Андреа. «Начало»

БАСТАРД

АНДРЕА

«О, Боже, какая неловкая ситуация». — Малефисента

Мы с Фэллон спускаемся по длинной лестнице, ведущей в главную комнату особняка. Я слежу за взглядом Фэллон, пока он путешествует по комнате. Выражение благоговения, охватившее все ее лицо, только усиливает мое восхищение ею. Она не ребенок из трастового фонда, как все мы, и это одна из многих причин, почему мне так комфортно рядом с ней. В ней нет ничего фальшивого или придурковатого.

Я окидываю взглядом комнату и замечаю, что по всему помещению расставлены дворецкие и горничные, которые следят за тем, чтобы все прошло гладко, и чтобы о гостях позаботились.

Это лишнее для встречи нескольких человек.

— Черт возьми, сучка! Я знала, что твоя семья богата, но по сравнению с этим местом кроватка Пэрис выглядит просто убого. — Фэллон восклицает так громко, что Роберта и несколько сотрудников прекращают свои занятия и неодобрительно смотрят на нее. Как ни странно, более молодые и менее горькие стараются изо всех сил подавить смех.

Фэллон не отличается утонченностью.

Как такой хороший и искренний человек, как она, смог продержаться здесь так долго, не имея никого на своей стороне? Через что тебе пришлось пройти, Фэллон?

Она отходит от меня и подходит к огромному окну, из которого открывается лучший вид на беседку. Выражение благоговения не сходит с ее лица, и в этот момент я восхищаюсь тем, как по-настоящему красива и уникальна Фэллон. Когда вы впервые встречаете ее, вы можете не заметить ее необработанной красоты из-за ее уникального чувства стиля и сумасшедших причесок. Вы можете не понять ее одержимость всем Marvel или ее странную любовь к лорду Волдеморту. Кто-то может посчитать ее чудачкой и обидеться на ее реальную, как черт, и большую, чем жизнь, личность. Вы можете видеть в ней стервозность, но я вижу лишь прекрасную душу с множеством мнений, которые она никогда не боится высказывать. Она всегда красива, но сегодня она выглядит так, будто сошла с показа высокой моды. Ее темно-черные локоны спускаются по спине идеальными волнами, которые мы дополнили зелеными накладными прядями. Я сделала ей макияж, следуя руководству одного из самых влиятельных гуру макияжа на Youtube, и вполне довольна тем, что получилось. На ней одно из платьев, которые Бенедетто прислал мне для вечерней примерки, — короткое черное платье без бретелек, которое мы сочетаем с черными армейскими сапогами. Я предложила ей одни из своих Jimmy Choo, но она сказала, что на таких каблуках ее бы и при смерти не застали врасплох. Это не похоже на нее, поэтому она добавила немного черной помады и свой любимый чокер «Черная вдова». Я улыбаюсь, глядя на нее. Клянусь, Фэллон — это все хорошее и веселое в мире.

Мы обе погрузились в свои мысли и даже не заметили появления наших гостей на этот вечер. Дети нынешних боссов мафии Детройта, они же следующее поколение преступников.

Мы с Фэллон поворачиваемся и оказываемся лицом к лицу с тремя потрясающими девушками, одна из которых улыбается, а две другие выглядят так, будто предпочли бы быть где угодно, только не здесь.

Красивая, но очень молодая рыжеволосая девушка с самой милой улыбкой, которую я когда-либо видела на человеке, подходит к нам первой и милым, но высоким голосом представляет не только себя, но и других девушек, стоящих за ней.

— Привет, я Кара Вольпе. Можно сказать, что я «железный человек» в этой банде. — Она указывает на девушек позади себя, а затем протягивает мне руку для пожатия. — Я так рада наконец-то познакомиться с тобой! Я большая поклонница твоей мамы, она одна из моих самых любимых супермоделей.

Она искренне улыбается мне, и в ее тоне нет злобы, когда она шепчет, как сожалеет о моей потере. Она даже не представляет, как я благодарна ей за то, что она не сказала этого вслух. Мне не нужна ничья жалость, особенно сегодня.

Никогда.

— А кто ты? — обращается милая девушка к Фэллон.

— Я Фэллон, лидер этой банды из двух девочек. Можно сказать, что я Бэтмен для ее Робина, Шелдон для ее Леонарда… — ее грубо прерывает одна из сестер Кары.

— Да, мы поняли, Кара, ты нашла свою половинку-ботаника. Теперь мы можем продолжить? — Стервозная блондинка говорит скучающим, почти роботизированным тоном.

— Тише, никто с тобой не разговаривает, Арианна. — Кара бросает ответный взгляд на белокурую незнакомку, которая отстранила нас и теперь беззаботно идет к зоне отдыха. Мне не чуждо кошачье поведение, так что если она думала, что сможет запугать меня, то это ей не по зубам. Кара, с другой стороны, обладает милой и почти нежной вибрацией, а еще она кажется очень взрослой. Хотя, округлость и почти детские черты ее лица показывают, насколько она молода. Может быть, пятнадцать? Несмотря на это, она великолепна с огненно-рыжими волосами и большими выразительными серыми глазами, она может легко одурачить любого тем, насколько взрослой она выглядит.

Я чувствую на себе взгляды.

Близнецы.

Валентино смотрит на Фэллон с таким презрением, что это почти пугает. Лоренцо, напротив, похож на наркомана, который уже несколько дней не получал свою дозу. Прежде чем я успеваю посмотреть в ту сторону, куда он смотрел всего несколько секунд назад, его взгляд сталкивается с моим, и чудак улыбается мне.

У него самая жуткая улыбка.

Улыбка словно причиняет ему боль, и это видно.

Он выглядит безумным.

Господи, мне уже жалко бедную девушку, которая окажется с этим психом.

Лоренцо забывается, когда я чувствую, как по моей шее бегут мурашки. Я чувствую его раньше, чем вижу. Лукан.

Он смотрит на меня с другого конца комнаты с хищной улыбкой на красивом лице. Почему он должен быть таким привлекательным? Сегодня он выглядит как будущий босс этого города: на нем черные брюки и белая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами и расстегнутыми первыми двумя пуговицами. Его светло-каштановые волосы зачесаны назад, а по обе стороны шеи виднеется татуировка в виде крыльев. В этот момент он действительно похож на мстительного ангела. Злой и очень опасный ангел с греховной ухмылкой на глупо красивом лице и злым блеском в глазах.

Люцифер.

Любимый, но самый испорченный ангел Бога.

Сейчас он идет в мою сторону, и я не могу перестать смотреть на него. Я, наверное, похожа на одну из неудачных Барби, которая пялится на него, как на божий дар человечеству.

Мой момент безумия закончился, как только он открыл рот.

— Sei bellissima stasera principessa¹¹. — Он говорит на идеальном итальянском, конечно же, черт возьми.

Почему эти люди продолжают говорить со мной по-итальянски? Я не понимаю и половины того, что они говорят. Моя мама учила меня испанскому, потому что ее мать была пуэрториканкой. Она также хотела, чтобы я была двуязычной и знала больше о ее культуре. Отца рядом не было, поэтому у меня не было возможности выучить итальянский, хотя с тех пор, как я приехала, я немного поднабралась от Бенедетто и горничных.

В основном, как просить о помощи, о еде и ругаться на кого-то. Вы знаете, основы.

— Тебе следует перестать называть меня принцессой, это ниже моего достоинства. — Я нахамила ему просто потому, что мне нравится выражение его лица, когда я бросаю ему вызов. Он не поддается на это и смотрит на меня с забавным выражением лица, но за его голубыми глазами тоже скрывается вызов.

Он наклоняется и шепчет так, что слышу только я.

— Думаю, ты хотела сказать «спасибо». — Мы теперь стоим грудь к груди, и я чувствую смесь запахов мяты и сигарет в его дыхании. — Я назвал тебя красивой и все такое… — усмехается он так высокомерно, что я подавляю желание смахнуть с его лица глупую ухмылку.

Какой наглый парень.

Он назвал меня красивой, и что? Неужели он ждет, что я упаду на колени или на худой конец на его член, потому что он сделал комплимент моей внешности?

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как он потянулся к моему лицу. Он так близко, что его мягкие губы нежно касаются моих. Его не устраивает расстояние между нами, поэтому он притягивает меня ближе и обхватывает обеими руками. Не знаю, почему я не останавливаю, что бы это ни было, но, очевидно, умная стерва во мне отходит на второй план. Я совершаю глупую ошибку, встретив его на полпути, но он отступает назад с самой наглой улыбкой на своем раздражающем лице. Лукан поворачивается и смотрит на всех присутствующих в комнате, которые прекратили свои занятия и теперь наблюдают за моим унижением. Его смех жесток, и он явно хотел, чтобы я выглядела дурой на глазах у всех присутствующих.

Он меня подставил.

— Ты действительно верила, что я тебя поцелую? — смеется он. Я сглатываю стыд и поднимаю голову. Я не хочу выдавать, насколько я смущена. Как я разочарована в себе за то, что позволила этому придурку сделать из меня идиотку.

— Как будто я когда-нибудь попробую губы бастарда, — говорит он с выражением отвращения на лице. — Твой собственный отец не хотел тебя, с чего ты взяла, что я захочу?

Вот оно.

Он пошел на убийство.

Я слышу позади себя вздохи и «Не круто, брат» от одного из близнецов. Я не уверена, кто именно.

Задевают ли его незрелые шуточки? Да, но я слышала и похуже, и это меня не пугает. Я не знаю, что я ему сделала, чтобы со мной так обращались, но в эту игру могут играть двое.

Периферийным зрением я вижу, как к нам приближается довольно взбешенная Фэллон. Я протягиваю руку, чтобы она остановилась, и даю ей понять, что у меня все под контролем. Я одариваю комнату своей лучшей улыбкой — той, которую я приберегаю только для своих врагов.

Они никогда не увидят меня разбитой или истекающей кровью.

Только, блядь, через мой труп…

— Может, я и незаконнорожденный ребенок Деметрио Николаси, но я была светом в жизни Валери Тернер. Она любила меня так сильно, что я никогда не сомневалась в ее любви ко мне, ни на секунду. Я никогда не чувствовала себя хуже других детей, у которых были отцы. Она показывала мне свою любовь каждый день до самой смерти. — Я говорю ему с жестокой улыбкой. — Теперь ты, Лукан. Мне жаль. Твоя мать уехала из города и больше не возвращалась. — Следующее предложение я произношу шепотом, чтобы слышал только он. Нет смысла причинять боль его сестрам. Держу пари, он этого не ожидал. Эту ценную информацию я узнала от Фэллон. Девушка любит сплетни так же сильно, как и супергероев. Я благодарна ей за это, потому что информация пригодилась мне сегодня вечером. — Она даже не захотела остаться, чтобы увидеть, каким человеком ты вырастешь, а я лучше буду внебрачным ребенком, чем нежеланным. — Я усмехаюсь, а затем откидываюсь назад и снова смотрю на его разъяренное лицо. — Я выиграла, любимый. — Я подмигиваю ему, поворачиваюсь спиной и присоединяюсь к Фэллон, где она сейчас сидит, стараясь избегать всех. Его комментарий о моем отце был неуместен, но я могу быть такой же жестокой, если не больше.

— Что-то случилось, bambina? — спрашивает обеспокоенный Бенедетто.

Я даже не заметила, как он вошел в комнату. Его ледяной взгляд переходит с меня на Лукана. Не знаю, чувствует ли он напряжение в комнате, но его трудно не заметить. Неважно, чувствует ли он или предпочитает не вмешиваться в ситуацию.

— Нет, все в порядке. Просто узнаю всех получше. — Я говорю ему с триумфальной улыбкой на лице.

— Bene, ora andiamo nella sala da pranzo e mangiamo mentre discutiamo di affari di famiglia. — Хорошо, давайте пройдем в столовую и обсудим семейные дела, — повторил он на этот раз по-английски, чтобы я могла понять.

Он смотрит на меня, потом на Фэллон. Ему не нужно говорить это вслух, потому что я понимаю, что он хочет сказать то, что нужно сказать, но Фэллон не может этого знать.

Моя новая подруга понимает намек и выходит из комнаты. Она направляется вверх по лестнице, чтобы подождать меня в моей комнате. Я не упускаю из виду, что Валентино провожает ее взглядом всю дорогу, прежде чем она исчезает из виду.

— А теперь следуйте за мной. — Бенедетто обращается к залу и направляется в свой домашний кабинет. — Пришло время мне уйти в отставку, а одному из вас подняться и продолжить наследие Святой Троицы в этом городе. — Я думала, что прожить в этом месте целый месяц будет легко и я смогу выбраться невредимой, но, возможно, я заблуждалась, думая, что все будет так просто. С каждым днем становится все яснее, что это будет совсем не так.

Черт.

Теперь мне придется пережить этот вечер с людьми, которые считают меня врагом общества номер один, и никто не будет в моем углу, потому что единственный человек, который оказал мне поддержку, сейчас находится наверху и ждет, когда я закончу с этим вечером.

Притворяться становится все труднее и труднее.

Я просто хочу домой.