Бедная Настя

10. Qween of garbage

Я ненавижу субботы. Раньше это был любимый день недели, когда можно выспаться, потом встретиться с девчонками, сходить в кино или просто зависнуть в нашем любимом кафе на углу. Но теперь каждая суббота и воскресенье это мучительное ожидание понедельника и нового витка издевательств в гимназии.

В этот раз, правда, мне удалось отвлечься. Лера бывшая одноклассница, предложила поучаствовать в экологической акции волонтёрский проект по раздельному сбору мусора в парке. За участие платили, не деньгами, но сертификатами в магазины. Я знала, мама столько сил и денег вложила, чтобы меня перевести в эту элитную гимназию. Я не могла её подвести, поэтому старалась подработать как могла и где могла.

— Настюха, лови! — Таня, девочка с параллельного класса моей бывшей школы, кинула мне пустую пластиковую бутылку, и я поймала её свободной рукой, второй удерживая полный пакет с уже собранным пластиком.

— Тань, хватит дурачиться, — я засмеялась, чувствуя, как напряжение последних недель немного отпускает. — Нам ещё половину парка обойти надо.

— Расслабься, Веснина, — Лера подошла и натянула мне кепку пониже на глаза. — Ты теперь такая правильная стала в своей пафосной гимназии?

Я поправила кепку и показала ей язык:

— Нет, просто мне этот сертификат реально нужен.

Девчонки переглянулись. Они догадывались, как тяжело нам с мамой в последнее время, но я старалась не вдаваться в подробности. Зачем их расстраивать?

Я наклонилась за очередной бутылкой и тут услышала знакомый смех. Такой, от которого мурашки по коже. Подняв голову, я застыла, увидев Киру Светлову с подругами из " Венеции". Они сидели на скамейке в противоположной стороне дорожки и пили фраппучино из высоких стаканов. Хуже просто и быть не могло!

— Смотрите, это же Веснина! — Кира театрально вытянула шею. — Королева мусора собственной персоной!

Я сглотнула, чувствуя, как краска заливает щёки. Мои подруги мгновенно напряглись.

— Настя, кто это? — тихо спросила Лера, встав рядом.

— Новые одноклассницы, — процедила я сквозь зубы, пытаясь игнорировать их.

Но Кира уже достала телефон и направила его в мою сторону.

— Позируй, Веснина! Это войдёт в твоё портфолио! — она смеялась, а я слушала щелчки камеры. — "Отброс из гимназии копается в отходах". Отличный заголовок для школьного чата.

— Эй! — Таня уже шагнула было вперёд, но я удержала её за руку.

— Не надо, только хуже будет. Нужно быть выше этого.

Я продолжила собирать мусор, хотя руки дрожали, а в горле стоял ком. Через час, когда мы закончили, я увидела уведомление в телефоне. Меня отметили на десятке фотографий в школьном канале. "Королева мусора", "Веснина в своей естественной среде обитания", "Вот кто убирает за нами?", " Qween of garbage", — гласили подписи. Комментарии были ещё хуже.

— Настя, ты в порядке? — Лера заглянула мне через плечо.

— Да, — я выключила телефон. — Все нормально. Давайте дальше работать.

В понедельник я шла в гимназию как на казнь. Ещё на лестнице услышала смешки. Войдя в класс, я замерла. По всему помещению были развешаны распечатанные фотографии — я с мусорным пакетом, коллажи, где моя голова прифотошоплена к контейнерам, мемы с подписями типа "Бедность не порок, но мусор собирать — это слишком".

— Доброе утро, малышка, — пропела Кира с первой парты. — Как тебе наша фотовыставка? Персональная! Прикинь, как у фотомодели, даже круче. Тайра обзавидовалась бы. Вооо, вот тут классно. — продолжала издеваться она- Вот на этой фотке — улыбка глазами. Поздравляю, ты- супермодель.

Я молча прошла к своему месту, пытаясь дышать ровно. Только не заплакать. Только не доставить им такого удовольствия. Но губы предательски затряслись, а глаза защипало от слёз. Состояние было таким паршивым, что я даже не смогла ничего ответить, просто сидела и молилась, чтобы не зарыдать в голос. Отчего они так со мной? Что плохого я им сделала?!

— Надо было сразу сказать, что ты копаешься в мусоре, — продолжила Кира. — Можешь к нам за баками приезжать по вечерам, плачу по тысяче за бак. Накину за знакомство.

Класс засмеялся, но вдруг дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Максим Соколов. Он окинул взглядом класс, задержавшись на фотографиях, и его лицо потемнело.

— Что за детский сад? — произнёс он низким голосом, от которого все притихли. Когда Кира нервно хохотнула, повернулся к ней, сверкая глазами. — Воронцова, это твоих рук дело?

Кира, взяв себя в руки, кокетливо улыбнулась:

— Максик, ты же знаешь, как я люблю фотографировать. А Веснина так колоритно смотрелась с...

— Снять. Всё. Сейчас же! — отчеканил он, срывая ближайший лист со стены.

Кира тут же приняла вид оскорбленной невинности, а подруги бросились её утешать.

— А чего это ты защищаешь эту? — подал голос Глеб Ярцев, который был безответно влюблен в Киру. — Или у тебя особый интерес к новенькой?

Максим повернулся к нему:

— У меня особый интерес к тому, чтобы не учиться с придурками, которые ведут себя как детсадовцы.

— Да ладно тебе, — Глеб ухмыльнулся. — Её мамаша директрисе зад лижет, чтобы держать её тут. Все знают...

Я не заметила движения, но вдруг Максим оказался рядом с Глебом и схватил его за воротник:

— Повтори, что ты сказал?

— Мальчики! — взвизгнула Кира, вскакивая с места.

— Ребята, хватит!

— Перестаньте, сейчас классуха придёт уже! — раздалось со всех сторон.

— Я сказал правду, — процедил Глеб, пытаясь высвободиться. — Её не должно быть в нашей гимназии!

Максим замахнулся, но в этот момент в класс вошла Маргарита Олеговна, наша классная.

— Что здесь происходит?! — её взгляд метнулся от сцепившихся парней к фотографиям на стенах. — Кто это сделал?

— Кира. — уверенно ответил Максим, так и не отпустив Глеба, что, конечно, не укрылось от глаз классной руководительницы.

— Немедленно к директору! Все трое!

— И Веснина пускай тоже идёт, — буркнул Глеб.

— Настя останется здесь, — отрезала Маргарита Павловна. — А вы — марш к Анне Владимировне. — она обернулась к классу — Чтобы через пять минут в классе ни одной фотографии не осталось! Иначе вы у меня все каникулы на учёбу продолжать ходить будете! Поверьте, я найду, как решить это с вашими родителями.

Я сидела, опустив голову, слушая, как подруги Киры тихо ругаются, срывая фотографии со стен. Максим прошел мимо моей парты, и я рискнула поднять глаза. Он не улыбался, просто коротко кивнул и вышел.

Когда они ушли, Маргарита Олеговна подошла ко мне:

— Настя, иди умойся. И не переживай- на дураков ведь не обижаются. — она намеренно повысила голос, когда говорила эти слова, обводя недовольным взглядом класс.

Я кивнула, не находя слов. Выходя из класса, я услышала, как она отчитывает оставшихся:

— А вам должно быть стыдно! В нашей гимназии ценят не то, у кого какая одежда или сколько денег у родителей. Мы ценим интеллект, труд и человечность. Веснина — молодец! Участвовала в акции, приносила пользу природе, стране! А вы?! Вы что делаете? Только обсуждаете, кто круче и богаче??

В коридоре я привалилась к стене, переводя дыхание. Почему Максим вступился за меня? И что теперь будет? Одно я знала точно — завтра мне снова идти в эту гимназию, и завтра всё может быть ещё хуже. Но сегодня, кажется, я нашла неожиданного союзника. И, может быть, впервые за долгое время почувствовала надежду.

**"

Кульминацией же, переломным моментом в наших сложных взаимоотношениях, стал день, когда я должна была сдать важный проект по истории. Я работала над ним две недели, собирая материалы в библиотеке, так как дома у нас не было компьютера. Все было сохранено на моем старом телефоне — единственной моей ценной вещи.

За час до урока я открыла файлы, чтобы еще раз просмотреть... и обнаружила, что все перемешано. Тексты, фотографии, документы — все было в хаосе. И я точно знала, кто это сделал.

Я нашла его в пустом классе, где он что-то печатал на своем ультрасовременном ноутбуке.

— Ты! — я подлетела к нему, сжимая телефон. — Верни все как было!

Максим посмотрел на меня с притворным удивлением:- О чем ты, Веснина?

— Не притворяйся! Ты взломал мой телефон и перепутал все файлы! Мне через час сдавать проект!

— Доказательства? — он откинулся на спинке стула, глядя на меня с насмешкой. — Или в вашей... среде принято обвинять без доказательств? — опять он стал тем, кем я привыкла его видеть. Наглым грубияном, который безжалостно издевался надо мной.

Я почувствовала, как к глазам подступают слезы. Этот проект был важен. Учитель истории был единственным, кто действительно верил в меня.

— Пожалуйста, — мой голос дрогнул. — Это важно для меня.

Что-то промелькнуло в его глазах. Сомнение? Но он быстро прикрыл это привычной усмешкой.

— Ну, допустим, я мог бы помочь... За определенную цену.

— Какую еще цену? — устало спросила я. — У меня нет денег, Соколов. Ты же знаешь.

— Деньги? — он засмеялся. — Зачем мне твои деньги? Нет, я хочу... - он медленно осмотрел меня с головы до ног и, остановившись взглядом на моей груди, насмешливо произнес: — Покажи грудь — я все верну.

Я замерла. В его глазах плясали чёртики. Он был уверен, что я уйду, сгорая от стыда и унижения.

Но что-то во мне сломалось. Две недели работы. Последний шанс получить хорошую оценку. И этот самодовольный богатый мальчик, который думает, что может играть с людьми как с игрушками.

Я молча положила телефон на парту рядом с ним. А потом начала расстегивать пуговицы на блузке. Одну. Вторую. Третью.

Его глаза расширились от шока, улыбка исчезла.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он, когда я расстегнула четвертую пуговицу, открывая простой хлопковый бюстгальтер.

— То, что ты просил, — бесстрастно ответила я. — Хочешь посмотреть на грудь девочки из "деревни"? Пожалуйста. Только верни мои файлы.

Я потянулась к пятой пуговице, и Максим внезапно подскочил, схватил мои руки.

— Стой! — его лицо было бледным. — Я пошутил! Это была шутка!

— А я серьёзна, — я вырвала руки, потянувшись к пуговице, но замерла.

Соколов быстро отвернулся, схватил мой телефон и начал что-то делать, стуча по экрану.

— Держи, — через минуту он протянул мне телефон, не глядя в глаза. — Все восстановлено.

Я проверила и действительно, все было в порядке. Застёгивая блузку, я заметила, что его руки дрожали.

— В следующий раз, когда захочешь над кем-то поиздеваться, Соколов, — тихо сказала я, — Помни- люди могут быть и готовы играть по твоим правилам.

Я взяла телефон и вышла из класса, чувствуя странную смесь унижения и... победы? В тот день что-то изменилось между нами. И, возможно, внутри него тоже. По крайней мере, мне хотелось в это верить.