Андреа. «Начало»

МАЛЬЧИКИ, КАК ОН

АНДРЕА

«Жизнь опасная штука, Серена. Просто носи шлем». — Блэр Уолдорф

Вольпе.

Во время обеденного перерыва моя новая тень, Фэллон, вкратце рассказала мне обо всем, что нужно знать об Академии Святой Троицы. Она объяснила, что у академии есть три семьи-основателей. Вольпе, Паризи и, что совсем неудивительно… семья Николаси. Нереально наблюдать за тем, какой властью в этом городе обладает семья моего отца. Фамилия Николаси печально известна как одна из самых богатых семей в стране, но также и из-за слухов. В новостных лентах постоянно появляются сообщения о великом Бенедетто Николаси и слухи о том, что семья занимается преступной деятельностью и отмывает деньги, чтобы создать видимость законности своего бизнеса, а также обмануть граждан, заставив их думать, что они респектабельные люди. О чем я не знала, так это о том, что они делят контроль над городом с двумя другими преступными семьями. Видимо, во время войны за территорию Детройта пало много «Безумцев», и три семьи пришли к соглашению о разделе города, но под контролем семьи Николаси. Я знаю все это, потому что моя мать поделилась многим в последние дни своей жизни со мной, но я также сделала домашнее задание, прежде чем перейти на вражескую территорию.

Моя мама говорила: «Не играй в их игры, солнышко, а играй с ними». Она тоже знала, о чем говорит. Когда она родила меня, у нее не было ничего, только разбитое сердце и трехмесячный ребенок. Она начинала продавщицей в одном из самых влиятельных модных бутиков Манхэттена. Там ее обнаружило модельное агентство, а остальное, как говорится, уже история. Мама рассказывала мне, как многие люди пытались саботировать ее и ее бренд, но она всегда вела себя умно и изящно.

«Никогда не позволяй им опускать тебя на свой уровень, любовь моя, там очень грязно», — напоминала она мне.

Громкий удар прямо рядом с тем местом, где я стою, прерывает грустные воспоминания, которые каждый раз поглощают меня, и я позволяю своему разуму блуждать в мыслях о том времени, когда она была жива. Громкий звук был вызван тремя парнями, которых я не очень хорошо знаю, но мое первое впечатление о них было… ну и дерьмо.

Прямо рядом с моим новым шкафчиком парень, с которым я познакомилась на званном вечере, — кажется, его зовут Лукан, — держит за горло какого-то мальчишку, а мои кузены-близнецы стоят в стороне и наблюдают за происходящим. Парень рыдает так неловко громко, что все останавливаются, чтобы посмотреть на противостояние этих четверых.

Фэллон рассказала мне, что переехала из маленького городка в Детройт, когда была второкурсницей, но по личным причинам вернулась в родной город в середине учебного года. Теперь она вернулась в выпускной класс и выливает весь горячий чай о том, как Лукан наводит здесь ужас. Она рассказала мне, как все перед ним преклоняются, а женское население падает на его член при каждом удобном случае. Я узнала, что он капитан шахматного клуба. Никогда бы не подумала, что он играет в шахматы. Шахматисты должны обладать высокой степенью дисциплины, чтобы учиться и играть в эту игру. Лукан, похоже, из тех, кто любит контроль, и, наверное, именно поэтому он наслаждается игрой. Что меня удивляет, так это тот факт, что он является президентом студенческого совета Святой Троицы. Я не вижу, чтобы он заботился о чем-то, кроме себя, но, может быть, я просто осуждающая сука. Кто знает?

— Я этого не делал, парень, даю тебе слово. — Я слышу неистовые крики парня. В его поведении есть что-то такое, что говорит о его виновности.

Лукан бьет его по лицу и смеется достаточно громко, чтобы привлечь внимание других студентов.

— Как будто твои слова что-то значат. — Он снова сильно бьет его по лицу, и парень всхлипывает еще громче.

Господи, как грустно на это смотреть.

Лукан отходит от ребенка, и его место занимает Энцо. Он хватает ребенка за горло и впечатывает его головой в стену шкафчиков. Лоренцо спрашивает: «Это ты сделал, больной урод? — кричит он. Не заботясь о том, что устраивает сцену посреди зала. — Ты только делаешь себе хуже, ты все равно мертв, сука, так что просто признай это и давай покончим с этим. — Если бы я была девушкой другого типа, я бы вмешалась и помогла этому парню, но безумный взгляд в его глазах заставляет меня поверить, что он виновен в том, в чем его обвиняют.

Внезапно в кармане моего пиджака раздается жужжание. Мне звонит Эмилио, но я сразу же отправляю звонок на голосовую почту. Я перезвоню позже, уверена, что ничего срочного. Я засовываю телефон обратно в карман и начинаю двигаться, когда натыкаюсь на поджидающие меня руки придурка.

Черт.

— Тебе понравилось представление, principessa? — шепчет мне на ухо Лукан, загоняя меня в угол, пока я не упираюсь спиной в стену. — Тебе было приятно и мокро? — насмешливо говорит он. Должно быть, свинья думает, что его грязные слова на меня действуют.

— Нет, бои три против одного меня не впечатляют. — С нахальством отвечаю я.

Я слышу, как Фэллон фыркает на заднем плане.

Шкафчик захлопывается, и парень пробегает мимо нас так, будто от этого зависит его жизнь, — наверное, так оно и есть.

— Йоу, Вольпе, увидимся позже. — Периферийным зрением я вижу, как Лоренцо хватает какую-то случайную девушку и уносится прочь, словно минуту назад он не угрожал жизни другого студента. Студенты освобождают коридор и идут дальше, как будто ничего не произошло. Остались только Валентино и Фэллон, ну и еще Лукан. Я полностью игнорирую его и достаю учебники для следующего занятия — английской литературы. Я уже опаздываю, а ведь это мой первый день.

О, какое прекрасное первое впечатление это произведет.

Я была слишком занята тем, что пыталась не замечать Лукана, поэтому чуть не пропустила, как мой кузен Валентино смотрел на Фэллон с такой враждебностью, словно ему не нравится тот простой факт, что она дышит с ним одним воздухом. Между этими двумя определенно что-то происходит, и, судя по всему, ничего хорошего.

Мужчина прочищает горло, и это служит поводом уйти и избежать еще одной секунды этого неловкого обмена мнениями между моим новым другом и кузеном. Тот, кто прочистил горло в качестве предупреждения, — мой новый учитель литературы.

— Вам нравится тратить время людей, мисс Николаси? — Как мило. Здесь четыре ученика, а ему захотелось выделить меня.

— Я предлагаю вам всем отправиться в свои классы, если вы не хотите, чтобы вас оставили в школе на следующие три субботы. Двигайтесь. — Мой новый учитель стоит и ждет, пока все уберутся из зала.

Валентино уходит первым, быстро исчезая на свой первый урок за день, а Фэллон ждет меня у дверей класса, в котором мы учимся. Я начинаю идти за ней, когда Лукан преграждает мне путь с ухмылкой, обещающей возмездие. Мама всегда предупреждала меня о таких мальчиках, как он, — о тех, кто скрывает свои злые намерения за лукавой, греховной улыбкой.

Она влюбилась в одного из них, и посмотрите, что это ей дало: кровоточащее сердце и разбитый разум.

Это будет долгий день.