Ашер Блэк

ГЛАВА 11

Быть глубоко любимым

кем-то дает вам силу,

а любить кого-то глубоко

дает вам мужество.

Лао-Цзы

Поездка до ресторана недолгая. Мы едем прямо из подземного частного гаража здания пентхауса в подземный гараж здания ресторана. Я даже не вдыхаю нью-йоркский воздух.

Ашер открывает мне дверь и предлагает руку, от которой я гордо отказываюсь. Я женщина XXI века, черт побери. Я могу сама выбраться из чертовой машины. Вместо его руки я использую дверь, чтобы помочь себе подняться, и случайно нажимаю на одну из кнопок возле дверной ручки. Как только это происходит, из нижней части двери выскакивают колеса.

Мои глаза расширяются от этого странного зрелища.

— У твоей машины только что выросли колеса?!

— Они там на случай, если машина остановится во время перестрелки. — Он игнорирует мой резкий вздох. В мою защиту скажу, что идея о необходимости защиты от перестрелки настолько чужда, что просто диковинна. — Дверь можно снять с петель, и мы сможем спрятаться за пуленепробиваемой дверью, пока будем перебираться в более безопасное место. Колеса здесь для того, чтобы нам не пришлось нести дверь.

Это… гениально.

Но и нелепо.

Перестрелка?!

Ашер снова нажимает на кнопку, и колесики медленно задвигаются обратно в дверь машины. Он протягивает мне руку, и я кладу ладонь на его локоть, опасаясь, что если я снова не приму его помощь, из него тоже что-нибудь вырастет. Например, рога на висках или дьявольский хвост.

В ресторан нас ведет метрдотель, который называет Ашера "мистер Блэк", а меня — "мисс Айвз", не требуя никаких представлений. Откуда он знает мое имя, я не имею ни малейшего понятия. Он ведет нас из частного подземного гаража в отдельную комнату. Охранники Ашера, которые сопровождали нас на переднем сиденье городской машины, стоят у дверей — один снаружи, другой внутри.

Я осматриваю комнату. Это большая комната, но в ней только один стол — причудливый овальный стол с четырьмя сервизами. На одной стене — стекло, протянувшееся через всю стену. С другой стороны — кухня, хотя я предполагаю, что стекло одностороннее, потому что работники кухни, похоже, не понимают, что мы находимся по другую сторону.

Я шокирована, увидев парня из моего первого вечера в «Бродяге» — кажется, Бастиана, — который разговаривает с тем, кто похож на главного шеф-повара.

Глаза Ашера следят за моей линией зрения.

— Он мой менеджер.

Мой менеджер.

Босс.

Мой разум быстро собирает все воедино.

Ашер владеет L'oscurità. Бастиан — менеджер. Так Бастиан работает на него.

Когда мы усаживаемся рядом, приходят официанты и наливают нам вино, не принимая наших заказов. Как только они уходят, в комнату входит Бастиан с мужчиной, которому, вероятно, около сорока. Они оба одеты в костюмы и идут уверенной походкой. Ашер сказал, что мы встречаемся с его семьей, но я замечаю, что ни Бастиан, ни мужчина не похожи на Ашера.

Ашер встает и крепко обнимает мужчину. Серьезно.

Когда они отстраняются друг от друга, Ашер спрашивает:

— Как дела, Винс?

— Дела идут хорошо. Не могу пожаловаться. — Винс поднимает на меня глаза, и они загораются. — Ты, должно быть, Люси. Меня зовут Винсент, но ты можешь называть меня Винс или Винни.

Я киваю и собираюсь пожать ему руку, но он также тянет меня в объятия. Смущенная, я отвечаю ему, хотя и слабо. Когда мы все усаживаемся, я смотрю между тремя мужчинами.

Должно быть, я выгляжу любопытной, потому что Винс смеется и говорит:

— Это не кровное родство, дорогая.

Бастиан насмехается.

— Да, я никак не связан с этим уродливым лицом.

Искренняя ухмылка пересекает "уродливое" лицо Ашера.

— Я могу припомнить несколько твоих бывших подружек, которые утверждают обратное.

Подождите.

Отмотайте назад.

Он только что пошутил?

Ашер просто пошутил.

Это странно.

Почему они ведут себя так, будто это нормально?

Это определенно странно, верно?

Мафиозные убийцы не шутят… Они сидят в темных комнатах в одиночестве, в задумчивости и слушают классическую музыку в перерывах между убийствами.

Винс искренне смеется, не обращая внимания на мое недоумение, и говорит мне:

— Так все и началось. Бастиан и Ашер встречались с одной и той же леди, а…

Бастиан ухмыляется и говорит:

— Она не была леди, — в то же время Ашер фыркает и говорит:

— Мы не встречались. Мы трахались.

Глаза Бастиана сужаются.

— Да, да. Ты думаешь, что ты горячее дерьмо, Аш. Мы знаем.

Винс не обращает на них внимания.

— Бастиан узнал об Ашере и пошел с ним конфронтировать.

— И я его завалил, — заканчивает Ашер. — У него и бейсбольная бита была.

— У меня три брата — Элиас, Джио и Фрэнки, — говорит Винс.

И все равно. Фрэнки — глава семьи Романо, а это значит, что Винс не только Романо, но и высокопоставленный член семьи. По сути, я ужинаю с королевскими особами мафии… и мне даже не страшно.

Насколько же я крута сейчас?

— Бастиан — сын Джио, то есть мой племянник. Я был главой отдела по обеспечению правопорядка, поэтому меня послали разобраться с Ашером лично, ведь Бастиан — мой племянник и все такое. Я не ожидал того, что обнаружил. Естественно, Бастиан солгал и сказал, что его избил кто-то постарше, но в то время Ашеру было всего 15 лет, почти на пять лет меньше, чем Бастиану. Поэтому я посмотрел на него и сказал…

— Где твои ботинки, мальчик? — закончил Ашер.

— И Ашер сказал…

— У меня их нет.

— А я сказал…

— Ну, пойдем, купим тебе.

На лице Ашера появляется выражение нежности. Оно настолько уязвимо, что застает меня врасплох. Я искала его слабости с момента знакомства с ним, и вот оно, и это так неожиданно…

Ашер любит кого-то.

Его любовь к этому человеку ощутима, как ощутима земля, по которой я хожу, и стул, на котором я сижу. Это самая большая его слабость, которую я еще не видела, самая уязвимая сторона, которую он мне показал. Я даже не думала, что у него есть уязвимые места. Я почти перестала искать.

Мне стыдно, что я сразу же задумалась, как использовать это в своих интересах.

Как всегда проницательный, Ашер сужает глаза и наклоняется ко мне, тихо шепча на ухо:

— Не принимай мою любовь за слабость, Люси. Эта любовь была достаточно сильной, чтобы превратить восемнадцатилетнего юношу в безжалостного убийцу. Прислушайся к моему предупреждению. Нет ничего, что я не сделал бы ради тех, кого люблю.

Я резко обернулась на его слова, быстро отодвинув стул.

…достаточно сильной, чтобы превратить восемнадцатилетнего юношу в безжалостного убийцу.

Ходят слухи, что, когда Ашеру было восемнадцать, он жил с капореджиме Романо, когда на них напали члены семьи Андретти. Это было во время территориальных войн, и семья Андретти послала две дюжины человек, чтобы убить капо, которым, должно быть, был Винс.

После того как между охранниками Винса и солдатами Андретти завязалась драка, в живых осталось более десятка солдат Андретти. Они думали, что победили, что Винс принадлежит им. Они не знали, что там живет Ашер. Они не были готовы к нему. А может, и никогда не будут. Он убил их всех, а потом проник в дом одного из капо Андретти и сделал то, что они пытались сделать с Винсом.

Только ему это удалось: он убил капо Андретти и десятки его людей.

Дрожь пробегает по позвоночнику.

Нет ничего, что я не сделал бы ради тех, кого люблю.

Я буду помнить его предупреждение до тех пор, пока живу. Я ошибалась. Его любовь — не слабость. Это его величайшая сила.

Винс обращает ко мне свои знающие глаза и говорит:

— Ашер — как мой сын. Он переехал в мой дом вскоре после того, как я с ним познакомился, и жил там, даже когда уехал в Уилтон.

Тогда лицо Бастиана превращается в оскал и он говорит:

— Да, а его дерьмовые "родители" даже не поняли, что он уехал, пока он не начал зарабатывать деньги, и они захотели получить свою долю, — я понимаю, что он тоже любит Ашера.

До этого момента я не знала, что такое любовь. Возможно, я считала любовь слабостью, потому что никогда ее не испытывала. Единственные отношения, которые я видела, были отвратительными, паразитическими и изменчивыми пародиями, ублюдочными из-за бесконечного потока приемных родителей, которые у меня были. До сих пор я не знала, каково это — любить и быть любимой. Это… то, как эти трое смотрят друг на друга, взаимодействуют и относятся друг к другу…

Это волшебно.

Это самое сильное, что я когда-либо видела.

И я хочу этого для себя.

Очень.