Ангелочек для бывшего мужа

Глава 12

Надежда

Уже на следующий день мы вылетаем в Москву. Всем, не знающим о Дорофееве, говорим, что в клинику на обследование по поводу моего сердца.

В Москве нас встречает штат охраны, облепивший нас по кругу, стоило нам выйти из самолета. Такое количество людей навевает мысли, что не все так хорошо, как говорит Паша. Но он отнекивается, говоря лишь о том, что все это лишь меры предосторожности.

Аэропорт мы не покидаем. Ждем прилета Кати с ребенком. Их так же облепляет охрана и ведет к нам. Остаемся все вчетвером в ВИП-зоне. Дорофеев должен подъехать к нам со своим вторым сыном, которого официально признал лишь на днях.

— Добрый день! — приветствует нас пожилой мужчина, который недавно потерял из-за меня одного из наследников. Паша заранее показывал мне его фотографию, поэтому я быстро признаю в нем Дорофеева-старшего.

Привстаю, чувствуя одновременно волнение, страх и вину.

Паша тоже поднимается, чтобы пожать руку мужчине. Протянутую им руку Дорофеев пожимает первым, а после руку моего мужа перехватывает второй мужчина.

— Разрешите представить, мой сын Глеб Морозов, — представляет Дорофеев, мужчину, пришедшего вместе с ним.

— Моя супруга Надежда, — указывает он на меня. — А также Екатерина и Азизе. С последними я вас познакомлю позже, — обещает им.

Малышка на руках Екатерины уже тянется к мужчинам, словно почувствовав родную кровь. Либо хочет обоих дернуть за бороды.

Морозов смотрит на нас всех волком, но все же не зло. Скорее, настороженно. В его глазах горит доброта, и это видно невооруженным глазом. Скорее всего переживает за отца, который вынужден встречаться с временными врагами.

— Думаю, я должен начать с самого начала, — заговаривает Паша, когда все садятся. — Все началось с Кати, которая работала на меня. У нее закрутился роман с вашим сыном. Но не буду юлить, ваш сын был жесток. Катя увидела, как тот обращается со своей старшей дочерью, и решила, что ей такого не надо. Особенно, когда узнала, что сама ждет ребенка, — он делает паузу и указывает на девушку. Та кивает, подтверждая слова босса. — Она обратилась ко мне, чтобы я защитил ее. Я сделал все, что было в моих силах. Правда ваш сын узнал обо всем и начал терроризировать меня. Я стоял стойко и не выдавал Катю, понимая весь риск для девушки и ребенка, но тогда ваш сын нашел мое слабое место. Мою супругу. Он начал бить по ней и творить то, за что я его лично убил бы, — не скрывает Паша своих мыслей.

— Надежда, я бы хотел узнать все в подробностях, — обращается Дорофеев ко мне.

— Хорошо, — киваю и рассказываю ему все с момента, как он явился ко мне в больницу. Понимаю, что где-то говорю быстро, где-то сбивчиво. Единственное, что успокаивает, — рука Паши, держащая меня. — А потом появился мой муж. Я рассказала ему все, когда он узнал о дочери. И он сказал, что решит эту проблему. Но они не хотели убивать вашего сына! Правда! — восклицаю, потому что не хочу этой войны, а Дорофеев-старший, кажется мне, способен простить смерть сына, в которой Сабуровы и не виноваты, по сути. — Они хотели лишь попросить вас решить эту проблему. Обменять мир над нашими головами на него.

Больше минуты тот молчит. Думает.

— Все эти мучения в его стиле. Не знаю, где я его упустил, — наконец заговаривает мужчина. Тяжело вздыхает. Он медленно оборачивается к Кате, на руках которой спит малышка. — Это моя внучка?

— Да, — кивает и прижимает девочку к себе. — Но я не отдам ее вам. Я здесь лишь из уважения к Павлу Денисовичу, который помог мне. Это моя дочь!

— У ребенка должна быть мать, Екатерина, — тянет мужчина. — Я не заберу дитя. Останешься, обговорим сумму, которую я буду отправлять на ее воспитание. И хотя бы раз в год я бы хотел ее видеть.

— Это не нужно! — кидается Катя. — Не нужны мне деньги! Ни мне, ни Азизе!

— Это не обсуждается. Моя внучка ни в чем не должна нуждаться. — произносит он сурово. — Павел, отойдем?

Паша кивает и встает, намереваясь уйти с Дорофеевым. Глеб Морозов поднимается с ними, но отец останавливает его взмахом руки.

— Поухаживай за дамами, — просит Дорофеев сына.

Нехотя, но мужчина соглашается.

— Кому-нибудь что-нибудь нужно? — интересуется он у нас.

— Нет, — одновременно с Катей отвечаем, и больше никто не говорит.

Молча сидим за столом и смотрим, как Катя кормит дочь овощами.

— Надя, я правильно имя запомнил? — обращается ко мне Морозов. Киваю на его вопрос, подтверждая имя. — Надя, мне очень жаль, что вам пришлось такое пережить. Когда-то мой дедушка был так же жесток. Увез мою мать от отца, не дав их любви завершиться.

— Но все решилось? Вы обрели отца?

— Да, — кивает, улыбнувшись. — Я смог обрести отца и объединить родителей, — признается со счастливым блеском в глазах. Он словно мальчишка, которому на новый год подарили любимую игрушку. Но Морозов далеко не мальчишка. — И я рад, что у вас тоже получилось воссоединиться с мужем. И ваша дочь будет расти в семье. В любящей семье.

— Вы не похожи на своего брата, — признаю я. — Вы словно его антикопия.

— Мы жили в разных условиях, — пожимает он плечами. — Несмотря на жестокость моего дедушки, воспитывать мужчин он умел. Он привил мне все самое лучшее. Начиная от юмора и заканчивая любовью к определенным напиткам.

— А как думаете, все решится? — спрашиваю, пользуясь тем, что он откровенен со мной. — Ваш отец не начнет войну? Не будет мстить?

— Нет, — качает он головой, скривившись. — Это не входит в планы отца. Да и он сейчас счастлив в какой-то степени, поэтому на негатив себя не тратит. Да, он горюет из-за смерти сына, но не впал в отчаяние. Он умеет слушать, и вас с Павлом он услышал.

— А что входит в планы вашего отца?

— Укрепление позиций, — коротко отвечает, но поймав в моих глазах недоумение, поясняет. — Для этого сейчас Сабуровым и нам с отцом придется объединиться. Но четкого плана насчет этого у отца нет. Думаю, это пока на стадии разработки. Сейчас Павлу он предложит общий проект. Это не даст подбить бизнес отца, и никто не сможет навредить и Сабуровым.

— А вы можете попросить своего отца не отправлять мне деньги? — заговаривает Катя, кажется, тоже почувствовав настрой моего собеседника. — Я только нашла мужчину. Я бы не хотела, чтобы вся эта история вскрылась перед ним. Для него я просто мать-одиночка. Он принял меня и мою дочь. Я не хочу его во все это посвящать.

— Я попробую, — бросает мужчина. — Хотя не уверен. Отец не оставит свою кровь на самотек.

— Можно открыть счет, куда он просто будет отправлять деньги, — предлагаю я, вспоминая, как сделала бабушка Паши. — Деньги можно и не трогать, а когда малышка вырастет, сама потратит их на образование или куда ей захочется.

— Разумная идея. Я передам отцу. Думаю, на такой вариант он согласится, — хмыкает Морозов. — Но встреч с внучкой он будет просить.

— Легче все сказать Альберту, — вздыхает Катя. — Он не поймет, если чужой мужчина будет видеться с Азизе.

Павел

— Павел, ты ведь понимаешь, что многие сейчас захотят воспользоваться нашей ситуацией? — начинает Дорофеев, предложив мне сесть за другой стол и поговорить тет-а-тет.

— Да, — согласно киваю. — Дедушка не исключает этого варианта. Многим мы мешаем, но они не рискнут пойти против нас из-за всего, чем владеет моя семья.

— У твоего дедушки много сил в руках, поэтому многие захотят сейчас моими руками убрать вас, Сабуровых, с поля, — словно цитирует он то, что дедушка говорил вчера.

— Я это понимаю, — отвечаю ему напряженно. — Вы что-то хотите предложить? Знаете, как это исправить? — уточняю у него.

Отец предложил всем недругам затянуть гайки, но всех под контролем не удержишь. Кто-то обязательно пойдет против и поднимет восстание.

— Проект, — коротко бросает Дорофеев-старший. — Пока я не в состоянии что-нибудь придумать, но нужно что-то общее, что показало бы, что мы не встали друг против друга после смерти моего сына. Это оставит свой след на мне, как отце, но не даст профукать наследство для второго сына.

— Думаю, мои не будут против такого варианта, — даю ответ, подумав над таким вариантом. — Мы бы на все согласились, главное, избежать войны. Сами понимаете. Потерь никто и никогда не хотел.

— Эта война мне не нужна, Павел, — хмыкает Дорофеев, тяжело вздохнув. — Мой сын был дураком, раз решил мстить тебе через женщину. Это низко. Я такого не поддерживаю. Втягивать женщин в войну мужчин… Не понимаю, где я его упустил. Не понимаю, — произносит и тотчас стирает слезу с щеки. — Но и оставить все просто так мы не можем, Павел. Враги только и ждут нашей стычки. Ждут нашей слабости, чтобы разгромить.

— Нужен проект, — повторяю его окончательную мысль. — Чтобы показать, что мы до сих пор едины и смерть нас не ослабила.

— Да, — кивает мужчина. — И я бы хотел сразу же предупредить, что Глеб будет вести с вами дела. Хочу, чтобы он занял мое место, а я отошел от дел. Хочу закрепить его во главе холдинга. Теперь у меня есть две внучки. Мне есть, чем заняться.

— Хорошо, — соглашаюсь довольно быстро, потому что Глеб показался мне нормальным парнишкой. — Мы обсудим с дедушкой и отцом. И дадим вам варианты возможного. Я склоняюсь больше к чему-нибудь, связанному с благотворительностью. Как на счет строительства детского дома? У меня давно это стоит в планах. Никак собраться не могу.

Предлагаю это ему не просто так. Дорофеев-старший всегда мне нравился тем, что сам делает для больных и детей. В начале своей карьеры именно этим и прославился. Тем, что всю свою прибыль с крупного проекта направил на восстановление сгоревшей деревни.

Оказалось, что это был не первый случай благотворительности Дорофеева. Дедушка его заметил и предложил вместе вложиться в проект хосписов. После карьера у Дорофеева пошла в гору. Общих проектов у него с нами больше не было, но мы общались и были в приятельских отношениях.

— Можно, — кивает мужчина. — Мы тоже подумаем с Глебом, что еще можно сделать, — прячет платок, которым ранее вытирал слезы, в карман. — Еще было бы идеально, если бы вы с семьей приехали на юбилей моей компании. Показать, что между нами все хорошо. Там можно дать и намек на общий проект.

— Хорошая идея. Мы будем. Может не все, но мужская часть точно, — обещаю ему, чувствуя облегчение.

Обошлось.

Я бы не хотел воевать против Дорофеева-старшего. Я слишком его уважаю. Список его заслуг настолько велик, что у меня не поднялась бы рука даже толкнуть его. Не говоря уже о действительном вреде жизни и здоровью.

— И последнее, Паша, — произносит он, тяжело вздохнув. — Твоя дочь по документам наследница моего сына.

— Мы от всего откажемся! — тут же восклицаю, давая понять, что нам ничего не нужно. — Никаких претензий. У моей дочери своего добра полно.

— Нет, дело в другом, — напряженно поджимает губы. — Не в наследстве. Документы о том, что у моего сына есть еще одна дочь, всплывут. Утерянной наследницей захотят воспользоваться. Поэтому я похороню твою дочь. По документам опять же и с инсценировкой, — предупреждает он меня, но по его взгляду понимаю, что это не все.

— Вы хотите моего согласия? — уточняю, задав самый элементарный вопрос, что приходит в голову.

— Я хочу, чтобы вы подготовили легенду, как Ангелина умерла и почему сразу же после смерти моего сына, — просит он, старательно избегая моего взгляда. — Желательно, чтобы это не дошло до меня. Понимаешь. И похороны. И прости, что прошу о таком тебя. Больше некого.

— Хорошо, это сделаем, — согласно киваю. — Но настоящего ребенка я вам искать не буду! — сразу же предупреждаю, потому что видеть мертвого ребенка — единственное, чего я, наверное, никогда не смогу. — Могу предложить лишь реалистичную куклу.

— Она будет натурально выглядеть? Никто не догадается? — уточняет он.

— Никто не догадается, — успокаиваю его. — Мы уже такое проворачивали.

— Тогда прошу вас, Павел, — просит он, тяжело вздохнув. — Моя внучка должна умереть сегодня. Максимум завтра. Я очень надеюсь на вас.

— Будет сделано. Не переживайте.

— И я бы хотел извиниться за сына перед тобой. Мне очень жаль, что твоей жене пришлось такое пережить, — грустно признается он. — Но я свою цену заплатил. Мне теперь жить с тем, что я плохо воспитал сына и никогда не смогу исправить свою ошибку.

— Я сочувствую вам.

— Спасибо.

После разговора с Дорофеевым, возвращаемся за столик к девочкам и Морозову. Катя и Надя весело болтают с Глебом. Тот с улыбкой что-то рассказывает девчонкам, явно веселую историю, а те внимательно слушают и местами даже смеются. Даже Азизе с интересом его слушает, правда сидит уже на руках у своего дяди и играет с пуговицами на его рубашке.

— Глеб, одна из девушек замужем, — бросает Дорофеев, явно решив подшутить над сыном. — Я попросил поухаживать за ними, а не ухлестывать.

— Не смог сдержаться, отец! Такие все очаровательные! Даже о гареме задумался, — отзывается парень, вставая вместе с малышкой, которая доверчиво смотрит на родственника. — Екатерина, поедет к нам. Отец, я уже договорился. Они останутся в твоем доме с ночевкой. Сможешь поиграть с внучкой. Но лучше выбирай рубашку без пуговиц. Эта хулиганка мне две снизу оторвала, — демонстрирует он испорченную вещь. Но если держать малышку на руках, то его пресс через образовавшуюся дыру не видно.

— Да, нам будет, о чем поговорить, — отвечает Катя, поднимаясь на ноги.

— Кать, тебе помощь нужна? — интересуюсь у нее. — Охрана?

— Зачем ей охрана? — восклицает Дорофеев, оскорбившись слегка. — Она едет в мой дом. Там своей охраны хватает. А я ей вреда не причиню. Она мать моей внучки.

— Наберешь меня тогда, — прошу бывшую сотрудницу, давая намек, что если не наберет, переверну весь дом Дорофеевых. Спасу ее. Девушка кивает.

Катя с дочерью и Дорофеев с сыном прощаются с нами и покидают нашу компанию.

— Ну как ты? — обращаюсь к супруге, сев к ней поближе. Рукой приобнимаю и притягиваю к себе.

— Я ожидала ужаса, но по итогу, мне кажется, обошлось, — признается она. — Дорофеев хоть и печален, но, кажется, зла не держит. Понял все и не станет мстить. Я ведь права? Обошлось все?

— Обошлось, — подтверждаю, чем успокаиваю ее. — Дорофеев неглупый мужик. Все понял. Даже наперед все продумал. Как не дать врагам воспользоваться нашей ситуацией.

— Глеб сказал, что его отец проект тебе предложит, — произносит она, чем немного удивляет.

Не думал, что Морозов будет так откровенен с девушками.

— Да, — киваю, давая понять, что Глеб не соврал. — Пока только идея есть, но самого проекта нет. А ты с этим Глебом легко общалась, — отмечаю немного ревниво.

— Вначале я его стеснялась, если честно, — признается, улыбнувшись, словно по ее мнению это глупость. — Затем мы как-то разговорились, а потом он истории рассказывать из своей жизни стал. Про дедушку своего и его детство, когда он бедокурил без остановки. Как-то быстро внимание к себе притянул наше с Катей. И… Мне он показался обычным мужчиной со своим юмором, видением жизни и принципами. Но довольно простым и приятным человеком.

— То есть ты бы такому доверилась? — интересуюсь.

В прошлой жизни Надя мало кому могла доверять и так быстро сойтись. И мне еще предстоит узнать, насколько изменилась моя жена. Какие у нее новые границы, и смогу ли я понять, как быть с ней новой.

— Скорее да, чем нет, — задумчиво тянет Надюша. — Он легкий человек. Поэтому думаю, познакомься мы не в такой обстановке, быстро бы сошлись. От него особая энергетика исходит, и ты волей-неволей словно попадаешь под его чары.

— А сейчас не сошлись? — фыркаю, ревниво вспоминая, с какой улыбкой она его слушала.

— Сейчас я чувствовала еще немного вины, — произносит она смущенно. Отводит взгляд и тут же возвращает на меня. — Все же из-за меня его брата нет.

— Не думаю, что у них с братом были тесные отношения, — фыркаю, удивившись, что теперь она перед всеми вину чувствует. — Ты не виновата в его смерти. Как и я. Как и мои ребята. Дорофеев сам упал. Да и как бы ужасно это ни звучало, после смерти одного сына, второй теперь может спокойно получить все блага своего нового положения.

— Не думаю, что Глеб гонится за положением, — кидается она на его защиту. — Его дедушка тоже был влиятельным человеком. Морозов сам по себе самодостаточный человек.

— Время покажет, — бросаю со вздохом. — Но перед Глебом ты точно не виновата, Надюша. Да и ни перед кем не виновата. Дорофеев-младший сам виноват в том, что случилось. Все его поступки потянули вереницу событий, и все привело к определенному моменту. Если бы он не избил дочь на глазах Кати, то она не ушла бы от него. Если бы не стал искать ее и не стал мстить мне, никто бы за ним не гнался, — пытаюсь вложить в ее голову иные мысли. — А теперь вставай. Нужно заехать в офис, а после лететь обратно. Нас ждет дочь. Самая прекрасная и очаровательная девочка. Я уже соскучился по ней. По ее ночным концертам…

Ловлю взгляд супруги, и та дает понять, что последнюю лживую фразу она распознала.

Ну а чего она хотела? Мне не нравится, когда мои девочки плачут. Сердце из груди вырывает этот звук. А дочь ночью делает это без остановки. И что бы я ей ни предложил — не успокаивается. Ставки уже настолько высоки, что я машину ей пообещал, если она плакать перестанет. Даже не представляю, что пойдет дальше… Квартира? Личный остров?