Бессмертный

Глава 11

— Ииииииииииииииииии-иииииии-ииииииимммммама…эвэй…

Рядом никого не было, чтобы пританцовывать вместе с ним, и Джим, запрокинув голову, продолжил кричать что есть мочи:

— Авимовэ, авимовэ, авимовэ… — Левая нога. Права. Левая. Правая. — Где-то в джунглях… в дремучих джунглях…

Певец из него на самом деле паршивый. Хуже чем Эдриан в самом начале их пути… прежде чем ангел признался, что никакой медведь ему на ухо не наступал: ублюдок мог составить серьезную конкуренцию певцам в церковном хоре. Джим, с другой стороны, был прекрасным кандидатом на Американского анти-Идола.

Репертуар также оставлял желать лучшего. Его завербовали в спецподразделение вскоре после того, как он расправился с насильниками своей матери… поэтому он, в отличие от всех школьников конца восьмидесятых, не отплясывал под Ван Халена и AC/DC, проигрываемых «Сони Уокмэном». Он знал слова к «Бубенцы звенят», но сама песня напоминала ему о матери, поэтому без вариантов. Он уже спел пару раз «С днем рождения». Следующая после этой? Он взвешивал «за» и «против» касательно песни про канун Нового года или из рекламы Твикса.

К слову о вынужденном перерыве.

— Ииииииииииииииииии-иииииии-ииииииимммммама…эвэй…

Как долго он пытался напрямую выкрикивать имя Найджела? Но пришлось завязать с этой идеей… его вокальные изыски не решали проблемы с песками, но с песнями, по крайней мере, шлось лучше, чем просто с именем.

— Милая, не бойся… — приступ кашля оборвал строчку… — моя милая…

Черт, голос садился.

Серая, пыльная земля. Неугомонный, пыльный ветер. Бесконечный горизонт, где небо сливалось с землей. Господи Иисусе, пустошь перед ним давала новое определение понятию «Ад», но пока он не садится, пока он не дает холодному ветру сбить его с ног, пока он продолжает идти…

Ага, и что дальше? — подумал Джим. Что тогда?

Сложно не гадать, сколько душ до него мотивировали себя на бесцельное гулянье. И за все преодоленное расстояние он не встретил ни намека на жизнь… или Найджела.

Чтобы оградить себя от окончательного безумия, он представил то единственное, что могло отвести его от пропасти: его Сисси. Ее длинные светлые волосы. Ее глаза, напоминавшие ему львиный зев синего цвета, который его мама выращивала вокруг их фермерского домика. Ее голос, который до странного приземлял его и одновременно заставлял парить. Ее запах свежести и родинку на шее, и ее кривой ноготь на мизинце левой руки.

Он представил, как Сисси постоянно теребила воротник своей футболки, будто она заставляла себя перестать прикусывать губу или ноготь, а нервы как-то нужно успокаивать.

Потом вспомнил, какими прямыми были два ее передних зуба, и кривыми — нижние шестерки.

Когда он думал о ней, он словно вспоминал каждый ее вдох и выдох, даже сделанный ею до того, как он узнал о ее существовании.

Чудесно. После всех тех лет, в нем наконец-то проснулся романтик… а его девочка была от него так далеко, как никогда…

О, да ладно, что он вообще несет? Даже если бы она шла рядом с ним? Едва ли им светит что-то в этом духе.

Самое печальное в том, чтобы оказаться здесь, не считая того, что: он запорол войну; по его вине его мать потенциально может лишиться своего места в Раю; сам он проведет вечность, шарахаясь по декорациям «Звездного пути», словно какой-то солдат, брошенный «Энтерпрайзом»… еще тот факт, что он ни разу не сказал Сисси, что любит ее.

С другой стороны, может, он оказал ей услугу. Будто ей вообще нужно это дерьмо?

Джим уставился на серое небо, его ботинки один за другим погружались в песок, ноги с усилием шагали вперед, а тело умоляло присесть. Благодаря изолированности все ощущалось намного острее… пока одиночество и сожаления, как само солнце, не поселились в его груди.

Сжигая его. Опаляя.

Одновременно согревая его и погружая в агонию.

Ради всего святого, здесь что, вообще ничего нет…

Поначалу он проигнорировал звук, но, в конечном итоге, обратил внимание на настойчивый шум, его громкость.

Он остановился и захлопнул рот.

Вместо того чтобы оглянуться, он повернулся к шуму ухом, которое лучше слышало, левым ухом.

Ритмичный. Все, что он понял, но этого было достаточно, чтобы привести его в движение: даже если это потенциальный враг, то, по крайней мере, бой — уже что-то. Милостивый Боже, однообразие угнетало так же, как и чувство утекающего сквозь пальцы времени.

И память обо всем, что он оставил позади…

Блин, если бы у него появился шанс сделать все заново, он бы сказал Сисси, что любит ее. Он бы не повторил этой ошибки снова. Он бы не… промолчал.

Вот и все.

Вот дерьмо, подумал Джим. Похоже, он не выберется отсюда. Потому что мужчина вроде него дает такие клятвы лишь в одном случае — когда знает, что не выживет.

А тем временем, ему нужно пошевеливаться.

Когда Джим собрался сделать шаг вперед, то обнаружил, что нога словно прибита к рыхлой земле. Стиснув зубы, он, подавшись вперед, дернул ноги с такой силой, что даже обернулся назад, посмотреть, а не осталась ли ступня и кусок голени торчать в земле.

Не-а, он все еще шел. Но больше он не остановится.

Следуя за единственным, не считая ветра, звуком, он шел к ритмично повторяющимся звукам так быстро, как только мог, минуя статуи мертвых, которые тут же рассыпались; чтобы дышать, не обдувая при этом гортань песком, он прикрывал краем футболки рот.

— Найджел, где ты, черт возьми…

Он задал вопрос из привычки. Не потому, что надеялся найти парня.

***

Наблюдая за демоном, что сюсюкалась с телом Джима, Сисси ощутила, как к ней вернулся тот гнев, вцепляясь когтями в грудь, сжимая ее сердце, вселяя желание убивать. Но на кого она могла напасть? Девина нужна им для реализации чудотворной идеи.

Которая, на самом деле, может и не сработать. И в итоге они вчетвером попадут в немилость Самого Господа.

К тому же, исходя из того то, что они только что сказали? Если все пойдет по плану, гостиная, если не весь дом, может быть выжжена в процессе. Может, они создадут второй Большой Каньон.

Мертвое море стало разминкой, образно выражаясь.

Когда демон снова склонилась над Джимом и что-то прошептала ему на ухо, Сисси отвернулась. Либо так, либо она устроит суке скандал в стиле «Настоящих домохозяек». Она открыла тяжелую книгу в руках, только чтобы не смотреть на по-настоящему мерзкую сцену перед глазами.

Сейчас она свободно читала слова, предложения согласовывались друг с другом, логичность заголовков становилась более понятной. Она открыла некую инвентарную опись… страница за страницей перечислялись предметы, расположенные по датам и типу металла. После перечня материальных ценностей шел лист мест, разбросанных по всему миру. Для каждого набора координат были даты…

— Эй, Сис?

Напуганная, она резко повернулась к Эдриану. — Да?

— Ты ведь можешь встать рядом со мной, у окна. Если дерьмо выйдет из-под контроля, мы можем, словно каскадеры, выпрыгнуть из-под линии огня.

— Наверное, стоит сказать «когда», да?

Последовав совету Эда и устроившись рядом с ангелом, Сисси закрыла книгу и прижала ее к груди. Она немного успокоилась, прижимая тяжелый том к телу — будто книга могла послужить для нее щитом… и потом Девина, наконец, встала на свои смехотворно высокие шпильки и отошла от Джима. Не совсем повод для радостных плясок, но лучше так, чем шоу убитой горем возлюбленной, которое она тут показывала.

И когда Колин тоже поднялся на ноги, она неожиданно для себя заметила, что мужчина был очень красивым… ну, не совсем мужчина. Он был немного стройнее Эдриана, но обладал острым взглядом воина, который не возражал против нечестной игры, и уверенностью кого-то, кто очень редко, если такое вообще случалось, чему-то удивлялся.

Но Джим умудрился удивить его. Всего-то нужно было полоснуть себя лезвием по горлу.

Одного воспоминания было достаточно, чтобы ее затошнило, и каждый раз моргая, она видела Джима перед этим, он смотрел на нее, не сводя глаз, словно забирал с собой ее образ.

— Я просто хочу вернуться, — прошептала она.

— Куда? — спросил Эд.

— К нормальности. — Она просто тряхнула головой, а самой хотелось плакать. Но она не позволила себе. — Я просто хочу опять беспокоиться из-за школьных проблем. О том, позволит ли мне мама взять ее машину. Я хочу с нетерпением ждать дня рождения. Черт подери… я должна была наслаждаться этим еще очень долго.

Сердце пыталось справиться с бурей эмоций, и она подумала… Господи, это похоже на худший в мире приступ ПМС. В ярости. В скорби. Она сходила с ума. И все — в считанные минуты.

С другой стороны, сложно поверить, что все это происходит на самом деле. Ужас был слишком велик, слишком много правил новой реальности, страх и гнев менялись с такой внезапностью, что она не могла их различить.

— Думаешь, это сработает? — спросила она хрипло, когда Колин встал в одной части гостиной, а Девина — в противоположной.

— Я не знаю. На самом деле… не знаю, черт подери. — Потом Эдриан повысил голос: — Стойте, кровь! Нам нужна кровь.

Пока решали небольшую проблему, Сисси отвернулась, уставившись в окно. Прислонившись лбом к старому пузыристому стеклу, она наблюдала, как одинокая машина проехала по дорожке, фары, подобно двум фонарям, слишком быстро исчезли в полумраке. Резкая полночная темень, опустившаяся с появлением Девины и ужасных созданий, ушла лишь отчасти, снаружи остались сумерки, будто присутствие демона по-прежнему высасывало свет с неба.

Или, может, просто было позднее, чем она думала. Боже, об этом она тоже будет скорбеть: по дням. Когда пятнадцать минут на самом деле пролетали как пятнадцать минут. Сейчас время либо проносилось со скоростью ветра, либо вообще застывало на месте.

Эдриан повернулся к ней.

— Все сделано.

Когда она снова повернулась, он что-то спрятал от нее.

— Сделаем это, — сказал ангел тем двоим… ну, воинам. Девина приняла устойчивую позу, что выглядело нелепо на ее каблуках… хотя она умудрилась выглядеть как Чудо-Женщина, способная выдержать нападение в трахни-меня-шпильках и черном кожаном комбинезоне. Колин тоже припал к земле в защитной позе, выглядел он мрачнее смерти.

Может, все закончится, подумала Сисси, прижимая книгу к груди. И, блин, умерев однажды, она не ждала повторения… особенно не зная, где окажется в следующий раз.

Точно не в Аду. По крайней мере, по словам Джима…

— Начнем? — сказал Колин, поднимая ладони.

— Я готова потанцевать. — Демон вытянула руки. — Начинаем на раз, два, три…

— Нет, — протянул Колин.

Архангел, как в фильмах о Бэтмене, выпустил из ладоней лучи яркого света, направляя их на Девину. Когда ее черные волосы смело назад, она выругалась и ударила своей версией, два черных луча пронеслись через гостиную.

Либо так, либо она, очевидно, растворилась дымкой.

И, кстати об изменениях в атмосфере: Сисси чувствовала тепло и обжигающий холод, также мощный электрический заряд, который вспыхивал там, где сталкивались плюс с минусом. Волосы встали дыбом на голове и руках… а потом все стало еще напряженней. Ослепительные вспышки начали взрываться, словно под действием трения, и она ощутила что-то странное под своей кожей… будто кровь вот-вот начнет закипать.

Мы должны выбраться отсюда, подумала Сисси, посмотрев на окно. Но силы были настолько велики, она сомневалась, что спасется, даже покинув Колдвелл.

Может, в этот раз они создадут второй атлантический океан.

Когда заряд ионов стал еще мощнее, по комнате прокатился гул, поначалу еле слышный, но потом он становился все громче и громче, как рев реактивного двигателя, в конце ее уши воспринимали не звук, а боль. Эдриан рядом с ней сделал шаг назад, но не для того, чтобы выпрыгнуть. Он прижался к стене старого дома.

— Тебе нужно ухватиться за что-нибудь, — прокричал он. — Сейчас все начнет вращаться.

Когда Сисси оглянулась в поисках того, за что могла бы держаться, Эд просто протянул руку и схватил ее, прижимая к себе.

— Я могу обеспечить нам дополнительную защиту, — прокричал он. По крайней мере, ей показалось, что именно это он и сказал… она ничего не слышала.

Зажав между ними книгу, она обвила руки вокруг его твердого торса.

— Как ты собираешься…

Внезапно они оба покрылись легким свечением, блестящий душ отрезал их от шума, оставляя в воздухе след, через который она могла наблюдать… она словно смотрела сквозь бриллиант в оправе.

— Клевый трюк, — пробормотала она.

— Я еще вышивать умею.

Когда Сисси уже решила, что Колин и Девина достигли своего предела, когда она уверовала, что одного либо второго, а может, их обоих разом, снесет с ног… а крышу — с дома… тогда произошел еле заметный сдвиг.

Вместо того, чтобы бить в лоб, две противоположные силы начали скользить вдоль друг друга. Но не было необходимости уклоняться и прятаться. Прямо перед тем, как два луча вырвались на свободу, какая-то стихийная сила удержала связь… и при отсутствии других вариантов, они начали изгибаться и вращаться по круговой траектории. Казалось, будто скручивали кусок металла, высокочастотный скрип заставил ее поморщиться даже под защитой Эда.

Пригвожденная на месте магией и мощью, она могла лишь думать об одном… о Преследователях Бури. Рид Триммер и его Доминатор на протяжении нескольких сезонов выслеживали весенние торнадо, забираясь прямо в эпицентр, где над равнинами Среднего Запада под воздействием холодного/сухого и теплого/влажного потоков, образовывались витки.

То же было и здесь. Первый круг казался самым сложным, теплая сила Колина изгибалась относительного холодного потока Девины, пока свет и тьма снова не разошлись, возвращаясь к первоисточнику. И… по новой. Второй круг. И… снова. Третий.

К четвертому она могла увидеть, как образуется разлом в пространстве-времени… или чем там еще. Ни капли энергии не проливалось на сторону, будто притяжение собирающейся мощи было слишком сильным. Вместо этого, круг начал вращаться без особых усилий.

А потом вращение зажило своей жизнью.

Сквозь невидимый барьер, которым Эд укрыл их, она наблюдала, как позы Колина и Девины изменились, раньше они твердо стояли на ногах, направляя лучи, а сейчас отклонялись назад, будто боялись, что их затянет. А потом они начали кричать друг на друга поверх шума водоворота.

Они вышли одновременно, Колин врезался в стену за его спиной с такой силой, что, подобно Багзу Банни, его тело впечаталось в обшивку и гипс, а Девина отлетела в дальний угол, к самому потолку. Прежде чем со всей дури врезаться в стену, демон сгруппировалась всем телом, извернувшись по-кошачьи, она приклеилась к потолку так, будто в любой момент могла спрыгнуть на пол.

Но противоречащий гравитации трюк Девины и близко не мог сравниться с вихрем посреди гостиной.

Силы начали вращаться так быстро, свет смешался с тьмой, так, что было не различить, поток стал резонирующе серого цвета грозовой тучи. Именно тогда предметы в комнате завибрировали… а потом пришли в движение. Диван притянуло к витку энергии, сворачивая в ком массивный ковер под ним, утягивая дорожку следом. Зеркала и картины сначала с силой впечатались в стены, потом сорвались, подлетев к водовороту и исчезнув с нечестивой вспышкой кроваво-красного света.

— Оставайся здесь, — прохрипел Эдриан.

— Нет, стой! — закричала она, пытаясь поймать его прежде, чем он вышел из-под защитного заклинания. — Тебя же затянет!

Но было невозможно остановить его. И далеко он не успел уйти. Он рухнул на пол, будто пытаясь уклониться от вакуума, а потом пытался найти точку опоры, когда его понесло по голым половицам.

У потолка, как огромная комнатная муха, Девина что-то кричала. Ее волосы развевались, периодически показывая ее приоткрытые красные губы, белые зубы блестели в свете. Пока она пыталась что-то сказать. Но ответил не Эд. С очевидным усилием он выбрался из углубления в стене… и устремился к Джиму. Кода мужчина достал хрустальный кинжал, Сисси не могла понять, что он задумал.

Он занес руку высоко над плечом и всадил кинжал в плечо Джима… а потом, не теряя времени, вернулся в своеобразное укрытие.

Ну конечно. Подумала Сисси. Если тело Джима потеряется в воронке, то душе Джима будет некуда возвращаться.

— Эдриан! Берегись! — Хотя он не мог услышать ее, она замахала рукой в сторону кофейного столика. — Эд!

Услышал он ее, или же у него были глаза на затылке, она не знала… но ангел уклонился с дороги стола с мраморной столешницей, когда тот, перевернувшись, пролетел по воздуху, энергетическая дыра засосала его с еще одной красной вспышкой. Потом наступил черед зеленого бархатного дивана.

Эдриан, тем временем, стоял напротив воронки, пытаясь что-то открыть.

Старые книги завибрировали, а потом полетели с упорядоченных рядов, как вороны, хлопая обложкой, бледные страницы бились друг о друга, пока их не поглотил водоворот. И Эду снова пришлось нагнуться, прикрываясь, особенно когда тяжелые подсвечники полетели к центру комнаты.

Ангел крикнул что-то Девине.

Это была бутылка воды. В его руке. И когда он скрутил крышку, та вылетела из его руки.

Серебряная кровь Джима полетела следом за книгами, но иначе. Вместо быстрого, неаккуратного путешествия в дыру, кровь застыла, напоминая ртуть, которая как в замедленном действии притягивалась к центру, хотя все вокруг двигалось с бешеной скоростью: отдельные серебряные капли лениво, одна за другой образовали ряд и направились к воронке, держась в воздухе благодаря бушевавшей энергии, притягиваемые к воронке.

Эдриан не стал дожидаться и наблюдать, что произойдет, когда кровь достигнет эпицентра. Он извернулся своим больным телом и попытался вернуться туда, где был изначально. Как она и боялась, поток крепко вцепился в него… его футболку тянуло с такой силой, что она начала рваться пополам, свободные штаны бились на ветру как два паруса.

Он не успеет, подумала Сисси с паникой.

Отшвырнув книгу, она потянулась сквозь силовое поле, пытаясь удержаться внутри и одновременно вытянуть руки максимально далеко. Эдриан тоже протянул руки, кожа его лица тесно обтягивала резкие черты, когда он боролся с притяжением.

— Эдриан! — Она вытянула руки так далеко, как смогла, инстинкты подсказывали ей, что если она выпадет за черту заклинания, то ее тоже засосет. — Эдриан!

Она поняла, в какой момент он споткнется, еще до того, как это произошло… его больная нога не могла вынести усилия, которых от нее требовали, и колени подогнулись прямо под ним.

К черту все, подумала она, бросаясь сквозь метафизические звенья.

Сисси выпала из безопасной гавани и чуть не лишилась сознания от рева. И проблема не только в шуме. Давление было столь низким, барабанные перепонки лопались с такой силой, казалось, она лишилась слуха.

— Эдриан..!

Сисси припала к полу, надеясь, что таким образом ослабит притяжение. И когда она схватила ангела за руку, он посмотрел на нее таким взглядом, будто злился из-за того, что она оставила заклинание… но, что за херня? Будто она могла потерять его? Она не останется здесь наедине с Девиной.

Ее тело тянуло с такой силой, она поражалась, как с нее не слезла кожа… и это не вопрос: она знала, что ее тоже затягивает в водоворот.

Их обоих.

Вот так все и закончится.