Ангелочек для бывшего мужа

Глава 7

Надежда

Два дня меня никто не трогает.

Никто не звонит. Ни Дорофеев. Ни Паша.

Все относительно спокойно, и это дарит чувство безопасности. Я даже перестала бояться шорохов на улице и звуков проезжающих машин.

Может, я накручиваю себя, и Дорофеев не знает о приезде Паши в страну. Как и о наших встречах.

Раньше Паша мне рассказывал, что его дедушка не любит публичности и во многие поездки они ездят скрытно.

— Наденька, я поеду на рынок, — отчитывается мама Ефима, роясь в своей сумке. — Как вернетесь домой, проверь еще раз банки под столом. Боюсь, стрелять начнут, — недовольно качает головой.

— Проверю, — обещаю ей. Женщина подходит ко мне ближе, чтобы попрощаться с Ангелиной, лежащей в коляске. — Мы вокруг дома пару кругов сделаем, чтобы Ангелина уснула, и вернемся. Привыкли мы на ферме на улице засыпать и теперь дома никак. Но стоит выйти на улицу, и она уже дрыхнет.

— Свежий воздух это всегда хорошо, — дарит она улыбку моей соне. — Ключи, — отдает мне связку и, развернувшись, идет к машине.

Женщина садится в автомобиль к подруге и, махнув нам рукой, уезжает.

Бросаю взгляд на дом и продолжаю прогулку, решив все же часик погулять. Чтобы малышка лучше выспалась и не капризничала дома. Запихиваю в одно ухо наушник и включаю дальше аудиокнигу.

Дочь уже вовсю дрыхнет. Даже зубки стали меньше беспокоить. Капризничает. Но я мажу ей десны, даю таблеточки, и она спит.

Да и мама Ефима много помогает. Позволяет мне пару часов поспать, если малышка совсем не дает.

Позади меня останавливается машина. Вместе с коляской отхожу в сторону, пропуская автомобиль.

Но он не собирается двигаться. Продолжает стоять на том же месте.

Возмущенно оборачиваюсь, рукой дав знак, чтобы проезжали дальше. Но машина в ответ лишь моргнула фарами.

Хочу уже развернуться обратно к дочери, но дверца машины открывается, и из нее выходит Паша.

В его взгляде вопрос, а в моем… в моем паника.

Павел

Выхожу из машины в каком-то растерянном состоянии, не предвещающем лично мне ничего хорошего. Я в шаге от того, чтобы мой мозг взорвался.

Надя… Моя Надя… У нее ребенок.

Она качает кого-то в коляске. И та определенно не пустая. Я видел, как там что-то шевелилось.

В голове сразу же всплывают слова водителя.

— Меня смущает тот факт, что коляска около заднего выхода, а не где-нибудь в кладовой или в сарае. Значит, ею пользовались. Но зачем? Детей в доме нет, а коляска есть. И ею явно пользуются, потому что внутри нее все такое аккуратненькое и чистое…

— Есть какие-нибудь мысли? — поднимаю на него серьезный взгляд.

— Я вот что подумал, — прокашлявшись начинает он, но слегка неуверенно. — Может, Надя родила от вас дочь? И это ее коляска? Надя тоже не зарегистрирована в доме ведь.

Он был прав. Ребенок есть. И он правда как-то связан с Надей.

А вдруг у них с этим Ефимом все настолько серьезно, что она уже родила от него?

Иду к ней, а Надя не уходит. Пораженно смотрит на меня и словно сдвинуться не может. Оцепенела с ужасом и паникой в глазах, словно перед ней не я, а Медуза Горгона, которая в камень ее превратила.

Останавливаюсь около коляски и бесстыдно заглядываю внутрь. Внутри спит малышка. Девочка. Не новорожденная, но еще и не годовалая. Что-то между.

Пухленькие щечки, маленькие аккуратные губки и миленький носик. Остальное скрыто. Но это точно девочка. Это я уж точно понять могу.

— Чей это ребёнок? — спрашиваю Надю.

Не могу отвести взгляда от спящей в коляске малышки.

Это не ребенок Нади и Ефима. Иначе бы девочка была младше. Не думаю, что Надя так быстро подпустила бы к себе другого после меня. Она обычно долго к людям привыкает.

— Неважно, — бросает Надя, пытаясь прикрыть собой девочку. Встает между мной и коляской. — Уходи сейчас же! Я же просила тебя не лезть!

— И не подумаю! — отодвигаю ее, чтобы увидеть девочку вновь. Что-то в ней кажется мне родным и очень знакомым.

Девочка начинает ворочаться, кривясь и строя гримасы, пробуждаясь. Перед глазами всплывают детские видео моей сестры. Девочка в коляске — ее копия. Хотя, может, все дети похожи, когда кривляются. Но эта в особенности Лина.

Быстро в голове считаю сроки. Внутренне надеюсь, что не совпадут даты. Верю в то, что Надя не могла так со мной поступить.

Но если девочке сейчас полгода — то вполне возможно. На вид ей примерно столько и есть. Но я не уверен. Некоторые дети и меньше могут быть, чем положено по их возрасту. А могут быть и больше.

Поэтому все спорно.

— Тогда мы уйдем, — заявляет Надя.

Хватает коляску, намереваясь сбежать от меня опять. Останавливаю ее, схватив за ручку коляски.

— Надя, это ведь не моя дочь? — задаю вопрос, который причиняет мне боль. — Ты ведь не сбежала от меня, будучи беременной?

— Даже если так, что с того? Уйдешь? Уходи! — с вызовом произносит та, что раньше даже и в мыслях себе такие разговоры позволить не могла.

Не узнаю ее совсем.

Она уже не та, какой была раньше.

— Это твоя дочь? — с напором спрашиваю. Ее молчание становится мне ответом. — Ей полгода?

Надя кивает, глядя в пол.

— Это моя дочь, Надя? — повторяю, с трудом сдерживаясь, чтобы не прибить ее.

Клянусь, это первый раз, когда я так зол на нее. Впервые мне хочется причинить ей боль. Такую же, как и она мне сейчас.

— Неважно, Паша. Отпусти! — просит она, начав плакать. — Нам нужно домой. Нас ждут.

— Если это моя дочь, то она будет со мной, — говорю ей жестко. — А где будешь ты — решай сама… — дергаю коляску на себя и везу ее к машине.

Надя бежит следом.

— Паша, нет! — кричит она. — Пожалуйста! Паш, не надо!

— Я не отбираю у тебя ребенка, — говорю спокойно, но все же грубо. — Садись в машину. Ты — моя жена. Это моя дочь. Вы по праву обе мои!

— Паш… — хватается она за другую часть коляски и тянет на себя. Пытается вырвать себе победу, но видно, что старается сделать это аккуратно, чтобы, не дай бог, не перевернуть коляску и не навредить дочери.

Водитель выскакивает из машины, чтобы помочь. Хочет оттащить Надю от нас с девочкой. Жестом руки его останавливаю.

Моей жены вправе касаться лишь я один! Да и Наде я вреда причинить не хочу, а за его силу и намерения я не отвечаю.

— Паш, нет! Пожалуйста! — молит Надежда. — Ты не понимаешь, что делаешь! Не понимаешь! Отпусти ее! Дай нам спокойно уйти домой! Пожалуйста!

— Она уедет со мной, с тобой или без! — заявляю ей, тоном давая понять, что иначе быть не может.

— Это несправедливо! — вопит, чуть сильнее, чем ранее, дернув коляску на себя.

— А скрывать от меня дочь справедливо? — ударяю ее ответно словами.

Наклоняюсь, чтобы взять малышку на руки. Но, смешно признать, страшно как-то. Боюсь взять как-то не так. Повредить, не дай бог.

В полгода они уже держат голову? Или нужно придерживать?

Черт… не помню ничего!

— Я сама ее возьму, — доносится тихое от Нади. — У нее зубки болят. Если ее напугать и разбудить окончательно, то машина наполнится ором. А характер и голос у нее точно не в меня. Оглохнуть может каждый.

Характер у нее в мою сестру, может быть. И сила голоса. Проверю.

— Ты едешь с нами? — уточняю у Нади, внимательно глядя на нее.

— У меня нет выбора, — шепчет обреченно.

Рад, что она это поняла.

Как и то, что сегодня я намерен получить все ответы.

Надя

Аккуратно беру на руки дочь. Она уже начала пробуждаться от наших с Пашей споров, но благо все произошло на улице. На улице она спит крепче и некоторые звуки может игнорировать. Привыкла к ним.

На ферме то и дело были крики, гул машин, звуки работы всяких установок, поэтому Ангелина к шуму привыкшая.

Сажусь в машину вместе с малышкой, крепко прижав ее к себе на случай, если Паша все же решит ее забрать без меня.

— Удобно? — уточняет Сабуров. — Может, ее укутать в пледик? — достает из коляски некоторые вещи, отдавая все мне. — Коляску брать не будем. Другую потом возьмем.

— Ой, мне ключи нужно отдать! — неожиданно вспоминаю о связке в своем кармане.

— Кому? — недовольно рычит.

— Маме Ефима, — испуганно отвечаю.

— Степан, останься, — просит он водителя и протягивает мне руку.

Вкладываю связку ему в ладонь. Паша закрывает дверцу и, обойдя машину, отдает ключи своему водителю. Сам садится за руль.

Несколько секунд смотрит на нас с Ангелиной через зеркало заднего вида, а затем заводит двигатель, и мы куда-то уезжаем.

— Это моя дочь? Так ведь? — жестко уточняет он.

— Твоя, — киваю.

Несколько минут молчания, и он вновь заговаривает.

— Зачем ты так со мной поступила, Надь? Я понимаю, что Дорофеев тебе угрожал, но скрывать от меня дочь? Думаешь, я бы не перевернул ради вас двоих этот мир? Думаешь, не спас бы вас от всех бед? Думаешь, позволил кому-то хоть пальцем вас коснуться?

— Он угрожал моим родным, Паш, — говорю ему, чувствуя, что вновь начинаю плакать. Но уже даже не знаю от чего. От облегчения или от страха. — Они и сейчас под угрозой. Все это время были! — восклицаю и рассказываю ему о том, как Дорофеев, представившись моим братом, перевернул всю мою жизнь.

— Дорофеев, значит? — хмыкает.

— Дорофеев, — подтверждаю.

Паша берет телефон и набирает дедушку. Узнаю по аватарке на экране звонка.

— Дедушка, это Дорофеев, — говорит ему Паша. — Нужно с особой жестокостью. Но оставьте его для меня. Я со своей семьей скоро прилечу и сам с ним поговорю, — выслушивает ответ на том конце и отключается.

Виновато смотрю в пол.

Боюсь.

Знаю, что Паша с ним сделает. И чувствую себя во всем виноватой.

И пусть Дорофеев заслужил это за все свои злодеяния, я не хочу быть виноватой в его смерти.

— Ты ведь понимаешь, что теперь речи о разводе не идет? — спрашивает меня Паша, поймав мой взгляд в зеркале. — Моя дочь будет жить в полной семье. С любящими друг друга и ее саму родителями.

— Понимаю, — согласно киваю. — Паш… мы не сможем уехать, — начинаю, понимая, что Паше нужно рассказать абсолютно все, независимо от последствий. Он должен быть готов к тому, что Ангелину мы потеряем.

— Твои документы скоро подготовят, Надя, — перебивает он меня. — Не переживай.

— У Ангелины тоже нет документов.

— Даже свидетельства о рождении? — удивленно вскидывает бровь, но затем сам себе же и отвечает. — Хотя как его могли сделать, если у тебя нет документов? Ты хотя бы в нормальных условиях ее рожала?

— Да, — киваю активно. — Она полностью здорова. Но капризная сейчас из-за зубок. Переносит очень плохо. Когда первый зубик вылез мы вообще всей фермой вокруг нее скакали.

— Ничего, справимся!

— Дорофеев организовал для меня клинику для родов, — продолжаю рассказывать.

— Ну хоть здесь спасибо мерзавцу, — фыркает он.

— А потом забрал ее, — выпаливаю, но стараюсь аккуратно. Все же человек за рулем. — По документам Ангелина — его дочь, а я никакого отношения к ней не имею. Он оставил ее мне лишь на условиях, что я никогда не буду с тобой видеться.

Машина резко тормозит, остановившись на обочине дороги. Машины позади возмущенно гудят.

Паша оборачивается ко мне.

— Что?! Что ты только что сказала?!

— Он может ее забрать, — добавляю. — Он может ее забрать, потому что по документам она его дочь.

— Не заберет, — рычит Паша. — Я уже попросил дедушку достать его. И, кажется, с особой жестокостью все же для него мягко! — рычит. Несколько минут молчит, как и мы с дочерью, а затем заговаривает, но уже спокойнее. — Проблема с Ангелиной решаема. Мы просто сделаем ей документы с правильными данными. Никто не сможет усомниться в нашем родстве, ведь любой тест ДНК докажет, что мы ее родители. Ты будешь ее матерью, а я отцом. А дочь Дорофеева по имени Ангелина просто пропадет. И не мои проблемы, как он с этим будет разбираться.

— Я боюсь за близких, Паш…

— Пока я предоставляю всем охрану, Надя, — отвечает он мне, но явно нехотя. Слишком зол, чтобы успокаивать меня. Но я должна быть уверена. — Дорофеев-старший может начать мстить за сына. Но отец с дедушкой в России уже начали искать рычаги влияния. В общем, все решим.

— Ты его убьешь? — зачем-то спрашиваю, хотя не хочу знать ответ на этот вопрос.

— Я сделаю то, что он заслужил.

— Куда мы едем? — перевожу тему.

— На ферму, — отвечает он. — Нужно там пару вопросов уладить. А затем вы с Ангелиной едете в мой дом. Там будет безопаснее для вас двоих. На ферму приставлю охрану на сутки. Пока Дорофеева не поймают. Ярослава нужно предупредить тоже, Надя. Он знает о том, что с тобой случилось? Знает о Дорофееве?

— Я не решилась ему сказать, — признаюсь в своей трусости. — Просто сказала, что ты мне изменил и я уехала подумать. Отчасти это была правда. А в остальном я не хотела его волновать.

— Ладно мне не сказать, но брату?! — уже откровенно ругается на меня. — Думаешь, он бы тебя не спас?!

— У него своя семья. И так проблем куча. Зачем ему еще и мои проблемы решать?! Он только от своих избавился!

— Пфф… А у тебя ребенка отобрали, — фыркает недовольно. — Надь, когда ты уже начнешь сражаться за себя и пользоваться тем, что у тебя есть связи?! У тебя был я с кучей возможностей. У тебя был брат, который решил бы твои проблемы. Но нет! Ты решила сама бороться. А в итоге наша дочь росла без меня. Даже не зная о том, что я существую!

К нашему счастью, до фермы мы добираемся в относительной тишине. Дочь ни разу не проснулась, хотя это не удивительно. Машина ехала плавно, нигде не подскакивала. Дочь поэтому и спала мирно. Но и Паша явно старался везти нас аккуратно, притормаживая на каждой кочке.

Подъезжаем к ферме и паркуемся около дома, отчего-то во двор не заезжая. Данный факт сразу намекает на то, что оставаться здесь мы не собираемся. Уедем, как только Паша решит свои вопросы.

Сабуров выходит из машины первым, жестом попросив меня подождать. Обходит автомобиль и помогает мне выйти из машины.

— Мне ее взять? — спрашивает с легкой ноткой нежности и даже неуверенности. — Тебе не тяжело? Она должна уже хорошо весить в этом возрасте.

— Паш, все хорошо, — продолжаю прижимать дочь к себе, боясь ему ее отдать. Боюсь, что заберет и не отдаст, несмотря на планы на будущее, которые он мне расписал ранее. — Она тебя не знает еще. Проснется и может испугаться, — сбивчиво объясняю, чтобы не вызвать у него подозрений.

— Познакомимся, — решительно заявляет, но малышку у меня не забирает. Пропускает на территорию дома, открывая все ворота.

Вместе заходим во двор. Во дворе лишь Ефим, который с кем-то нервно говорит по телефону. Он оборачивается к нам и застывает. На его лице за секунду проносятся тысячи различных эмоций. От гнева до удивления и счастья.

— Надя! — кидается он к нам с Ангелиной. — Слава богу, с тобой все хорошо, — хватает мое лицо и вертит, как ему нужно, рассматривая со всех сторон.

— Прости, — шепчу, а он лишь притягивает меня к себе в объятия.

— Да я будто не понимаю, — продолжает Ефим на эмоциях. — Соседи сказали, что тебя мужик на крутой тачке насильно в машину посадил. Я сразу понял кто. Мать свою успокоил. Но кто так делает, дурак?! — бросает он в сторону Сабурова и отпускает меня.

— И я рад тебя видеть, — Паша дарит ему натянутую улыбку.

— Больше так не делай, — рычит он. — Моя мать инфаркт чуть не схватила, когда вместо Нади ей ключи чужой мужик отдал. И ничего не обьясняя, просто ушел. И скажи своему человеку, пусть только попробует заяву на мою мать написать! Я ему не хуже матери надаю!

Ну, мама Ефима женщина боевая. И правда могла избить водителя Паши.

Отчего-то даже на улыбку пробирает.

— Прости, — извиняется Паша. — Но это было логично, что ты спрячешь Надю в доме своих родственников.

— Тебе повезло, что Надя вышла гулять.

— Ладно-ладно, один-один, — бросает Сабуров и делает шаг к нему. — Ефим, я приехал поговорить с тобой. Мы можем оставить девочек собираться, а сами прогуляться?

— Да, — кивает он. — Но я должен поговорить с Надей. Разговор с ней мне важнее всяких там с тобой, — важно произносит и берет меня за локоть, уводя в сторону.

— Он не причинил тебе боли? — сразу же спрашивает.

— Нет.

— Угрожал?

— Нет, Ефим! — отвечаю ему честно и максимально искренне, чтобы он успокоился. На взводе весь. Еще немного и прибьет Пашу. — Он обещает помочь разобраться с моими проблемами.

— Вы что, вместе? — кивает в сторону Паши, который делает вид, что не слышит нас.

Ага, конечно! Вижу я, как уши в нашу сторону повернул.

— Он не оставил мне выбора, — пожимаю плечами.

— Угрожал?

— Ну как бы… почти, — поджимаю губы. — Сказал, что его ребенок будет жить в полной семье. С матерью и отцом. И никак иначе.

Несколько секунд он молчит.

— Знаешь, здесь он прав, — заговаривает, но озвучивает не совсем то, что я ожидала от него услышать. — Я, как бы, планировал стать для Ангелины заменой отца, чтобы она была полноценной. Но раз настоящий отец объявился и может ей это дать — почему нет? Пусть воспитывает и любит. Главное, чтобы не обижал.

— В общем, вот, — вздыхаю. — Он обещал охрану поставить и…

— Надь, ты об этом не думай, — перебивает меня, вскинув руку. — Это уже мужские дела. Твое дело за ребенком смотреть.

— Ладно.

— А ты, кстати, как? — оглядывает меня вновь. — Готова к воссоединению?

— Не знаю, — честно признаюсь. В голосе появляется грусть. — Но разве есть выбор?

Это решение разрулит многие проблемы, если все так, как говорит Паша, поэтому быть с ним сейчас — лучшее решение.

— Можешь остаться здесь, — предлагает Ефим. — Будем ферму строить.

— Он не даст, — киваю на Сабурова. — Танком все снесет и заберет.

— Этот может, — хмыкает. — Но ты мне, если что, звони. Приеду — заберу. Сам все снесу танком и вас с ангелочком заберу, — подмигивает мне.

Павел

Ефим возвращается ко мне.

— Ну пойдем, — кивком указывает в сторону кроликов, не сбавляя шага. Киваю и следую за ним. Останавливаемся у клеток. — Говори. Общий расклад я уже знаю. Ты с Надей вместе. И про дочь тоже знаешь.

— Ты знал, что это моя дочь? — почему-то этот факт удивляет. Я думал, что он не знает. А если бы узнал, то сразу бы помог, но, видимо, им двигало нечто иное. Любовь к Наде… Но с этим я сегодня разберусь.

— Да.

— Поэтому ты сейчас отступил? — уточняю.

Иначе я не понимаю, почему он так спокойно принял тот факт, что я отбил у него девушку. Лично я не готов был ему уступить Надю даже если учесть факт, что она носит его ребёнка под сердцем.

Хотя… а как же ее проблемы с сердцем?

Здесь для меня все так же запутано.

— От Нади отступил? — уточняет и начинает смеяться. — Мы не были вместе никогда. Мы, скорее, как брат и сестра. Как лучшие друзья или… не знаю… как просто родные люди. Я пытался помочь этой девочке, как мог. Многого она мне не рассказывала, но я пытался облегчить ее жизнь, — хмыкает. — Я сам, по сути, жил без отца. Да, он у меня был, но все равно не раз слышал, как матери тяжело было. Поэтому Наде такого не желал. Молодая ведь девчонка. Привлекательная еще. Надеялся, что мужчину найдет себе нормального. Который и ее, и ребенка примет. Я ведь не знал о тебе до того момента, пока ты не появился. И не знал, что ты не отступил от ее завоевания. Иначе бы сам давно нашел и привез.

— А как же беременность ее? — этот вопрос меня до сих пор не отпускает.

Либо я не так понял, либо Надя и правда беременна и рискует сейчас всем. Но я больше склонен к первому варианту.

— Какая беременность? Надя беременна?! — округляет он глаза не то от ужаса, не то от удивления. — Ты когда успел?! Пару дней назад же появился!

— Вы с ней говорили о беременности, что боитесь твоему отцу сказать, — продолжаю. — В тот первый день. У кроликов. Здесь.

— Ты, наверное, что-то путаешь, — тянет он, призадумавшись. — У нас беременных на ферме нет. Разве что… — замолкает и, оглядевшись по сторонам, переходит на шепот. — Любимая собака отца, скорее всего, понесет скоро. От дворняжки. Вот эта новость отца действительно расстроит.

— То есть Надя ни с тобой, ни с кем-нибудь другим…

— Не была замечена, — заканчивает он за меня. — Я вообще ее ни с кем, кроме Машки, в общении не видел. Она только с родными и с Машкой. Но последняя ей была нужна, чтобы не свихнуться. Девчонкам иногда нужно делиться тараканами, чтобы собственные не устроили революцию в их головах.

— А я ведь хотел просить тебя оставить ее, — хмыкаю, озвучивая свои намерения, которые кажутся сейчас бредовыми. — Обсудить возможности встреч с будущим ребенком.

— Ну, я не против вашего следующего ребенка увидеть, — бросает он со смешком. — Ангелина у нас золотом растет. Красавицей будет… Ух! Не завидую тебе. Но ты ведь знаешь о проблемах Нади? Вы там как-нибудь аккуратненько. Хорошо? Убьешь мне Надю — я лично за тобой приду!

— Договорились, — протягиваю ему руку, и он ее пожимает. — Ну, с одним разобрались. Еще одно дело есть, Ефим.

— Говори.

— Я же Надю все поймать хотел, — перехожу к самой неприятной для меня части. К признанию в подлоге и обмане. — Заключил с помощью обмана договор с вашей фермой. Буду рад, если это останется пока в секрете от Нади. Не простит мне этого, — цокаю. — В России у меня сеть ресторанов. Хотел и у вас в стране открыть пару штук.

— Но завоевал Надю и договор с нами хочешь аннулировать?

— Нет, — качаю головой. — Я подумал, что, наоборот, хочу продолжить это дело. Мои люди изучили вашу ферму от и до. Купили даже парочку проб вашей продукции и отправили на экспертизы. Результаты просто идеальные. Я открою рестораны у вас в городе, и вы станете моими поставщиками. Я подумываю заключить с фермой договор на экспорт некоторой продукции для своих ресторанов даже в России. Но это уже совсем другие договора. Обсуди это с отцом. Готов ли он к крупным сделкам и продажам?

— Да у нас ферма не очень большая! — восклицает, адекватно оценивая возможности своего дела. — Как мы это все провернем?

— Над этим я тоже думал, — продолжаю. — Мой дедушка любит вкладываться в разные бизнесы. Я бы хотел вложиться в вашу ферму. Купить еще земли и дать новые рабочие места. Я приехал сюда по другому делу, но вчера мы с семьей решили, что это нерентабельно. А вот фермерство было бы выгодным нашей семье. В общем, ты с отцом обсуди насчет таких перспектив. То есть мы вкладываемся в вашу ферму, даем городу дополнительные рабочие места, рост прибыли, и одновременно с этим я сразу предлагаю вам контракт со своей сетью ресторанов, — коротко ему расписываю все плюсы. — Завтра я приеду, и, если он будет согласен, обсудим уже подробнее втроем.

— Я закину удочку, — бросает он, выглядит при этом непривычно серьезным и задумчивым. — Места рабочие в городе и правда нужны. Да и контракт с тобой заманчивая идея…

— Теперь последнее дело, — объявляю, взглянув на часы. — В течение часа к ферме подъедут мои люди. Они будут охранять вас. Временно. Может, сутки, может, чуть больше. Надя едет со мной.

— Есть опасность?

— Небольшая, — не скрываю от него правды. Ефим внушает мне уверенность и доверие. — Все же Наде угрожали причинением зла вам. Это успокоит ее. И меня.

— Понял, — кивает.

— Спасибо, Ефим, — протягиваю ему вновь руку.

Не ожидал, что все пройдет настолько гладко.

— Да не за что, — пожимает протянутую ладонь. — Иди уже к Наде. Скажем ей, что обсуждали сумму, за которую я ее тебе продаю? — предлагает он, хохотнув.

— Ей не понравится эта шутка.

— Знаю, — не перестает улыбаться. — Но она ее растормошит немного. Стоит вся напряженная. Ты бы ее немного расслабил. Наверное, ты не заметил, но она старается держать от тебя дочь подальше. Ты случайно не угрожал ей тем, что заберешь ее? — уточняет. Киваю, осознавая, что мужик прав. — Ну и дурак! Теперь исправляй.