай в щеку, – предложила она.

– Ну уж нет! – отказался он. – Все должно быть в точности как тогда. Иначе останутся сомнения.

– У меня лично никаких сомнений.

– В чем тогда проблема?

– Не хочу опять чувствовать твой язык у себя во рту!

– Помнится, ты его с таким энтузиазмом лизала… Слушай, а может, этот засос поставила не Найрин? Ты ведь тоже меня укусила. Облизала мне шею и укусила как раз куда-то сюда, – Бастиан ткнул себе под ключицу. – Хочешь, я сразу разденусь, чтобы тебе было удобнее?

– Да пошел ты!

– Сперва поцелуй, – отрезал Бас.

Это оказалось довольно легко. Но, быть может, ей и самой хотелось того же? Он отвел прядь волос с ее лица, погладил щеку, которая прям-таки заалела.

– Погоди, – попросила Мэди, пытаясь его оттолкнуть. – Это ведь не будет тянуться бесконечно? Давай определим длительность… этой слюнявой пытки.

– Как скажешь, – согласился Бастиан. Сейчас он готов был согласиться на что угодно, лишь бы рыбка не сорвалась.

Мэди высвободилась, взяла с полки деревянного петушка, повернула ключик у него под хвостом. Бас вообще не знал, что там есть ключ. Петушок, вероятно, тоже.

– Это для варки яиц, – пояснила Мэди. – Одной минуты более чем достаточно.

Бастиан забрал петушка из ее рук и прокрутил ключ еще два раза. Стрелка на грудке сделала два оборота.

– Мы целовались не меньше трех минут в таверне, – возразил он, ставя петушка на стойку.

Сердце колотилось, отбивая обратный отсчет. Мэди выдохнула, набираясь решимости. Страдальчески поморщилась и нажала петушку на голову. Он закачал ею с тихими щелчками, будто подбирая со стойки зернышки.

– Ладно. Раньше начнем, раньше закончим, – сказала она. – А потом – никаких подколок, приставаний, и еще ты будешь надевать что-нибудь помимо трусов по утрам, и…

Он так и не узнал, что еще она хотела. Обхватил ее шею ладонью, привлекая к себе, и накрыл ее мягкие губы своими. Ягоды и молоко. Все равно что коктейль, который готовил для него Фалько. Только гораздо, гораздо вкуснее.

У него вроде была заготовлена какая-то тактика. Сперва сделать все нежно, а потом постепенно углубить поцелуй, добавить ласки, ненавязчиво подвести ее к спальне… Все полетело петушку под хвост. Все стратегии, хитрости и прочие связные мысли.

Он целовал ее губы, пропускал шелковистые пряди волос между пальцами, гладил тонкое тело в своих объятиях. Осталась только эта девушка. И еще свет между ними. Бас так и знал – чарослово было ни при чем.

***

Бас развел меня на слабо, но я собиралась выжать из этой ситуации максимум. Я должна была оставаться холодной и отстраненной, а потом оттолкнуть Бастиана, вытереть губы тыльной стороной ладони и скорчить брезгливое лицо. Такое, как у тети Рут, когда она нюхает прокисший суп, который не продашь и сумеречной голытьбе. Если бы я могла точно повторить ее мимику, то нахальный Альваро получил бы сокрушительный удар по своему непомерно раздутому эго. Быть может, даже начал комплексовать.

А еще я хотела убедиться, что те желания, пугающие меня саму, лишь действие чар. Выдохнуть, поставить точку и жить себе дальше.

Но меня словно подхватил солнечный ветер, поднял и понес куда-то к небу, сияющему ослепительным светом, так что я невольно закрыла глаза. Сердце Бастиана бухало под моей ладонью, и в его поцелуях не было насмешек. А я и думать забыла о том, как бы унизить его в ответ. Сейчас мы с ним были настоящие.

Исчезла пропасть между нами, растаяли все сомнения. Я хотела его, хотела быть с ним, и все преграды казались смешными. Разве что разница в росте слегка досаждала. Он подхватил меня и усадил на высокий стул, и я обхватила крепкие бедра ногами, привлекая Бастиана к себе, ближе. Он втянул воздух сквозь зубы и на миг оторвался от моих губ, чтобы исцеловать шею, так жадно и горячо, что я не сдержала стон.

А потом петух заскрипел, протяжно и противно, как будто собираясь помереть прямо на барной стойке.

Я отпрянула, цепляясь за остатки самообладания, пытаясь вспомнить, что там дальше хотела сказать или сделать.

– Вот видишь, – выдавила я.

– Вижу, – глухо согласился Бастиан и, обняв меня, уткнулся лицом в мои волосы.

Петух хрипел, все никак не умолкая, и Бас прошептал:

– Он заткнется когда-нибудь?

– Когда кончится завод, – ответила я. – Отпусти меня.

Бастиан расслабил объятия, и я, соскользнув со стула, пошла в свою комнату.

– Ты ведь понимаешь, что теперь я от тебя точно не отстану?

Его голос прозвучал прямо за моей спиной, и я замерла на мгновение, осознав, что, стоит лишь обернуться, и назад пути не будет. Какой-то части меня хотелось сделать это – броситься с головой в солнечный омут, но я вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Задвинула засов. Руки подрагивали, и я уставилась на них так, словно они были чужие: моя кожа светилась.

Ахнув, я бросилась в ванную и замерла перед зеркалом, в котором отражалась девушка-светочар. Ее глаза сияли, под кожей мерцали солнечные блики, она медленно подняла руку, и на каждом ее пальце вспыхнул ровный пучок света.

На боевке мне не удавалось сделать это, как я ни пыталась. Но в зеркале была я. Какая-то совсем другая.