Академия для наследников

Глава 4

Глава 4

Бройди и Сармада среди ожидавших нас с Эвангелионом существ я различила сразу, достаточно было войти в легкий транс: их фигуры светились одинаковыми светло–розовыми сияниями, характерными для людей без дара или с его зачатками. Кажется, я поняла, почему именно мама Гейла взяла их с собой: маленькая округлая женщина в переднике, прикрывая рот, пыталась справиться с обуявшими чувствами. Не зная меня, не ведая, что я могу преподнести ее воспитаннику, она все равно беззаветно верила в то, что рядом со мной ее мальчик обретет счастье. Это было видно в малейшем движении и жесте, и в тот самый миг, когда я поняла это, дала себе обещание, что никогда не обману ожиданий пока не знакомой женщины.

Сармад внешне напоминал секретаря до кончиков ногтей: прямая осанка, средний рост, официальное выражение лица, но где–то в глубине его глаз я все равно видела то же самое выражение, что заметила у Бройди. Судя по этим двум, Гейл явно был их любимчиком. Интересно, почему подобного не удостоился старший брат? Святая Жизнь, Гейл ведь не сказал мне, как зовут членов его семьи!

Не знаю, то ли чувствовать меня он стал прекрасно, то ли сам вовремя спохватился, но над ухом послышался еле различимый шепот:

– Эвандалион немного похож на меня. Маму зовут госпожа Ревения. Папа, думаю, представится сам.

И я готова была биться об заклад, что слова Гейла прекрасно слышал тот, кто был на него «немного похож»! Немного похож – это очень далекое от истины определение! Не знай я некроманта, как собственные пять пальцев, подумала бы, что они являются точными копиями друг друга! Но, приглядевшись, можно было заметить разницу: цвет кожи Далиона был чуть смуглее, чем у бледного Гейла, а выражение лица, похоже, постоянно находилось в состоянии насмешки над окружающими. Во всяком случае, его саркастичную мину, адресованную то ли недальновидности младшего брата, то ли моей непросвещенности в вопросах знакомства с семьей, я уловить успела. При нашем приближении, однако, он постарался принять вид образцового наследника, и, надо сказать, под руку с матерью у него это совсем неплохо вышло.

Госпожа Ревения оказалась пепельноволосой, как и все маги Времени, красавицей с глубокими синими глазами, в которых я сразу же узнала любимый оттенок. Это расположило к ней так, как никакое другое обстоятельство: смотрела женщина с тем же выражением, что и Гейл, когда искренне заботился обо мне. А серо–голубое платье создавало впечатление особы сосредоточенной, но идущей по жизни легко и смело. Она чуть заметно улыбнулась мне, но я не решилась что–либо предпринять в ответ. Все же первое слово должен был взять глава семьи. И вот на нем–то я и сосредоточила внимание, когда мы оказались у подножия лестницы.

– Темный дом приветствует в своих владениях наследницу Света. Я, его глава, Эвангирион Темный, заверяю вас со спокойным сердцем и чистой совестью, что здесь вам не угрожает ничего, госпожа Армина.

– Благодарю вас за теплый прием и оказанное радушие, господин Эвангирион, – я сделала шаг вперед от Гейла и склонила голову в жесте уважения, прислонив левую ладонь к груди. – Не сочтите за наглость или нежелание чтить традиции, но я хотела бы находиться здесь в качестве Армины Биорийской, а не Светлой. Прошу простить мне дерзость и смиренно надеюсь, что вы примете во внимание тот факт, что с родственниками со стороны дикой крови я до сего момента не была знакома, потому и не считаю себя вправе использовать их, без сомнения, справедливо заслуженное имя.

– Будь по–вашему, – отец Гейла повторил мой жест, однако я успела заметить залегшую в уголках его рта улыбку. Кажется, я поняла, откуда мой некромант перенял эту незабываемую привычку привлекать внимание к собственным губам… – Надеюсь, вы не посчитаете своеволием и с нашей стороны организацию вашей встречи со светлыми родственниками, скажем…завтра?

Он не спрашивал моего разрешения – просто констатировал факт. И мне не оставалось ничего иного, как принять условия игры. Внутренне я порадовалась, что, несмотря на славу подавляющего чужое мнение преподавателя, Гейл все же приобрел это свойство не от отца. Эвангирион буквально заряжал своей властностью все окружающее пространство. Но, тем не менее, супруга держалась с ним совершенно свободно. Неужели был какой–то ключик к его непростой натуре?

– На ваших землях вы вольны поступать так, как считаете нужным, – не удержалась от подколки я. Пусть не думает, что я быстро сдамся и позволю навязать общество, которое мой покойный отец собирался избегать до конца жизни. – Если эта встреча принесет удачу и процветание темным землям, я готова стать ее частью.

– Вы удивительно проницательны, Армина, – и опять эта знакомая до боли улыбка, которую мужчина пытался скрывать, – мы и правда хотели бы навести дружеские мосты со светлыми снова. Наша давняя вражда давно должна быть забыта. Тем более что для нее есть такой потрясающий повод, как ваше с Гейлом знакомство.

То, что он назвал сына неофициальным именем, лично меня заставило немного расслабиться. И зерно истины в его словах присутствовало. Но как же сложно было вести себя сдержанно под взглядом проницательных и почти черных глаз… Далион, кстати, оттенок унаследовал от отца. В этом было их главное с Гейлом отличие.

– Не буду говорить за светлые земли, – не стала обнадеживать темного демона я, – но королевство Биор с радостью окажет вам содействие в желании стать ближе к магам, – нисколько не кривя душой, добавила я под конец.

Мои слова сильно порадовали демона, и на этот раз улыбка его вышла открытой и заразительной:

– Гейл, я знал, что другую девушку ты себе и не выберешь! Что ж, мне остается только порадоваться за вас, дети! – с этими словами он отделился от остальных и сжал нас с сыном в почти медвежьих объятиях. Каким бы высоким ни казался мне Гейл, его отец точно был больше и внушительнее.

Кажется, позади демона все вздохнули с облегчением. Бройди даже слезу умиления с ресниц смахнула. А я, когда Эвангирион широким жестом приказал следовать за ним, не смогла не поинтересоваться у Гейла:

– Гейл?

– Да, птичка? – улыбнулся некромант.

– Твой отец – темный демон. Почему кожа у него такая же, как у Эвандалиона? Он ведь совсем темным должен быть!

Тот, от кого сыновья унаследовали внешность, тотчас обернулся и хитро поинтересовался у Гейла:

– Не рассказывал о теплой тьме?

Гейл с улыбкой покачал головой, а госпожа Ревения мягко пожурила мужа:

– Она и без ваших сказок догадается, милый. Тебя вот уже почти разоблачила… – и до того хитрый взгляд бросила в мою сторону, что я невольно зарделась и подумала, что даже рынок рабов был каплей в море по сравнению со знакомством с семьей Эвангелиона.

Когда мы оказались за массивными дверьми замка, ко мне подскочила Бройди, отцепляя от Гейла:

– Пойдем, милая, ты, наверное, устала с дороги. Мы слышали, что нелегко тебе пришлось. Пойдем–пойдем, я покажу тебе отведенные для отдыха комнаты.

Беспомощный взгляд в сторону Гейла не возымел действия – мне только утвердительно кивнули, так что пришлось предоставить себя заботам кормилицы целиком и полностью. Но я почему–то знала: в ее обществе мне обязательно понравится. Только, уходя под руку с сердобольной женщиной, я успела уловить окончание разговора Гейла с отцом:

– Ты задержался. Мы ждали, что придешь прямо к вратам.

– Отец, спешу тебе напомнить о некоторых проблемах, созданных тобой же в отношении этого…

– Я ждал от тебя большей проницательности, – как ни в чем не бывало, перебил сына темный демон. – Но ладно, твоя невеста мне так понравилась, что сегодня я буду добр и все тебе расскажу. У запрета на перемещение было одно условие досрочного прекращения: если ты явишься домой, осознавая, что значит – переживать о ком–то дорогом сердцу.

Что на это ответил Эвангелион, мне, к сожалению, услышать не удалось, но раскатистый смех его брата дал понять, что у мужчин все в порядке. Я же сосредоточилась на заботах женщины, уверенно поднимающейся со мной по лестнице. Запоздало вспомнив, что тьма, из которой соткано платье, может рассеяться, стоит мне зайти в комнату для омовений, я тяжело вздохнула, и это не укрылось от Бройди:

– Что случилось, милая? Не бойся рассказывать мне обо всем: госпожа Ревения с самого детства доверяла мне все свои секреты, и ни об одном я не проболталась даже ее отцу, а он, поверь мне, был суровым магом!

– Он, наверное, был против поступка господина Эвангериона, – предположила я, и это вызвало на губах Бройди согласную улыбку:

– Ему смириться пришлось. Когда любовь сильная и взаимная, против нее ни одна темница не устоит, ни одна попытка удачного замужества. Вот и у вас с Гейлом я то же самое вижу – и радуюсь, радуюсь, что на моего мальчика такое счастье снизошло!

Я откровенно смутилась от столь неприкрытой похвалы, но довериться, отчего–то, это милой женщине захотелось с двойной силой, поэтому и признание сорвалось с губ почти без усилий:

– Госпожа Бройди, Гейл доставил меня сюда прямо с рабовладельческого рынка, куда меня отдал водный демон по имени Ласотар… Боюсь, в комнатах для отдыха вы можете увидеть меня не в самом приглядном свете…

– Я просто Бройди, маленькая госпожа, – хохотнула женщина, еще крепче стискивая мою руку. – Проделки Эвангелиона мне известны. Как известно и то, что он никогда не выставит женщину в неприглядном положении. Давайте мы сначала организуем вам ванную, и вы сами увидите, что я имела в виду.

Я смутилась в очередной раз, когда Бройди предложила смело заходить в горячую емкость с парящей водой прямо в платье. Но, доверившись ее уговорам, поняла причину почти сразу: стоило тьме соприкоснуться с влажной средой, она рассеивалась без следа, исчезая вместе с порванным дорожным платьем.

– Никто и никогда не узнает о том, что однажды захотел сделать погребенным тьмой Гейл, – уверенно заявила кормилица, с улыбкой глядя на меня. – А вы – свет его души, и вы засияете так, как никому раньше не удавалось.

Что имелось в виду, я узнала, когда, расслабленная и умиротворенная, закуталась в мягкое полотенце и вышла из ванной комнаты. И пусть все вокруг, даже стены помещений, было выполнено в темных оттенках, это нисколько не уменьшило моего ощущения комфорта от пребывания в замке отца Эвангелиона. Сама Бройди с неизменной улыбкой на лице стояла у широкой кровати, держа на руках платье изумительного белого цвета.

– Оно лишь подчеркнет вашу красоту, когда вы решите его примерить, – просто объяснилась женщина.

– Когда я решу? – удивленно вскинула я бровями.

– Господин Эвангирион распорядился о том, чтобы предоставить вам несколько часов отдыха, – пояснила Бройди. – Вы устали с дороги, поэтому от вас не требуется присутствие на обеде, всю пищу доставят в комнаты. А к ужину вы вполне сможете спуститься, если сочтете нужным. В это время обычно как раз и собирается семья. Просто поприветствовать вас сегодня они решили вместе.

– Гейл так редко бывает дома? – вслух подумала я.

– Он никогда не говорил нам о том, что собирается жениться, – и Бройди вновь смахнула с глаз слезинки. – С той самой поры, как вернулся с туманных земель, ходил до того угрюмый и нелюдимый, что мы сильно переживали за него. Только однажды, лишь устроившись в Академию Магии, вернулся воодушевленным и сказал, что спас птичку.

Я непроизвольно улыбнулась – просто поняла, о чем именно говорил Гейл. Подошла к милой женщине, осторожно приняла из ее рук потрясающее своей простотой платье, а затем смущенно призналась:

– Если честно, есть совсем не хочется, Бройди. Но я была бы очень признательна нескольким часам сна и помощи с вызовом на семейный ужин, если это не составит труда.

– Ну что вы, госпожа, никаких трудностей, – затрясла руками кормилица. – Я непременно сообщу вам, когда стоит спускаться. Помочь с отходом ко сну? – правильно истолковала она желания моего измученного тела.

– Нет, спасибо, Бройди, – улыбнулась я снова. – Можете быть свободны. И большое вам спасибо.

– Приятных сновидений, маленькая госпожа, – тепло попрощавшись со мной, удалилась из комнаты женщина.

Вздохнув с облегчением, я на мгновение прикрыла глаза, думая о том, что сейчас делает Гейл. Несмотря на то, что совсем недавно он не выпускал меня из объятий, я уже успела соскучиться. Но теперь, думаю, у нас непременно будет время, чтобы побыть вдвоем, а потому стоило хорошо к нему подготовиться. И сон являлся одной из важнейших задач на пути к цели.

Бегло оглядев комнату и отмечая наличие двух витых стульев у стола рядом с окном в зоне, которую я про себя решила отметить как приемную, я осторожно положила платье туда. Пусть и было любопытно, что именно приготовила мне госпожа Ревения – а это была точно она – пересилило желание оказаться на мягких темных простынях кровати с балдахином, занимающей место посреди одной из стен, прилежащих к окну. Надеюсь, мама моего ненаглядного не будет сильно сердиться, если я сразу не оценю ее подарок. С этими мыслями, улыбнувшись и почти не сомневаясь, что к платью в огромном шкафу чуть позже обнаружу все необходимые дополнения, я быстро оказалась у кровати, переодевшись в лежащую на ней ночную сорочку, и скользнула под одеяло, на прохладу простыней. Сон пришел ко мне мгновенно.

В мечтах я видела Гейла. Он ласково улыбался, лежа рядом со мной, и я отметила, что одет он уже не в привычную форму некромантов, а в мягкие домашние брюки и рубашку с жилетом неизменного темного оттенка. Он перебирал мои распущенные после посещения ванной волосы, а потом, приблизив к себе одну из прядей и вдохнув ее аромат, не выдержал и притянул меня к себе. Тело охватило ощущение неги, так хорошо мне было с Гейлом. А еще я подумала, что каждый сон должен начинаться вот так. Но грезы рассеялись, стоило любимому еле слышно пробормотать:

– Я взял на себя смелость убедить Бройди в том, что не хуже нее исполню обязанности церемониймейстера. Тем более что обещал никогда больше не покидать тебя. Какая интересная на тебе надета рубашка…

В подтверждение казанных слов рука некроманта стала опускаться вдоль моего тела, будя его совершенно определенным способом, и я заурчала от удовольствия. Сверху послышался довольный смешок Гейла:

– Птичка, сонная ты очень похожа на чистокровную демоницу…

– Сколько осталось до ужина, Гейл? – потягиваясь и якобы ненароком проводя ладонью по широкой груди Гейла, я отметила, что сердце его начало биться чаще.

– Для того, что ты задумала, еще не наступило время, – с сожалением отозвался некромант, и именно это стало причиной моего окончательного пробуждения. Придя в себя и облокотившись на Гейла, я увидела в его глазах извинение. – Я не смогу позволить себе расслабиться рядом с тобой, помня, к чему это привело в прошлый раз. Поэтому пока не буду убежден, что тебе ничто не угрожает…

Что он пытался объяснить мне, я поняла и без выразительных глаз. С тяжелым вздохом опустившись обратно на грудь некроманта, я прошептала:

– Понимаю, Гейл. Я тоже очень испугалась, когда увидела, что воздушный демон может контролировать твое дыхание. А сейчас видеть тебя живым и невредимым – это все, что мне нужно.

– Какой же это удар по чести, – шутливо пожаловался некромант, но я знала – в глубине души он все еще переживает о том, что не смог помешать демонам Ласотара похитить меня.

– Гейл, – я приложила ухо к его груди, – не важно, что было с нами до этого. Главное, что сейчас мы вместе.

– Боюсь, светлые все же помешают этому… – осторожно заметил Эвангелион, зарывшись рукой в моих волосах.

– Никакие светлые не остановят меня на пути к тебе, – наверное, Гейл понял, что эти слова идут из самого сердца. Он приподнял мое лицо, чтобы в следующее мгновение ласково поцеловать, нежно коснувшись моих губ. В тот момент не было на свете счастливее нас двоих.

Мы спускались на первый этаж, держась за руки. Небольшое семейство Эвангелиона уже ожидало в столовой. Судя по картине за окном, ужин предстоял достаточно поздний: солнце успело скрыться за горизонтом, и освещением служили блики от развешенных всюду свечей, а под самым потолком я увидела несколько огненных шаров, добавляющих обстановке таинственности. Кажется, демоны этого сектора диких земель решили показать мне все свое великолепие в сжатые сроки. Во всяком случае, празднично одетых домочадцев я встретила с искренней улыбкой. Хотя ведь это я должна была, по сути, представлять себя…

Вежливо поздоровавшись со всеми, я присела за стол рядом с Эвангелионом. Когда подали первые блюда и присутствующие принялись за еду, я заметила, как легкое беспокойство отражается на лице главы семейства: Эвангирион Темный не спешил притрагиваться к пище. Было видно, что ему не дает покоя какой–то вопрос. Я не стала проявлять любопытство – остальные члены семейства были спокойны, потому я и не считала себя вправе вмешиваться – и решила дождаться, когда хозяин сам озвучит свой интерес.

– Армина, я хотел бы внести ясность в наше предложение о встрече со светлыми демонами, – наконец заговорил мужчина, откладывая приборы и сосредотачивая внимание на мне. – Когда Гейл прибыл домой и сказал, что полюбил девушку с долей светлой крови…я, признаюсь, ухватился за идею восстановить былые отношения с соседями по землям…

– Повторить совершенную ранее ошибку еще не раз, – хмыкнул молчавший до этого брат Гейла, за что заработал насмешливый взгляд от матери:

– Кто бы говорил, сынок, кто бы говорил…

Главный демон, казалось, не слышал легкой перебранки:

– Но я не учел того, насколько нежелательной эта встреча может оказаться для вас. А теперь…

– Господин Эвангирион, простите, что перебиваю вас, – я как раз закончила с ароматным кусочком говядины и промокнула губы салфеткой, – но раз уж вы решили говорить начистоту… Мне неизвестна причина, по которой отец скрывал меня от светлой родни все это время. Благодаря дару медиума я смогла лишь увидеть момент, во время которого он с яростью отзывался об Армонде Светлом – насколько я понимаю, это его отец, и ныне здравствующий. Однако, судя по тому, что найти меня пытались почти все демоны, кроме тех, кто был должен, наверное, родне с той стороны просто незачем была подобная встреча, – пожала я плечами напоследок. – Это их право и решение, я не вижу смысла с ним спорить. Моя судьба не была легкой – но в нужный момент рядом всегда оказывались те, на кого я могла положиться. Гейл стал моей опорой, – я непроизвольно коснулась ладонью руки любимого, с улыбкой осознавая, что он пожимает ее в ответ. Присутствующие за столом этому, похоже, не удивились. Все же странные были у демонов нравы, откровенные… хотя мне последней, наверное, следовало бы их в этом упрекать. – Светлые же не проявили ни капли заботы или понимания. У меня вырезали всю семью только из–за того, что отец был носителем дикой крови, а меня, по счастливой случайности, успел отдать в школу при Академии Магии, где след успел затеряться. Так что, пожалуй, личной выгоды от встречи с родственниками не будет никакой. К тому же, наверное, у Армонда есть законные наследники – к чему ему побочная кровь?

– Видите ли, Армина, – взяла слово Ревения, – насколько мы успели понять, о вашем существовании светлые демоны даже не догадывались. Ваша бабушка, сильная магиня Жизни, встречаясь с Армондом, не открыла всей правды о себе, а потому он не знал, что человеческая девушка, с которой он провел время, принадлежит королевской крови. О том, что она понесла, демон догадывался, но след ребенка простыл. Потом у светлых появилось множество проблем, и Армонд посчитал лучшим вариантом скрыть факт того, что обладает еще одним наследником на человеческих землях. Но, узнав о том, что вы существуете, он лично выразил желание встретиться с вами и, если вы дадите на то согласия, сопроводить на свои земли как законную наследницу Света.

– Я не вижу в этом ничего плохого, – задумчиво произнесла я, чувствуя тепло руки Гейла. – Но и хорошего тоже. Так я просто стану дополнительно известной, а значит, демоны будут знать, куда бить, в случае, если захотят себе потомка Света.

– Мы сможем обеспечить вашу защиту, – уверенно произнес хозяин замка, и в его словах я даже не посмела сомневаться.

– Поэтому мне хотелось бы узнать, какова ваша выгода от всего этого, – улыбнулась я, замечая в глазах потенциального свекра удовлетворительный блеск: похоже, моя предприимчивость пришлась ему по душе.

– Это связано с тем, о чем я тебе уже говорил, – откликнулся Гейл.

– Точнее – с тем, что наша семья, благодаря деду, навсегда закрепила за собой звание похитителей невест, – с широкой улыбкой уточнил информацию его брат. Было видно, что от разговора он получает истинное удовольствие. На вид Далион казался вполне открытым мужчиной, но что–то заставляло меня держать с ним ухо востро.

– Дело в том, что мой отец, – согласившись с сыном, кивнул Эвангирион, – однажды похитил с соседних земель светлую демоницу.

– А она оказалась, ни много, ни мало, женой Армонда Светлого, – не удержавшись от желания сообщить самую соль повествования, вновь вклинился Далион.

Повисло неловкое молчание. Я медленно переваривала информацию, остальные, кроме того, кто ее до меня донес, с ожиданием смотрели на меня.

– И? – как ни в чем не бывало, подтолкнула я дальнейшие рассуждения.

– Армонд явился на темные земли и в честном поединке убил моего отца, – спокойно продолжил Эвангирион. – После того, как жену, естественно, забрал восвояси. С тех пор светлые от нас отвернулись, и это несколько тяготит.

– Вашего отца убил мой дед, а вы все еще испытываете чувство вины? – на всякий случай уточнила я.

– То был честный поединок, милая Армина, – со значением заметил Эвандалион, – а поединок чести доказал, что прав оказался светлый. И это навсегда отбросило тень на нашу семью.

– Однажды благодаря нам светлые чуть было не потеряли свою демоницу. Теперь мы хотели бы вернуть долг, помогая им найти еще одну, – заключил хозяин.

– Что ж, тогда не вижу ничего предосудительного в том, чтобы восстановить ваше доброе имя, – сказала я раньше, чем почувствовала звучащий в словах каламбур. Все присутствующие разом заулыбались, и я прекрасно их поняла: у темных не должно было быть доброго имени. Но вот честь и репутация – всегда оставаться незапятнанными.

– Вы так наивны и одновременно так самоотверженны, – заметил хозяин дома. – Я рад, что с Эвангелионом рядом будете именно вы.

– Постараюсь не обмануть ваших ожиданий, – осторожно отозвалась я, опуская голову и тараясь не показать охватившего меня смущения.

После ужина Гейл устроил мне экскурсию по вечернему замку и рассказал несколько слов об истории его появления. Оказывается, маг Савиора, за которого леди Ревения должна была выйти замуж, неоднократно пытался изменить ход истории, чтобы исключить из своих с невестой судеб темного демона, но в каждой из измененных реальностей терпел поражение. Эвангирион, понимая, что одному не справиться, прибегнул к помощи демонов Времени, которые и посоветовали высечь в скале будущее родовое гнездо. Именно там он спрятал любимую женщину, именно это место стало свободным от течения времени. С тех пор победивший темный демон стал символом непокорности судьбе и стремления достичь своей цели, во что бы то ни стало.

– И что, никто не решился после этого мстить твоему отцу? – вполне серьезно спросила я. – Это же, по сути, было похищение серьезного мага.

– Похищение серьезного мага диким демоном, воспылавшим любовью? – подавил смешок Эвангелион, сильнее укутывая меня в плащ, когда мы оказались в самой верхней точке замка – обзорной площадке, с которой открывался вид на расстилающиеся внизу земли темных демонов.

– Как красиво, – выдохнула я, смотря с опаской на проплывающие мимо облака.

– Надеюсь, ты не будешь против того, что сюда мы будем наведываться только с визитами вежливости?

– Неважно, где, лишь бы всегда вместе, – выдохнула я, поднимая голову и встречаясь с потеплевшим взглядом Гейла.

Перемещения обратно в комнату я не почувствовала – настолько захватил меня последовавший за этим поцелуй. Оторвавшись от Гейла, я смущенно пробормотала:

– А родители?.. Они не подумают о нас ничего предосудительного?

– На диких землях ты перестаешь быть человеческим магом, птичка. Сколько бы ни было в тебе крови демонов, ты являешься здесь полноценной представительницей Света. А мы, носители свободного наследия, не стесняемся выражения своих чувств. К тому же, я обещал, что больше не покину тебя. Не бойся, Морин: здесь будем только мы с тобой.

И я доверилась ему, как самой себе. Пусть и испытала затем долю разочарования, ведь даже на ночь Эвангелион не изменил своему правилу и не притронулся ко мне, зато засыпали мы, тесно прижавшись друг к другу. И я в сотый раз благодарила Жизнь и Смерть за то, что позволили мне повстречать этого бесценного мужчину.

С самого утра мне было не по себе. Я знала, со слов Эвангелиона, что светлая родня должна будет прибыть после полудня, и все равно чувствовала неловкость вперемешку со страхом от приближающегося момента знакомства. Какими они будут? Чего ждут от меня спустя долгие годы, в течение которых, возможно, и не подозревали о моем существовании? Зачем им вообще понадобилось знакомство, да еще и, я уверена, на условиях темных демонов? Почему–то я нисколько не сомневалась: Эвангирион заставит их пройти длинную дорогу в тысячу ступеней от начала до конца. Возможно, чтобы позабавить себя, возможно, чтобы отдать дань уважения покойному, пусть и с честью погибшему, отцу. Я не винила его: мне самой не приходилось думать ничего хорошего о светлых демонах. С болью вспоминая отца и одни из его последних слов, которые я смогла услышать благодаря Цериусу, я все больше и больше удостоверялась в том, что, если бы хотели, меня давно отыскали. А мне не стоило тешить себя иллюзиями: нашел меня только Эвангелион. И он является тем единственным человеком, рядом с которым я чувствую себя на своем месте, рядом с которым я ощущаю себя дома.

За завтраком кусок не лез в горло, и Бройди почти не отходила от меня, причитая, что я и правда самая настоящая птичка, которая может клевать по зернышку в сутки. Госпожа Ревения взяла меня под свое крыло, пока мужчины уединились в кабинете для решения последних дел перед встречей со светлыми.

– Это, наверное, очень волнительно – встретиться после стольких лет с настоящей родней…

Я поморщилась:

– Я не знала никого из них, госпожа Ревения. Не уверена, что и после того, как увижу деда, изменю свое мнение. Светлое наследие обернулось для меня проклятьем – я осталась без обоих родителей.

К тому моменту в столовой мы остались одни, и мама Гейла, грустно улыбнувшись, села ближе ко мне и приобняла за плечи:

– Перед тем, как расплатиться за грехи своих отцов, твои родители совершили еще один по отношению к тебе, который приносит множество проблем и лишений – но ты ведь не стала от этого любить их меньше?

– Нет… – подумав, что мудрая женщина представила все произошедшее в моей жизни с совершенно другой стороны, ответила я. А ведь и правда помолвку с Дарием иначе как грехом, обернувшимся для меня проклятьем, не назовешь.

– Не позволяй чужой боли брать над собой верх, – посоветовала жена темного демона. – Порой все выглядит совсем не так, как есть на самом деле. Я видела, как вы с Гейлом относитесь друг к другу – сухие и черствые люди так себя не ведут. Оказываясь рядом, вы словно расцветаете, наполняя сиянием наше темное пристанище. Стань же светом и для своих вновь обретенных родственников. Я никогда не слышала ничего плохого об Армонде и не думаю, что он на самом деле решил бросить вас с отцом на произвол судьбы. То, что произошло с твоей семьей – страшно, но разве ты не хочешь заполнить образовавшуюся из–за этого пустоту новыми родственниками?

Я не ответила, тяжело вздохнув и позволяя себе одно бесконечно долгое мгновение ощутить тепло объятий госпожи Ревении. Отстранившись, посмотрела в красивые и светящиеся сочувствием глаза и твердо произнесла:

– Сделаю все, что в моих силах. Спасибо за добрые слова.

Ревения улыбнулась, и я, кажется, поняла смысл ее слов о том, как все вокруг нас с Гейлом преображается: сама темная госпожа являлась сердцем этого замка. Не важно, как выглядел он со стороны – внутри него билась самая яркая жизнь, которую только можно было представить.

Со стороны внешних обзорных башен, которые вчера я увидела на прогулке, послышался звук рога – я поняла, что прибыла светлая делегация. Сердце остановилось, затем застучало с удвоенное скоростью. В столовую вошел Эвангелион.

– Пора, – он посмотрел на меня, и одного этого хватило, чтобы успокоиться. Мы с госпожой Ревенией поднялись с места, а когда поравнялись с некромантом, я вложила в его руку свою дрожащую ладонь. Покидая пределы обеденного зала, я забыла о прежних сомнениях.

Холл с большой лестницей преобразился, заполнившись откуда ни возьмись взявшимися мрачными демонами, стоящими вдоль стен на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Да–да, это были настоящие темные, их угольная кожа символизировала о принадлежности к народу дикой крови как нельзя ярче. Одетые в плотные костюмы с кожаными доспехами, прикрывающими грудь и бедра, и высокие сапоги до колен, они держали в руках длинные мечи, опираясь на них, будто на трости. Длинные волосы каждого демона были заплетены в широкую косу.

– Это часть ритуала приветствия на наших землях, не пугайся, – предупредил меня Эвангелион, очевидно ощущая, как сжалась в его руке моя рука. – Скоро будут Армонд Светлый и его сопровождающие – отец выйдет вперед, затем пригласит тебя следом.

Я молча кивнула, оглядываясь и с радостью обнаруживая позади себя госпожу Ревению – она улыбнулась мне, незаметно склонив голову. К мужу женщина не присоединилась – начало встречи не предполагало семейного знакомства. Хотя в иных обстоятельствах, пожалуй, это можно было бы считать даже смотринами…

– Откуда столько воинов? – заворожено разглядывая несколько десятков демонов, рассредоточившихся на разных уровнях пространства, спросила я у Гейла.

Эвангелион посмотрел на меня так, словно я застукала его на вранье, а затем максимально спокойно ответил:

– Их выделил из своей свиты правитель темных земель.

– Почему же сам не прибыл? – закономерно поинтересовалась я.

– Думаю, эта встреча не за горами, – с улыбкой проговорил Эвангелион.

Мне показалось, что, даже отвечая на мой вопрос, он не говорит всей правды, но встреча с родственниками волновала гораздо больше, так что я попыталась сосредоточиться на предстоящем событии, тем более что время у меня было, поскольку мы с Эвангелионом разместились за плотным кольцом темных.

Они зашли почти сразу же, как открылись высокие кованые двери – двадцать мужчин, возглавляемых, похоже, самим предводителем светлых. Все, как на подбор, высокие, статные, в сияющих белых тогах, окантованных золотой тесьмой, длинноволосые и будто излучающие жизнь из своих тел. Лишь от таких могучих и вместе с тем доброжелательных существ могли произойти маги Жизни. А то, что прибывшие демоны не держали зла за душой, я не просто увидела – почувствовала на уровне крови. Те, кто ступил во владения Эвангириона Темного, сами являли собой свет и радушие.

Наконец предводитель отделился от общей массы демонов, остановившихся у порога, и неспешно направился к застывшему у подножия лестницы хозяину дома. Сбоку не было видно его лица, но цвет волос напомнил мне о папе – у Армана Биорийкого был точно такой же оттенок золотистого. Я немного переняла от матери, и в расплавленном золоте волос часто мелькали огненные блики, но теперь окончательно перестала сомневаться, кто дал жизнь династии наших королей.

– Приветствую вас на темной земле, великий правитель демонов Света, – между тем обратился к гостю Эвангирион, кладя левую руку на плечо и склоняя голову в знак приветствия.

То, что произошло потом, заставило меня напрячься, поскольку, не видя лица Армонда, нельзя было определить причину задержки его ответного приветствия. Наконец, когда его рука медленно начала подниматься к плечу, чтобы повторить жест Эвангириона, все стало ясно. Светлый правитель еле сдерживался. Рука его дрожала. Армонд Светлый боялся…

– Я надеюсь, сегодняшний день станет для всех нас великим, – наконец отозвался он. – Простите мое нетерпение, но ваше заявление о том, что…мои потомки живы, слегка вывело меня из равновесия. Могу ли я рассчитывать на понимание с вашей стороны, уважаемый Эвангирион Темный?

– Безусловно, – ответил хозяин замка. – Я не отказываюсь от своих слов и готов повторить здесь, в присутствии ваших соратников и моих подданных, что некоторое время назад мой сын спас из плена принцессу королевства Биор, Армину, по совместительству являющуюся суолой Академии Магии Семи Королевств, обучающейся на двух факультетах: Жизни и Смерти. Девушка обладает четвертью дикой крови, и вы, и я знаем, что маги Жизни могут происходить только от демонов Света. Наше наследие сделало ее способной общаться с душами умерших существ, и связанный с ней кровью маг Времени Цериус Проториус показал видение, в котором ее отец, покойный король Биора Арман, назвал вас своим предком. Готовы ли вы поверить в мои слова?

– Это…похоже на правду, – но сомнений в голосе демона я не расслышала совсем. – Могу ли я увидеть девочку? Ей ведь сейчас должно быть около двадцати лет…

– Девятнадцать, – собственный голос я не узнала, однако время для появления было наиболее подходящее. Я оставила Эвангелиона, кивнула расступившимся передо мной демонам в знак благодарности и отправилась туда, где застыли сейчас двое мужчин, от которых зависела моя дальнейшая судьба. Сбилась с шага на полпути, чувствуя, как перехватывает дыхание, а на глаза наворачиваются слезы. Все потому, что Армонд наконец–то обернулся ко мне лицом.

Те же добрые глаза, та же мягкая улыбка, адресованная ранее Эвангириону, померкшая и сменившаяся откровенным потрясением на лице. Длинные волнистые волосы, которые, как и мой ненаглядный папочка, мужчина стянул сзади в непослушный хвост. И высокая мощная фигура, за которой можно было почувствовать себя в безопасности. Да, больше я не могла сомневаться. Мы с Армондом Светлым были одной крови.

Я не знаю, что произошло дальше. Пришло ощущение, что все, что я делаю, является единственно–правильным. Когда его объятия распахнулись, я смело шагнула в них, чтобы тут же очутиться прижатой к широкой и теплой груди, скрытой под белоснежной тогой.

– Девочка… – прохрипел мужчина, облика которого ни на мгновение не коснулась старость. – Как же ты на нее похожа…

Я словно увидела отца снова. Жизнь подарила мне еще одну возможность встретиться с ним.