Андреа. «Начало»

ЭТО НЕ СКАЗКА

ЛУКАН

«Я бы хотела иметь больше времени, чтобы найти темные силы и присоединиться к их адскому крестовому походу». — Мортиша Аддамс

Прошло уже несколько часов после жаркого, как ад, боя между мной и Андреа. Она никогда бы не согласилась тренироваться со мной или даже находиться в одной комнате со мной, если бы я не заставил ее. Я даже не чувствую вины за те меры, которые мне пришлось принять, чтобы заставить Риана, личного охранника Бенедетто, не появляться сегодня утром в спортзале, чтобы тренировать Андреа. Мне не пришлось бы прибегать к грубому обращению с ним и запирать его в туалете для охранников. Он мог бы избежать всего этого, если бы просто согласился исчезнуть на целый день. Так что, если подумать, он сам виноват.

Черт побери.

Что, черт возьми, происходит с этой девушкой?

Эта девушка слишком упряма. Ее умный рот немного раздражает, но, если честно, этот умный рот и грубое отношение заставляют меня напрягаться.

Я — Лукан Вольпе, и мир будет принадлежать мне, хочу я этого или нет. Так почему же эта девушка заставляет меня возвращаться к ней снова и снова?

Я бросаю на нее взгляд: она сидит на пассажирском сиденье и смотрит на все, кроме меня. Почему я хочу, чтобы эти гипнотизирующие карие глаза смотрели на меня?

Я в полной заднице.

Я останавливаюсь перед Музеем искусств Детройта. Это мое любимое место, когда стены словно надвигаются на меня. Это место что-то значит для меня; именно здесь мы с мамой устраивали «особые свидания», как она их называла. Мы приходили сюда, и она рассказывала мне о картинах, скульптурах и их значении. Она также рассказывала, что чувствовал художник, когда создавал произведение. Я находил это поистине захватывающим, как кто-то двумя руками может создать такую красоту. Одна работа, сделанная из стекла, запомнилась мне навсегда. Это была маленькая девочка, стоящая на коленях и закрывающая уши, в то время как ее окружали страшные существа.

В тот день я спросил маму, что чувствовал художник, когда создавал это произведение. Она сказала: «Она пытается заставить мир замолчать, любовь моя». Моя юная сущность не могла понять смысл ее слов, но каким-то образом я почувствовал боль моей мамы.

Я хотел этого.

Я хотел заставить замолчать все голоса в моей голове.

Голоса дома.

В тот самый момент я рассказал маме о том, что хочу сделать со своей жизнью, и попросил ее купить мне все необходимое, потому что я тоже собираюсь создавать искусство. Искусство, которое заставит замолчать всех ужасных существ, способных однажды причинить мне боль. Я никогда не забуду выражение ее глаз — не разочарование, а печаль.

Она знала, что мне это никогда не светит, но все равно покупала мне все необходимое и даже записала меня на уроки рисования с моим личным учителем. Однажды, когда мне было шесть лет, мой отец пришел домой пораньше и узнал о моем новом увлечении. Он показал мне, что он думает об этом, сломав мне руку и разбив маме губу. Тогда-то я и узнал, каково мое истинное предназначение в этой поганой жизни.

Я отгоняю плохие воспоминания, потому что нет смысла думать о прошлом. Я не могу его изменить, так зачем об этом думать? Я останавливаю машину и отдаю ключи парковщику, затем бегу к пассажирской двери и протягиваю руку Андреа. Сегодня она выглядит восхитительно. На ней облегающее платье цвета ее кожи, как будто его нарисовали. Все, что я знаю, это то, что она выглядит достаточно хорошо, чтобы ее съесть, а я умираю от голода. Будь я мужчиной другого типа, я бы сказал ей, как потрясающе она сегодня выглядит, и если бы у меня был с собой этюдник, я бы с удовольствием перенес такую красоту на бумагу.

Но это не сказка, и я не принц.