Альфа для центавры

Глава 10

Глава 10.

Обряд имён

Утро выдалось особенным. Даже дом, обычно ворчащий своими пиктограммами, сегодня выглядел серьёзным: вместо привычной «кухонной лампы» на стене светилось слово готовность.

— Готовность чего? — хмыкнула Алла, подставляя лицо под полосы света. — Я, например, готова только к завтраку.

— Который съешь сама, — подтвердила Олеся. — А потом опять будешь ныть, что платье тесное.

— Это не платье тесное, это Вселенная расширяется, — парировала Алла и с гордостью закинула волосы назад.

Женщины смеялись, но в воздухе висело ожидание: сегодня был день, когда их круг официально назовут. «Обряд имён», как его называли Саира и Совет. Торжество, где каждый круг, каждая община острова получала голос в общей песне планеты.

— Наш голос уже есть, — заметила Лина, поправляя корзину с хлебом. — Но раз уж это официально — давайте сделаем красиво.

— Главное — не забыть про смех, — сказала Татьяна. — У нас это не украшение, а оружие.

— Тогда я вооружена до зубов, — заявила Яна и закинула на плечо связку гребней. — Сегодня я буду как пулемёт.

Купол открыл путь в зал Совета. Дорога пролегала через рощу, где капли дождя висели в воздухе дольше обычного, словно проверяя каждого. Женщины тянули к ним руки, и капли плавно оседали на ладонях, оставляя чувство прохлады и тихого шёпота.

— Они разговаривают, — шепнула Нина. — Не словами, но… будто хотят что-то сказать.

— Хочешь услышать — не перебивай, — подсказала Татьяна. — Просто слушай.

Совет ждал их в круглом зале под высоким куполом. Сегодня стены светились мягким золотом, а каменный стол в центре был застелен световой тканью: линии пульсировали, как дыхание. Вокруг сидели старшие, Саира — в зелёном, Радас — серьёзный, несколько новых лиц — мужчины и женщины, которые редко показывались открыто.

— Вы пришли, — сказала Саира. — Сегодня ваши голоса станут именем.

Татьяна шагнула вперёд. Женщины встали кругом, как репетировали: плечо к плечу, гребни сияют лёгким светом.

— Мы уже выбрали, — сказала Татьяна. — Наш остров называется Остров Голоса. Потому что здесь звучит то, что обычно молчит.

Гул прошёл по залу — не шум, а одобрение. Линии на столе вспыхнули ярче. Дом, который сопровождал их сюда, тихо показал пиктограмму слушаю.

— Имя принято, — сказал Радас. — И оно будет записано в куполе. Теперь оно — часть песни планеты.

Женщины переглянулись. Алла не выдержала:

— Значит, нас будут петь? Ну хоть раз в жизни меня споют официально!

Смех прокатился по кругу, и даже старшие улыбнулись.

Но в тот момент, когда они собирались расходиться, дождь усилился. Капли хлынули через купол — не нарушая защиту, но стуча так, будто били в барабаны. И в этом шуме вдруг появились слоги. Нечёткие, рваные.

— Слушайте, — сказала Саира. — Это не наш дождь.

Татьяна подняла голову. Капли падали на камень и складывались в ритм: «Вы… наши… вы… нужны…»

— Они опять, — прошептала Лина. — Те самые. Терпеливые.

Круг женщин сжал плечи. Татьяна шагнула в центр.

— Нет, — сказала она громко, перекрывая шум.

Капли на миг изменили ритм. «Да… да…»

— Нет! — хором выкрикнули женщины.

И тогда Татьяна подняла руку:

— Смеёмся. Сейчас. В лицо дождю.

Алла прыснула первой — звонко, почти дерзко. Яна подхватила, захохотала так, что даже старшие на мгновение потеряли серьёзность. Нина сначала только хихикнула, потом — громче. Олеся выдала низкое, бархатное «ха-ха», Лина — светлое, как колокольчик. Полина смеялась ровно, как метроном.

Татьяна держала ритм — смеялась так, будто смех был дыханием. Купол подхватил. Камни отозвались. И капли… сбились. Их ритм сломался, слова распались. Шум дождя стал обычным.

— Всё, — выдохнула Татьяна. — Уходите. Мы не ваши.

И дождь послушался.

После обряда Совет официально вписал имя «Остров Голоса» в хроники. Саира подошла к ним ближе и сказала:

— Вы понимаете, что это больше, чем название? Это круг, который будет звучать в решениях. Теперь у вас не только дом, но и слово.

— У нас и раньше было слово, — парировала Алла. — Просто теперь оно печатное.

— И громкое, — добавила Татьяна. — Чтобы не перепутали.

Вечером дом приготовил угощение — длинные нити, похожие на макароны, но светящиеся изнутри.

— Это что? — подозрительно спросила Олеся.

— Светоеды, — показал дом.

— Мы будем светиться? — оживилась Яна.

— Мы и так светимся, — заметила Лина. — Только теперь официально.

Татьяна сидела на краю стола, слушала смех и вдруг поймала на себе три взгляда сразу. Элиан — внимательный, спокойный, но слишком близкий. Рион — тяжёлый, как камень, но тёплый. Каэль — огненный, откровенный, почти злой.

И она впервые не отвела взгляд.

— Завтра, — сказала она тихо. — Завтра будем снова смеяться. Сегодня — просто жить.

Дом мигнул «кухонной лампой» и вывел рядом слово: мы.

И это было важнее любого обряда.