Бамбалейло! (СИ)

= 21 =

Уже через полминуты слышится скрип окна. И в проеме появляется Митя. Оглядывает сначала меня, потом козырек.

— Всё, спасибо, отойди, я сама подтянусь, — говорю.

— Я могу тебя подсадить, — предлагает.

— Я сама попробую. Только телефон возьми, — передаю ему смартфон и нежданно чувствую ток от прикосновения его пальцев. Ох! Отдергиваю руку, но он не замечает. Вот блин. И сегодня он в черной обтягивающей футболке, подчеркивающей рельеф его накаченных в меру рук.

— Ну, давай, я тебя подхвачу. И своё приспособление не забудь, — кивает на штаны. Засовываю их в карман халата и берусь за край рамы. Подтягиваюсь, но неожиданно меня тянет вниз. Смотрю, а пояс халата цепляется за большой ржавый гвоздь. И не просто — он накалывается прямо в узел.

— Вот блин! — пыхчу. — Хьюстон, у нас проблема!

— Что там? — Митя оглядывает проблему, затем высовывается буквально всем туловищем. — Я, конечно, хотел этого, но при других обстоятельствах, — хмыкает, касается моей кожи и развязывает пояс. А халат послушно распахивается, являя ему моё боди, не скрывающее мои стоящие соски в кружеве. И это не от холода. Но мой сосед, как истинный джентльмен, стараясь не смотреть, завязывает пояс обратно. Боже, мне так стыдно и одновременно горячо ещё не было. И затем он всё же помогает мне перебраться через раму.

Оказываюсь напротив высокого парня. Смотрю в его глаза, он — в мои. И дышим мы как-то одинаково медленно. И воздух такой, что ткни пальцем — и проколется.

— Телефон, — протягиваю руку и получаю просимое. — Он выпал у меня из рук, из окна. Вот и вся история.

— Ммм, — тянет Митя, и его взгляд касается моих губ. Сегодня на нём джинсы и футболка. Непривычно, но ему идёт. По-моему, на нём и мешок из картошки сидеть будет.

— Слушай, я могу тебя отблагодарить? Может, эм… кофе, если у тебя есть время? У меня есть фрукты и где-то, возможно, есть шоколадка.

— Пойдёт, — соглашается и пропускает меня вперёд. А у меня руки слегка дрожат, потому не сразу попадаю в скважину. Но всё же проворачиваю ключ.

— Только у меня растворимый, — оборачиваюсь через плечо, стараясь собраться и выглядеть спокойно.

— Без разницы.

Мы заходим в коридор, а я мысленно благодарю Вселенную за то, что убралась сегодня. Однако Митя не проходит дальше. Его внимание привлекает коробка с кофемашиной. От неё он поднимает свои ореховые глаза на меня и приподнимает бровь.

— Почему она здесь? — спрашивает.

— Потому что я писала, что не могу принять от своего хорошего соседа такой подарок. Мне, конечно, приятно и…

— Статус не позволяет? — уточняет.

— Ну, можно и так сказать, — пожимаю одним плечом. Парень ведёт по мне взглядом, который загорается. А у меня мурашки расползаются по телу. Он в один шаг преодолевает расстояние между нами и оказывается очень близко. Настолько, что чувствую его дыхание и вижу тень от его ресниц.

— Что… что ты делаешь? — почему-то голос садится, и я шепчу. А его длинные пальцы тянут за пояс халата, и тот послушно поддаётся.

— Меняю статус, — говорит практически на моих губах и помогает халату упасть к нашим ногам. И затем впивается жадным поцелуем, выбивающим почву из-под ног.

Он целует жадно, будто боится, что я исчезну, если отпустит хоть на секунду. Его ладони касаются моих плеч, затем скользят вниз, оставляя за собой тепло, будто огонь по коже. Я слышу собственное дыхание — неровное, рваное, в унисон с его.

Мир вокруг будто растворяется — только мы, наши сердца и это безумное чувство, в котором больше нет места сомнениям. Митя прижимает меня к себе, его пальцы — на моих щеках, в волосах, и я тону в этом поцелуе, забывая, кто из нас первый начал.

Он отстраняется ненадолго — ровно настолько, чтобы посмотреть в глаза.

— Я не буду спрашивать, — предупреждает, и меня, клянусь, от его хрипотцы обдает волной. И то, как он ловко отклёпывает моё боди, наводит на вопросы, но я, даже если бы и хотела, не смогла бы их задать. Его горячие губы оставляют следы на моей шее, а язык лижет и ласкает.

— Хочу тебя… пробовать… всю… чёрт, какая ты горячая…

Его ладони снова находят меня, притягивают ближе, будто боится, что я исчезну или передумаю, если между нами останется хоть миллиметр воздуха. Его дыхание горячими волнами касается шеи, плеч, оставляя за собой дрожь.

Он целует снова — глубже, увереннее, будто все слова теперь лишние. Его ладони обнимают моё лицо, скользят к шее, дальше — к плечам, останавливаются на сосках, от возбуждения упирающихся в сетку, и его пальцы начинают ласку, и всё внутри будто тает. Я чувствую, как сердце гулко бьётся где-то под рёбрами, и он слышит это — знаю.

Митя осторожно, но решительно обхватывает меня за талию, прижимая ближе. Его дыхание продолжает обжигать мою кожу, и в следующий миг я оказываюсь у него на руках. Он поднимает меня, будто это естественно и будто я ничего не вешу, а я ощущаю в полной мере, какой он сильный мужчина.

Он несёт меня к дивану, и каждое его движение — это тепло, сила и сдержанная нежность. Мир будто становится тише: слышно только, как бьются два сердца, и как воздух между нами искрится.

Когда он опускает меня на диван, время перестаёт существовать. Тяжесть его тела не давит, а лишь увеличивает моё желание. Его твёрдый и большой член трётся о моё бедро через грубую ткань джинсов. А Митя совсем не торопится. Его язык сменяют губы, чередуясь между собой, медленно ласкает, идёт от ключицы вниз. Языком проходится по соску, заставляя меня шумно выдохнуть и слегка выгнуться. Лёгкая улыбка касается его губ. Ну да, сейчас как раз время посмеяться… Ох…

Его руки спускают мои трусики, и теперь его горячее дыхание — прямо на мне, и это, и то, что он смотрит…

— Митя-я! — шиплю почти с возмущением. А потом он с наслаждением меня пробует. Оооо… это…

— Ооооох, — не удерживаю стон. А он лишь яростнее касается своим языком, ласкает и не даёт шанса просто выдохнуть. В моей практике это впервые, так как бывший муж такое никогда не предлагал, а у меня ума попросить и не было. А зря… ой, как зря-я-я…

— Ах, — снова волна безудержного напряжения не даёт скрыть свои эмоции, — Митя-я… снимай свои чёртовы штаны уже!

— Да, госпожа, — усмехается этот нахал с блестящими губами и, прежде чем выполнить приказ, целует меня — яростно и страстно. И чувствовать свой вкус в пересмешку с его дыханием — это ярко и ошеломляюще.

— И футболку, — командую, внимательно наблюдая за ним. Он лишь приподнимает бровь, но послушно стягивает и эту вещь с себя. Это просто ВАУ. Он великолепен.

— Чёрт, какой ты красивый, — протягиваю и касаюсь его грудной клетки, мышцы которой напрягаются под моей ладонью.

— Хочу посмотреть на тебя, — тянет боди наверх и стягивает его через мою голову, оставляя меня совершенно нагой под собой.

— И как? — пытаюсь с сарказмом на него посмотреть, но думаю, похоже больше на инсульт, так как я уже просто горю от желания и смущения, и все мысли в голове путаются.

Его глаза с дымкой желания разглядывают меня ещё секунду.

— Расставь ноги шире, крошка, — говорит, и в следующее мгновение я его чувствую. И это… Боже. Восемнадцать лет брака насмарку. Его твёрдые бёдра выдают резкие толчки, а жаркие губы оставляют на коже горячие поцелуи. Его руки сдавливают мои над головой. И от этой открытости просто сносит голову. В этом процессе можно кончить просто от его вида над собой. И я кончаю громким вскриком и фейерверком, рассыпавшимся искорками удовольствия внутри. Следом он тоже кончает и утыкается с тяжёлым дыханием в моё плечо. Касаюсь его волос. Приятно вот так смаковать момент. Даже ничего говорить не хочется. И думать. Просто чувствовать его. Его дыхание и его запах. И запах нашей страсти.

После того как он идёт в ванну, сворачиваюсь калачиком и смотрю на свой безымянный палец с белым следом от ношения кольца. Да. Дашка права. Теперь я точно разведённая женщина.