Ангелочек для бывшего мужа

Глава 9

Надя

— Может, врача вызовем? — предлагает Паша, глядя на то, как я с Ангелиной хожу по комнате уже больше часа. — Четвертый час ночи. Она плачет без остановки. Это разве нормально? Она днем была спокойнее. Может, у нее болит что-то? — обеспокоенно спрашивает, готовый вновь пойти и принести все, о чем попрошу.

Мы уже и кормили малышку. И качали. И играли с ней. И переодели ее. Ничего не помогает.

Но я к такому привыкла уже, а Паша нет. И все же не спит. Старается мне помочь. Мне и нашей дочери.

— У нее зубки лезут, — устало вздыхаю, зевнув в свое плечо. — Температура, вон, поднялась, как всегда к ночи. Днем она отсыпается, а ночью такой концерт. Это не первая такая ночь, Паш… К утру станет спокойнее.

— Ты проверяла ее? Точно зубы? — взволнованно уточняет отец моей дочери.

— Мы были у врача. Все в порядке. Зубки, — успокаиваю его, наслаждаясь тем, что дочь потихоньку начинает засыпать и перестает плакать. — Я делаю все, что сказал врач, но Ангелина ребенок. Она не может терпеть. Вот и плачет.

— Завтра все равно врача вызовем, — не сдается Паша. — Пусть глянет ее. Не помню, чтобы моя сестра так плакала без остановки.

— Как скажешь, — киваю на его предложение. — Хочешь, иди в гостиную, выспись. Я знала, что так будет. Поэтому и сказала ложиться спать пораньше, — напоминаю.

И хоть отчасти это была отмазка, чтобы Паша ко мне не приставал, я прекрасно понимала, что Ангелина поднимет нас ближе к трем ночи.

— Куда я пойду? — фыркает он на мое предложение. — Это моя дочь. А разве буду я отцом, если уйду, когда моей девочке больно?

— Она все равно не даст спать ни тебе, ни мне, — хмыкаю. — Так хоть ты выспишься.

— Иди сама в гостиную, — встает с намерением забрать у меня малышку и самому начать ее качать. — Поспи немного. Я побуду с ней. Потом поменяемся.

— Мне лучше не отходить, — устало произношу. — Ее только грудь успокаивает. Сам ведь видел.

— Тогда вместе будем ее успокаивать.

— Как знаешь, — равнодушно пожимаю плечами.

Не хочет спать — его решение.

— А имя ей Дорофеев выбирал? — звучит неожиданный вопрос.

— Нет, я, — с улыбкой вспоминаю этот момент. — Хотела ее Алиной назвать, чтобы у нее характер, как у твоей сестры Лины, сильный был. А когда увидела, то подумала, что ангел она настоящий. Вот и получилось, что Ангелина.

Мой ангелочек начинает засыпать.

— Надюш, — Паша касается моей руки. — А давай мы все втроем поедем куда-нибудь отдохнуть, как все закончится?

— Зачем куда-то ехать? — поднимаю на него недоуменный взгляд. — Можем здесь остаться. Тот же свежий воздух. Свобода. И мне на ферме нравится, — перечисляю ему все плюсы своего решения, не зная, как подвести к тому, о чем думала с того момента, как Паша посадил меня в машину. — Знаешь, я долго думала обо всем, что происходит, о том, как я живу. Мне хорошо в этой стране. С родными и в такой атмосфере. Здесь я отдыхаю. Здесь нет такого ритма жизни и бешеного времени, как в Москве.

— Давай останемся отдохнуть здесь. Конечно. Я понимаю.

Ничего он не понимает…

Я не хочу в Россию.

Я хочу оставить все в прошлом и жить в деревне дедушки. На ферме. Я хочу дом на земле. Я устала от того, что несут большие города и большие люди в них.

Я хочу мира в маленькой деревушке. Где жизнь течет плавно. Где я свободна…

Надя

Под утро нам все же удается уснуть. Дочь успокаивается и мы с Пашей просто в секунду отрубаемся вместе с малышкой.

Даже не обращаем внимания на позы, в которых лежим, лишь бы было удобно нашему ангелочку, по ночам превращающемуся в демоненка. Плевать даже становится на то, что Паша обнял меня во сне.

Устали за эту ночь мы все втроем. В особенности новоиспеченный папочка, который к такому пока еще не привык.

Просыпаемся ближе к часу, точнее нас будит дочь, захотевшая есть. Паша деликатно выходит из спальни, помня о моей стеснительности в тот момент, когда я кормлю дочь. Больше не шутит по этому поводу и не напоминает, что уже все видел.

Через минут двадцать выходим и мы с Ангелиной из спальни, очарованные ароматами, доносящимися с кухни.

На кухне за небольшим столиком сидит Паша, накрыв стол для двоих. Заметив нас с дочерью, он поднимается на ноги и указывает в сторону стола.

— Сделал яичницу, кофе и сосиски сварил, — произносит, пожав плечами. — Нужно будет заказать продуктов. Я обычно завтракал в кафешках, поэтому завтрак у нас холостяцкий, из того, что нашел в холодильнике.

— А зачем заказывать? — хмыкаю, немного смутившись, потому что давно отвыкла от доставок и магазинов. — Давай маме позвоню — она передаст нам овощей и фруктов с фермы. Дедушка курицу или кролика зарежет. У него они все упитанные. А бабушка только неделю назад куриными колбасками домашними морозилку забила.

Вспоминаю про последнее, и слюни во рту появляются. Люблю эти куриные колбаски, особенно на костре, когда их поджаришь.

— Мы вечером сами к ним съездить можем, — радует меня Паша, улыбнувшись. — Пообщаемся с твоими родными.

— Дорофеева поймали? — озвучиваю то, что первым в голову приходит.

— Нет еще, — бросает Паша, но почему-то не расстроенно. — Но это дело нескольких часов. Его уже нашли и ловят. Ребята отписались, что поймают его. Он у них на крючке.

— А нам безопасно из дома выходить? Мне и Ангелине, — все же уточняю, потому что хоть Паша и обещал разобраться с Дорофеевым, я боюсь, что он может отобрать у меня мою девочку.

— Нет. Но к вечеру все будет хорошо, — подмигивает он мне. — Не переживай. Да и на ферму мне надо обязательно. Я вчера закинул одну хорошую мысль Ефиму. Он должен был обговорить это с твоим дедушкой.

— О чем речь? — интересуюсь, сев за стол и усадив Ангелину к себе на колени так, чтобы я могла есть свободно и дочь была в гуще событий.

— Хочу помочь твоим родным расширить ферму, — рассказывает Паша. — Контракт им предложил. Выгодный по моим расчетам. Расширение и сразу крупного заказчика.

— Ясненько… — киваю и беру магазинную сосиску. Лишь раз ее кусаю и понимаю, что избаловали меня бабушка с дедушкой домашней продукцией. Магазинное теперь для меня невкусно.

В деревне мы почти ничего не покупали. Все свое домашнее было. Мука, масло, яйца, мясо и даже сахар. Хотя последнее нам друг дедушкин привозил.

— Тебе будет так удобно есть? — спрашивает Паша, указав на то, как мы с дочерью едим. — Может, в коляску ее положим? Или я подержу, а ты поешь?

— Нет, все хорошо, — отвечаю и протягиваю дочери бублик со стола. — Я привыкла так есть. И Ангелина так привыкла.

Дочь в подтверждение моих слов вгрызается в бублик и с причмокиванием начинает его со всех сторон слюнявить. Чешет свои десны.

— Нужно будет еще обсудить с твоим дедушкой насчет свадьбы, — произносит Сабуров, вернув мое внимание вновь себе. — Вдруг что нужно будет. Продукты с него, но ведь еще куча всего. Столы, стулья. Скатерти…

— В деревне это проще делается, Паш, — хмыкаю и так и хочется сказать, как дедушка, “городские”. — Их смастерить можно. Скатерти сшить.

— Ладно, — сдается он, поверив. — А тебе платье? Может выберешь по каталогам и его привезут сюда? Померяешь все дома, да выберешь.

— А мы не торопимся? — вырывается у меня само по себе.

— Мы уже опаздываем, Надь! На полтора года, — дарит мне улыбку и отвлекается на звонок. — Я на минуту, — встает из-за стола и выходит из дома.

А возвращается уже через несколько минут напряженный и нервный.

Они упустили Дорофеева! Он ускользнул у них из рук!

Да, все именно так!

Ничто другое не могло расстроить Пашу до такой степени.

— Что случилось? — испуганно уточняю у него, а самой уже хочется бежать и прятаться. Куда-нибудь под пол. В подвал. И забрать с собой всех родных.

— Все в порядке, Надюш. Не переживай, — натягивает он улыбку, но я-то вижу, что не все в порядке. Что все далеко не хорошо.

— Паш, говори! — нервно выкрикиваю, криком ненароком напугав дочь, которая начинает плакать. — Дорофеев сбежал? Да? Вы его упустили? Он теперь заберет Ангелину?

— Он тебя больше не тронет, Надь, — произносит Паша и садится за стол дальше пить кофе и есть омлет. — Не переживай. Я все решу. Теперь у тебя нет проблем, потому что я решу все наши проблемы. Ты же мне веришь?

— Паш, кто тебе звонил, и что они сказали?! — повторяю свой вопрос, потому что от его скрытности только больше нервничаю.

— То, что проблемы больше нет, — напряженно отвечает, пытаясь сохранить улыбку, но она искусственная, неестественная. Улыбка Паши другая, а эту он применяет всегда на публике.

— Паш, я же вижу! — восклицаю, пытаясь успокоить дочь, но она все плачет и плачет. Протягиваю ей погремушку, начав трещать перед ее лицом. — Говори!

— Дорофеева больше нет, Надя, — мрачно произносит, и улыбка наконец исчезает.

— Что?!

— Сорвался с крыши, — признается Паша в том, что не хотел мне говорить, и теперь я понимаю почему. Он знает, что я буду винить себя в его смерти. — Ребята вели его, и он сорвался. Случайно. Семнадцатиэтажная высотка. У него не было шансов спастись.

— Он умер?..

— Да, — кивает. — Там множественные переломы были. Некоторые несовместимы с жизнью. У него не было шансов выжить. Но упал он сам. Точнее прыгнул…

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Даже Ангелина, словно поняв, о чем мы говорим, замолкает.

— Знаешь, даже жалко его… — шепчу я. — Нет, он ужасный человек, но… такой смерти никому не пожелаешь. Вы ведь не убили бы его. Он мог бы жить… а здесь…

— Да, соглашусь, — вздыхает Паша. — Никто такого не заслуживает. В том числе Дорофеев-старший. Он хороший человек, и пережить такую смерть сына — врагу не пожелаешь.

— Паш, он правда случайно, или…? — решаюсь на этот вопрос. Понимаю, что после пожалею об этом вопросе, но мне нужно знать.

— Приказ был брать живым, — пожимает Сабуров плечами и отодвигает тарелку. Аппетита нет ни у кого. — Поэтому и правда случайно. Мне видеоразбор пришлют. Но я уверен в парнях. Они бы не пошли на такое, нарушив приказ.

— Ясно…

— Мы хотели урегулировать конфликт с Дорофеевым путем переговоров, — делится прежним планом Паша. — Предложить старшему отправить сына куда-нибудь, где его руки не дотянутся до нас. И тем самым сохранить мир. Потому что только этот ублюдок таким вышел. Со старшим у нас всегда хорошие отношения были.

— И что будет сейчас?

— Мира не будет, Надь, — озвучивает он то, чего я больше всего боялась. — Ждем реакции Дорофеева-старшего, а там будем решать.

— Нужно предупредить Ярослава. Срочно! — восклицаю. — Он может и по ним ударить.

— Я позвоню ему сейчас, — обещает мне Паша. — Но ты не переживай. Безопасность твоих родных — моя забота.

Павел

Выхожу на крыльцо и набираю Ярослава. Брата Нади и по совместительству своего лучшего друга. Хотя в последний год наша дружба испортилась. Я злился на него, что он упрямо скрывает свою сестру, а он злился, что я не отпускаю ее.

— Алло, — звучит кокетливый и милый голосок дочери друга.

— Привет, куколка! — тяну, и улыбка сама расползается по моему лицу.

Скоро и в моей жизни будет такое золотце. Оно и сейчас есть, но пока так не болтает. А жаль. Я бы многое ей рассказал. И многое послушал от нее.

— Ты звонишь папе? — уточняет она, явно намереваясь со мной вначале сама поболтать.

— Да, — отвечаю, продолжая улыбаться этой милой девочке в трубке. — Это же его телефон. Значит, ему.

— Пока я смотрю мультики на телефоне, он мой, — важно заявляет она. — А значит, ты звонишь мне. Поэтому со мной разговаривай!

— Хмм… Логично, — соглашаюсь с малышкой. — Я сейчас в командировке, куколка. С Надей. Тебе что-нибудь привезти?

— Опять с Надей? — устало вздыхает. — Я думала, раз вы не вместе, то ты решил подождать, пока я повзрослею, и на мне жениться, — недовольно цокает язычком. — Опять жениха из под носа увели!

О да, про планы Софии стать моей женой мало кто не знает. Правда своей тете она место как-то уступила.

“ — Я очень спешу, Паш! Там София проснулась. И надо… — пытается увернуться от поцелуя Надя.

— Ага! — София врывается в комнату с охапкой цветов. Тех самых роз, что были приклеены и указывали Наде путь в мою спальню. — Это меня что, на свидание зовут? — спрашивает она меня, даже не обращая внимания, что в этот момент в моих объятиях другая. Ее тетя. — Ну, я согласна! Раз мама на папе поженилась, то я на тебе, дядя Паша.

— А вот и конкурентка твоя на роль моей жены, — шепчу Наде, решив показать, что на меня спрос хороший. И она отказывается от хорошей кандидатуры в мужья.

Отпускаю Надю и хватаю полотенце, вовремя вспомнив, что не совсем одет. Взглядом нахожу халат и заворачиваюсь в него.

— Куколка, а тебе не рано замуж? — интересуюсь у младшей невесты.

— Неа, — отвечает и забирается на мою кровать. — Я слышала вчера на празднике, как дядя один говорил, что, чем моложе жена, тем лучше. Я молодая жена. Мне всего-то почти шесть лет!

— Ну, я на Наде планировал жениться, — произношу, сев рядом с ней.

— Так она же не молодая, — бросает куколка, оглядев Надю с особым пристрастием.

— Мне всего двадцать пять, — обиженно бросает моя невеста.

— Ну старовата она, да, — соглашаюсь с Софией, громко цокнув языком. Глаза Нади округляются от возмущения. — Но что мне делать, София? Кто-то же должен ее замуж взять, чтобы старой девой не осталась, — фыркаю, сделав такое выражение лица, словно меня заставляют на Наде жениться. Точно за это получу в будущем. — А тебе я другого жениха найду, куколка. Помоложе.

— Ну да, — София вновь окидывает Надю внимательным взглядом. — Надю я люблю. Надо, чтобы и ее кто-то замуж уже взял. А то помрет так старой девой, — поднимается с кровати и протягивает цветы своей тете. — Надь, это тебе цветы. И тебя на свидание зовут, а не меня. Я пойду скажу бабушке, чтобы кашу варила. А вы тут целуйтесь, целуйтесь. Не отвлекайтесь, а то правда старой девой помрешь… — закрывает за собой дверь.”

— Куколка, — вздыхаю, вновь отвергая малышку, которая только в школу недавно пошла, а уже замуж хочет. — К тому моменту, как ты вырастешь, я буду уже старым. Со вставной челюстью.

— К тому моменту, как я вырасту, придумают челюсть на клее, — парирует девочка со знанием дела. — Либо я сама ее придумаю.

— Придумай, — не могу сдержать улыбки. — Так что привезти?

— Надю! — просит она, покачав головой. — Я по ней соскучилась уже. Она даже не звонит мне! Иногда только папе и все… А мне ни разу!

— Привезу! — обещаю ей. — И сестренку тебе привезу!

— Сестренку? Это как? — переспрашивает куколка. — Мама больше не беременна же. Откуда сестренка?

— Узнаешь, — таинственно бросаю. — А сейчас можешь папу дать? Скажи ему, что это вопрос жизни и смерти.

— Ну ладно, — сдается она, хотя я знаю, как она не любит прерывать свои мультики. — Но недолго. У меня там мультик интересный на телефоне, — бросает она и встает со своего места. Куда-то входит и, судя по голосам, куколка и Ярослав в офисе, а последний так и вовсе на собрании. — Папочка, это дядя Паша. Ты ему очень нужен. Простите, дяди бизнесмены. Я пока папу заменю. Расскажу вам что-нибудь с умным видом, — обещает она им, и в трубке звучат смешки.

— Слушайте ее как меня! — командует Ярик.

Несколько секунд, и мы с ним наедине.

— Алло! Что-то очень важное, или могу после совещания? — сразу же деловито интересуется он.

— Важное, — отвечаю на его вопрос. — Это насчет Нади.

— Паш, она обижена на тебя и просила, чтобы ты не лез, — раздраженно прерывает он меня, повторяя то, что говорил все полтора года. — Остынет, сама тебя наберет.

— Я уже ее нашел сам, друг, — оповещаю его. — Она в моей спальне, и она моя жена, Ярик. В одном ты был прав эти полтора года, но все же она была и есть моя жена, а ты, мой друг, мог бы и помочь, — укалываю его, но заострять внимание на этом сейчас не хочется. — Но это неважно. Ты вообще интересовался тем, что в ее жизни произошло? Или отправил в плаванье и пусть живет, как сама может?

— Она звонила мне иногда, — пожимает он плечами. — Мои звонки никогда не брала. А что? — уточняет он. — Она счастлива. Разве нет? Всегда бодро и весело со мной говорила.

— У меня есть дочь, Ярик, — оповещаю его, более чем уверенный, что он не знал об этом. — Ты знал об этом?

— Дочь? От кого? — подтверждает он мои мысли.

— Твоя племянница, Ярик, — бросаю. — И это тоже неважно сейчас. Ты, как и я, совсем ничего не знаешь. Так что рассказываю. Все это время Наде шантажом не давали со мной общаться и, угрожая ребенку, приказали избегать меня. Но с этим я почти разобрался. Только вот проблемы появились.

— Паш, давай все по порядку, — останавливает он меня. — И желательно подробно. Потому что Надя мне этого не рассказывала.

— Сестре твоей эти полтора года было несладко, — хмыкаю. — Но Надя ни тебе, ни мне ничего не сказала. Я нашел этого человека. Его отец влиятельная персона в нашем мире. Примерно полчаса назад в результате преследования, Дорофеев погиб. Его отец скоро узнает об этом, и начнется несладкое время. Ты сам усилишь охрану или мне позвонить отцу и попросить выслать вам подкрепление?

— Так, Паша, — решительно вздыхает он. — Через пятнадцать минут наберу. Надеюсь, Надя будет рядом. Звонить никому не надо. Сам все сделаю.

И сбрасывает звонок.

Возвращаюсь в дом, с четким пониманием, что после того, что я ей сообщу, она будет нервничать в два раза больше. Но не сообщить будет подло. Подставляю ее.

И как ее успокоить я не знаю. Полтора года назад я мог ее обнять и сказать, что все хорошо, но с новой Надей это не сработает.

— Он согласился на дополнительную охрану? — взволновано подбегает ко мне. — Все будет хорошо с ним?

— Нет, не согласился пока, — мрачно отвечаю и ловлю ее взгляд. — Сказал, перезвонит. Кажется, он недоволен тем, что ты скрывала от него все.

— Будет ругать? — испуганно шепчет Надя.

— Не переживай, — беру ее за руку. — Я не дам тебя ему в обиду. Все будет хорошо. Все ему объясним.

Ярик перезванивает через полчаса. Как и ожидалось, требует к трубке свою сестру. Допрашивает ее похлеще, чем я. Не жалеет вопросами совсем.

Не вмешиваюсь, пока он не начинает ее ругать за то, что молчала и ему не сказала. Кидаюсь на ее защиту, напоминая ему о характере сестры и о ее особенностях. Последнее его немного, но успокаивает.

— Ладно, — вздыхает Ярик недовольно, но все же сестру больше не мучает. — Любу я уже предупредил. Собирает вещи.

— Переезжаете куда-то? — уточняю я, помня о вопросе безопасности Серовых, который частично лежит и на мне. Все же обещание Наде дал. — Помощь точно не нужна?

— Мы летим к вам, — шокирует Ярослав сразу и меня, и Надю. — Помоги с подбором жилья, если уж так помочь хочется.

— К нам?! — не менее испуганно, чем раньше, повторяет Надя. — Зачем? Разве вам не безопаснее дома? С охраной и…

— Нет! — обрывает ее хлестко. — Мы вылетим, как только нам разрешат взлет. И уже лично мы поговорим подробнее Надя! Без Сабурова! И хоть я сам виноват в том, что позволил тебе жить самостоятельно, но твоя жизнь подвергалась угрозе, и ты мне об этом не сказала. Это вопрос не самостоятельности, как ты утверждаешь, а вопрос доверия. И если за столько лет общения и отношений у нас нет этого доверия, мы начнем все заново! — бросает он ей уверенно, и хоть я на стороне Нади, но с другом тоже согласен. Сказал все правильно насчет самостоятельности и доверия.

— Ярослав… — тянет Надя, начав плакать и громко шмыгнув носом. — Ну пожалуйста…

— Ждите! — командует он и отключается.

Поджимаю губы и забираю телефон. Надя и так ревела во время разговора с братом, а сейчас и подавно отдалась эмоциям.

— Не плачь! Молоко пропадет. Он тебя не ругал, — прошу ее, легонько приобняв. — Он зол лишь потому, что не знал о твоих проблемах и не мог помочь. Он злится больше на себя, чем на тебя. По пути к нам остынет и уже спокойнее поговорите, — дарю ей улыбку и целую в висок. — Ярик тебя любит, и все его эмоции сейчас всего лишь показывают, как ты ему важна и любима.

— Думаешь? — поднимает на меня заплаканные глаза. — Он простит меня? Не будет долго злиться? Я же как лучше хотела, Паш.

— Да и я рядом! Я не дам тебя в обиду. Ты же мне веришь? — спрашиваю, глядя на нее.

— Прости, — вздыхает и какое-то время еще лежит в моих объятиях, пока дочь не устает лежать в люльке. Надя встает и идет к ней.

— Все будет хорошо, Надь, — поднимаюсь на ноги. — Ты только меньше переживай. Все это сказывается на нашей дочери. Твои слезы ни тебе, ни ей лучше не сделают, — говорю и иду на выход из дома.

— Ты куда? — спрашивает она, взяв Ангелину на руки и заметив, что я ухожу.

— В доме твоего дедушки достаточно спальных мест, если приедет Ярослав с семьей? И мои, — уточняю у нее и одновременно отвечаю на ее вопрос.

— У дедушки два дома. Места хватит всем. Просто некоторых придется уплотнить. Братьев в одну комнату поселить.

— Отлично! — киваю, оценивая свой план. — Тогда договорюсь о нашем переезде туда и об усилении охраны.