Без памяти во лжи

Глава 40: Арес

Арес

Сажусь в машину, бросаю телефон на пассажирское сиденье и завожу двигатель.

Эмили осталась в больнице, под охраной.

Её слова — «мне нужно подумать» — всё ещё звучат в голове. Она не сказала «да», но и не сказала «нет», что это даёт мне призрачную надежду, тонкую, как нить.

Я не могу сидеть и ждать её ответа, не могу позволить себе слабость. Хотя будь моя воля, я бы остался под дверьми палаты и никуда не уезжал. Однако дела не ждут. Мне нужно разобраться со всеми, кто угрожает ей, кто угрожает мне...нам. И начать следует со своей предательницы-жены.

Дорога в офис проходит в тишине — только гул мотора и шорох шин по асфальту. Я еду к Вейну, чтобы обсудить план захвата.

Слежка подтвердила: Селена — настоящая Селена — всё ещё находится в загородном доме Миллера. Со вчерашнего вечера они там, вместе.

Ждать больше нельзя. Внутренне чутьё буквально кричит, что они могут сбежать в любой момент. Поэтому следует действовать быстро и чётко.

Паркуюсь у офиса, захожу внутрь. Вейн уже ждёт меня в кабинете. Он стоит у стола, перед ним карта района, фотографии дома, записи слежки. Лицо спокойное, ноль эмоций, как всегда, но глаза серьёзные — он знает, что это не просто работа. Это личное.

— Они там, — говорит он, кивая на карту. — Миллер приехал вчера вечером и пока не покидал дом.

Сжимаю кулаки, смотрю на точку на карте — огромный дом на окраине, окружённый деревьями, где прячется моя бывшая. Та, что предала, украла важные документы и сбежала к заклятому врагу.

Чувствую, как злость вскипает во мне, стоит мне вспомнить об этой женщине, но стараюсь держать себя под контролем. Мне необходимо быть холодным, точным, как острое лезвие, чтобы не пропустить важных деталей. Этой ночьюдолжновсё решиться!

— План? — спрашиваю коротко. Голос звучит ровно, хотя внутри всё кипит.

— Вход с двух сторон. — Вейн указывает на карту. — Передняя дверь и задний двор. Четверо с нами, ещё двое снаружи, чтобы перекрыть дорогу. Действуем тихо, пока не окажемся внутри. Потом штурм — быстро, без шансов для них.

Киваю, провожу рукой по подбородку.

— Оружие?

— Берём, — отвечает он. — Но только для устрашения. Ты хотел их живыми.

— Да, — мой голос становится ниже. — Живыми. Я хочу услышать, зачемонаэто сделала.

Вейн, прищурившись, смотрит на меня, кивает. Он понимает. Это не просто месть — это необходимость. Я должен знать, почему Селена предала меня, почему Миллер, тот, кто всегда вставлял мне палки в колёса, стал её тенью и что они планировали. Но главное, имеют ли они отношение к аварии с участием Эмили. Я не оставлю вопросов без ответов.

— Собирай людей. Выезжаем, как только стемнеет.

День тянется медленно — я проверяю дела, что накопились за эти дни, каждые полчаса звоню охране в больницу, дабы убедиться, что с моей девочкой всё в порядке. Она в безопасности, и это единственное, что держит меня в равновесии.

Вечером встречаемся с Вейном. Садимся в машины — чёрные, незаметные, с людьми, которые знают своё дело.

Дорога к дому Миллера занимает около часа. Ночь опускается на город, небо темнеет, и я смотрю в окно, чувствуя, как напряжение растёт с каждой секундой.

Я представляю Селену — холодную улыбку, её жадные руки, голос... и понимаю, что ничего не чувствую. Ни жалости, ни какого-то тепла. Ничего. Готов придушить её голыми руками, но не стану этого делать. Это будет слишком просто. Она должна ответить за всё.

Представляю Джейсона Миллера — его самодовольное лицо, уверенность в том, что он переиграл меня...

Губы растягиваются в жуткой улыбке.

Сегодня я покажу им, кто я.

Мы подъезжаем к дому. Свет горит в окне спальни, и я вижу силуэты за шторами. Они там.

Вейн даёт знак, и мы выходим из машин, движемся тихо, как охотники. Двое идут к заднему двору, двое остаются у дороги, мы с Вейном и ещё двумя — к передней двери. Я сжимаю рукоять пистолета в кармане — не для того, чтобы стрелять, а чтобы держать их в узде.

Дверь не заперта — Миллер слишком самоуверен. Впрочем, этого и следовало ожидать. Он оставил охрану по периметру, но мои парни быстро обезвредили их.

Мы входим, шаги глушит ковёр. Из спальни доносятся голоса — смех звонкий, женский, а потом низкий, хриплый, мужской.

Селена и Миллер.

Я киваю Вейну, и мы поднимаемся по лестнице быстро, без звука. Дверь спальни приоткрыта, и я вижу их.

Селена лежит в кровати, простыня сползла с её плеч, волосы рассы́пались по подушке. Миллер рядом, голый до пояса, с бокалом вина в руке.

Они смеются, не замечая нас, и я чувствую, как злость вскипает во мне, как огонь. Делаю шаг вперёд, распахиваю дверь, и смех обрывается.

— Арес, — выдыхает Селена. Её глаза расширяются, лицо бледнеет.

Миллер роняет бокал, вино растекается по простыне, и он тянется к тумбочке — там, наверное, оружие. Но я быстрее. Наставляю пистолет на него, голос звучит холодно как лёд.

— Не двигайся, — скалюсь. — Или пожалеешь.

Охрана врывается в комнату. Они вяжут их — быстро, без шансов вырваться.

— Отпустите меня, ублюдки! Арес, скажи им!

Никак не реагирую. Селена кричит, пытается вырваться, но её руки скручивают за спиной. Миллер рычит, кидает угрозы. Его прижимают к полу.

Стою, смотрю на них.

Предатели.

Моя жена и мой враг в одной постели. Как комично.

Делаю шаг к Селене, смотрю ей в глаза — те же глаза, что у Эмили, но холодные и пустые. Они совершенно непохожи. Ни внешне, ни тем более внутренне. Почему я сразу это не понял? Неужели настолько был ослеплён ненавистью?!

Чёрт!

— Зачем? — спрашиваю жёстко. — Зачем ты это сделала?!

Она смотрит на меня с вызовом, ненавистью, губы дрожат, но молчит. Миллер тоже молчит, только дышит тяжело, прижатый к полу. Я жду ответа, но его нет... пока нет. Что же, поиграем. Отступаю, киваю охране.

— Уведите, — говорю я. — Отдельно. Я разберусь с ними позже.

Они уводят их — Селену в одну машину, Миллера в другую. И везут туда, где они ответят на все мои вопросы.