Академия для наследников

Глава 4

Глава 4

Авидала смотрела на меня так, словно я оказалась жителем диких земель. Когда мы встретились с ней после занятий, уже в общежитии, я не стала ничего скрывать и рассказала, почему из завтрашних четырех пар первая будет посвящена занятиям на факультете Смерти. Сначала подругой овладело легкое оцепенение, потом она принялась измерять шагами комнату, на ходу соображая:

– Среди некромантов очень мало девочек! И их селят вместе с мальчишками, ты понимаешь?! А вдруг тебя переведут от меня и к магам Смерти определят! Я тогда с тобой перееду, учти!

Я с недоумением смотрела на девушку, которая все никак не могла остановиться:

– Нет, я догадывалась, что ты необычная, но что настолько – никогда! Одновременно некромант и маг Жизни!

– Я? Необычная? – я даже отвлеклась от домашнего задания, которое собралась выполнять, когда выложила информацию подруге. Открытые тетради сиротливо лежали на столе, а я сосредоточилась на взволнованной подруге. – С чего ты так решила?

– Ну… – замялась Авидала. – Ты вроде такая доброжелательная, хорошая, милая…а дружишь только со мной и своей группой!

– Теперь у меня в товарищах будет куча некромантов, – мрачно пошутила я, но Ави это только раззадорило:

– Точно! Куча некромантов–защитников в друзьях!

Мне показалось, что у подруги от предвкушения загорелись глаза.

– Страшные злые некроманты – и вдруг в защитниках? – недоверчиво протянула я, и Ави яростно закивала:

– Конечно! Такие…неприступные, холодные с виду и добрые внутри!

– Ну, просто сказка о спящих красавцах, – усмехнулась я, и соседка по комнате рассмеялась:

– Я тебе даже завидую!

– О, я непременно передам это некромантам – они точно что–нибудь придумают.

– Это как раз в то время как я буду проживать на новом месте, да? – напомнила я, с чего началась тирада Ави.

– Не пущу! – погрозила мне пальцем девочка с Земли, после чего мы дружно рассмеялись. Напряжение ушло, мы уселись на кровать Авидалы и некоторое время молчали, взявшись за руки.

– Все же это так необычно. Стор Эвангелион сказал, что в твоих предках могли быть демоны света?

– Он не был уверен, – пожала плечами я. – Просто предположил. Кто ж знает, какое потомство может получиться у магов Жизни с нечистью.

– Демоны не нечисть, – Авидала покачала головой. – Они тоже создания мира, просто с большим магическим потенциалом. Ну и выглядят немного по–другому.

– Я даже этого о демонах не знала, – я подарила подруге удивленный взгляд, и Ави тихо призналась:

– Подслушала однажды разговор некромантов, пока стояла в очереди за книгами. Только никому! – она приложила указательный палец к губам. – Я боюсь возмездия…

– Тебе точно стоит с Амоном познакомиться, – решила я. – Оценишь его юмор по достоинству.

– Это с твоим белобрысым спасителем–то? – выразительно глянула на меня соседка.

Почему–то называть Амона по имени она отказывалась.

– С ним, – подтвердила я, и девушка покачала головой:

– Нет, это будет твой личный некромант.

– Да он просто от Дария меня спас, – стала защищаться я, но Авидала упорно не желала меня слушать:

– Скажешь мне это, когда вместе будем гулять на свадьбе.

Мучительно покраснев, я попыталась защититься, но Ави ни слова не дала произнести, поскольку поднялась с кровати и, вытащив из шкафа полотенце, произнесла:

– Я в душ!

Пришлось остаться ни с чем. Вот так моя решительная подруга обычно и пресекала любые попытки споров.

Конечно, когда она вернулась, я уже не собиралась возвращаться к теме с Амоном. Просто поняла, что ничем соседку не убедить, кроме как демонстрацией прилежного поведения. К тому же, оставшись одна, почувствовала, как сердцем и душой постепенно овладевает страх: каково это – после долгих лет уверенности в том, кто ты есть, вдруг оказаться перед неизвестностью? Я не хотела мучиться этим вопросом, но не находила в себе сил, чтобы вновь и вновь к нему не возвращаться. Что, если на завтрашнем испытании я действительно окажусь магом Смерти?

– Ты дрожишь так, что вибрации передаются полу и ножкам моей кровати, – притворно пожаловалась Авидала, уже устроившись на своем месте и готовясь ко сну, когда вечерние процедуры совершила и я. – Что случилось?

– Боюсь, – честно призналась я. – А вдруг во мне действительно окажется что–то от некромантов?

– Вот когда окажется, тогда и будем переживать, – справедливо решила Ави. – К тому же, ну чем, по большому счету, они хуже нас? Тем, что используют магию, которая не под силу остальным королевствам? Так это о любом из семи секторов сказать можно. А вот у тебя – задумайся только, Морин! – появится возможность овладеть аж двумя видами магии. Это же здорово, новые знания и горизонты – разве не это тебя так привлекает в учебе?

– Да, но… – нерешительно начала я.

– Не переживай, – соседка улыбнулась со своего места. – Ты не одна, я с тобой. Вместе мы обязательно что–нибудь придумаем и решим.

– Спасибо, – сердечно поблагодарила я ее, и подруга подмигнула:

– А теперь спать!

Спорить я не стала. Утро вечера мудреней.

Проснувшись, я уже не была столь уверена в том, что решила накануне вечером. Стоило только подумать о предстоящем первом занятии, как я чувствовала, что начинаю покрываться холодным потом. Все же идея проверить меня на наличие способностей к магии Смерти казалась ужасающей. И где–то в глубине души, несмотря на безропотное согласие с решением декана и стора Эвангелиона, я очень сильно не хотела положительного исхода эксперимента. Авидала, видя мое подавленное состояние, пыталась приободрить, как могла, однако завтрак все равно прошел в молчании. От предложения пойти к деканату вместе я отказалась. Если уж принимать судьбу, то с гордо поднятой головой и не пытаясь укрыться за спинами сочувствующих. С этими мыслями я поставила поднос с завтраком на специальный столик, расположенный по центру столовой.

– И где только с тобой ни столкнешься, мелкая, – прозвучал сзади насмешливый голос блондинистого некроманта, и я, не ожидавшая встречи, вздрогнула.

– Здравствуй, Амон.

– Чего приуныла? – добродушно поинтересовался он, а потом на глазах у многих сгреб в охапку, заставляя протестующе запищать. Кстати, среди заинтересовавшихся моим новым знакомством с представителем факультета Смерти я заметила и Дария, точнее, его сердитый прищур, направленный в нашу с Амоном сторону. Мне очень этот взгляд не понравился – только бы водник не задумал ничего плохого… Амон, тем временем, воспользовавшись тем, что оказался близко, незаметно шепнул на ухо:

– Прости. Мера предосторожности. Чтобы никакие враждебно настроенные элементы не возобновили своей подрывной деятельности.

– Ты о чем? – на мгновение я даже забыла о том, что разговариваем мы посреди столовой, и это привлекает совершенно ненужный интерес.

– Поговорить–то я с Дарием поговорил, только вот кажется мне, что просьбе держаться от тебя подальше он не внял, – объяснил Амон, и я против воли бросила еще один взгляд в сторону Маерийского принца. – Кажется, он в Академии ничего не боится, раз даже имя не удосужился поменять. Так что считай мое неожиданное влияние простой заботой о братьях наших меньших.

– Какая я тебе меньшая! – возмутилась я, хотя попыток высвободиться не сделала. Просто ощущались объятия Амона как братские, и мне в них оказалось очень уютно. – Ненамного я и ниже тебя! И младше – тоже!

– Ой, птичка, уймись, – попытался скрыть улыбку некромант, – а то от моего хохота пропадет вся конспирация. Боевой воробей, вот ты кто, Армина!

– Ш–ш–ш, – зашипела я на него, – не называй меня так в Академии, пожалуйста!

Парень искренне покаялся:

– Прости, само вырвалось. Ну, думаю, теперь можно отпускать – Дарий все увидел и проникся важностью момента. Твоя подруга, кстати, тоже, – кивнул он в противоположную сторону. Мне даже смотреть туда не хотелось: знала, что при первой возможности испытаю на себе все прелести допроса с пристрастием. – Приводи ее за наш столик на обед, – между тем продолжил некромант, и я, осознав смысл его слов, вскипела.

– Что значит – в обед и за ваш столик?! – на всякий случай решила поинтересоваться я. Мало ли, мы ведь могли и неправильно понять друг друга…

– Помнится, ты говорила, что находишься передо мной в неоплатном долгу, – тут же кое о чем напомнил Амон. – Так вот, можешь считать долг возвращенным, если вы с подругой будете проводить время приема пищи за нашим столом.

Поначалу я совершенно искренне хотела возмутиться и даже начала готовить изобличительную речь. Но тут на ум пришла догадка, от которой разом пропало все желание спорить с Амоном:

– Тебе что…Авидала нравится?

Ни единый мускул не дрогнул на лице некроманта, только в глазах на мгновение появилась досада, что тайну так быстро раскрыли, однако признаваться, конечно, никто не желал:

– Не выдумывай проблем больше, чем их у тебя есть. Просто выполни мою просьбу – и больше я ничего требовать не стану.

– Как ты вообще это представляешь? – возмутилась я. – Я ни с того ни с сего приглашаю подругу за стол к магам Смерти?!

– Придумай что–нибудь, – выкрутился парень. – Ты же у нас мастер до разговоров, – подмигнул он тут же.

Пылая праведным гневом, я начала удаляться от столика с использованной посудой, когда вновь услышала его оклик:

– С тобой точно все в порядке… Морин?

– Просто замечательно! – выдала я раздраженно, махнув рукой. Вот паразит! Решил подкинуть проблем в мою и так не сильно спокойную жизнь…

Но, надо признать, злость на принца королевства Смерти отвлекла от мыслей о предстоящем испытании. Так что вспомнила я о том, что первая пара будет посвящена некромантии, только у деканата факультета Жизни. Вздохнула с облегчением: стор Эвангелион еще не подошел, так что было время, чтобы морально подготовиться к встрече. Что я и сделала, опершись на стену перед дверью в кабинет стора Хонгрема и ненадолго погрузившись в себя.

Из раздумий меня вывел бодрый голос преподавателя высшей некромантии:

– Долго ждали, суола?

Подняв на него взгляд, я обнаружила сосредоточенное лицо стора Эвангелиона. Одет мужчина был в привычный костюм представляемого факультета, с собой ничего не имел. Только какая–то едва уловимая свежесть подсказала, что, скорее всего, на встречу со мной собирались прямо после душа. Смутившись ходу собственных мыслей, я помотала головой:

– Нет, стор Эвангелион. Только пришла – завтрак совсем недавно кончился.

– Выспались? – поинтересовался мужчина и, получив утвердительный кивок, впервые с момента встречи еле заметно улыбнулся. – Значит, готовы к проверке. Это похвально.

– Стор Эвангелион? – решила все же полюбопытствовать я. – А в чем она будет заключаться? Честно говоря, при одной мысли о том, что придется ступить на территорию магов Смерти, я чувствую себя неуютно.

Я знала, что он смеяться не станет. Почему–то чувствовала это на интуитивном уровне. И дело было не только в преподавательской этике – просто насмешки в Эвангелионе не было заложено в принципе. И в который раз мои ожидания оправдались – стор спокойно глянул на меня, а затем произнес:

– Вы зря переживаете, Морин. Ничего такого, что могло бы напугать вас, не произойдет. Вы просто должны будете обозревать пространство вокруг на предмет чего–то неожиданного или нехарактерного. Например, как это было в оранжерее.

– В смысле? – не поняла я.

– В смысле, духи и привидения там обитать не должны, – тут же пояснили мне. – И не удивляйтесь, если атмосфера на уроке покажется вам немного не соответствующей действительности: мы с вами еще не встречались в ситуации, когда нужно работать бок о бок, а ребята знают меня уже три года, у нас выработалась определенная манера взаимоотношений. Впрочем, все увидите сами, – подытожил стор, но у меня против воли вырвалось:

– Мы…встречались, стор Эвангелион.

– Правда? – мне подарили заинтересованный взгляд. – Ну, в коридорах – конечно, – тут же добавил он, но я решительно покачала головой:

– Нет, не в Академии. Пять лет назад. Вы были в составе комиссии, приезжавшей в школу при Академии на день открытых дверей. И помогли подняться после падения.

Он задумчиво рассматривал меня несколько минут, потом его лицо озарило догадкой:

– Птичка?... Простите, Морин, – тут же исправился мужчина, – я невольно дал той девочке прозвище. Это действительно были вы? Храбрая школьница, не побоявшаяся открыто смотреть на нашего декана, а после занятия окрыленная успехом настолько, что не удержалась на ногах?

Тут уж пришла моя очередь краснеть, и стор, заметив это, улыбнулся:

– Но тогда вы выглядели немного по–другому. Волосы изменились. Жизнь вошла в полную силу?

Я кивнула, обрадовавшись догадливости некроманта:

– Да. На втором году обучения началось.

– Огненная птичка, – почему–то произнес брюнет. – Феникс, – с улыбкой добавил он, а я неожиданно смутилась. – Ну что, суола, готовы пойти на занятие? – кажется, темы разговора он мог менять, не задумываясь, но сейчас мне было это на руку. Я согласно кивнула, и мне указали путь к зданию факультета некромантов.

Академия представляла собой комплекс из нескольких корпусов, в каждом из которых находились аудитории, принадлежавшие тому или иному факультету. Вотчина некромантов же была обособленной территорией – под нее отводилось отдельное здание, вот почему студенты их направления и вызывали повышенный интерес. Не видя, что изучают представители отделения Смерти, остальные выдумывали о них разные небылицы, подчас совершенно не соответствующие истине. Когда же некроманты заявлялись в столовую или на общие дисциплины, никто, естественно, не стремился узнать у них о сути получаемых знаний. У меня же появилась возможность приоткрыть завесу тайны, связанной с магами Смерти.

Вопреки ожиданиям, повели меня через тоннель, соединяющий, похоже, все корпуса, а не по верху, как я ожидала. Честно говоря, меня настолько поразил сам факт наличия еще одного способа сообщения между разрозненными частями Академии, что поначалу я смущенно молчала. Заметив мою оторопь, стор Эвангелион остановился и поинтересовался:

– Все в порядке, суола?

– Просто не знала о существовании тоннеля, – пояснила причину оцепенения я.

– Им пользуются только некроманты, – убедившись, что опасность мне не угрожает, мужчина продолжил путь. – Здесь проходит часть практических занятий – некоторые сущности удобнее вызывать под землей. Ну а по устоявшейся традиции и в силу простой человеческой лени студенты не возвращаются на поверхность, а предпочитают ход между корпусами – здесь их целая сеть вырыта. Вот и весь секрет, – кажется, со мной стор с легкостью преодолевал лимит улыбок на день. Хотя, возможно, связано это было с тем, что появился шанс в кои–то веки обучать некромантии не имеющую к этому никакого отношения студентку. Я осмотрелась и поняла, что в словах мужчины есть достаточная доля правды.

Широкий и достаточно высокий тоннель действительно располагал к тому, чтобы проводить здесь ритуалы. А порой расширялся в небольшие круглые залы, которых я насчитала три, освещенные благодаря факелам на выложенных камнем стенах. В коридорах такие тоже имелись, но залы гораздо лучше просматривались, потому что огней там было больше. Изредка встречавшиеся деревянные скамьи на каменных подпорках в круглых комнатах располагались вдоль стен на небольших расстояниях друг от друга, и я подумала, что сделано это для того, чтобы студенты сначала могли воспринять информацию от преподавателя, а уже потом приступать непосредственно к практике. Круглые помещения, кстати, еще и эхом обладали благодаря купольным потолкам, которые я тоже отметила. Нет, окажись я здесь внезапно одна, испугалась бы больше жизни. С некромантом страшно не было совсем. Просто с его темной фигурой, казавшейся особенно зловещей, не смогли бы соревноваться никто и ничто. Я несказанно обрадовалась, когда мы миновали тоннель и оказались на первом этаже факультета Смерти.

– Пойдемте, суола, я провожу вас к аудитории.

Мы поднялись на второй этаж, и все время в пути я рассматривала окружающее пространство. Нет, ничего особенного по сравнению с нашими корпусами я не заметила: те же достаточно высокие потолки со стрельчатыми сводами, колонны, поддерживающие их, красиво отшлифованная каменная кладка на полу, создающая ощущение, будто идешь почти по зеркальной поверхности. Разница, пожалуй, заключалась лишь в том, что, в отличие от привычных глазу картин на стенах здесь находились какие–то древние манускрипты, защищенные заклинаниями от угрожающего влияния окружающей среды. Таким образом, факультет Смерти не только за счет преподавателей насыщал своими знаниями – он словно был изначально пропитан ими.

В коридорах было прохладно: камины для обогрева располагались непосредственно в помещениях, отданных под аудитории. К одной из таких и подвел меня стор Эвангелион.

– Святые духи, – пробормотал он, поморщившись. – Суола Морин, подождите меня внутри, пожалуйста. Я, кажется, позабыл свой посох – без него мы не сможем провести проверку до конца. Я сейчас подготовлю все для вашего комфортного ожидания. Не пугайтесь, когда придут третьекурсники: они могут поначалу бурно отреагировать, но в целом являются доброжелательными ребятами.

Я осторожно кивнула, хотя перспектива оказаться наедине с оравой некромантов старшего возраста совсем не казалась замечательной. Потом подумала, что выход, если потребуется, найду безошибочно, не зря ведь запомнила и дорогу через тоннель, так что по поверхности ускользнуть тоже смогу. Да и этаж только второй, а простейшему полету нас уже обучили. Не пропаду. В общем, спокойно шагнула вслед за некромантом внутрь.

Первым, что сделал стор Эвангелион, стал хлопок в ладоши, заставивший широкий камин у противоположной окну стены запылать. Не знаю, как у него это получилось, но тепло стало почти сразу же – может, площадь очага была приличная, может, особенное заклинание, наложенное на вытянутую в длину комнату, а может, дрова сгорали особенно быстро, отдавая всю свою энергию внешней среде. Я осмотрелась, отмечая привычное расположение дубовой мебели, предназначенной под учебные места. Перед ними находился широкий преподавательский стол, но у меня создалось ощущение, что стор Эвангелион пользуется им только в качестве опоры, но никак не с целью, на которую тот рассчитан изначально. Три широких больших окна тоже не вызвали удивления, и я сразу направилась к среднему, где в углублении были установлены каменные скамьи, на одной из которых я и примостилась:

– Подожду здесь.

– Прекрасный выбор, – одобрил преподаватель. – Я скоро буду, Морин. Не скучайте.

Мне показалось, что порой некромант забывается и опускает вежливое отношение к студенту. Убедиться в этом предстояло на паре, которая вскоре должна была начаться. А пока я смотрела в окно и думала о том, какие результаты могло иметь сегодняшнее занятие.

Что там говорил стор Эвангелион о необученных демонах? Они расстаются с жизнью, поскольку могут служить элементами хаоса в установившемся порядке семи королевств. Но откуда демоны вообще знакомы с понятием цивилизованности? Ведь все они проживают за магической границей. Если не брать в расчет единичные проникновения на территорию королевства Жизни, то они не должны иметь никакого понятия о том, что значит жить в мире, порядке и согласии. Однако целенаправленное уничтожение наследников Биора могло говорить только об одном: демоны более организованы, чем нам бы того хотелось. Они ведь не убили первых попавшихся на пути магов. Они четко следовали вглубь королевства, чтобы… положить конец нашей династии. Они не могли быть безвольными исполнителями…

Из раздумий меня вывел ударивший в ноздри сладковатый запах. В комнате резко потемнело, чего ранним утром при солнечной погоде просто не могло произойти. Однако, взглянув в окно, я не увидела там ничего, кроме черного тумана, закрывшего обзор полностью. А потом из тумана появились две кроваво–красные точки, и я поняла: глаза. Страшные глаза, смотревшие на меня, словно из бездны, с каждым моментом приближающиеся к оконному проему с внешней стороны. Отшатнувшись, я бросилась прочь от углубления в стене и нечаянно хлопнула в ладоши. Тотчас загорелись факелы на стенах, но мне совсем не стало легче: чудовище снаружи сунуло огромную клубящуюся дымом голову в окно, у которого совсем недавно сидела я, а два других стали опорами для его гигантских рук. Окончательно испугавшись, я забилась в угол между камином и стеной и принялась молиться Жизни и Магии, чтобы со мной ничего в этой аудитории не случилось. Но, кажется, моим просьбам не вняли, потому что сверху, отражаясь от стен и потолка, прогремел незнакомый голос:

– Так–так–так, и кто это у нас тут такой? – а потом из угла, находившегося позади преподавательского стола, материализовалась тень еще одного чудовища. Имело оно ветвистые рога, передвигалось, как–то странно опираясь на ноги, словно колени его были вогнуты внутрь, а минимум одежды на теле, заключающийся в удлиненной набедренной повязке, создавал впечатление, что в аудитории появился демон. Ощутив, как вмиг вспотели ладони, я ухватилась за последнюю мысль особенно сильно. Святая Жизнь, неужели они все же нашли меня и пришли убить?! Я сдавленно застонала, но обоих чудищ это, кажется, только раззадорило: оконное нечто продолжило вплывать в комнату, а рогатый увеличился в размерах, словно питался моим страхом, и задвигался быстрее. Тут я не выдержала – закричала во всю силу легких. Кажется, сознание мое или сошло с ума, или начало постепенно покидать меня, потому что, помимо этих двух нечистей, я заметила еще одного: оно стекало крупными багровыми каплями с самого потолка, собираясь постепенно в лужу перед моими ногами. Я забилась в немой истерике и сползла по стене, от страха не в силах сделать ни одного движения. Темнота наполнила помещение, неизвестная субстанция впереди загородила видимость, показавшись странно знакомой. Она передвигалась гораздо медленнее рогатой образины, зато вид имела довольно устрашающий. Где же я могла видеть эту нечисть?

Вопрос решился сам собой, когда нечто проревело на всю комнату, проревело так, что затряслись стены:

– Морин – не трогать! Друг – Морин! Пугаешь Морин – грустит Пирожок!

Пирожок? Это Пирожок заслонил меня от тех двух страшилищ, что запугали до смерти? Как по волшебству, перед воплощенным духом мелькнула смазанная тень, а потом я оказалась в знакомых теплых объятиях, и голос Амона над ухом успокаивающе прошептал:

– Все, Морин, страшно больше не будет. Пирожок нас прикроет.

Почти в то же самое мгновение комната озарилась светом, и я, находясь в объятиях некроманта, зажмурилась оттого, насколько интенсивным он оказался. А потом прогремел голос стора Эвангелиона, проговаривающего заклинание на незнакомом языке. С трех сторон послышался оглушающий рев, перемешивающийся с замогильным воем, и я сжалась в объятиях Амона еще сильнее. Осмелившись открыть глаза, не сдержала сдавленного оха: Пирожок на глазах видоизменялся, точнее, его засасывало в воронку, вращающуюся над посохом, который держал в руках преподаватель высшей некромантии. Двое оставшихся существ также проверки не прошли: их ждала похожая с духом моего знакомого участь. А стор Эвангелион стоял посреди комнаты со сверкающими гневом глазами и ждал, пока порождения тьмы навсегда покинут ее. На мгновение мне показалось, что он сам сияет почти так же, как и оружие в его руках, но потом решила, что это обман зрения, вызванный перенесенным ужасом. Я и правда начала успокаиваться, стоило последнему клочку черного дыма стать поглощенным некромантом, а свету вновь вступить в свои права. Тогда–то и отметила, что позади преподавателя стоит с десяток студентов – все они оказались парнями – с любопытством и недоумением смотрящих на нашу с Амоном теплую компанию.

– А теперь, уважаемые суолы, догадайтесь, какой закономерный вопрос последует за столь неблагодарным использованием способностей? – спокойно, но со звенящей в голосе сталью поинтересовался старший некромант. – Кстати, я ведь обещал суоле Морин хороший прием на вашем занятии. А вы ее запугали хуже некуда. Как после этого она согласится еще раз прийти к нам?

– Что магу Жизни делать среди некромантов? – задал закономерный вопрос один из парней. – Пусть цветочки нюхает и траву выращивает!

– А то, суол Патрик, что у девушки, возможно, проявился дар к некромантии, и стоит обучить ее всему, на что мы способны.

– Да какой у нее дар? – фыркнул другой голос. – Испугалась темноты в кабинете, сущностей в подпространстве она не могла заметить!

– Может, стоит поинтересоваться об этом у самой суолы Морин? – справедливо заметил стор Эвангелион, после чего взгляды всех присутствующих обратились ко мне. – Итак, что вы видели, суола?

– Можешь не отвечать, если не успела прийти в себя, – Амон сжал меня еще крепче. От этого стало спокойнее, и я замотала головой:

– Нет, все в порядке…их было трое. Первый полез из окна – весь такой из черного дыма и со страшными красными глазами. Второй был похож на человека с козлиными рогами и копытами, почти без одежды. А Пирожка жалко–о–о… – внезапно заскулила я, ощущая, как отпускает напряжение, а из глаз начинают непроизвольно течь слезы.

– Невероятно! – потрясенно прошептали в кучке студентов. – Гедона и Пресквилля увидела!

– Я надеюсь, Генвар, Иссир, мне не нужно будет вам объяснять, что домашним заданием станет возвращение ваших подопечных из мира духов? – стор Эвангелион развернулся к группе студентов, и оттуда вышли двое парней среднего роста, которых я толком не успела разглядеть, поскольку находилась под потрясением. – Можете приступать прямо сейчас. Естественно, в подземелье, – не терпящим возражений тоном добавил некромант, и понурые студенты отделились от остальных, покинув аудиторию.

Амон заботливо проводил меня до первого попавшегося стула и усадил на него. Пытаясь совладать с трясущимися руками, я спрятала их в складках мантии. Все же потрясение оказалось слишком велико.

– А ей стоит обучаться некромантии? – неуверенно предположил один из студентов. Для меня сейчас все они были на одно лицо. Выделялись лишь Амон и стор Эвангелион – и то потому, что раньше я с ними общалась.

– Безусловно, – развеял чужие сомнения некромант. – А теперь и подавно.

– Ой, да ладно тебе, Гейл! – не выдержал мой блондинистый друг. – Ты на Морин страха больше нагоняешь своим хмурым видом, чем троица наших духов, вместе взятых! Давайте уже прекратим официальщину и приступим к нормальному занятию!

– Если ты настаиваешь… – полувопросительно–полуснисходительно отозвался преподаватель, и я была вынуждена резко поднять голову, чтобы посмотреть, что творится в этот момент с мужчиной: слишком уж лениво звучали интонации в его голосе, а я, честно признаться, привыкла к более сдержанному поведению.

Слух не подвел, и, помимо изменений в голосе, метаморфоза постигла и самого стора Эвангелиона: теперь он стоял в окружении своих студентов и заразительно улыбался. Сначала я даже опешила от подобного зрелища (добродушный некромант – нонсенс!), но потом припомнились его слова, прозвучавшие в то время, когда он провожал меня на факультет Смерти. Он ведь заранее предупредил, что то, как к нему привыкли относиться, и то, как он ведет себя с учениками, совершенно разные вещи. Выходит, имелась в виду дружеская манера преподавания?

Тем временем стор обвел взглядом присутствующих:

– А раз так, уважаемые, покажите суоле Морин, с чем ей придется столкнуться на наших занятиях, – и улыбка у него была такая довольная, что я сразу заподозрила подвох. Относящийся к парням, конечно. Поскольку те дружно взвыли и возвели глаза к потолку, что, очевидно, должно было означать крайнюю степень печали. Наконец кто–то сзади с надеждой произнес:

– Гейл, ну, может, сегодня повременим с вызовом духов с той стороны? К тому же, – голос окреп, поскольку со стороны преподавателя не раздалось ни единого протеста, – Морин наверняка ничего не будет понятно, если мы вот так, с бухты–барахты, станем демонстрировать ей домашние задания для третьего курса! Давай начнем с азов, все ей покажем, ты нам это засчитаешь в качестве практики, а девушка, тем временем, подтянется до нужного уровня!

Эвангелион, все еще улыбаясь, посмотрел на говорившего:

– Веревки из меня вздумали вить? Не выйдет…лучше признайтесь, что ничего не подготовили к сегодняшнему дню, потому что испугались собственной неопытности, несмотря на то, что я неоднократно показывал вам все стадии вызова.

В ответ раздался нестройный хор голосов:

– Это ж потусторонний мир, Гейл…

– Мало ли кто на призыв откликнется!..

Они бы так и продолжали гомонить, если бы некромант не посмотрел на устроившегося рядом со мной на столе Амона.

– Я сделал. Но мой проводник волею судьбы, воплощенной в твоем лице, внезапно куда–то исчез, – честно развел парень руками.

Эвангелион хмыкнул:

– Тебя не мешало бы вместе с Генваром и Иссиром домой отправить, Амон – практиковаться в управлении подчиненным духом. Правила едины для всех: в аудиториях мы не призываем потусторонние сущности. Для этого существуют тоннели. И вам, как некромантам третьего курса, стыдно было вести себя как маленьким несмышленым детям. Хотели понравиться девушке – стоило пригласить ее на свидание. В вашем случае – под землю, – насмешливо глянул уже на меня преподаватель, а я, вспомнив темные коридоры, снова поежилась. – Не отправил только потому, что ты Пирожка использовал во благо, для защиты. Но с вызовом задача будет такая же, как и у двоих отстраненных – я надеюсь, это понятно, Амон?

– Предельно, – проворчал блондин.

– Морин, вы согласны сегодня слушать версии моих уважаемых студентов о том, что вам следует знать перед началом обучения? – казалось, мужчина еле сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос, такой забавной казалась ему ситуация, при которой парни любыми доступными способами пытались уклониться от задания.

Я подумала с минуту, потом нерешительно поинтересовалась:

– А как же…тесты?

– Тесты? – удивился Амон. – Какие еще тесты?

– Ну…для выявления моих способностей к некромантии, – замялась я. – Или их отсутствия.

– Вы прошли самый главный и решающий вашу судьбу экзамен, – добродушно улыбнулся Эвангелион. – Ни один маг, кроме некроманта, сущностей из потустороннего мира видеть не в состоянии. Поэтому я и просил вас внимательно рассматривать на занятии то, что, возможно, произойдет. Но, как видите, проверку вам устроили сами студенты. И вы прошли ее с блеском.

Я не знала, радоваться или огорчаться новости, преподнесенной стором. С одной стороны, новые знания всегда пригодятся, ведь, как ни крути, некромантия – широкий раздел магии, который не каждому был по плечу. С другой – подтверждалось мое необычное происхождение. А это могло значить только одно: корни кого–то из моих родителей уходили за магический барьер, в дикие земли. От осознания этого факта почему–то стало жутко. Но расстроиться окончательно мне не дал веселый окрик кого–то из ребят:

– Открытый урок объявляю открытым! Покажем нашей девочке, на что бывают способны некроманты! – и все студенты, не сговариваясь, тут же расхохотались, и мне их настроение тоже передалось. Кажется, если все пары на факультете Смерти окажутся такими душевными, я сама стану уделять им больше времени, чем целительству. Амон, не церемонясь, поднял меня со стула и закружил в объятиях, потом перенес к остальным парням, и до безумия приятно было видеть открытые улыбки обступивших меня парней. Наверное, обрадовались новому члену группы. Наверное, еще и тому, что он оказался девочкой. А может, просто сами по себе изначально были добродушными малыми.

– Ну что ж, вижу, Морин вы приняли со всей ответственностью, – не изменяя насмешливому тону, заметил стор Эвангелион, и я взглянула на него поверх голов остальных.

Сейчас, возвышаясь над студентами, он был совсем не похож на другого себя. Такого, к которому я привыкла за несколько дней после случая в оранжерее. Хмурый некромант уступил место лукавому мужчине, а улыбка донельзя преобразила черты лица. И вообще создалось ощущение, что стор разом скинул несколько лет. Мне даже показалось, что с Амоном и остальными ребятами у них не такая уж и большая разница в возрасте. Что–то кольнуло в сердце, отчего–то стало тепло на душе. Только вот что?..

Кажется, мое пристальное внимание заметили. Во всяком случае, понимающее выражение лица меня сильно смутило. Да еще замечание о том, куда парням из группы стоило сводить девушку на свидание…но я отбросила эти мысли, как только внимание привлекло действо, связанное с фигурой некроманта. Дело в том, что она, как и за несколько минут до этого, снова засияла. И тут уж я не смогла отвести глаз, поскольку одним светом дело не ограничилось.

Капля за каплей, сияние тянулось с одежды Эвангелиона к навершию посоха, выполненному в виде трех переплетенных между собой змеиных голов, соединяющих языки в единое целое. Потом образовало небольшой светящийся шарик, который заметила не только я, но и стор Эвангелион. С удивленным выражением лица мужчина следил за тем, как облачко света медленно приближается ко мне. Когда оно зависло на уровне глаз, я невольно вздрогнула и отпрянула, чем удивила окружающих меня некромантов: они, похоже, ничего из этого не видели. А облачко…видоизменилось и приняло форму маленькой женщины с крылышками.

Одета она была в легкое коротенькое платьице зеленого цвета, смотрела на меня с недоверием своими глазками–пуговками. Длинные каштановые волосы, собранные в косу, трепетали от неуловимого движения крыльев, ножки были обуты в причудливые витые туфельки. Красота неописуемая, подумалось мне. И где только таких берут, неужели в потустороннем мире?

Не зная, что в такой ситуации стоит предпринять, я робко улыбнулась – от улыбки ведь уходит настороженность. А потом протянула руку ладонью вверх, предлагая незнакомке отдохнуть. От неожиданности женщина сразу же плюхнулась в подставленные импровизированные объятия, уставилась на меня изумленным взглядом и тоненько пропищала:

– Ты что же, и меня видишь?!

– Вижу, – тихо подтвердила я, не понимая, чем может грозить знакомство с необычной и на первый взгляд безобидной дамой.

Лилипутка шумно – даже для своих крошечных размеров – вздохнула, потом бросила долгий взгляд в сторону Эвангелиона, пребывающего в не меньшем изумлении, и, наконец, выдала:

– Демоница…как есть – демоница!