Аромат риска

Глава 26

23.55

Дом № 341, Западная Семьдесят шестая улица

Пламя в камине горело ярко, теплые оранжевые блики плясали по стенам, и все это создавало романтическую атмосферу. На коврике расположились двое: они сидели нагишом, укутавшись в одеяла, и ужинали.

Отправив в рот очередную порцию лингвини в белом соусе из моллюсков, Сабрина вздохнула.

— По-моему, Карсон ошибся, когда сказал, что тебе не быть шеф-поваром.

Дилан усмехнулся, поднес к губам Сабрины бокал белого совиньона и подождал, пока она отопьет глоточек.

— Это из-за вина — оно усиливает вкусовые ощущения.

Сабрина решительно помотала головой:

— Мои вкусовые ощущения усиливаешь исключительно ты. — Ее глаза блеснули. — Ты теперь всегда будешь готовить еду нагишом?

— Это зависит от того, согласна ли ты есть нагишом. Если да, то можешь на меня рассчитывать.

Сабрина улыбнулась.

— Карсон утверждал, что коврик в твоей гостиной не лучший вариант! Придется ему сказать, что он заблуждался.

— Ничего, диваном мы тоже пользовались, — напомнил Дилан. — Впереди у нас постель, джакузи и большое раскладное кресло. Неплохо, а?

— Мне бы твои силы! — простонала Сабрина. — По-моему, нам необходимо немного поспать. Завтра мне впервые предстоит выйти на работу в качестве президента «Руссо», и вряд ли сотрудникам понравится, если их босс заснет за рабочим столом.

— Они от тебя в восторге. — Дилан приник губами к ее плечу. — Сегодня ты завоевала их сердца.

Сабрина нахмурилась.

— Кстати, о подчиненных: не сомневаюсь, что все они уже знают о наших с тобой отношениях.

— Разумеется. — Дилан пожал плечами. — Трудно не заметить, как я раздеваю тебя глазами. Надеюсь, они за нас рады. — Он приподнял подбородок Сабрины и потерей губами о ее губы. — Я так точно рад.

— Я тоже. — Сабрина удовлетворенно вздохнула. — Как чудесно закончился этот день!

— День еще не закончился, — ревниво заметил Дилан.

— А-а… я и забыла. Джакузи, раскладное кресло, кровать…

— А ты соображаешь. — Дилан одарил ее своей фирменной обольстительной улыбкой. — Но сперва нам нужно кое-что обсудить. Например, когда ты познакомишь меня со своей мамой и когда мы сообщим о наших отношениях Карсону? А самое главное — когда я надену обручальное кольцо на твой изящный пальчик?

— Обручальное кольцо? — Сабрина приподняла бровь. — Ах ты, негодник! Обручальное кольцо подождет, сперва будет помолвка. Раз уж я влюбилась и дала согласие на свадьбу, то все должно быть на высшем уровне.

— Я за, хотя всю жизнь чурался обрядов. — Дилан погладил ее по волосам. — Через дорогу от «Руссо» есть подходящий магазинчик, и я готов сводить тебя туда завтра в обеденный перерыв. После того как мы выберем кольцо, я опущусь на колено прямо посередине Пятой авеню и попрошу твоей руки. Ну как, идет?

Сабрина прищурилась:

— А по-моему, предложение руки и сердца лучше сделать на улице Сентрал-парк-уэст или на худой конец на тротуаре. Нью-йоркским водителям чужда романтика: они по тебе проедут и даже не оглянутся.

— Точно. Тогда либо на тротуаре, либо в парке — у меня еще есть время подумать.

— Ты ужасно нетерпелив.

— Неправда! Прошло уже… — Дилан покосился на часы, — пятьдесят две минуты с тех пор, как я в последний раз занимался с тобой любовью. Думаю, это характеризует меня как человека сдержанного.

— Ладно, беру свои слова обратно. — Сабрина улыбнулась. Ей тоже не терпелось возобновить отношения с того места, где они остановились, когда у них заурчали желудки, требуя пищи. — Знаешь, пора закругляться с планами: немытые тарелки могут подождать.

— Замечательно. Лично я ждать уже не могу. — Дилан взял грудь Сабрины в ладонь и начал ласкать большим пальцем набухший сосок.

— Ты сам предложил обсудить будущее, — напомнила Сабрина, извиваясь в ответ на его прикосновение.

— Тогда я еще мог соображать, а теперь не могу. Я так тебя хочу, что не в состоянии мыслить. Ну говори быстрей! — Он надорвал пакетик из фольги и принялся умело надевать презерватив.

Сабрина негромко рассмеялась:

— Слушаюсь, сэр! Ты хотел познакомиться с моей мамой, так вот: ей не терпится с тобой встретиться. Ей также очень хочется назвать твое имя, но она не решается. Думаю, встречу мы с ней организуем уже в ближайшее время, а Карсону скажем завтра. Полагаю, он устроит помолвку на Западной Одиннадцатой улице, как только его выпустят из больницы. Ну что, быстро я все изложила?

— Да. А теперь иди ко мне. — Дилан обнял Сабрину и раздвинул ей ноги, дразня своей эрекцией.

— Постой, Дилан. — Сабрина положила руку ему на грудь. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное, прежде чем мы забудем обо всем.

Уловив в ее голосе серьезные нотки, Дилан выжидательно посмотрел на нее из-под ресниц.

— Ты спрашивал, когда свадьба, и я бы хотела, чтобы все произошло прямо сейчас, но… Давай будем реалистами. Если Карсону понадобится пересадка, на мое восстановление уйдет какое-то время, возможно, несколько месяцев. Я хочу подождать, пока он не поправится… и ты, я думаю, тоже.

— Само собой разумеется. — Дилан кивнул. — Нужна ли пересадка, станет ясно уже через месяц, так что подождем немного. И хватит на сегодня планов, согласна? Больше ты ничего не желаешь обсудить? — Дилан на какой-то миллиметр вошел в нее. — Не хочешь поговорить о цветах? — Он проник чуть глубже, дразня ее тело и собственную плоть. — О блюдах? — Еще глубже. — О приглашениях?

Сабрина начала извиваться.

— Нет, — простонала она и, отведя руки Дилана, резко придвинулась к нему так, что его член вошел в нее целиком. — Зачем обсуждать, когда пришла пора действовать!

Вторник, 20 сентября, 3.05

Темной ночью он прокрался к дому Дилана и остановился, изучая обстановку.

Они там, внутри, он это знал точно.

Решетки на окнах первого этажа вряд ли станут препятствием, так что ближайшее к двери окно вполне подойдет: так они точно не смогут спастись.

Теперь они, наверное, наверху, дрыхнут в спальне. «Ну что ж, ребята, пора вставать, — подумал он. — Вставать и умирать».

Он уже собирался засунуть руку в рюкзак, но, заслышав шорох шин, стремительно обернулся. Черт, откуда тут полиция?

Он зашагал по Семьдесят шестой улице — вальяжно, не спеша, будто обычный подросток с рюкзаком за плечами. Затем он нырнул в темный переулок и затаил дыхание.

Машина проехала мимо, и он, выйдя из тени, повернул обратно, чтобы закончить дело.

3.08

Дилан проснулся внезапно: он не знал, что его разбудило, но инстинкты, оставшиеся со времен уличного детства, тревожно шептали ему: что-то здесь не так.

Оглядев темную гостиную, Дилан слегка успокоился. Сабрина свернулась клубочком на ковре, дыхание ее было ровным и размеренным. В доме стояла тишина. Тогда откуда это тревожное чувство?

Встав, он прошелся по дому, проверил, заперты ли окна и двери, включена ли сигнализация.

Все было в порядке.

Снова вернувшись в гостиную, Дилан улегся рядом с Сабриной и обнял ее. Она пробормотала что-то неразборчивое и крепче прижалась к нему: как видно, беспокойство ее не мучило.

Наверное, у него просто разыгралось воображение.

Дилан смежил веки и погрузился в дремоту.

3.50

На этот раз все было чисто — ни полицейских, которые прочесывают район, ни запоздалых пешеходов. На всякий случай он выждал десять минут, а затем вынул из рюкзака две бутылки из-под виски, открыл их, смочил две заготовленные тряпки в бензине и запихал их в горлышки бутылок.

Пора. Еще раз оглядевшись, он нашарил в рюкзаке зажигалку и обломок стальной трубы. У него только одна попытка, как бы чего не напортачить.

Быстрым движением он поджег тряпки, затем выбил трубой стекло и зашвырнул обе бутылки внутрь, целясь в стену.

Огонь мгновенно охватил помещение, а когда добрался до ковра и начал лизать занавески, он уже исчез.

Заслышав звон разбитого стекла, Дилан стремительно вскочил на ноги. И тут же раздались два тяжелых удара, за которыми последовал взрыв.

Почувствовав запах бензина, Дилан схватил брюки и тут же увидел, что по коридору скачут зловещие отблески. Теперь он окончательно все понял.

— Сабрина!

— Дилан? — Сабрина с трудом протерла глаза. — Что происходит?

— Пожар. — Он бросил ей свою рубашку. — Поторопись, нужно поскорее отсюда выбираться.

— О Господи! — С Сабрины мгновенно слетели остатки сна. Вокруг чувствовался запах бензина, жар становился все сильнее.

Она поспешно натянула рубашку.

— Обернись одеялом!

Дилан тоже закутался в одеяло, на ходу соображая, что делать дальше.

— Нужно выбираться отсюда как можно скорее. Я пойду первым через парадный вход, а ты иди следом и не отставай.

У Сабрины щипало в глазах и в носу, но она послушно кивнула и, пригнувшись, последовала за Диланом.

Коридор был уже объят пламенем, а входная дверь пылала, как адские врата, однако другого шанса у них не было.

Дилан обернулся к Сабрине:

— Иди сюда. — Он покрепче обмотал обоих одеялами. — Придется штурмовать дверь.

Протянув закутанную в одеяло руку сквозь пламя, Дилан открыл дверной замок, повернул дверную ручку и дернул дверь на себя.

В лицо ему пахнуло ночной прохладой, которая, впрочем, нисколько не охладила адское пекло. Он слышал, как хнычет Сабрина, знал, что одеяло полыхает, но понимал, что это одеяло — их единственное спасение.

Прижав к себе Сабрину, Дилан рванулся на тротуар, смягчив собой ее падение. Сам он упал не так удачно, и голову его пронзила острая боль, однако он попытался не обращать на нее внимания. Крепко обняв Сабрину, он оттащил ее подальше от языков пламени, после чего силы его иссякли, и он без сил рухнул на асфальт.

Где-то вдалеке завыла пожарная сирена, и последним, что услышал Дилан, прежде чем потерять сознание, был надрывный кашель Сабрины.