Альфа для центавры

Глава 11

Глава 11.

Дыхание ближе огня

Утро началось не с дождя и не со света. Утро началось с тишины, такой густой, что казалось — сам купол держит дыхание. Татьяна проснулась раньше остальных, ещё до того как дом показал на стене пиктограмму «кухонная лампа». В воздухе стоял запах — сухой, чуть пряный, как будто под утро прошёл тёплый ветер от моря.

Она долго лежала, вслушиваясь. Сердце билось спокойно, но в теле было странное ощущение: будто её ждали. Не женщины, не Совет, даже не дом. Ждали трое. Каждый — по-своему.

«Ты же обещала жить вкусно», — напомнила себе Татьяна. — «А значит, и позволить близость, не отгораживаясь вечной ролью „держать круг“. Сегодня не круг, сегодня — я».

Она поднялась, накинула лёгкую ткань, что дом сам сложил у ложа, и вышла на террасу. Купол светился мягко, зелёное солнце только вставало, золотое ещё пряталось за линией океана. Вода снизу шептала. И этот шёпот был не об опасности. Он был о тепле.

И в этот момент рядом появился Элиан. Не шагами — воздух просто уплотнился. Его серебряные глаза отражали рассвет. Он не спросил «можно», просто сел рядом. Между ними было полметра тишины.

— Ты слышала? — тихо сказал он. — Вода сегодня поёт мягче.

— Я слышала. — Татьяна улыбнулась краем губ. — И решила, что это мне приснилось.

— Это не сон. Это ты.

Он не касался её, но это было ближе любого прикосновения. Его ладонь лежала на камне, почти рядом с её рукой. И только тонкий слой воздуха разделял их.

— Ты пугаешь меня, Элиан, — честно сказала она.

— Потому что я не беру руками?

— Потому что ты касаешься там, где люди обычно молчат.

Он не ответил. Просто чуть сдвинул пальцы ближе. Не дотронулся. Но кожа на её руке вспыхнула, будто его тепло дошло до неё.

И тогда дверь за спиной распахнулась.

— Вот вы где, — раздался тяжёлый, тёплый голос Риона. — Я думал, ты ушла к воде одна.

Он вышел босиком, плечи открыты, волосы в беспорядке — видно, только что встал. В руках он держал чашу, из которой поднимался пар.

— Настой, — сказал он. — Для утра. — И протянул Татьяне.

Она взяла, коснулась его пальцев. Они были горячие, словно он держал не чашу, а камень, что впитал солнце. На секунду взгляд их пересёкся. В его глазах было столько спокойной силы, что Татьяна почувствовала — можно отпустить себя, и он подхватит.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Всегда, — ответил он просто.

И в этот момент третий голос — низкий, чуть хриплый, как угли.

— Вы все слишком близко.

У колонны стоял Каэль. Волосы, чёрные как ночь, спадали на плечи, взгляд — прямой, острый. Он не шёл ближе, но его присутствие было как костёр: от него невозможно уйти, даже если боишься жара.

— Близко — не всегда плохо, — сказала Татьяна, поднимая чашу.

— Для тебя — нет. Для нас — да.

Она улыбнулась уголком губ:

— Значит, будем учиться.

День начался с обычных забот. Женщины делали завтрак, спорили о том, кто лучше плетёт из морских нитей, кто громче смеётся. Дом показывал пиктограммы то «ха-ха», то «нетушки» — явно подражая Алле.

Но Татьяна ловила взгляды. Не женщин — троицы. Они не говорили, но в каждом жесте чувствовалась их тянущая сила. Рион подавал корзину хлеба так, что его пальцы задерживались дольше нужного. Элиан ловил её слова и возвращал их ей, как зеркало — с новым оттенком. Каэль почти не подходил, но его взгляд был прикосновением — обжигающим и требовательным.

«Они разные, — думала Татьяна. — Воздух, вода, огонь. И все тянутся ко мне. А я… я тянусь к каждому. Но финал — потом. Сейчас — вкус близости».

После завтрака женщины ушли в мастерские. Алла громко спорила с Олей, Яна пыталась превратить нити в «кораблик», Нина шептала воде в чаше. Смех стоял в доме, как музыка.

Татьяна же осталась. И трое остались тоже.

— У меня есть идея, — сказал Элиан. — Тебе нужно дыхание. Глубокое. Оно держит голос.

— Я умею дышать, — возразила Татьяна.

— Ты умеешь командовать дыханием. Но не — слушать.

Он встал напротив, медленно вдохнул, ладони поднял к груди. Татьяна повторила. Его глаза держали её ритм. Выдох. Вдох. Мир будто замедлился.

И вдруг она поняла: они дышат в унисон. И это близость — сильнее любого поцелуя.

— Чувствуешь? — спросил он тихо.

— Да, — выдохнула она. — Слишком сильно.

— Ничего не бывает «слишком», — сказал он.

В этот момент к ним подошёл Рион. В руках — два гладких камня.

— Сильное дыхание — хорошо. Но тело должно опираться. Держи.

Он положил один камень ей в ладонь. Тяжёлый, тёплый. И его пальцы накрыли её сверху.

— Сила — в том, что не падает. Даже когда тяжело.

Её сердце стукнуло быстрее.

— Вы сговорились? — спросила Татьяна, чувствуя, как дыхание и тепло камня сходятся в ней.

— Нет, — сказал Рион. — Мы разные.

— Но одно хотим, — добавил Каэль, подходя ближе. Его шаги были мягкие, но воздух нагрелся. — Быть рядом.

Он поднял её подбородок пальцами. Лёгкое касание, но в нём было больше жара, чем в костре.

— И не отпускать.

Татьяна закрыла глаза. На секунду ей показалось, что мир исчез: остались только их дыхание, тепло камня и огонь пальцев.

Но она открыла глаза.

— Стоп, — сказала она тихо. — Сейчас — стоп.

Они замерли.

— Почему? — спросил Каэль.

— Потому что это начало. А финал будет тогда, когда я скажу.

Элиан опустил взгляд и едва заметно улыбнулся.

— Ты права.

Рион кивнул.

— Мы ждём.

Каэль фыркнул, но отступил на шаг.

— Только не слишком долго.

Татьяна вздохнула.

— Я не люблю ждать. Но люблю жить вкусно. Значит — не быстро.

Вечером они собрались на террасе. Женщины пели — не песню, а что-то вроде распевки. Смех перемежался с нотами, купол отражал их голоса.

Татьяна сидела в кругу троицы. Элиан рядом — тихий, серебряный. Рион — с другой стороны, тёплый, как камень под спиной. Каэль стоял, но стоял так, что воздух вокруг был горячим.

Она чувствовала их всех сразу. И впервые позволила себе не выбирать, а просто быть.

«Любовь — это не смета, — подумала Татьяна. — Это дыхание, камень и огонь. И я хочу всё».

Она улыбнулась.

— Завтра, — сказала она. — Завтра будет новый день.

Дом мигнул «кухонной лампой» и вывел рядом слово: жду.

И Татьяна подумала: «Я тоже».