Благородство и страсть

Глава 16

Мэтью заглянул Грейс в лицо. Она была очень красива, но в то же время сильно напряжена и все еще расстроена.

Он хотел исследовать чудесный мир, открывшийся ему так неожиданно. А она молила Бога, чтобы все это поскорее закончилось.

Но он не мог винить ее за это. Он вел себя как последний болван.

Близость с Грейс раздвинула границы его мира, в котором он так долго существовал в полном одиночестве. Раньше его уделом были лишь фантазии и мечты. Но фантазии и мечты не смогли подготовить его к действительности. Хотя на самом деле действительность оказалась во много раз лучше его воображаемых удовольствий. Близость с Грейс была потрясающей, восхитительной.

Ему казалось, что теперь эти пробудившиеся в нем чувства связали его и Грейс навеки.

Он стал другим.

Она нет.

Он допустил непростительную ошибку, хотя оправдание этой ошибки было так легко найти. Он просто опьянел от наслаждения. Неистовое желание, боль, отсутствие опыта – вот те причины, которые сыграли с ним недобрую шутку.

Он должен стать искусным в этой области, пробудить ее страсть, так, чтобы она могла найти для себя выход. Но сначала нужно было залечить раны, нанесенные ей Паджетом. Разумеется, Грейс не подвергалась физическому насилию, но ее исковерканная душа требовала куда большей заботы и внимания, чем тело.

Так что же ему следовало предпринять? Он новичок в подобных делах. И Грейс была даже в какой-то степени опытнее его. Но Мэтью прекрасно знал: Грейс ошибалась насчет того, что женщины не получают удовольствия от постели. Еще будучи мальчишкой, он понял, что многие женщины очень даже увлекаются «постельным спортом». Его приятели по школе рассказывали о девчонках, которые с радостью откликались на их заигрывания.

Конечно, подобные доказательства не являлись истиной в последней инстанции, и, тем не менее, заставляли сомневаться в том, что женщины ложились в постель лишь для того, чтобы продолжить род.

Он закрыл глаза и подавил готовый вырваться из горла стон. Красота Грейс дразнила его, подталкивала совсем не к тем действиям, которые он собирался произвести. Исходящий от нее аромат жасмина кружил ему голову. Его возбуждало даже ее быстрое поверхностное дыхание и тепло тела.

Господи, все в ней казалось ему восхитительным.

Теперь он должен сделать все правильно. Ради них обоих.

«Думай, думай, думай», – говорил он себе.

Грейс нравилось целоваться, ей нравилось, когда он трогал ее тело. Все шло хорошо до тех пор, пока он не раздвинул ей ноги.

Она сказала, что поцелуй – это хорошее начало. Наконец Мэтью открыл глаза и обнаружил, что Грейс пристально смотрит на него своими фиалковыми глазами, прикусив нижнюю губку.

Мэтью наклонился к ней и поцеловал в губы. Грейс попыталась было протестовать, издав тихий стон или всхлип. Что именно, Мэтью не разобрал.

«Она не должна бояться тебя», – сказал он себе.

Мысль, что теперь Грейс боится уже не своего мужа, а его, казалась Мэтью просто невыносимой.

Он был уже готов остановиться и вообще отказаться от своей затеи, но вдруг неожиданно почувствовал, что Грейс начала отвечать на его поцелуй.

Но если он будет правильно себя вести, если будет осторожен, если не потеряет головы, то все выйдет.

«Господи, сделай так, чтобы на этот раз все получилось».

Мэтью снова прижался губами к ее рту, теперь очень осторожно, без спешки, стараясь не причинить Грейс боли. Не прикасаясь к ней руками, он продолжал ласкать ее губы и вскоре почувствовал, как напряжение постепенно начало уходить из ее тела.

Мэтью уже знал, что все будет хорошо. Когда он отстранился на мгновение, она сама потянулась к нему губами. Какое-то время он продолжал ее целовать, ласкал ее губы легкими, едва ощутимыми прикосновениями своих губ. Наконец Грейс прилегла на спину, и Мэтью наклонился над ней. Казалось, они просто забавляются какой-то игрой. Если бы сейчас он снова подчинился той слепой страсти, которая владела им, то эта установившаяся между ними тонкая связь мгновенно была бы разрушена.

Когда Грейс начала с большим чувством отвечать на его поцелуй, Мэтью лег рядом. Обняв за плечи, он повернул ее к себе лицом.

Неожиданно она вдруг отшатнулась от него, и ее тело снова сделалось напряженным и жестким.

– Мэтью, я боюсь, – зашептала она, и ее горячее дыхание коснулось его лица. – Я не уверена, что смогу снова пройти через это. Даже ради тебя.

Он выругался про себя, проклиная свою неуклюжесть и торопливость.

– Я сразу же остановлюсь, как только ты попросишь меня. – Он очень сильно надеялся, что это было правдой. Постепенно его желание усиливалось, и контролировать его было все труднее.

Он снова поцеловал ее, а затем провел рукой по прямому и напряженному, как струна, позвоночнику. Его ладонь скользила вниз, затем поднималась вверх. Затем снова вниз, потом опять вверх. У Грейс была удивительно изящная и хрупкая спина; ее тонкие маленькие аккуратные мышцы делались твердыми от его прикосновений. Она все еще никак не могла расслабиться.

Зато он уже был полностью готов. И это пугало его, потому что могло снова все испортить. «Осторожно, Мэтью, – говорил он себе, – не торопись, только не торопись».

Он должен ласкать ее как самую редкую розу в своем саду. Он должен сделать все, чтобы эта роза распустила лепестки, чтобы раскрылась для него. Терпение всегда приносит свои плоды.

Наконец он почувствовал, что ее твердое тело постепенно начало приобретать восхитительную гибкость. В ее дыхании, легком, поверхностном и частом, уже ощущались признаки возбуждения. Только тонкая ткань ночной сорочки разделяла их.

Мэтью с трудом подавил стон. Господи, он просто был готов наброситься на нее сейчас и сорвать эту чертову сорочку. Но нет, надо держать себя в руках.

Когда Грейс прижалась животом к его напрягшейся плоти, он сразу понял, что сделала она это специально. И его охватила неистовая радость. Маленькая уступка с ее стороны. Первая из многих. Он научится быть осторожным. Он не допустит, чтобы пробуждающееся желание Грейс снова отступило, скрылось в раковину и захлопнуло створки. Не обращая внимания на потребности своего тела, он думал только о ее желаниях. Закрыв глаза, Мэтью продолжал целовать Грейс. Потом его язык скользнул внутрь ее рта.

Она застонала и, подняв руки, стала гладить Мэтью по голове, ее пальцы переплелись с его волосами. Теперь ее язык проник в его рот и стал осторожно исследовать теплую влажную полость, посылая волны дрожи по его телу.

Иногда Мэтью спрашивал себя, понимает ли она, что он сейчас чувствует и что она делает с ним. Вряд ли. Она просто наслаждалась их поцелуем. Мэтью снова напомнил себе, что он сам не может позволить себе забыться ни на секунду. Она доверилась ему, а если он поторопится, то снова потеряет её доверие. И теперь уже навсегда.

Ах, черт побери эту осторожность и разумность. Он так хотел эту женщину. Он просто сходил с ума от своего желания.

Теперь Мэтью решил исследовать ее тело и посмотреть, так ли оно соблазнительно, ароматно и возбуждающе, как и губы. Его язык заскользил по ее шее, затем по нежной округлости плеча. Ее ноги при этом терлись о его бедра, и этот дьявольский танец рассылал жар по всему его телу, пробирал до самых внутренностей.

О да, его стратегия прекрасно срабатывала. Грейс лежала и смотрела на него. Она была потрясающе красива. Ее глаза выглядели сейчас невероятно огромными и темными, как колодцы. Зрачки у нее расширились, и было почти не видно радужной оболочки.

Мэтью поднял вверх ночную сорочку, ее длинные стройные ноги слегка подрагивали под его взглядом. Он снова уловил легкий мускусный запах – она была возбуждена.

Господи, она убьет его прежде, чем он успеет ее удовлетворить.

Но несмотря ни на что, Мэтью нашел в себе силы противостоять искушению. Он посмотрел на ровную и гладкую долину ее живота. Белая кожа Грейс казалась почти прозрачной, так что без труда можно было разглядеть изящный рисунок голубоватых жилок. Мэтью наклонился и поцеловал ее в живот, потом осторожно погрузил язык в слегка подрагивающий пупок. Он хотел вобрать в себя каждую частичку этой чувственной красоты. Прижавшись носом к хрупкому бедру, Мэтью втянул в себя сладковатый запах ее кожи. Он стал гладить ладонями ее ноги, бедра и колени, продолжая удивляться тому, насколько изящным было тело Грейс.

Эта женщина была для него настоящей загадкой. Грейс…

Прикоснуться к ее холмику, покрытому тонкими светловатыми завитками, он пока не мог. Хотя становившийся все сильнее запах мускуса подсказывал ему, что он движется в правильном направлении.

Она снова застонала и слегка приподняла бедра. Теперь Мэтью видел, что Грейс довольно сильно возбуждена и с нетерпением ждет от него продолжения. Готовый выпрыгнуть из него голодный зверь был тут же водворен на место железной волей Мэтью.

Он еще выше поднял сорочку, и наконец, показалась ее грудь. Теперь больше ничто не мешало ему и не разделяло их.

– Сними это, – приказал он, – или я разорву ее на кусочки.

– Подожди, – торопливо проговорила Грейс и принялась через голову снимать сорочку. Ее тело начало соблазнительно извиваться.

Мэтью одобрительно хмыкнул – теперь ему не нужно будет возиться со всякими узелками. Но если она не поторопится, он прямо сейчас…

Кровь с невероятной скоростью бежала по его жилам, сердце так оглушительно стучало в груди, что, кроме этого стука, он ничего не слышал. Судорожно втянув в легкие воздух, он наклонился над Грейс и раздвинул ее ноги. Затем прикоснулся руками к ее тяжелой груди, стал гладить эти два больших белых шара. Неожиданно ее тело вздрогнуло, но Грейс ничего не сказала и не остановила его.

Это было приглашением к продолжению. Он взял в рот ее сосок и ощутил запах лета, луговых цветов и солнца. Пососав его немного, Мэтью поднял голову и посмотрел на Грейс. Она выглядела смущенной и… довольной. Ее затуманившиеся глаза и робкая улыбка явно подбадривали его, подталкивали к дальнейшим шагам.

– Я не сделал тебе больно? – на всякий случай спросил он.

– Нет, – тихо ответила она, а затем быстро добавила: – Мне… мне это очень нравится.

– Отлично. И мне это нравится. – Мэтью снова приник к ее соску. Пососав его еще немного, он взял в рот другой. Осторожно провел по нему языком, слегка прикусил зубами и снова пососал. Грейс застонала, и ее рука потянулась к его голове, скрылась в густых волосах. Мэтью все сразу стало понятно, никаких дополнительных объяснений не требовалось.

Он уже начал постигать нехитрые приемы той науки, которые заставляли тело женщины дрожать и извиваться от наслаждения. Теперь он провел рукой по ее груди, потом по животу и мягким шелковистым волоскам ее холмика.

Она выгнулась ему навстречу. Он опустил руку между ее ног, и это легкое прикосновение заставило ее тело сильно вздрогнуть. Его пальцы ощутили влагу.

Мэтью с удивлением обнаружил, что ласкать ее тело было ему так же приятно, как и находиться внутри ее. Его пальцы нащупали одно место, прикосновение к которому сразу вызывало настоящую бурю. Немного подумав, Мэтью снова начал сосать один сосок и одновременно поглаживать то чувствительное место у нее между ног.

Изо рта Грейс стали вырываться сдерживаемые всхлипы, а его пальцы ощутили целый поток выливающейся горячей влаги. С каждым мгновением ее возбуждение становилось все сильней.

И она называла себя холодной женщиной? Она была дочерью огня. Она была самим пламенем, которое вспыхивало, горело и прожигало его до самой глубины.

– О, Мэтью, – глубоко вздохнув, пробормотала она. – Мэтью…

Ему нравилось, что она уже без колебаний называла его по имени. Ему нравилось, как она двигалась, подстраиваясь под ритм движения его руки. Она хотела большего.

Возможно, позже она захочет и его. Мэтью снова начал покрывать поцелуями ее живот и бедра, потом он раздвинул чуть шире ее ноги. Нежные влажные складки напоминали лепестки цветов. Пожалуй, это было даже лучше цветов. И, как любой другой, этот цветок источал свой аромат.

Он хотел целовать ее тело во всех местах. Теперь он мог поцеловать и лепестки этого цветка.

Грейс лежала и наслаждалась ласками Мэтью. Да, он делал все то, что ей хотелось, и от радостного предчувствия чего-то большего у нее перехватывало дыхание. Он прикасался к ней так осторожно, с таким трепетом, что Грейс почти сразу же доверилась ему. И вот теперь в ней пробудились какие-то силы, о существовании которых она раньше и не подозревала.

Ее немного забавляла мысль, что мужчина, никогда не видевший женщин, учил вдову премудростям любви.

Теперь он может взять ее, и она собиралась сказать ему об этом. Он доставил ей такое удовольствие, о котором она не смела мечтать даже в самых дерзких своих фантазиях. Он заслужил вознаграждение.

Но Грейс очень нравилось то, что он делал, и ей совсем не хотелось, чтобы Мэтью останавливался. Это было очень эгоистично с ее стороны, но она никогда в жизни не испытывала таких чудесных ощущений.

У него были волшебные руки. Она закрыла глаза и снова отдалась во власть своих чувств.

Неожиданно его руки замерли. А ей так хотелось, чтобы он дотронулся до того места, которое было где-то совсем близко от его рук. Она прикусила губу и, разочарованно вздохнув, открыла глаза. Мэтью внимательно рассматривал ее… там.

Вероятно, это должно было вызвать у него отвращение.

Но ее это возбуждало до крайности.

Порядочная женщина должна была бы быстро сдвинуть ноги, отодвинуться, прикрыть чем-нибудь себя:

Правда, порядочная женщина никогда бы не оказалась в этой постели.

Его пальцы сильнее впились в ее бедра. Мгновение, и его голова склонилась совсем близко ее лобку. И Грейс даже ощутила горячее дыхание Мэтью. Вдруг он прижался своим ртом к ее складкам.

Это было уже слишком. Она лежала совершенно неподвижно, не зная, как ей следует поступить. Его рот оказался очень горячим, она чувствовала, как быстро и энергично движется его язык. Ее тело как будто обожгло огнем.

Она не должна позволять ему делать это. Именно так в ее глазах выглядел порок. Грейс протянула руки и попыталась остановить Мэтью, но ее руки были такими слабыми, такими мягкими… Она слегка приподнялась и с ужасом посмотрела на него.

Он поднял голову и тоже взглянул на нее. Его рот был влажным, он ярко блестел в свете свечей.

Это была ее влага.

Она вздрогнула. Нет, это не было отвращением, но Грейс не могла понять, что же именно она испытывала сейчас. Она и предположить не могла, что мужчина может делать это. Что мужчина может захотеть делать это. Она ведь искренне полагала до сегодняшней ночи, что мужчина должен был только входить в женщину, и все. И никаких излишеств и отклонений.

– Ты не можешь! – Она приподнялась на локтях.

– Но почему? – Его глаза туманились от удовольствия.

– Это… это неправильно, – пробормотала она, чувствуя, что выглядит в его глазах просто дурой.

– Но разве тебе не приятно? – с улыбкой Мефистофеля на губах спросил Мэтью.

– Вовсе нет!

Его бровь приподнялась и насмешливо изогнулась.

– Неужели?

– Правда! – проговорила она, задыхаясь.

– В таком случае надо попробовать еще раз, чтобы ты смогла удостовериться, что не ошибаешься. – Мэтью рассуждал до странности рационально для человека, который только что делал… это. – Неужели тебе не любопытно? А? Мне вот очень даже любопытно.

– Любопытство может завести человека совсем не туда, куда надо. – Она снова легла на спину. Господи, ни одна порядочная женщина не позволила бы с собой так поступать. А она вот позволила. Впрочем, она уже не была порядочной женщиной. Сегодня она перестала быть порядочной женщиной, достопочтенной вдовой, благопристойной леди. Сегодня она стала любовницей сумасшедшего.

Любовница сумасшедшего не откажет своему сумасшедшему ни в чем, даже если что-то ей кажется странным или просто извращением. Любовница сумасшедшего охотно удовлетворит любую его прихоть.

– Ты продолжаешь думать об этом. Я чувствую это. – Его пальцы чуть сильнее сжали ее бедра. Потом Мэтью еще шире раздвинул ее ноги. – Я остановлюсь, если ты захочешь.

– Разве ты не хочешь взять меня? – всхлипнула она. Его губы сложились в улыбку.

– Я хочу этого больше всего на свете, но на этот раз ты пройдешь со мной весь путь.

– Значит, если я попрошу тебя остановиться, ты остановишься? – с сомнением спросила она.

– Обещаю. Только помни – ни в коем случае нельзя доверять мужчине, голова которого находится между твоих ног.

Грейс рассмеялась, но тут же ее смех сменился стоном. Мэтью снова опустил голову, и его язык погрузился в мягкую теплую плоть.

То, что она почувствовала, можно было назвать скорее странным, чем приятными. И Грейс не была уверена в том, что это ей нравится.

Но вдруг ее затопил неожиданный всплеск наслаждения. От испуга она напряглась и сжала руками простыню. Тихо застонала, и этот стон был похож скорее на плач.

Мэтью снова остановился и посмотрел на Грейс:

– Все в порядке?

Она ответила не сразу.

– Нет.

– Что значит – нет? – с сомнением спросил он. Напряжение в ее теле внезапно спало, и Грейс поняла, что хочет продолжения, хочет большего.

– Нет! – Она заглянула в его медовые глаза. – Да.

– Хорошо, – просто сказал они продолжил свое занятие. Его язык надавил на самую серединку цветка, прятавшуюся среди лепестков. Потом еще раз и еще, но уже сильнее.

Грейс была изумлена, она и не подозревала, что у нее есть такой орган, который способен дать ей столько приятных ощущений. Она пошевелилась, чуть приподняла бедра. Чего же она хотела? Чтобы он остановился или чтобы никогда не останавливался?

Мэтью положил руку ей на живот и стал надавливать языком всё сильнее и сильнее. И больше он уже не отвлекался и не останавливался до тех пор, пока Грейс не начала извиваться и не закричала. Но даже и тогда он не выпустил ее из рук и продолжал ласкать с яростной страстью, возбуждающей до невероятности и его самого. Еще несколько мгновений, и перед глазами Грейс замелькали белые точки, а тело пронзили тысячи огненных стрел.

В течение какого-то времени она находилась во власти этих незнакомых ей ощущений. Это было похоже на сумасшествие, на погружение в некую другую реальность, существующую параллельно с миром людей. По ее жилам струился огонь, и тело, жившее сейчас своей отдельной жизнью, независимой от воли Грейс, дрожало, наслаждалось и вибрировало под его ртом.

Это не могло не пугать. Это действительно было страшно.

И это было восхитительно.

Когда, наконец, возбуждение постепенно начало спадать, кожа Грейс сделалась холодной и покрылась потом. Ее легкие начали усиленно работать, они приподнимались, судорожно втягивали воздух, энергично выталкивали его. Грейс никогда не ощущала себя так хорошо. Ее тело наполнилось неистощимой энергией, и теперь она могла протанцевать всю ночь. И в то же время никогда раньше она не чувствовала себя такой уставшей. Одно исключало другое, и вместе с тем эти два ощущения прекрасно уживались друг с другом.

Грейс открыла глаза и увидела, что Мэтью внимательно смотрел на нее.

– Что случилось? – В его голосе слышались озабоченность и легкий испуг.

Она с усилием проговорила:

– Не могу описать тебе, что это было. Но как ты догадался, что нужно было делать?

– Не знаю, это все как-то само собой получилось.

– Ты сможешь сделать так еще раз?

– Не знаю, – ответил он, немного помолчав. – Не теперь. Если мне придется сдерживаться хотя бы еще минуту, я просто умру.

Мэтью, разумеется, ожидал, что Грейс позволит и ему освободиться от внутреннего напряжения. Только очень эгоистичная женщина могла оттолкнуть своего любовника после того, что он для нее сделал.

– Тогда возьми меня, Мэтью, – прошептала она. Положив одну руку ему на спину, Грейс приготовилась к хорошо знакомому ей и малоприятному процессу.

Мэтью вошел в нее без всяких препятствий, ощущая лишь шелковистую упругость и тепло. Потом он на мгновение замер. Его дыхание коснулось ее щеки. Грейс казалось, что она и Мэтью стали одним существом, кровь циркулировала по общим сосудам, в их груди билось одно большое сердце. Никогда и ни с кем она не была так близка.

Она обняла его. Спина Мэтью была скользкой, и в воздухе снова остро запахло потом. Казалось, этот мускусный запах пропитал здесь все насквозь. Так пахло его желание. Он хотел ее.

От удовольствия Грейс застонала, и звук ее голоса еще сильнее подстегнул желание Мэтью. Она снова слегка приподняла бедра.

– Господи, Грейс, – прохрипел он. – Ты сводишь меня с ума. Я просто на грани…

– Именно этого я и добиваюсь, – промурлыкала она. – Мне так хорошо. Повтори это.

– Если я начну, то уже не остановлюсь, – с трудом сказал Мэтью.

– И не останавливайся. – Она опять приподнялась, с удовольствием отметив про себя, что по телу Мэтью пробежала судорога.

– Грейс… – Он погрузился чуть глубже, и ее ногти впились в его спину.

Мэтью двигался не спеша, и вскоре установился определенный ритм.

Ритм был ей знаком, но ощущения она испытывала совершенно незнакомые. Каждый толчок сопровождался наплывом восхитительной дрожи. И потом ожидание этой дрожи. Потом снова погружение.

Мэтью начал двигаться быстрее, от его сдержанности не осталось и следа. Сейчас она чувствовала примерно то же самое, что и в тот момент, когда он целовал ее между ног. Это было потрясающе, но только сильнее.

Потому что с ней теперь был он.

Он входил в нее с такой силой, как будто хотел раздавить ее. Но это ее не беспокоило. И этот ураган поднимал ее все выше и выше.

Грейс уже находилась в нескольких мгновениях от экстаза. Она поднималась Мэтью навстречу, и в момент их слияния из ее горла вырывался вскрик. Он слегка приподнялся над ней, и ее затопила волна новых ощущений. Боль и наслаждение слились воедино.

Она провалилась в горячую темную пропасть, в которой не существовало никого, кроме Мэтью. Грейс держалась за его плечи и просила Господа, чтобы он дал ей силы пережить все это.

Наконец Мэтью достиг вершины блаженства, и его тело несколько раз с силой дернулось. Из его горла вырвался грубый гортанный крик. В это мгновение он принадлежал ей, полностью и безраздельно.

Через какой-то промежуток времени, который, как показалось Грейс, тянулся бесконечно, Мэтью рухнул рядом с ней. Его плечи распрямились, грудная клетка приподнялась – он, наконец, смог вздохнуть полной грудью, его дыхание начало выравниваться. Мэтью уткнулся лицом в мягкую ложбинку между ее шеей и плечом, и его волосы щекотали ее ухо и щеку.

Мэтью был большим и тяжелым, но Грейс не хотела, чтобы он отодвигался от нее. Ей хотелось ощущать на себе эту тяжесть. Тело Грейс еще подрагивало, словно продолжало припоминать прежнее удовольствие.

То удовольствие, о существовании которого она раньше и не подозревала. Постепенно Грейс возвращалась в мир действительности.

Переполненная чувством благодарности, Грейс гладила Мэтью по спине и голове. Потом в рассеянности стала выводить пальцем на его спине замысловатые фигуры. Она получала наслаждение и от этого. Ей нравилось прислушиваться к его дыханию, которое, наконец, сделалось ровным и глубоким.

Мэтью потерся подбородком о ее плечо, и щетина больно царапнула кожу. Потом он нежно поцеловал ее шею около уха.

– Я люблю тебя, Грейс, – прошептал он.