Бедная Настя

17. Прогулки

Я спешно затягивала потертые шнурки на кедах, которые выглядели так, будто пережили не одну войну. Мама предлагала купить новые, но я отказалась — мы отдаем долги за поездку в Новосибирск за все экспертизы и действия, которые мама пожелала оплатить самостоятельно, чтобы не ждать месяцами государственных. Поэтому лишние траты сейчас ни к чему. Да и к чему на прогулках с животными новые вещи? Не пробежаться следом за ними по мокрой траве или снегу, не залезть следом в грязную лужу, чтобы вытащить любителя побарахтаться в грязи, пока не стало слишком поздно, и он не извозился с головы до лап.

— Настя, ты опять улетела? — мама заглянула в комнату, держа в руках мою потрепанную сумку. — Тебе пора, Карамелька уже час как ждет прогулки.

Карамелька — это пожилой мопс Людмилы Прокофьевны из соседнего подъезда. Три раза в неделю я выгуливаю его, получая за это восемьсот рублей. Не ахти какие деньги, но когда в твоем распоряжении еще несколько собак из ближайших домов, выходит вполне сносная сумма. Достаточная, чтобы не просить деньги у мамы на мелкие расходы. Я стараюсь заработать всеми возможными способами, чтобы не нагружать маму. Иногда, очень и очень редко, мелькает нечто вроде зависти к тем детям, чьё детство в полном их расположении- хочешь, гуляй, хочешь — сиди дома и изучай интернет или смотри сериалы. Я же должна постоянно думать о возможности подработки. Но следом всегда вспоминается то, что мама пожертвовала для меня всей своей жизнью, и я снова понимаю, как мне с ней повезло. Меня любят едва ли не больше других, раз отдали столь драгоценный дар.

— Иду-иду! — я схватила сумку и поцеловала маму в щеку.

В подъезде, как обычно, не работал лифт, и я спустилась пешком с пятого этажа. К этому я уже привыкла — чего не скажешь о моих новых одноклассниках, которые, кажется, не представляют, как можно жить без личного водителя, комфортного жилья и кучи домашнего персонала.

Людмила Прокофьевна вручила мне Карамельку, и я отправилась на встречу с Лаки, Пушком и Бароном — моими другими постоянными "клиентами". С недавних пор к нашей компании присоединился еще один участник, и от мысли о нем мое сердце начинает биться чаще.

Я заметила его издалека — высокий, с растрепанными ветром темными волосами, в джинсах, которые стоят, наверное, как вся моя одежда вместе взятая. Рядом с ним крутился рыжий ирландский сеттер, самый красивый из всех собак, которых мне доводилось видеть.

— Вот и наша собачница! — улыбнулся Максим Соколов, парень, от которого половина девчонок в классе теряет дар речи. — А мы с Оскаром заждались.

Теперь он помогал мне, иногда заходя за собаками, которых я взять не успела бы сама. Удивительно, но отзывы хозяев животных о нём — сплошь отличные. " Вежливый, воспитанный мальчик" в один голос твердят они. Надо же, умеет быть милым, когда захочет.

Я до сих пор не могу понять, почему он решил присоединиться к моим ежедневным выгулам собак. Максим Соколов, сын известного программиста, живущий в пентхаусе в центре города, носящий часы, стоимость которых я боюсь даже представить. И вот уже вторую неделю он каждый день исправно встречает меня в парке. Да ещё и помогает.

— Извини, задержалась у Людмилы Прокофьевны, — я улыбнулась и попыталась удержать Карамельку, которому не терпится поздороваться с Оскаром. — Она решила, что я непременно должна узнать о том, что её внучка смогла поступить на режиссера.

— Давай помогу, — Максим взял у меня двух собак, легко удерживая их поводки. — Я прихватил с собой термос. Не против горячего шоколада?

Мы пошли по парковой дорожке, усыпанной осенними листьями. Собаки резвились, натягивая поводки и обнюхивая каждый куст. Кто бы что ни говорил, а в компании им было гораздо лучше, чем поодиночке. И веселее, и дух соперничества присутствовал — почти каждый стремился исполнить ту или иную команду быстрее соперника. Но вкусности получали, естественно, все и вне зависимости от того, отличились ли сегодня или же нет.

— Как прошла контрольная по физике? — спросил Максим, протягивая мне один из стаканчиков с ароматным шоколадом (мы оба, как оказалось, крепко любим физику и горячий шоколад).

— Не уверена насчет третьей задачи, — вздохнула я, отпивая бодрящий ароматный напиток. — Мне кажется, я неправильно применила закон сохранения энергии.

Максим с серьезным видом кивнул:

— Я могу объяснить, если хочешь. Физика — это просто, если понимать логику.

"Просто" — для него, чья школа готовила к олимпиадам международного уровня. Для меня, с моими пробелами в знаниях из обычной районной школы, это настоящий вызов. Даже при условии того, что я ходила на дополнительные занятия, да и вообще, очень люблю этот предмет.

— Как думаешь, Настя, — вдруг сменил тему Максим, — что хотел сказать Тарковский финальной сценой в «Сталкере»?

Сразу же вспомнилось, как мы ходили на него в кино- и на душе стало приятно тепло. Конечно, может, это — всего лишь приятная компания и горячий шоколад, но мне думалось, это некое родство душ, общие увлечения, которых, как оказалось, у нас с Соколовым довольно много. Много, если он не притворяется. Но так сыграть невозможно даже обладателю премии Оскар. Играть регулярно, причем. Ну, или нужно быть законченным психопатом, ловко жонглирующим несколькими своими личностями. Соколов, конечно же, — ни тот, ни другой.

— Для меня это история о вере, — наконец, заговорила я, собравшись с мыслями. — О том, что чудо возможно, но только если ты по-настоящему в него веришь.

Он улыбнулся, и в его глазах мелькнуло что-то теплое.

— Именно! А большинство считает, что это просто медленный и скучный фильм ни о чем.

— Это потому, что они не читали Стругацких, — пожала плечами я.

Дойдя до маленького пруда, мы отпустили собак побегать на огороженной площадке. Максим достаел из рюкзака потрепанную книгу.

— Смотри, что я нашел в букинистическом, — он протянул мне первое издание Бродского.

— Не может быть! — я осторожно взяла книгу, боясь ее повредить. — Она, наверное, безумно дорогая.

— Дело не в цене, — он сел рядом со мной на скамейку. — Дело в том, что когда читаешь такую книгу, чувствуешь связь со всеми, кто держал ее в руках до тебя.

Я кивнула, понимая его с полуслова. Максим вдруг открыл книгу на заложенной странице и начал читать вслух. Его голос звучал глубоко и мягко, отчего стихи будто обретали новую жизнь.

Мы сидели так почти час — он читал, я слушала, иногда мы менялись. Собаки давно устали бегать и развалились у наших ног. В этот момент между нами не было пропасти — не было богатого мальчика из элитной семьи и девочки из панельной многоэтажки. Были только стихи, осенний воздух и наше общее дыхание. И, конечно же, довольны и уставшие собаки.

— Настя, — вдруг произнес он, закрывая книгу. — Я все хотел спросить... Ты пойдешь на фестиваль авторского кино в эти выходные?

Я опустила глаза. Билеты на такие мероприятия стоят дорого. Тем более, приняв очередное предложение пойти в кино, мне думается, я сделаю новый виток в наших взаимоотношениях. Думать об этом и приятно, и стыдно одновременно — с одной стороны, невероятно сладко осознавать, что я могу нравиться Максиму. С другой же, понимаю, что все происходящее может быть, как сказала Кира, лишь частью его благотворительности. Видимо, директор тогда промыла ему мозги, он усовестился и решил помочь мне. Заодно и другие чтоб перестали дёргать, увидев, что Максим меня опекает. От этого горечь подступает к горлу: нет, меня не то, что ценят и воспринимают как красивую девушку- меня банально жалеют. Как жалеют брошенного на улице котенка, жалобно мяукающего под дождем; маленького ребенка, что упал с качелей и горько плачет; мальчишку с загипсованной рукой, который с жадностью следит за тем, как его друзья играют в футбол.

— Я не уверена, что смогу...

— У меня два билета, — быстро добавил он, словно прочитав мои мысли. — Отец достал по работе, но сам не пойдет. Это показ восстановленной версии «Зеркала». С комментариями критиков.

Мое сердце сжалось от предвкушения. «Зеркало» — мой любимый фильм Тарковского. Я киваю в знак согласия.

— С одним условием, — добавил он с улыбкой. — Потом ты объяснишь мне все метафоры, потому что я половину не понимаю.

Я засмеялась, чувствуя, как краснеют щеки.

— По рукам!

Когда мы возвратились к выходу из парка, начал моросить мелкий дождь. Максим помог мне собрать всех собак.

— Давай я провожу тебя, — предложил он, придерживая Карамельку, который так и норовила убежать за голубями. На встречи со мной Максим приезжал сам, без водителя, и обратно ехал также, из принципа, сам. Я не хотела его так сильно напрягать, поэтому отказалась.

— Не стоит, мне еще нужно развести всех по домам, — покачала я головой.

— Тогда я помогу. Пять собак — это слишком много для одного человека. — настоял на своем Максим, и я сдалась.

Мы шли по мокрым улицам, разговаривая о книгах, о школе, о будущем. Он рассказывал о своих мечтах и увлечениях, я- делилась своими. Когда мы дошли до моего дома, который был последним в списке, дождь усилился.

— Спасибо за помощь, — сказала я, стоя у подъезда.

— Увидимся завтра? — спросил он, убирая мокрую прядь волос с моего лица так естественно, будто делает это каждый день. Щемящее чувство острой тоски накрыло, когда представила, как за мной закрывается тяжёлая дверь подъезда, будто отрезая его от меня. Убирая из моей жизни.

— Конечно, — кивнула я. — Те же собаки, то же время.

Поднимаясь на пятый этаж (лифт, конечно же, все еще не работал), я думала о том, как странно устроена жизнь. Еще несколько месяцев назад я и представить не могла, что буду обсуждать Тарковского с парнем, который раньше казался мне недосягаемым, как звезда. Теперь я понимала — иногда пропасть между мирами не так велика, как кажется. Иногда достаточно нескольких собак и общей любви к хорошим фильмам и книгам, чтобы построить мост. Надеюсь, что это мост не будет хрустальным...